Сытый голодного не понимает, понимает только такой же голодный, - я в этом убедился сегодня ещё раз. И в том, что чем беднее человек, тем он щедрее, - тоже.
Сегодня мной заинтересовалась одна женщина, из числа пациентов. Она уже несколько дней тут лежит.
Началось всё с того, что я попросил случайного прохожего набрать мне в таз воды, и нагреть её, чтобы помыть голову. Поскольку персонал вечно где-то шляется, и заглядывает ко мне крайне редко, то я по таким вопросам обычно обращаюсь к пациентам. И тут подвернулась она. Она мне набрала, нагрела, помогла смыть. Потом хотела мыльную воду вылить, но я жестом дал понять: "Нет, пока не выливайте". И бросил туда свои две футболки, которые снял с себя только что. - намереваясь их постирать. И то, как постирать... Это громко сказано. Поскольку у меня нет сил, то все мои постирушки обычно ограничиваются жамканьем грязной футболки в мыльной воде, потом выжимаю, полощу в чистой воде, и ещё раз выжимаю, затем развешиваю на спинке своей кровати. Эта женщина - я не спросил, как её зовут - поняла моё намерение, и спросила: "Тебе помочь? Давай я постираю". Я охотно согласился. Она поставила таз на стол, и принялась стирать. Потом сказала: "Я бы могла взять их домой постирать в машинке, это было бы лучше, чем руками." В ответ ей, я повернулся, и поднял пакет с вещами, который стоял у меня всё это время в углу кровати: вот мол, стирки хоть завались. Там точно такие же футболки, только уже пожамканные и высушенные, а так они точно такие же грязные как и эти, разве что воняют не так сильно. Она поняла, и сказала: "Я в воскресенье их заберу, и постираю. А!... В воскресенье же будет Вербное... Ну ладно, всё равно заберу и постираю", - на секунду заколебалась она, а потом махнула рукой на это Вербное.
Затем стала спрашивать у меня, кто мне обычно стирает одежду. Я ответил: "Никто". Ну, и дальше пошли-поехали расспросы... Узнав всю мою ситуацию, в итоге она сказала: "Я давно не была в таком культурном шоке. Быть такого не может, чтобы ситуацию нельзя было разрешить. Всё решаемо," - решительно сказала она.
Расправившись с моими футболками, она ушла, и затем принесла мне горсть сухофруктов: "На вот, угощайся". Потом тут же вспомнила, убежала, прибежала, принесла несколько печенек. Потом ещё вспомнила, убежала, прибежала, принесла бутерброд с маслом, который готовила себе и не съела. Потом ещё вспомнила, убежала, прибежала, принесла кипятильник, чтобы я мог себе заварить кипяток (потому что я в палате остаюсь совсем один). Потом ещё похлопала себя по карманам, и нашла четыре карамельки:
- Вот, больше ничего нету, чтобы тебя угостить...
Я всё это с благодарностью принял, и не мешкая съел (привычка такая: как только меня чем-то угощают, я немедленно всё съедаю: где-то в подкорке сознания живёт страх, что сейчас отнимут и не будет).
Меж тем, она пыталась вслух и мысленно искать решение моих проблем. Спросила:
- А если на телевидение обратиться?
- Я уже обращался, они мне отказали. Сказали, что мой случай слишком сложен. Потому что тут реально помогать надо, а не просто шоу делать.
- Ну да, ну да... - грустно согласилась она. И сказала, уходя: - Ничего, что-нибудь придумаем.
А между всеми этими разговорами я узнал, что она сама беженка с Донбасса. Она и её большая семья: дочь, сын, зять, ещё там кто-то... Короче, целый кагал.
Тут даже без комментариев...
29.03.2018, 16:08
Карьяле Либертус, Юмалан пойгу