В мастерской мужа.(фото из личного архива автора.)
Мужу моему, Саше. В день рождения.
Почему, почему, почему так бывает, что из света глаз таинственного мира, чужого мира мы черпаем вдохновение совсем другого порядка. И создаём свое. Совершенно иного свойства. Но толчок должен быть.
В конце 80, когда мы приобрели хутор под Печорами, за продуктами приходилось мотаться туда на рынок. С транспортом были в те времена не просто проблемы, а проблемищи. Машины у нас не было. А 18 км путь не близкий. И местные автобусы-пазики, забитые под завязку, - всего два рейса в день. Нас выручал единственный рейс из Латвии, дорогой междугородний львовский автобус, ходивший в неудобное для местных время.
Ездили вдвоём, потому что привыкли всё делать вдвоём. У меня сейчас над головой висит картина мужа «Свадьба шутов», в правом углу которой написано: «Шутя прожили 20 лет. 1991». Там я и Саша молоденькие в колпаках-коронах. Я поднимаю глаза на эту работу. И кажется, что нет промелькнувших лет. А есть только вот эти, весёлые годы.
Как-то ехали в Печоры в львовском автобусе. На одной из остановок в салон вошла очень молоденькая, да нет, совсем юная женщина и с трудом, но забралась на первое сиденье, что возвышалось у входа рядом с водителем.
Она была полностью погружена в себя. Кроме огромного живота, явно последнего срока беременности, она ничем, кажется, и не была примечательна. Но я заметила, что муж мой всё на неё поглядывает. Да и я, как не старалась смотреть на пейзаж за окном, взгляд сам возвращался к молодушке, что сидела к нам почти лицом.
Была она погружена в себя настолько, что казалось взгляд её плавал. Нет! Это плавали рыбками-барабульками её глаза, жутко обведённые чёрным карандашом.
Ни словом не обмолвившись о попутчице мы совершили покупки и вернулись домой.
У Саши мастерская была в переделанном под эти художественные нужды амбаре. Хутор-то мы приобрели вместо дачи, А там... вместе с домом столько сараев и подсобных сооружений досталось, не нужных нам совершенно. Они, конечно двор красиво окружали, заворачивали в кокон от ветров и взглядов с дороги, что проходила за нашим садом.
Городские, хоть и жили с мая по сентябрь, ни мелкой, ни тем более крупной живностью, мы не обзаводились. Тут или крестьянский труд, или то, чему учились и к чему душа лежит.( У меня после прополки кисти и карандаши из рук выпадали.)
А там и конюшня, и хлев, и сарай для дров, и сарай для зерна, и для молодняка, и ещё много непонятных нам построек. Самым крепким оказался амбар. И располагался он прямо напротив жилого дома.
Саша разобрал перегородочки, что были для зерна сделаны, прорубил в добротных стенах два окна, вставил рамы. И вот ведь что придумал - потолка не было, были открытые балки и стропила. Крыша крытая дранкой. Саша зашил этими дощечками изнутри по стропилам. И получился золотой терем с высоким двускатным потолком. Там было всегда тепло, так как получалась воздушная прослойка между верхним и нижним слоем дранки. А ещё у этого амбара было узкое крыльцо с перильцами во всю четырехметровую длину сруба, утопленное под основную крышу.
Я к этому времени переключилась с темперы на акварель, а Саша маслом писал. На воздухе запахи быстро улетучиваются и я не задыхалась от аллергии на растворители. Всё деревянное. Пол, стены, потолок. Теплое, дышащее. Ничего красить не стали. Саша мольберт всегда ставил наискосок, так, чтобы свет с двух окон падал - и с востока, и с юга . И сидел за ним в углу. А дверь всегда держал открытой. Выглянет из-за мольберта - ему почти весь участок и дом наш виден.
Ни я, ни дети сильно не досаждали. Сейчас не вспомню, сколько времени прошло с той поездки, когда ехали с беременной пассажиркой. Как-то заглядываю – стоит новый холст.
-Можно к тебе?
Удивительная вещь. Саша писал молодую задумавшуюся ведьму. В фиолетовой чаще среди мухоморов и поганок сидела ведьмочка с жирно обведёнными чёрным глазами.
И эти глаза... Глаза ведьмы уплывали с лица тёмными рыбками.
- Саша, а ведь ты вдохновлялся той беременной (она совершено не была на неё похожа)
- Да. А откуда ты это поняла?
- По глазам. По тайне в глазах.
Какие толчки, какие перевёртыши случаются в нашей голове?
Носящая и несущая новую жизнь будущая мама, прислушивающаяся к тому, кто внутри её живёт - и женщина с лицом ведьмы и тайной во взгляде. И руки,скрещенные и свободно свисающие между коленей... До сих пор боюсь этих рук. Одна, как у юных особ с тонкими пальчиками, а другая старая, с узлами в суставах.
Любил Саша сидеть на скамеечке того длинного крыльца, пить кофе и курить. Курить-то он спокойно мог и в мастерской, но ему нравилось посидеть на этой верандочке, иногда просто на ступеньках. Задрав голову к солнцу, небу, любуясь облаками, проплывающими в вышине.
***
Я в гостях у младшего. Сижу рядом с сыном, сороковник которому уже не за горами.
Правой рукой он крутит колёсико мышки, показывая фотографии наших маленьких мужчин. Левая крабиком лежит на столе около меня. Вдруг так защемило сердце. Я, неожиданно даже для себя, наклонилась и поцеловала эту руку.
- Мам, ты чего?
- Сынок, твои руки – копия Сашиных. Всё в них - размер, ширина, длина пальцев и конфигурация, даже форма ногтей, всё Сашины.
- Я знаю, мама.
Саши нет уже 12 лет. Но он всё время со мной. Картины его от пола до потолка занимают все стены. Рядом. И с каждой, как будто с Сашей, я могу вести бесконечный диалог.
март 2017