А я всё листаю, страницы листаю,
Память свою взад-вперёд ворошу.
Я книгу памяти всю жизнь читаю,
Мой Вуктыл в своём сердце ношу.
В моих руках толстая книга с потёртой обложкой и еле заметными буква-
ми. Приглядываюсь и читаю: " Вуктыл - не Тыл! А Передовая! ".
Осторожно открываю обложку и листаю страницы. Страницы моей па-
мяти. Памяти о молодости, строительстве нового города среди непрохо-
димых болот и первозданной тайги. И понимаю, что можно эту книгу, и
не листать, и не читать, потому как всё, что было со мной, оно стоит перед
глазами и мелькает кадрами фильма о жизни на Северах.
В бликах света жизнь отразилась,
В цветных и чёрно-белых тонах.
То как в кино, то как приснилась,
Как будто всё это было на днях.
Республика Коми в моей жизни возникла как - бы не случайно. Ещё в
школе на уроках географии только я правильно произносил название сто-
лицы Коми АССР - Сыктывкар и занимал призовые места на районных оли-
мпиадах по географии. А в августе 1969 года это слово снова всплывёт пе-
редо мной в виде длинноволосой девчонки. Когда я записывал её адрес,
она опять произнесла - Сыктывкар.
Может я чувстовал в этом названии города какую-то магию и захотелось
увидеть его наяву. И я решился - в январе 1970 года на студенческие кани-
кулы рванул через Москву в Тьму-таракань. В тот год Москву накрый мощ-
ный циклон, замело все дороги, закрыли аэропорты и мне пришлось гу-
лять три дня по музеям и кинотеатрам столицы.
Из снегопадов Москвы пузатый четырёхмоторный Ан-10 перенёс меня из
Шереметьево в лютый мороз Сыктывкара. Сильный туман перехватывал
дыхание морозом ниже 45 градусов. А когда женщина, к которой я обра-
тился по поводу улицы Химиков, сказала, что это где-то в Эжве, я упал ду-
хом и захотелось в родную деревню Куралово.
В конце концов нашёлся и дом с портретом Ленина на торце и магазины
с развалами сгущёнки и апельсинов. И квартира, где меня напоила чаем
мама Татьяны, пришедшая на обед.
- Так, Гена. Оставить тебя в квартире я не могу, мне надо бежать на ра-
боту, сейчас подойдёт к дому дежурный автобус. А ты подожди Таню
в подьезде, она скоро прибежит из школы.
- Конечно, Ирина Владимировна, я понимаю Вас. Подожду внизу, у ра
диатора, чтобы не пропустить её.
После этого мы спустились вниз. Ирина Владимировна поспешила к ав-
тобусу, а я пригрелся у радиатора отопления и заснул после трёх бессон-
ных ночей, проведённых на подоконнике в зале ожидания Шереметьево.
И проморгал, как наверх проскочила Татьяна. Я прожил у них в Эжве це-
лую неделю, провожая и встречая их в школу и на работу. Отец в это вре-
мя был в командировке, строил телевышку в Хальмер-Ю.
Когда Таня приходила из школы, я оттирал её замёрзшие выше колен но-
ги, мы обедали, пили чай, она учила уроки. Потом приходила мать и мы
вспоминали за вечерним чаем её родину Казань, Нижний Услон, куралов-
ских родственников. Но всё хорошее, как всегда, быстро кончается, я воз-
вратился в Казань продолжать учёбу в институте.
Летом 1970 года я с ней в деревне не увиделся, работал на КамАЗе в сос-
таве студенческого отряда ССО КИСИ-9, строили дороги на территории бу-
дующего завода. Прилетев на зимние каникулы к бабушке в Нижний Ус -
лон в январе 1971 года, ко мне не зашла. Она - школьница, я без пяти ми-
нут инженер-строитель, не до этого было. Практика в Нижнекамске, потом
будут Пермь и Березники.
Да и на предварительном распределении выбрал в качестве места рабо-
ты Петушки Московской области. Но Судьба уже всё давно в своих Книгах
расписала и упорно тянула меня на Севера.
И даже то письмо от неё накануне распределения, где она поделилась
со мной, что вышла сразу после окончания школы замуж и родила маль-
чика, не остановила меня и я менял свой выбор и решился лететь на Север
в г.Ухту, в Главкомигазнефтестрой.
Наверное, я всё таки был влюблён в неё, потому что напился до умопом-
рачения и Петя Чернов, живший со мной в одной комнате второкурсник,
бегал в ближайший гастроном за водкой и успокаивал меня, как мог.
Потом была защита диплома 13 июня на тринадцати ватманских листах,
прощальный ужин в ресторане "Восток". Наши девушки ушли в последние
студенческие каникулы, а нас, парней, в поезд до Калининграда, на воен-
ные сборы после военной кафедры. Два месяца пролетели быстро , быв-
шая Пруссия нам понравилась и мы, уставшие от балтийской жары и влаж-
ности, вернулись в Казань за дипломами и званиями офицеров запаса.
В конце каникул я простыл и больным полетел в Ухту. С температурой я
провёл ночь в сыктывкарском аэропорту на лавке. А там, в Эжве жила она,
развернувшая мою жизнь на 180 градусов. Перед отъездом сестра Тоня
ругала меня за моё упрямство, ведь можно было остаться на кафедре, пос -
тупить в аспирантуру, а я полетел в край, где только одно слово "Воркута"
приводило всех в ужас.
И вот больным я прилетел на Ил-14 в Ухту. Начало октября 1972 года,
заметены снегом все улицы северного города, а я бегаю от конторы "Глав-
комигазнефтестроя" до конторы треста "Газжилстрой", расположенной в
другом конце Ухты. А потом к конторе специализированного монтажного
управление № 4.
Четыре дня валяюсь в общежитии Главка с высокой температурой. Моя
вторая встреча с Севером для меня вышла боком.
И, наконец, я сижу в кабинете начальника СМУ-4 Волкова Андрея Андре-
евича. Напротив меня заведующая отделом кадров Попова, пожилая сер-
добольная женщина.
- Андрей Андреевич, может мы оставим Геннадия здесь, в Ухте. Пусть
осмотрится, а там видно будет. Вот и Тумашкову Д.В. на первый участок
нужен мастер на строительство плавательного бассейна.
- А я думаю, что там, на Вуктыле, он быстрее вольётся в строительный
процесс. И там люди живут и работают.
- Да Вы что, Андрей Андреевич! Да там одни уголовники работают, а
он молодой, жизни не видел.
Середина октября 1972 года. "Кукурузник" Ан-2 открыл дверь и вытол-
кал меня на грунтовое покрытие местного аэродрома. Деревянный барак
аэропорта, штакетник вокруг здания и вывеска над дверью " Аэропорт" -
"Вуктыл". Из аэропорта выходят те, которые должны лететь обратным рей-
сом в Ухту. Аэропорт пустеет, появляется уборщица.
- Что, сынок, на работу прилетел? Вещи - то сдай в камеру, что будешь
болтаться с ними. Беги на автобус, да вряд ли кого застанешь в конторах.
Сегодня короткий день. Если что, вертайся сюда, я тебя тихонько остав -
лю здесь ночевать, как начальство уйдёт.
- Спасибо Вам. Я постараюсь побыстрее обернуться.
Автобус быстро по "Бетонке" домчал меня до Жилпосёлка. А там …
грязища, а я в полуботинках, оставшихся у меня после студенческих лет.
Права была уборщица, никого на участке СМУ-4 я не застал и пешком по-
пёрся обратно в аэропорт. Скрючившись на аэропортовской лавке, прош-
ла моя первая ночь на Всесоюзной ударной комсомольской стройке. И по-
том вторая, а в понедельник утром я поехал искать свой участок.
Дорога вьётся, под колёса мои бежит.
Это мой путь - через мою жизнь лежит.
Столбы у дорог - знаки не расстояний,
Это вехи моих по жизни скитаний.
Всё раставлялось по своим местам, даже вешка с надписью: " Начало
трудовой деятельности на Вуктыле". После снегопадов и небольших моро-
зов резко потеплело, грязь непролазная. На участке выдали бродовые са-
поги, а проще, болотники, которые станут чуть ли не повседневным атри -
бутом одежды мастера монтажных работ. А крышей над головой для вы-
пускника строительного института становится койка в недостроенном жи-
лом доме, переделанном под общежитие. Как потом я узнал, он стал да -
вать непроектную осадку, болотная местность напомнила о себе, а тут -
один комсомольский десант за другим, вот и решило руководство треста
приспособить аварийный дом под жильё. Трёхкомнатная квартира без пе-
регородок, 14-16 коек, как в казарме.
Захожу в квартиру № 55, а там застолье по поводу проводов в армию.
Молодые выходцы из поволжской республики предлагают водку.
- Эй, парень, давай за нас сто грамм. Завтра в армию срываемся из этого
болота.
- Спасибо, ребята. Но я не могу. В дороге простыл, у меня температура.
Мне бы лучше в постель, а то завтра на работу.
- Ты что, отказываешься? Не уважаешь?
Дальше следует нецензурная брань, в меня летит бутулка. Из руки идёт
кровь и я оказываюсь в квартире, где живут работники участка СМУ-4.
Хотя коменданше была команда заселять в эти квартиры строго вместе
работающих, чтобы избежать всевозможных инциндентов, она поступа-
ла по-своему. Вот и оказался я среди этой пьяной компании.
На следующий вечер бригада монтажников нашего участка явилась в
эту квартиру и … пьяный угар прошёл, да и знала эта молодёжь хорошо
бригадира Дим Димыча Войтенко. Начала извиняться, что мол не знали,
что это ваш новый мастер. Но этот случай сослужил мне хорошую служ-
бу - с тех пор меня знала вся стройка и называли лишь Петровичем.
Необустроенность таёжной жизни уже не казалась такой гнетущей. Всё
было в шаговой доступности, как говорят сейчас, в 21-м веке. Обьекты,
котлоопункт, общага, работа с утра до поздней ночи. Ни выходных, ни
проходных. Машины с грузами по зимнику шли круглосуточно, их надо
было разгрузить, чтобы без простоев. Ведь почти все материалы завози-
ли по зимней дороге, от газовых плит до плит железобетонных.
Даже в полярную ночь на улицах Жилпосёлка было светло, как днём,
от газовых факелов, разбросанных по всей прилегающей тайге. Постоян-
но сновали вахтовки от посёлка на буровые скважины, на сборные пункты
газа (СП), самое дальнее, СП-5, в 50-ти км от жилого посёлка. И рабочая
обстановка напоминала фронт, Передовую.
Может и возник в то, беспокойное, время наш комсомольский лозунг
"Вуктыл - не Тыл! А Передовая!". Когда я прилетел на Вуктыл, этот лозунг
был среди рабочих уже повседневной фразой. И до сих пор многие старо-
жилы в неведении о происхождении этого лозунга. Но некоторые сходятся
во мнении, что при создании треста "Вуктылгазстрой" на организационном
собрании именно Василий Векшин, в своём патриотичесском порыве про-
изнёс, что Вуктыл - передовая, не тыл и надо приложить все усилия, чтобы
преодолеть все трудности. Его выражение трансформировали в более
благозвучный лозунг: " Вуктыл - не Тыл! А Передовая!"
Потом это стало девизом всех строителей, лозунги появились на зданиях
треста и строительных управлений. Все усилия трудовых коллективов бы-
ли подпитаны этим лозунгом, социалистическое соревнование окутало
весь Вуктыл и еженедельно шли трудовые рапорты у Доски почёта с на-
граждением Грамотами, переходящими вымпелами и денежными пре-
миями передовых работников, ударников коммунистического труда.
Вуктыл - не Тыл! Передовая! -
Кто-то крикнул тогда сгоряча.
Вперёд! Пусть вся страна узнает,
Про молодые наши сердца.
А для пропаганды трудовых достижений и критики недостатков в рабо-
те был сформирован самодеятельный театральный коллектив - агитбрига-
да "Строитель" на базе строительного треста "Вуктылгазстрой" и клуба
"Молодёжный" в августе 1973 года. Руководить этим коллективом стала
Ирина Ивановна Вайсбейн, приехавшая с мужем из Перми. Там у неё в агит-
бригаде занималась Надежда Вшивкова и Вайсбейн И.А. уговорила её
приехать на Вуктыл.
Осенью 1973 года агитбригада выступила на районном смотре в городе
Ухта ( Вуктыл до 1975 года входил в состав Ухтинского района). Победив
там , её отправили в декабре в Сыктывкар на республиканский смотр. Там
стали лауреатами. В феврале 1974 года от Коми АССР агитбригада "Стро -
итель" была отправлена на Союзное телевидение.
Так как КВН в то время прикрыли по идеологическим соображениям, на
телевидении создавалась новая передача А ++ Б ( Агитация плюс Борьба)
под руководством Александра Маслякова. К сожалению в эфир вышла эта
единственная, передача. Больше таких передач на ТВ не было.
Весной 1974 года состоялся 17-й съезд комсомола и агитбригада "Стро-
итель" треста "Вуктылгазстрой" в составе лучших агитбригад СССР "Синяя
блуза - 74" выступала перед участниками съезда.
Название "Синяя блуза" пришло в 70-е годы из времён, когда после Ок-
тябрьской революции агитбригады были созданы для обслуживания фрон-
тов Гражданской войны, хорошо себя заремендовали в деле агитации и по-
лучили массовое распространение на стройках и производствах страны.
Самой знаменитой агитбригадой стал агитационный театральный коллек-
тив " Синяя блуза"( свободная синяя блуза и чёрные брюки- юбки).
Репертуар агитбригады состаляли музыкальные и хореографические ми-
ниатюры. Именно агитбригады изобрели знаменитую "линейку" - шерен-
гу людей, стоящих на авансцене лицом в зал и представляющих собой
единый образ, что потом стало использоваться командами КВН.
В состав агитбригады "Строитель" в основном входили члены комитета
комсомола треста "Вуктылгазстрой", а секретарём в то время была Надеж-
да Вшивкова. Также в агитбригаде выступали Геннадий Сербин, Ольга Вай-
сбейн, Борис Гулый, Вика и Лида Абабины, Василий Бучин и его жена Люд
мила, Николай Меледин, Владимир Попов, Фёдор Москалёв, Арнис Дей-
кин.
Впоследствии в состав агитбригады вливались новые члены : Анатолий
Мещеряков, Валентина Даниленкова, Ирина Бурилина, Владимир Ембула-
ев и много других. Одно из последних выступлений "Строителя" состоя -
лось в 1980 году, да и в СССР движение агитбригад стало затухать.
Зато романтика через край
По молодым хлестала щекам.
Тогда и Октябрь и Первомай -
Ноги в руки и по стременам.
В годы массовых Всесоюзных ударных комсомольских строек эти агит-
бригады сыграли большую положительную роль в привлечении в процесс
созидания и освоения капитальных вложений в строительство всех строек
того времени большого количества молодёжи.
Когда создавалась агитбригада при тресте "Вуктылгазстрой", я работал в
Ухтинском тресте "Газжилстрой", но со всеми членами я знался лично.
С Геной Сербиным мы жили в одной комнате в общежитии, а Володя По-
пов даже пласт заграничный мне подарил " Creedence Clearwater Revival",
1972 года "Mardi Gras", который я до сих пор храню, как память о комсо-
мольских , брызжащих задором и весельем, годах.
Со многими участниками агитбригады я пересекался по работе, встречал-
ся в магазинах, клубе, так как население Вуктыла составляло в то время
около десяти тысяч человек. Николай Меледин работал в службе Заказчи-
ка и курировал объекты, которые возводил я, как прораб.
Жили в балках - ипотек не знали
Нам имя было тогда - комсомол.
Рожать за капитал тогда не звали,
У нас газетой застелен был стол.
А пока агитбригада завоёвывала площадки Советского Союза, я строил
новый город, одной из важнейших задач строителей была сдача в эксплуа-
тацию новой школы, с плавательным бассейном и большим спортзалом.
17 сентября 1973 года был подписан акт государственной приёмки, рабо-
чим и ИТР разрешили отпуска. И я полетел в первый в жизни рабочий от -
пуск. Чуть не упустил момент, важный в моей жизни - мне пришло письмо
из Сыктывкара, где Таня рассказала о своих изменениях в жизни. Она рабо-
тала, с мужем после его демобилизации из армии получился разлад и с сы-
ном живёт с родителями в Эжве. И если я буду лететь в Казань, то пригла-
шала заходить в гости.
Вот я и зашёл, когда летел в Казань. Видно в Книге судьбы всё это давно
было прописано. Дома разговор с мамой, сходиться мне с Таней или нет.
- Сынок, тебе жить с ней. У неё ребёнок, будет тяжело .
- Нет! Нет. Она завтра надумает сойтись со своим мужем. И что?
Одно расстройство и для тебя и для нас, - вмешалась в разговор сестра
Тоня, - что, на Вуктыле, девок нет для тебя.
Но я уже для себя всё решил. Под Новый год, когда Танин отец был дома,
в Сыктывкаре, я полетел и попросил у родителей руки их дочери. Потом
были письма и ожидание её приезда, и продолжая жить в той же, шестой,
квартире недостроенного дома. Обивая пороги начальника КМСУ-15 с тре-
бованием дать хоть какое жильё молодому специалисту ( что положено
было по закону). В те годы даже пол-вагончика как жилплощадь было де-
фицитом на Вуктыле.
В конце концов эту жилплощадь мы получили - кто-то уехал с Вуктыла и
нам отдали их половину бугульминского вагончика. Сразу, поздним зим-
ним вечером, мы побежали в полевой городок с романтичным названием
"Бригантина", зашли, сидим на единственной табуретке и думаем, что де-
лать дальше. Зашёл сосед Анатолий, спросил: " Что спать-то не ложитесь?"
Увидел, что спать -то негде и принёс раскладушку.
- Не вздумайте уходить в общагу. Иначе до утра половинку займут."
- Так нам же её комендант дал.
- Мало что комендант дал. Займут и никакая милиция не поможет.
Вот, возьмите раскладушку, спите здесь.
Разместил я свою Татьяну на раскладушку, а сам на телогрейке пристро -
ился у радиатора. Поутру отправился на поиски кровати. Вуктыльский де-
фицит. Сидим в шестой квартире, думаем и тут Саша Рыжий (Нефёдов) го-
ворит тихонько всем ребятам нашей квартиры.
- Так, мужики, в 23-00 сбрасываем кровать, на которой спал Петрович,
со второго этажа, одну тумбочку и тащим всё это в "Бригантину".
- Нас поймают, будет позор и половинку отберут, - заплакала Таня.
- Кто на улице-то ходить будет в полночь по сорокаградусному морозу?
Как решили, так и сделали. Следующую ночь мы спали на односпальной
кровати со спанцерной сеткой. Опять неудобство - тесно вдвоём. Но опять
вырущил сосед и подсказал со стороны стены сделать дощатый настил.
Заодно я сколотил из досок столик, небольшой шифоньерчик для верхней
одежды. Анатолий, сосед, притащил детскую кроватку для сына. И наша
половинка, уставленная допотопной мебелью, превратилась в терем-тере-
мок, готовый развалиться от одного чиха простуженного на северном мо -
розе мужика. Вот такие хоромы предоставил советский инженер, прораб,
своей красавице-жене с сыном.
Как вчера это было, но уже не вчера -
Над таёжным Вуктылом молодое "Ура!"
Не бесцветно, не пресно отошли, пронеслись
Комсомольские песни, комсомольская жизнь.
Когда произносишь лозунг "Вуктыл - не Тыл! А Передовая!" , то всегда на
передний план дуновеньем ветра выносится Передовая, эти баррикады и
"La Liberte guidant le peuple"(Свобода, ведущая вперёд!" Эжена Делакруа).
Эмоциональный подъём несёт на гребень бытия, тебе хочется переместить
горы, повернуть реки. Ты же на Передовой! Не замечая времени, ты рабо-
таешь, не покладая рук. Спишь в строительной бытовке, пока сварщики ва-
рят очередной стык газопровода. Ты торопишься успеть пройти таёжную
речку, пока стоят морозы и распутица не превратила эту речушку в непро-
ходимый океан.
А потом уговариваешь другую бригаду поработать с продлёнкой, чтобы
успеть сдать школу к 1-му сентября. Прораб превращается в агитатора и ты
удивляешься, откуда у тебя этот талант призывать на баррикады.
И только слово, стоящее в серёдочке, слово"ТЫЛ" опускает на грешную
землю. Ты где-то в сторонке находить местечко почище, садишься, разбро-
сив в стороны уставшие ноги и тупо смотришь в землю. Может и вправду
сбросить всё в траншею, закопать бульдозерами и сбежать с этой Передо -
вой, да подальше. Да поглубже, в Тыл.
Но ты уже заражен бациллой Северов, микробом Романтики и манит тебя
та баба с голой грудью на Баррикады. Ты опрокидываешь в себя стакан во-
дяры, вытирая губы рукавом пиджака. Прикуриваешь сигарету и идёшь в
направлении улыбающейся и ждущей тебя француженки.
Уже поседел, дыханье не то,
Подняться тяжко на Баррикады.
Мы вместе на двоих лет уже сто,
Трудясь, не ожидали награды.
На всю оставшую жизнь родной Вуктыл для меня остаётся ПЕРЕДОВОЙ,
где бы я не прожил остаток жизни. Ведь даже после инфаркта и операции
на сосудах сердца я продолжал ремонировать тепловые сети города, что-
бы люди жили в тёплых квартирах, из кранов текла горячая вода.
Плачу, страдаю, покинул тебя,
Траншеи, окопы ПЕРЕДОВОЙ.
Тайга, болота, родная земля,
Позовёшь, я вновь пойду за тобой.
Но Коми край не отпускает и ты продолжаешь жить на этой земле, писать
о родном городе стихи и воспоминания. Выпускаешь о молодых строите -
лях книги, следишь по Интернету , как идут дела в твоими руками постро-
енном городе. И выходит, что Передовая не отпускает и держит тебя сво-
ими цепкими руками.
И сидишь ты на кухне, в твоих руках так и не открытая книга с потёртой
обложкой и еле заметными буквами " Вуктыл - не Тыл! А Передовая! ".
Свет погас, блики во тьме пропали,
Идут титры и звучит саундтрек .
Перед экраном нашей памяти
На стуле молча сидит человек.
25.03.18-г-Сыктывкар