Разные берега или под защитой любви Глава 9

Идагалатея
Глава девятая
Все оказалось намного сложнее, собственно легкого решения сама ситуация никогда не предлагала

Анфиса, проснулась в половине пятого и замерла в ожидании. Прокручивался обычный сценарий, отработанный годами. Виктор приходил к ней, когда выпадала возможность. По идеи ничего не должно было измениться, но изменилось. Желание, с которым женщина обычно легко справлялась или перенаправляла на супруга, вдруг стало неуправляемым.
Обычно инициатором интима выступал Виктор, Анфиса соглашалась, убедив себя, что пока все остается как есть, ее семейной жизни ничего не угрожает, не сомневалась, что Виктор рано или поздно устроит свою судьбу, женится на Людмиле и их связь закончится.
Незаметно куда-то исчезли пять лет, а Виктор так и не женился на влюбленной в него Людмиле. И вчера в очередной раз открыто заявил, что не намеревается менять свое семейное положение и в этом году, и вообще в обозримом будущем.
Но и Анфиса не намеревалась в свои годы рушить устроенную сытую жизнь. Тем более в отличие от большинства влюбленных женщин, она в облаках из лебединого пуха не летала. Виктор последний мужчина на земле, с которым можно устроить жизнь, он очень сильно отличался от обычных людей, уяснив этот факт затевать беседы о совместной жизни себе дороже.
Виктор приехал на велосипеде рано утром открыл дверь в незапертую летнюю кухню.
Кухней она называлась когда-то давно. Из нее Анфиса сделала отдельный однокомнатный домик для гостей или для отдыха днем, чтобы никто не мешал.
Мужчина присел на край постели, и без пояснений нырнул под одело, стряхнув летние шлепанцы с ног. Холодны, мокрые от росы ступни коснулись ее ног.
- Виктор, подожди, - шептала Анфиса, обнимая мужчину.
Он целовал ее, а она не могла унять дрожь, теснее прижимаясь к горячему жесткому телу, только ступни оставались холодными.
- Конечно, подожду, сколько прикажешь, - шептал мужчина, покрывая поцелуями женщину.
Виктор истосковался по ней, но к этому своему состоянию мужчина давно притерпелся. Его испугала ее с трудом сдерживаемая страсть. Такого за годы связи он не припоминал. Всегда ровная и спокойная, принимала его ласки и наслаждалась. Виктор иногда вообще не находил объяснения что держит эту холеную, сытую, удовлетворенную жизнью женщину подле него. Сегодняшнее крайне откровенное поведение насторожило Виктора.
Анфиса, наконец, справившись с собой, расслабилась. Отдалась мгновенно, без жеманства, не требуя лишних ласк и слов. И все стало на свои места, любовница наслаждалась медленно, не торопясь, подстраиваясь под ритм мужчины, отслеживая его возбуждение и желание.
После уставшие они лежали на широкой кровати с панцирной сеткой. Он когда-то сам натянул сетку, до состояния максимальной жесткости, она не провисала под их телами и не скрипела.  Анфиса разглядывала потолок. Виктор дремал.
Минут через десять он повернулся к женщине и положил голову ей подмышку.
- Признавайся, зачем ты свою подругу пригласила? Ты вся на нервах – это ее присутствие тебя нервирует? – спросил любовник.
Виктор не сомневался, причина не в подруге, с которой он не встречался и понятия не имел, какое воздействие она могла оказать на Анфису, он хотел успокоить ее, сыграть роль недалекого простачка, и решил пока не задавать прямых вопросов, оставив их на самый крайний случай.
- Не смогла ей отказать. Наверно, нервирует, Тома, как оказалось, со своим мужем развод затеяла, а такие становятся не в меру любопытные и подозрительные, вампирит потихоньку, - поддержала она гипотезу.
Анфиса не смогла признаться, что взяла ее как аргумент, чтобы попытаться отказать себе или Виктору в близости. И сейчас осознала, что кроме проблемы и мерзкого копания в жизни подруги, она ничего не получила. Желание не расставаться с любовником зажимало в тиски, хотелось прирасти к нему, приклеиться.
- Понадеялась спрятаться от меня за нее? – безошибочно определил мужчина, как будто прочел ее мысли, понимая она, не проколется, раз не попалась на удочку сразу. Придется выспрашивать, сопоставлять и делать выводы. А потом принимать решение, а самое главное – заставить Анфису поступить так как он решит.
- Не получилось, - не стала врать Анфиса.
- Ладно, время есть – поговорим. Надо вставать одеваться. К шести я с Василием договорился, приедет, оценит объем работы. Там надо обкосить. А знаешь, умершие люди, в первые несколько часов пахнут скошенной травой. Во всем виноват Кадаверин. Интересно, это потому смерть рисуют с косой. Или есть какие-то другие предпосылки. Но как бы там ни было ненавижу этот запах. Устал, пусть молодой пашет. Только подругу мы твою все равно разбудим, он на тракторе приволочется, по дороге на работу, - проговорил Виктор, поднимаясь и одеваясь.
Анфиса посмотрела на жилистое накачанное тело привыкшего к физическому труду мужчины.
«Ну что я в нем нашла. Не красавец, и собеседник стрёмный, общих интересов никаких, темы тяжелые. Добрая половина знакомых не поймет моей связи с Виктором. Только его заинтересованность, и еще он просто другой. Виктор как-то использовал свой дар и заставил меня влюбиться в него. Или потерять ориентиры. Что-то же он сделал со мной тогда много лет назад. И теперь, как только я задумалась, что пора бы прекратить нашу связь все повторилось, как почти шесть назад. Его тихий голос во сне начал просить остаться. Только тогда Виктор звал меня, сейчас просит остаться. Я рехнусь от этих навязчивых снов. Всё, не думать об этом. Похоже на помешательство».
Подумала Анфиса, но озвучивать ничего не решилась, точек входа не оказалось. А беседа пошла своим путем, и реальность предложила тихие радости повседневной жизни.
- Вить, зачем ты мне про смерть, про косу. Я вчера Томку с утра достала такими беседами. Сегодня ты мне вернул комплимент, - ответила Анфиса.
- Я не о смерти, а о запахе скошенной травы, - ответил мужчина и добавил, - согласен, тема после бурного секса неуместная.
- Да ладно, - улыбнувшись простила его оплошность или умышленное упоминание Анфиса.
- Надо как-то выкручиваться из положения. Раз ты с подругой приехала, давай мы с Людмилой к тебе завалимся. Например, послезавтра праздник «Михайлово чудо». Людка кашу на дровах сварит. Она любит компанию, а здесь с общением сама знаешь не очень, все анекдоты и байки под номерами, все сплетни переговорены, - предложил мужчина, как ни в чем не бывало, проводя рукой по коротко стриженым волосам, такую прическу испортить просто невозможно.
- Что праздник так и называется? Михайлово чудо, прикольно? – спросила Анфиса, она мало вникала в религию.
- Так и называется. В этот день лучше нечего не затевать. Особенно всяких там новых связей, или приступать к какой-то новой работе. Начудит, особенно если за что-то обижен, - заверил он любовницу.
А женщина задумалась, услышала она сейчас правду или любовник, попытался разрядить обстановку ложью. Ей показалось странным, что какой-то непонятный святой Михаил запомнил какие-то обиды и решил отыграться именно в этот день.
- Заваливайтесь, я от своей подруги сдурею. Носится со своими надуманными проблемами, как цыган с мешком. И пусть этот Михайло чудит, - дала согласие Анфиса.
- А вы надолго? – уточнил Виктор, чтобы как-то спланировать свой график и убедиться, что сроки не изменились.
- Я же говорила, дней на десять. У нее отпуск, проблемы с мужем и дочерьми. А Олег пробивает какой-то новый проект, я ему пока не нужна, даже не звонит, - ответила Анфиса.
Прикинув, Олег вполне мог обзавестись любовницей, а Анфиса метнулась к нему, а куда может уйти женщина в такой ситуации, только туда где ее поймут и пожалеют. Исключив этот вариант, можно приступить к поиску самого эффективного способа лечения.
Занимаясь врачеванием, без малого двадцать пять лет, ошибиться с диагнозом он не мог. Картина, приближающего климакса и перестройки организма явственно проступала. Отсюда страхи, неожиданная смена настроения и странная возбужденность и страстность. Виктор мог легко снять симптомы и избавить ее от ненужных пыток, тем самым продлить ее молодость. Но для этого она должна как минимум согласиться, а по максимуму выполнять рекомендации. Но она упорно отказывалась, не поясняя причину.
В предложении прекратить любовную связь позитива не просматривалось. Такой поворот ускорил бы процесс старения и отравил бы ей жизнь, на долгие годы. Виктор любил эту женщину, с первой встречи, произошедшей более пяти лет назад. В тот роковой день Анфиса вошла в его кабинет в больнице и попыталась добиться таблеток, от головной боли.
Медсестра, выполняющая роль провизора, ставила капельницу и делала уколы. Как всегда, в провинции в больницах все делают всё за минимальные деньги. В такой ситуации один из врачей занимал место аптекаря и продавал препараты. Но Виктор не понимал, как отпустить эту женщину, он хотел прикоснуться к ней. Тем более снять головную боль он мог за несколько минут. Ничего серьезного он не видел.
Виктор влюбился впервые в жизни, нежданно, чувство отозвалось ноющей болью в груди. Единственное, о чем он подумал – зачем ему такое наказание в его годы, да еще к такой женщине. Профессия вышибла в нем желание жить с женщинами, даже общаться с ними он не желал.
Неведомая женщина пыталась выяснить, что за бардак происходит у них в больнице, в деревне и вообще во всем мире.
А он, лишившись дара речи, не понимал, как попросить ее снять футболку и просто посидеть несколько минут, и он ей поможет и не придется пить никаких дешевых препаратов от головной боли, он точно знал, дорогих малотоксичных в аптеку не завезли.
Вместо слов Виктор, просто молча, подошел, сдернул футболку и занялся привычным обыденным делом - лечением. Нашел несколько точек на шее, прошелся по позвоночнику, отыскал несколько точек на ладонях.
Незнакомая женщина превратилась в маленького испуганного притихшего котенка, поместившегося в его ладонях, не доверившегося, но сдавшего на волю сильного.
Оказав помощь, врач, молча, подал ей футболку и отвернулся, женщина оделась и вышла, тихонько прикрыв дверь.
Головная боль прошла, как будто странный доктор снял пелену с глаз, вместе с футболкой. Еще она подумала, как бы она выглядела без бюстгальтера, но резонно решила, что доктор видел много обнаженных женщин.
С этого момента Виктор замер в ожидании ее возвращения. А вернулась Анфиса почти через полгода и снова чуть не исчезла в мутном месиве города, из которого он бы не извлек ее никогда.
В первую встречу, единственный раз, Анфиса дала согласие на лечение, вернее не успела отказать. Дальше уже став любовницей, ни разу не разрешила прикоснуться к себе в подобной ситуации, отказывалась от трав и массажей. Никогда ни на что не жаловалась даже когда ее муж, испугавшись предрасположенности к заболеванию отца, сам обратился за помощью. Анфиса отмахивалась от любых намеков. Хотя проблемы с желудком Виктор видел уже несколько лет, она не лечилась, просто запускала болезнь. Его злила невозможность найти причину наплевательского отношения к своему здоровью. Сейчас он как врач поставил перед собой задачу, пробить эту глупую оборону и помочь ей, даже вопреки ее желанию. Тем более проблем накопилось много.
- Согласен, приезжать раньше рискованно. Приехала, а благоверный в постели с дамой кувыркается. Ваши действия? – Виктор задал провокационный вопрос, он искал причину ее внезапной страсти и истеричности.
- Ничего, абсолютно, разводиться мы уже не разведемся. Это не наш стиль, хотя, конечно, проблемы возникнут. А так если у него на кого-то кроме меня еще поднимается…. Пусть. Виктор, ты врач, сколько той жизни? – ответила Анфиса и добавила, - Чтобы ты обо мне не подумал. Я мужу изменила первый раз, семь лет назад и связь насчитала шесть половых актов. А живем мы с Олегом тридцать. Вдруг так страшно стало, до онемения рук. Подумала, вдруг Олег умрет первый, я сама жить не смогу. Решила проверить, сложно ли с другим мужиком лечь в постель, типа попробовать устроить жизнь по новой, - призналась она мужчине и поцеловала его спину.
- И как эксперимент? – уточнил Виктор, ее признание не достигло цели, любовник не отреагировал, так как ей хотелось.
- Неутешительный, очень сложно. Тошнит. Потому все так быстро окончилось, - честно ответила Анфиса.
- А со мной, - не тушуясь, Виктор задал неприятный вопрос, он привык задавать неудобные вопросы.
- С тобой все по-другому. Знаешь, я соберусь с мыслями и кое, о чем тебя расспрошу, сейчас я не готова, - ответила она любовнику.
 Анфиса никогда не признавалась ему в любви и сейчас на автомате не смогла произнести эти слова.
- Я не тороплю. Это невозможно, ты комок нервов. Давай я сделаю тебе расслабляющий массаж, почему ты всегда отказываешь. Боишься? – Виктор предложил ей помощь в сотый раз.
Анфиса, отметила, последнее слово, как нельзя лучшее определение, но соглашаться не стала.
- Может, и боюсь, или наверняка боюсь. Но все равно надо расставаться. Мы с тобой одногодки, у тебя еще родятся дети. Ты их успеешь поднять, сорок шесть не возраст. Людмила ждет, ее время уходит, - перевела тему любовница.
- Ого! Красивая попытка меня послать, не сработает, предупреждаю. Придется придумать что-то более убедительное. Людмила зачем-то живет рядом со мной, я не давал ей никаких авансов и не собираюсь выплачивать дивиденды, - мужчина остановил попытку Анфисы вмешаться в его жизнь.
- Не умею я врать, без необходимости. Хотя, что я тут несу о неумении врать, о честности. Я живу во лжи уже не один год. Все хорошо, пока мы защищены взаимной ложью. Очарование исчезнет, как только кто-то что-то заподозрит. Меня начало тянуть к тебе, это плохо закончится. Я последнее время сама не своя, поднимает, крутит, вертит. Виктор что это? Мир гармоничен, все светло и радостно, а меня как будто кто-то выдирает из нормального состояния и заставляет нести ахинею, или без причины порываюсь сотворить глупость, – пожаловалась она Виктору.
 Потом ей захотелось спросить о перспективах, испугавшись, она замолчала и посмотрела в глаза любовнику. Такое выражение на лице любовницы огорчило Виктора.
- Все закончится нормально. Клянусь. Ты не представляешь, как тяжело мне. По деревне пройдись, одни старые женщины, измученные тяжелым беспросветным трудом, скрюченные, согнутые, сотканные из бесконечной ноющей боли. Серое марево плывет перед глазами, неведомая сила рвет мою энергию. Концы пальцев огнем горят, когда я к больному человеку подхожу. Как будто кровь норовит из меня вырваться, преодолев тонкую оболочку кожи.  Я отравлен больной энергией, со мной жить нельзя и детей мне нельзя. Людка не поймет, она простая и добрая, и корыстная как все простые и добрые. Мне нельзя менять свой образ жизни, так что не надо меня соблазнять тихими радостями жизни, эта тема закрыта, - он озвучил что-то странное, ответив сразу и ей и той другой женщине.
Анфиса никогда не слышала от него подобных текстов. Сейчас любовница отследила его усталость, а главное его отличие от всех, с кем ее сводила судьба. И желание остаться с ним отступило.
Мужчина резко распахнул дверь летней кухни вышел на улицу, нашел сигареты в кармане шортов, сел на низкий порожек и закурил.
Виктор сознательно позволил себе такой текст. Сейчас мужчина знал наверняка, если не выйти на определенный уровень откровенности, помочь ей не удастся, она уйдет сама и заблудится. Виктор давным-давно натянул на себя маску деревенского простачка и с успехом ней пользовался. Немногие люди видели его истинное лицо. С Анфисой он позволял себе иногда быть откровенным, не сомневаясь в понимании и адекватности, и пусть сегодня ее поведение насторожило его, но не настолько, чтобы испугать. Виктор не сомневался в ее доброте, в чувстве юмора и умении не обижать людей.
Все годы, любя ее, мужчина никогда не переступал границы, никогда не признавался в любви, чтобы не дать ей повода совершить непоправимое. Четко осознавая, компенсировать отнятое - нечем. А отнимет он у нее огромный кусок жизни без него: семью, достаток, уверенность в себе, сына, который никогда не поймет, поступок матери. В конце концов, ее любовь к мужу, и любовь Олега к ней. А сомнительная радость от секса с ним исчезнет. Как только появится возможность заниматься ним беспрепятственно. Еще Виктор не разрешал себе принять ее любовь, считая его любви, хватит на двоих. Он фанатично отдавался своему призванию - лечить. Его восторга и радости хватало на редкие встречи. Оставшись с ним, Анфиса ничего не приобретала. Вернее, ей пришлось бы выйти в конкуренцию с его призванием без возможности одержать победу. Устоявшиеся отношения как-то менять равнялось разрушить все. На обломках оставались абсолютно все участники.
Но отказаться от нее Виктор не находил в себе сил. Анфиса разительно отличалась от всех, с кем он постоянно сталкивался и жил. Виктор держался за ее образ, отслеживал ее энергию. После редких встреч с ней, мир переставал состоять из больных измученных людей, в нем появлялся свет.
Любовник обнял ее за ноги, отметив, женщина переоделась в домашние брюки из какой-то мягкой ткани и легкую футболку, и потерся лицом о колени.
- Свежо, - сказал он ей.
- Я кофту накину, - ответила она мужчине.
- Слышь, давай я все же тебя подлечу. Не бойся. Я старой формации, придерживаюсь правила «не навреди» не сочти меня циником, твои перепады настроения и твои метания, ничего общего с душевным состоянием не имеют - это возраст нервы и гормоны, все выравнивается и легко, особенно на начальном этапе. Хватит жрать соду по ночам. И подругу свою гони, она тебя расстраивает. Не стоит общаться с людьми переполненными проблемами, они выпивают радость, всю до капли, и ничего не дают взамен, - обратился с просьбой Виктор.
- Ладно, я подумаю. Вот после совместного поедания каши и сдамся на милость. Начну чудить. Я же при тебе соду ни разу не пила? Как догадался, - спросила Анфиса.
- Чисто по виду, по тому, как смотришь на еду, как на врага, и потом видеть такое не доставляет мне радости, - ответил внимательный врач.
- Вот что мне делать с таким глазастым, смотрел бы на другие прелести, али не красива, - вздохнула она, переведя беседу в другую плоскость.
- Красива, спору нет, - улыбнувшись ответил Виктор.
Он обнимал ее за ноги уткнувшись лицом в колени, Анфиса отметила, ее согревает не только тело, а еще и какая-то неведомая сила, но спросить не решилась. Виктор заговорил первым.
- Довериться. Ты как струна, я сниму нервное напряжение массажем, два сеанса, а потом травы, потом посмотрю, что еще предложить и всё наладится, - голосом земского врача сказал Виктор.
- Не прессуй меня, я возьму себя в руки. И соглашусь на альтернативу, раз простые способы бессильны, - вздохнула женщина.
- Похоже, простые способы, начали вредить, - подправил ее мужчина.
- А есть точки, отвечающие за влюбленность, за ненависть, нажал немного больно, и все исчезло? Или нажал, и кто-то побежал за тобой как собачка, виляя хвостиком, высунув розовый язычок, или вот нажал и из злобной истерички, добрая фея, – задала она давно мучивший ее вопрос.
- Таких точек нет. Есть точки, повышающие желание или наоборот снимающие излишние желание. Точки возбуждения. Заставить таким способом полюбить или возненавидеть невозможно. Поменять натуру таким способом тоже нельзя. А вот уберёшь боль и раздражение, и характер улучшиться, и взгляд на реальность поменяется. Почему ты спросила? - заинтересовался Виктор, все еще обнимая женщину за ноги.
- Так, для общего развития, - не стала углубляться в тему Анфиса.
Её почему-то охватило жгучее любопытство, желание узнать, где находятся точки, отвечающие за возбуждение. Хотя больше всего ее интересовало другое, как она так легко сдалась пять лет назад, не задав ни одного вопроса. Приняв его предложение как данность, улеглась в постель без лишних слов и вопросов. И все пять встречается с Виктором, без вопросов, как будто, так и надо. Но ответ она не получила. Анфиса отмела неприятные мысли, натура таки взяла верх. Секс и беседа с желанным мужчиной тоже сделали свое дело, принесли покой.  Исчезла злость и раздраженность,  в мир вернулась гармония.
В конце концов, их связь никому никакого вреда не наносила, во всяком случае, пока никто ничего не знал. А сохранить связь в тайне – им никто не мешал.
Просто два человека пытались как-то примириться с надвигающейся старостью и пониманием бессмысленности всей предыдущей жизни. С точки зрения морали вопросов возникало очень много. Но подумав, о Тамаре, которая призналась ей вчера, что всю жизнь прожила без любви, и замуж вышла без любви, а теперь измотав мужика, собиралась переделить все, оставить его у разбитого корыта, отравив его лучшие годы. Ее неуёмное желание разрушить его отношения с детьми, единственными родными людьми, которые могли скрасить его старость. Оправдала себя окончательно и бесповоротно.
Проанализировав беседу с Тамарой, она вдруг захотела, чтобы в жизни ее подруги случилась какая-то пакость, но придумать неприятность не успела. Анфиса искала, покоя и равновесия, а подруга ей мешала. Втащила в ее мир, какие-то мерзкие неприемлемые нюансы.

Продолжение следует: http://proza.ru/2018/03/31/492