4. Краски дождя

Евгений Ратник
Только ближе к вечеру  подмастерье закончил работу и стал готовить акварель. Но краски тут же потускнели и потеряли цвет. Стас не понял, что и когда у него пошло не так. Он был в полном отчаянье, только опустил голову и ждал наказания.

- Ну, что, закончил? - Леннард подошел к столу и взглянул на расставленные чашки. К удивлению Стаса, старик был спокоен и даже доброжелателен...
 - А теперь смотри, - проговорил Леннард и стал наносить крупные мазки, окуная кисточку то в одну, то в другую чашку.

 Понять ничего было невозможно. На листе бумаги возникали мутные беспорядочные пятна, и все что делалось на мольберте, напоминало Стасу детскую мазню.
Старик повернулся вполоборота и хитрыми глазами посмотрел на ученика:
- Ты сейчас понять ничего не можешь, потому что краски сохнут неравномерно, и, нанеся на бумагу ещё несколько мелких мазков, художник положил кисти.
- Ну вот, пожалуй, и все... - и как ни в чем не бывало, вернулся к своему холсту, оставив своего ученика в полном недоумении...

Но в следующие минуты краски стали высыхать, и на бумаге проявились очертания незатейливого пейзажа. Стас смотрел и не мог поверить, что это было сделано почти вслепую, только по памяти зная истинный цвет высохшей краски...
Художник оторвался от своего холста и поставил на крохотную печурку две кружки. Запах свежего кофе мгновенно растекся по мастерской. Тут же заурчало в желудке, юноша вспомнил, что с утра ничего не ел, и этот запах сводил его с ума.
Старик отпил из своей кружки, а другую протянул Стасу.

- А теперь смотри! - Леннард подставил свою кружку под набросок акварели. Эскиз словно притягивал струйки пара, и они мутным потоком текли по поверхности. Бумага изгибалась и коробилась от влажности; краски стали меняться, бесследно исчезало одно, и тут же появлялось другое. Стас был в изумлении, прямо на его глазах, вся картина сменилась...Теперь с мольберта хитрым взглядом на него смотрело бородатое лицо его учителя.

- И запомни, отрок, это всего лишь техника, заполнить ее смыслом и содержанием - это твоя задача. Не прячь свою душу, встав на тернистый путь творчества, твоя душа уже тебе не принадлежит. Люди никогда не будут покупать твои картины ради твоей техники, но они купят, если увидят душу; купят, если у тебя есть, что сказать людям.

- А теперь можешь идти, - старик уже вернулся к своему холсту.
- Куда? - не понял Стас.
Леннард пожал плечами:
- А мне это надо знать? Можешь отнести Илве на улицу Бешенного Эха ее горшочек, она тебя уже который раз спасает. Да не ори там так громко, - Леннард потряс пальцем в ухе, словно оглох и протянул ученику пустую крынку, - а то весь город уже судачит о вас.

 Стас взял крынку и вышел. На маленький городок спускались сумерки, а он брел по лабиринту  безжизненной кривой улочки, и чувствовал себя совершенно потерянным. Он даже не знал, в каком доме живет эта смешная девчонка. ...И есть хотелось, он заглянул в  пустую крынку. Так с мыслями не очень веселыми добрел он до дома с высокой крышей и не поверил своим глазам, дверь в дом была приоткрыта, и в щель пробивался мерцающий свет свечи. Он уже бежал, опасаясь, что дверь в его мир вот-вот захлопнется. Протиснувшись в узкую щель, Стас остановился, последний раз посмотрел на этот чужой в густом сумраке город.
 А горшочек? Нет, ни за что на свете он не станет рисковать остаться здесь навсегда ради чужого горшка. Стас поставил крынку на землю и зашел в дом...


 Солнечный луч, пробившись через мансардное окно, прополз по подушке и теперь слепил Стасу глаза.
"Что это было? Правда или сон? Скорее сон, потому что это не может быть правдой. Просто переутомился, и мозг выдал мне решение... Разве это решение? Это еще одна потерянная в веках техника живописи... И не более... Нет! Это более, чем техника - это новые горизонты, новое виденье..."

Все последующие дни Стас провел в мастерской, даже на сдачу пришел последним. Его согруппники уже защитили свои работы и отмечали это в местном кафе. Стаса охватили злость и отчаянье. Стоили ли все его усилия того, что сейчас легло на холст? Написал бы "Дождливый город": зонтики, асфальт как зеркало… И сейчас уже сидел бы с друзьями…

Из аудитории выкрикнули фамилию Стаса. Он мысленно поплевал через плечо и вошел.  Долго разматывал тщательно упакованный этюд, чем вызвал недовольство почтенной комиссии.
Но когда Стас установил свое полотно на мольберте, комиссия впала в недоумение.
- Скажите, молодой человек, - нарушил тишину старейший из преподавателей, - какое задание вы получили?
- Изобразить дождь. 
- Коллеги, кто-нибудь видит в этой работе, что-либо похожее на дождь? Нет? А вы сами, молодой человек? - легкая усмешка пробежала по старческому лицу.
- Я пока тоже не вижу, - ответил Стас, - но уверяю, дождь непременно будет, синоптики обещали...
Легкий смешок пробежал среди комиссии.

Стас пересек помещение и распахнул настежь окно. Сырой осенний воздух вихрем ворвался в сонную аудиторию, играя оставленными на столах бумагами. К всеобщему удивлению картина на мольберте стала преображаться, краски потускнели, и на голубом небе появилась свинцовая туча. Вот уже первые капли принялись полосовать полотно мокрыми следами... еще через минуту от прежней картины не осталось и следа, только…

...По мокрому городу шла девушка, она не пряталась от дождя, не куталась в плащ, не прикрывалась зонтиком… она и была - ДОЖДЬ. Не нудный, не осенний, а майский - чистый и желанный, все очищающий дождь!
 Наступила полная тишина. Преподаватели только молча переглядывались - никто не решался сказать хоть слово.
Среди этой звенящей тишины поднялся самый именитый художник и в знак одобрения стал медленно хлопать в ладоши. Вся комиссия последовала его примеру.

   Продолжение  http://www.proza.ru/2018/04/21/1068