Книги провидцы

Александр Ресин
Карта из книги Эрнста Генри, издания 1936 года.

Предвидения будущего всегда  интересовало человечество. Гадалки ,провидцы, оракулы появились с самых ранних этапов человеческой цивилизации.

Оракул (лат. oraculum, от oro — «говорю, прошу») — наиболее распространённая в античности форма прорицания, состоявшая в том, что предсказание от имени божества по запросу верующих оглашал специальный жрец, который и именовался оракулом. В более широком смысле под оракулом понимали и прорицалище — место, где оглашалось предсказание, и сам текст предсказания.

Наиболее знаменитый и авторитетный оракул античного мира находился в Дельфах, которые считались пупом мира,

Геродот, Фукидид, Ксенофонт и другие древние авторы приводят более пятидесяти пророчеств и ответов Пифии, многие из которых весьма конкретны или поражают своим образным содержанием и намеками

Уникальность оракулов состояла в том, что они воспринимались как врата, через которые можно было напрямую общаться с божеством, задавать ему вопросы. В эпоху эллинизма конкуренцию оракулам стали составлять сивиллы — прорицательницы, разбросанные по окраинам греческого мира. В отличие от оракулов, они не отвечали на обращённые к ним запросы, а в экстазе пророчили предстоящие людям бедствия. Изречения сивилл заносились в особые книги, к которым в Древнем Риме обращались только с особого разрешения сената.

Всем известны предсказания Нострадамуса. Мишель де Нострдам (фр. Michel de Nostredame), известный также как Нострадамус (14 декабря 1503 — 2 июля 1566) — французский астролог, врач, фармацевт и алхимик, знаменитый своими пророчествами.

А в 1555 году увидело свет первое издание «Центурий» книгой .Книга вышла в Лионе и в ней вышли в свет первые три центурии, затем, в том же году, – конец четвертой, пятая, шестая и седьмая. Пророчества были изданы скромным тиражом, но  принесли автору бешеную популярность во Франции. Книга состояла из десяти глав – «Центурий», или «Столетий». В каждое «Столетие» (кроме седьмого, в котором только 42 четверостишия, или катрена) входило сто четверостиший-предсказаний. Но в изложении сюжетов не было хронологического порядка. На 942 катрена автор дает только 12 точно названных дат (от 1580-го до 1999 года), и еще 15, которые можно вычислить по расположению созвездий на небе. В этих таинственных четверостишиях, являющих собой хитросплетения из слов французского, итальянского, греческого, испанского языков, а также латыни и иврита, предсказывалась судьба человечества вплоть до 3797 года.

Кстати, самый старый в мире и единственный экземпляр «Центурий» издания 1557 года хранится в Государственной библиотеке имени Ленина.

Многие выдающиеся писатели в своих книгах описывали предметы и события в будущем, причем очень часто их прогнозы и фантазии становились реальностями. Прекрасные примеры творчество Эдгара По,Жюль Верна .Герберта Уэльса.

Одним из наиболее удивительных примеров того, как писатели могли предвидеть будущее, это  книга Эдгара По под названием «Приключения Артура Гордона Пима». Книга была написана в 1838 году, в ней рассказывается о том, как четверо выживших после кораблекрушения матросов оказываются в открытом море. Трое из них, доведенные до отчаяния голодом, убивают четвертого и съедают его. Его имя в книге – Ричард Паркер. Спустя почти полвека корабль «Магнонетт» терпит кораблекрушение. Как и герои Эдгара По, спасшиеся матросы, оказались в одной шлюпке. Они много дней скитались в открытом море, и, обезумев от голода, трое из них съедают четвертого. Как это ни странно, но четвертого матроса звали Ричард Паркер.

В романе Жюля Верна «С Земли на Луну» (1865 г.).Лунный модуль будет запущен во Флориде и, вернувшись к Земле, приводнится в океане.Это было написано за  104 года до полёта «Аполлона 11» к Луне .По такому же сценарию всё прошло и в реальности — команда американских астронавтов во главе с Нилом Армстронгом приводнилась в специальном модуле и вскоре была подобраны авианосцем «Хорнетт».

В книге «20000 лье под водой» (1870 г.) всё того же Верна удивительная подлодка «Наутилус» работает на электричестве. Реальные субмарины с электрическим двигателем появились спустя 90 лет – в 60-е годы ХХ века.

Одно из самых мрачных предсказаний, сделанных Гербертом Уэллсом, и которое, к сожалению, стало реальностью – изобретение атомной бомбы и ядерная война, описанные в книге «Освобождённый мир» (1914 г.).
Прошло чуть больше трёх десятилетий и атомные бомбы упали на японские города.
В этой книге он также упомянул две даты: 1933-й — год открытия искусственной радиоактивности и 1953-й — как год запуска первой атомной электростанции. И в обоих случаях его предсказания сбылись с минимальной погрешностью. В 1934 году французский физик Жолио-Кюри обнаружил новый вид радиоактивных превращений, а в 1954-ом была запущена первая в мире АЭС в Обнинске.

Уэллс так же написал рассказ «Сухопутные броненосцы» (1903 г.), в котором описал танки. Спустя 13 лет эти боевые машины появились на полях сражений Первой мировой войны.

Подобные предвидения можно проследить во все времена .Всем известна катастрофа в 1912 году «Титаника». За 14 лет до гибели "Титаника" была описана, в никому тогда еще не известном романе "Тщетность"американского писателя Моргана Робертсона. В книге описывается крушение огромного лайнера под названием "Титан". После гибели "Титаника" автор романа был назван одним из величайших пророков XX века.

Вымышленный "Титан"  /  Реальный "Титаник"
Водоизмещение (в тоннах)
70000/52310

Длина (в метрах)
243,8/269,1

Столкнувшийся борт
правый/правый

Максимальная скорость  (миль/час)
25/23-25

Количество человек на борту
3000/ок.2200

Причина гибели
Столкновение с айсбергом/Столкновение с айсбергом

Месяц гибели
Апрель/Апрель

Обеспечиваемая безопасность в конструкции корабля:
Водонепроницаемые отсеки, автоматические водонепроницаемые двери/Водонепроницаемые отсеки, автоматические водонепроницаемые двери               
Количество шлюпок   

24/20

Сразу после издания роман “Тщетность” не пользовался особой популярностью у читателей, и издательство еще долго сожалело о том, что согласилось опубликовать произведение Моргана Робертсона. Но после гибели “Титаника” все изменилось. Поскольку роман оказался пророческим,   Робертсон сразу привлек к себе внимание.

"Тщетность" была переиздана в 1912 году, получив немного другое название "Тщетность, или Гибель "Титана", что напрямую указывало на связь событий романа с гибелью "Титаника".

Среди наших современников, тоже можно найти авторов провидцев. Одним из них был Эрнст Генри, имя которого мало что говорит современному читателю. Между тем имя этого человека стояло третьим в списке, людей, после премьер-министра Уинстона Черчилля и архиепископа Кентерберийского Космо Гордона Лэнга, которые должны были быть немедленно арестованы после захвата Гитлером Англии. Чем же так насолил Эрнст Генри –Гитлеру?

Эрнст Генри (нем. Ernst Henri, Семён Николаевич Ростовский, первоначально Леонид (Лейб) Аркадьевич (Абрамович) Хентов; родился 16 февраля 1904, Витебск, Российская империя — 4 апреля 1990, Москва, СССР) — советский разведчик, писатель, журналист, историк-публицист, активист Коминтерна и Коммунистической партии Германии.

Как агент ОГПУ с 1920 года жил в Германии, состоял в германской компартии, был членом ЦК. В 1933 году переезжает в Англию. Офицер НКВД по связям нелегальными агентами (в том числе с Кимом Филби и Дональдом Маклином, членами знаменитой “кембриджской пятерки”).

Книгами Генри восхищались сотни тысяч людей. А публике было неизвестно не только его лицо, но даже настоящее имя. Книги Генри издавали самые престижные издательства Европы и США. А ему почти два десятилетия пришлось скитаться по московским коммуналкам. Наконец, книги Генри разоблачали Гитлера. А в тюрьму его посадил Сталин.

Среди довоенных книг, написанных Э. Генри, наибольшей известностью пользовались: «Гитлер над Европой» (Лондон — 1934, Москва ;1935) и «Гитлер против СССР» (Лондон ;1936, Москва ;1937), публиковавшиеся в Москве как переводы книг «прогрессивного» английского журналиста.

Появление книг Эрнста Генри на прилавках книжных магазинов сразу разделило литературно-политические круги Европы на два лагеря. Одни ее напрочь не приняли. Некоторые британские СМИ, например консервативный еженедельник “Спектейтор” и газета “Манчестер гардиан”, обвинили Эрнста Генри в “погоне за сенсацией” и чуть ли не клевете на Гитлера. Другие наблюдатели — типа гениального физика Альберта Эйнштейна — были, напротив, в полном восторге. На общем фоне выделилась газета “Нью-Йорк таймс”. С промежутком в несколько дней она опубликовала две противоположных по содержанию рецензии на книгу Генри. В одной большой статье красноречиво доказывалось, что к его предостережениям стоит относиться предельно серьезно. А автор другой статьи не менее красноречиво повествовал о том, что Эрнст Генри злобно клевещет на Германию и ее фюрера.
 
Первым рецензентом “Гитлера над Европой” в Советском Союзе был  партийный вождь Ленинграда и экс-глава Коминтерна Григорий Зиновьев. Уволенный к тому времени из членов Политбюро, Зиновьев для начала похвалил Эрнста Генри. Мол, ему удалось написать одну из лучших современных книг о фашизме. Но после этого бывший вождь Коммунистического Интернационала обрушивается на автора “Гитлера над Европой” с оглушительной критикой. По словам Зиновьева, Эрнст Генри резко переоценивает опасность германского фашизма, он словно “загипнотизирован мощью Гитлера”. А бояться Гитлера, продолжал экс-член Политбюро, нет никаких оснований. Если он к нам полезет, могучая Красная Армия вмиг разобьет худосочных фашистов.

Предполагалось, что статья Зиновьева будет помещена в качестве предисловия к советскому изданию книг Эрнста Генри. Но, прежде чем это издание было осуществлено, Зиновьев окончательно впал в немилость к Сталину. И текст его статьи так и остался погребенным в архиве. Но другие советские рецензенты книг Генри четко продолжали зиновьевскую линию. Вплоть до самого 1941 года считалось, что Эрнст Генри безбожно преувеличивает степень фашистской угрозы.
Однако это не помешало советской власти открыто воспользоваться его услугами. Сразу после начала войны он был назначен представителем Советского Информбюро в Англии и ответственным редактором газеты “Совьет вар ньюс” (“Советские военные новости”).

В 1951 году вместе он с членом Кембриджской пятерки Д. Маклином вернулся в СССР.

В 1953 году арестовывается  бывший посол СССР в Англии Иван Майский и группа, работавших в этой стране советских дипломатов. За день до смерти Сталина приходит очередь и Эрнста Генри. Ночью его заключают во внутреннюю тюрьму Лубянки. По воспоминаниям самого узника, его обвиняют в работе одновременно на немецкую и английскую разведку. По словам следователей, тот факт, что он так хорошо знал планы Гитлера, может быть объяснен только таким образом. Кроме этого, Генри подробно допрашивают о его контактах с Молотовым. Как считают некоторые историки, перед своей смертью Сталин готовился к расправе с этим своим верным соратником. И арест Майского и Генри был частью этой подготовки.Эрнст Генри пробыл в заключении 4 года.

В своих книгах Генри описал развитие событий в Европе и с точностью предсказав нападение Гитлера на СССР  в мельчайший подробностях, в вплоть до схемы стратегического развертывания войск.

Конечно, по пришествию лет мы знаем, что предсказанные события, в реальности, в некоторых деталях, не всегда полностью совпали с описанными в книге ,но в целом автор,удивительным образом смог предугадать общее развитие дальнейшей мировой истории и многие будущие события описаны с удивительной точностью.

Читая книгу понимаешь,что основные ошибки в прогнозах связаны с  идеологией, с идеалистическими надеждами на рабочий класс Европы и коммунистическое движение.

Вот что писал Генри в предисловии автора к русскому изданию «Гитлер против СССР»

«Священный союз» против Страны Советов подписан в Берлине 25 ноября 1936 г. План Гофмана — Розенберга — Гитлера для похода на СССР и для раздела мира между двумя или тремя фашистскими «сверх-империями», о котором говорит эта книга, становится острой политической действительностью. «Крестовый поход» на Москву; захват Азии Японией; возвращение фашистских армий на Запад и диктатура Гитлера над Европой; свержение всех демократий мира и возврат к абсолютизму времен до Великой французской революции — таковы главные черты этого плана и содержание последнего замысла, порожденного капиталистической системой, — остановить историю и отбросить ее назад.

Человек, который прочел бы об этих проектах 10 лет назад, подумал бы, что часть мира охвачена безумием. В действительности продолжается только, с необычайной быстротой и яркостью, переходный период, вступивший в свою обостреннейшую фазу: международную группировку сил для генерального сражения. Никогда еще слова Маркса и Энгельса «Социализм — или низвержение в варварство» не отражались так четко в действительности, как сейчас. Лагерь варварства организован и мобилизует свои силы на глазах у всех. Поход на СССР — это не только поход на государство Советов, на Красную армию, на русский народ и другие народы между Двиной и Тихим океаном; это поход на человеческую культуру, в первый раз добившуюся безграничных свобод, на светлое будущее мира. И, однако, он не страшен — в каких бы формах он ни протекал, каких неизмеримых жертв он бы ни потребовал. «На грубую, чисто техническую стратегию фашизма социалистическая армия ответит технически еще более сильным оружием: укреплениями, танками, самолетами, подводными лодками. Морально, однако, она ответит таким гневом, таким взрывом всей внутренней и человеческой энергии высшего социального порядка, таким негодованием, что в языках пламени этого взрыва механизированная армия агрессоров превратится в груду пепла».

К такому выводу приходит автор этой книги после подробного анализа главных политических, военных, экономических факторов этой борьбы.
В предисловии к английскому и немецкому изданиям, вышедших раньше русского ,автор писал:
С некоторого времени наиболее наблюдательные и хорошо информированные люди Великобритании ощущают, что на европейском горизонте собирается шторм, который, может быть, очень скоро сметет все прочие тревоги и проблемы нашего века. Все более и более явственно вырисовывается призрак потрясающего огромного столкновения — столкновения, которое произойдет между двумя мировыми формациями, собирающими друг против друга еще более громадные и еще более страшные силы, чем в 1914 г. Собирательные центры этого столкновения — Берлин и Москва, а конфликт, который разразится между ними, охватит, повидимому, территорию, примыкающую к Германии и Советскому Союзу, т. е. Центральную, Северо-восточную и Юго-восточную Европу.

Люди, которые испытывают ныне это чувство и в которых оно со времени начала событий в Испании усилилось более чем когда-либо, как правило, не являются ни людьми, страдающими галлюцинациями, ни последователями Герберта Уэллса. Это большей частью люди с очень трезвым умом, со здоровым отвращением к войне, равно как и с глубоко укоренившимся недоверием к легковесному паникерству; наряду с лицами, занимающими официальные посты и имеющими доступ к надежным источникам информации — дипломатами, журналистами, военными наблюдателями — это также и обычные средние люди, интересующиеся политикой. Но именно эти люди взволнованы гораздо больше, чем обычные профессиональные алармисты, которые выходят из себя по вине синьора Муссолини. Разговоры о грядущем конфликте на Востоке становятся все громче. Имеют ли они какое-нибудь основание?

Эта книга должна дать положительный ответ на этот вопрос. Автор пытается показать, что картина великого пожара на Востоке далеко не измышление журналистов, что она отражает конкретную реальность, притом реальность к нам близкую, более близкую и гораздо более конкретную, чем это представляется многим из нас. Автор показывает далее, что этот конфликт не может быть ограничен или «локализован» какой-либо одной частью земного шара; дело гораздо сложнее. Событие, надвигающееся на нас, это, по всей вероятности, вторая мировая война, война, которая, вспыхнув на Двине, на Балтийском море, на Дунае, охватит весь континент, не оставит незадетой ни одной страны и не пощадит ни одного государства или группы государств, как бы «изолированы».

Задолго до начала захватов Гитлера ,автор пишет:
- Значение всех этих событий, того поворота, который сделал германский фашизм после кровавой ночи 30 июня 1934 г., решившей судьбу гитлеровского курса, становится совершенно ясным. Все стадии германской политики, все политические демонстрации Германии с того времени фактически направлены в одну и ту же сторону, ведут с несомненной последовательностью именно к этому единственному пункту — к новому военному плану, и именно с этой точки зрения объясняются венский путч 25 июля 1934 г., пакт с Польшей, борьба против Восточного и Дунайского пакта, морское соглашение с Великобританией, ремилитаризация Рейнской области, новая «мирная программа на Западе», а теперь и «священный союз» с Японией. Стрела приближается к цели.
Идея мертвого генерала Гофмана начинает осуществляться.
* * *
Что такое план Гофмана? Как он возник, как случилось, что он, полностью овладев умами национал-социалистов, вытеснил все остальные замыслы подлинных владык «Третьей империи»?

Он обращает германский фашизм на восток вместо запада. Он ставит фашизм перед континентальным фронтом, за которым находится территория в 21 млн. км2 с потенциальными людскими резервами в 175 млн. человек, вместо старой рейнской границы и 40 млн. непосредственных противников. Он беспощадно бросает фашизм против державы, величайшей и сильнейшей из всех, какие существуют сейчас и когда-либо существовали в истории, против Союза Советских Социалистических Республик — основы будущего победоносного социалистического человечества. Он приговаривает фашизм почти с математической точностью к гибели, к полному и окончательному распаду; с логической точки зрения это — безумие, с моральной — варварство, с технической еще хуже — просчет. И все-таки этот план сегодня, так же как и в течение последних двух лет, владеет умом Гитлера; делает голос Геринга крикливым и истеричным; вращает колеса тиссеновских машин с головокружительной быстротой.

Как он возник? Как случилось, что план Шлиффена, неизменная основа германской политики и германских притязаний в течение сорока лет, их ось во время мировой войны, драгоценное наследие Гинденбурга, безоговорочно и демонстративно принятый Гитлером и Герингом в качестве их главной задачи во время их прихода к власти 30 января 1933 г., как случилось, что этот план должен был уступить место новому плану, направленному в совершенно противоположную сторону?

Такая постановка вопроса может вызвать недоразумение. Национал-социалисты не отказались и не откажутся от плана Шлиффена — схемы похода на Париж, а затем на Лондон; этот план остается незыблемым пунктом программы германского фашизма. Тиссеновская континентальная доктрина — главная пружина германского фашизма, — диктующая завоевание всего европейского пространства для необходимой экспансии германского промышленного капитала и для изгнания избыточных частей германской мелкой буржуазии и трудящихся — неизменна до тех пор пока существует германский капитализм; ведь германский капитализм не может отказаться и не откажется от мысли о сокрушении Франции и поражения Англии.

Лотарингия, Уэльс, лондонское сити, Бельгийско-люксембургский район были и остаются силами антагонистическими Руру; если Рур хочет жить, то эти силы должны быть разрушены или захвачены посредством войны Германии с западными державами. Это непреложно. Но не это — не существование или жизненность плана Шлиффена против Запада — ставится под вопрос, подлежит обсуждению лишь вопрос о том, в какой последовательности он участвует в больших замыслах и диспозициях германского фашизма.

В начале 1936 г., на четвертом году «великой эпохи» Адольфа Гитлера, после тридцати шести месяцев непрестанной борьбы, обмана, насилия и интриг, оказалось, что Гитлер, сосредоточивший свое внимание главным образом на Западе, стоит перед барьером, непроницаемость которого сделала его почти абсолютно неприступным. Призрак «национал-социализма над Европой» возымел свое действие. Эта непроницаемость не просто дипломатическая или политическая; она стратегическая в самом конкретном смысле этого слова. Геринг не может больше найти никакой бреши для наступления на запад, предусматривая, что он начинает с этого фронта; такой бреши нет ни в горизонтальном, ни! в вертикальном направлении — последнее обстоятельство имеет решающее значение.

В начале 1934 г. на вопрос, «может ли Германия выиграть войну?», можно было отвечать утвердительно, потому что в этой войне на западе, несмотря на французский пояс укреплений, все еще имелось три открытых стратегических пути: путь на крайнем севере — через Голландию—Бельгию, путь на крайнем юге — через Швейцарию; и великий безграничный путь над землей — открытый путь на Париж для геринговской воздушной армады, которая должна была начать наступление и сделать его возможным и по двум другим путям1.
Иначе обстоит дело с брешью на другом конце: северным проходом через Голландию. Здесь условия были с самого начала гораздо более благоприятными потому, что обходное движение — Южная Голландия — Северная Бельгия — Северная Франция — немедленно вывело бы германскую «ударную армию» в обширное и открытое пространство, оставив всю французскую линию укреплений и их новое бельгийское продолжение — арденнские фортификации — в стороне. Единственным серьезным препятствием мог бы явиться канал Альберта Антверпен — Льеж.

Наступление по этому пути должно было пойти через Антверпен и Брюссель, т. е. к северу от Мааса, а не через Льеж. Это действительно идеальное направление для нового, на этот раз неотразимого, «шлиффеновского удара» против Парижа, во много раз усиленного, благодаря моторизации и воздушному флоту; именно эту «брешь» на крайнем севере облюбовали германские генералы и всегда имели ее в виду в качестве нового основного варианта шлиффеновского плана.

Оккупация Австрии как первый «естественный» шаг на юг, который должен сделать Вену новой главной базой для южного «крестового похода» и для всего южноевропейского фашизма. Будет ли «младший брат» Шушниг защищаться или нет, но «историческая проблема» аншлюсса Австрии, политически такая трудная для Гитлера, становится детской игрой, как скоро она облекается в военную форму.

Вряд ли понадобится даже новый венский путч австрийских СС, когда баварские дивизии (иод командой генерала фон-Бока, бывшего штабного офицера кронпринца) пересекут границу возле Инна и в течение шести часов стремительно пронесутся в моторизованных колоннах к Вене, отбросив маленькую австрийскую «армию».
Шлиффеновский план сохраняет свою силу только при одном условии: если это наступление на западе Германия предпримет не сегодня, не при существующем соотношении сил, не как начальную операцию, если шлиффеновскому плану генерального наступления на Францию и Британию будет предшествовать другой план, другое наступление, в другом направлении, изменяя всю картину, перетасовывая и преобразовывая все политические, дипломатические и стратегические условия и доставляя Германии новую, несравненно более прочную, базу, опираясь на которую эту попытку можно будет повторить с совершенно иными шансами на успех. В этой формулировке важно каждое слово. Она содержит и объясняет действительную скрытую причину современного курса германской политики; причину временного перехода от старого плана Шлиффена на западе к новому плану Гофмана на востоке (в то время как на западе расчет пока еще строится на переходе власти к местному фашизму). Вот почему Гитлер призывает мир к походу на Москву.

Гитлер еще до того, как он выступит в свой поход на Москву,  предпримет ряд подготовительных стратегических операций, например, против Чехословакии (уничтожение богемских авиабаз), против Австрии, на Балтике (позиции против Ленинграда) или в отношении колоний (обеспечение сырьем).

Германское нападение на Чехословакию должно произойти в этой войне при любых обстоятельствах, и безусловно при современном положении вещей оно представляет смертельную опасность для этой страны.

Если же Прага уничтожена, если все три центра дунайской зоны — Вена, Прага и Будапешт — находятся в руках Гитлера, то первая битва южного фашистского «похода» выиграна не только потому, что заняты наиболее важные позиции, но и потому, что тогда на базе этих позиций развернется действительное формирование большой южной фашистской армии. Оно будет осуществляться посредством слияния германской армии, венгерской армии, польской армии и австрийских национал-социалистов, а также посредством принудительной мобилизации дунайских крестьян южными фашистами и ревизионистами.

Напротив, именно главный восточный план Гитлера (это будет показано на протяжении всей книги) увеличивает вероятность предварительного проведения отдельных из этих подготовительных операций и даже, возможно, делает их неизбежными, точно так же как результатом подготовки «крестового похода» внутри Германии явился, например, большой четырехлетний план, необходимый для хозяйственной мобилизации и создания запасов сырья. Обещает ли это миру хотя бы ограниченную передышку? Едва ли. Существует не только стратегия нападения Гитлера и мирового фашизма, существует также стратегия обороны другого лагеря, который не даст себя застигнуть врасплох или навязать себе условия борьбы. Ковно, Прага и Вена могут вспыхнуть на европейском горизонте еще раньше, чем оборонительные бастионы Ленинграда и Киева. Гитлер марширует.

Гитлер раздавит свою союзницу Польшу Бека, которую он поднял до ранга «большой державы», сам вовлек в крупную игру, раздавит на следующий день после «грядущей» совместной победы, раздавит ее всей своей колоссально увеличившейся мощью и устроит новый раздел Польши, гораздо более тщательный, чем три первых: с Украиной и Литвой в качестве частей «федерации» под германской гегемонией в соответствии с первым первоначальным планом Розенберга, планом, который был «модифицирован» временно, по «тактическим» соображениям, но от которого никогда не отказывались. Тогда действительно будет «Finis Poloniae». Конец «полковникам», конец Радзивиллам, конец всем этим жадным и жалким лилипутам, которые думают, что они могут объединиться с тигром, чтобы напасть на льва.

Марш через Румынию является абсолютной необходимостью для германского главного командования.Румыния владеет источниками нефти. Это материал, без которого моторизованная германская армия не может обойтись так же, как. не может обойтись и без румынской транзитной территории. Румыния — второй крупнейший (после СССР) производитель нефти в Европе — добывает ежегодно около 8 млн. т и может, конечно, при отсутствии кризиса, добывать гораздо больше. Этот факт с военной точки зрения звучит как смертный приговор для всей этой бедной сельскохозяйственной страны. В мировой войне Германии также пришлось «завоевывать» румынскую нефть.Ныне в эпоху моторизованных дивизий, танков и воздушных эскадрилий, эта местная нефть является для Германии, которая, быть может, будет отрезана от других источников снабжения, необходимым условием для ведения войны.

Установлении новой Восточноевропейской империи Германии, простирающейся от Белого моря на севере вплоть до Азовского моря на юге, охватывая часть Северной» России — Ленинград (новая главная квартира возродившегося Балтийского ордена), Белоруссию, Украину и район Дона. Вместе это составляет, примерно, половину современной Европейской части СССР, которая должна быть или непосредственно включена в «Третью империю» или подчинена номинальному управлению различных германских вассалов (Балтийский орден, Финляндия, Польша, украинские фашисты и пр.).

Что касается другой половины Европейской части СССР, то Кавказ должен быть передан грузинским, татарским и другим фашистским сепаратистам (давнишним близким друзьям клики Гофмана — Розенберга); это означает на практике, что Кавказ также попадет под германский контроль, в то время как другие «зоны» и «сферы влияния», повидимому, оставлены за Великобританией, помимо ее «интересов» в русской Центральной Азии. Сибирь должна стать протекторатом Японии, азиатского участника «крестового похода», и ее буферным государством. От СССР, согласно плану Гитлера — Гофмана, должно остаться после этого только узкое пространство между Москвой и Уралом, и там в качестве нового государства должна быть восстановлена старая «Московия».
По сравнению с Германией Советский Союз имеет сегодня: в 125 раз больше нефти, в пять раз больше хлеба, в 3.3 раза больше скота, в два раза больше меди, больше стали, несколько больше железа и электроэнергии, притом в полтора раза большую численность рабочих и служащих и лишь не намного меньше угля.

Этот последний пункт, однако, нужно рассматривать, имея в виду, что в германскую цифру включена также продукция бурого угля; в то время как в цифре угледобычи СССР фигурирует только каменный уголь.
В противовес этому Германия владеет по сравнению с Советским Союзом в два раза более густой сетью железных дорог (по отношению к населению) и благодаря большей роли, которую играет для нее экспортная торговля, ее торговый флот больше торгового флота СССР в три раза. Таков итог.
Соотношение сил «экономических армий» стало почти обратным. Верно, конечно, что население СССР в 2.5раза больше населения Германии, этого не надо забывать, делая такое сопоставление. Но так как техническая продукция будет итти главным образом на нужды армий, сражающихся на фронтах, и так как в этой войне гражданское население также будет участвовать в борьбе, то значение этих цифр нельзя преуменьшать.

Основное значение этих цифр с точки зрения военной заключается в следующем: если в 1914 г. лицом к лицу стояли крупная индустриальная страна и крупная аграрная страна, то теперь друг перед другом стоят крупная индустриальная страна и сверхиндустриальная страна, ведь именно такой стала теперь бывшая «земледельческая Россия» в результате ее социалистических темпов развития. Советскаястрана имеет и сейчас самое крупное в мире земледелие, но она имеет, кроме того, промышленность с годовой продукцией в 81 млрд. рублей и ее новые капиталовложения составляют половину этой суммы (32,4 млрд. рублей) в течение одного года (1936); через два-три года в этой стране будет, вероятно, 30 млн. рабочих и служащих (включая государственных служащих), что составляет почти половину населения Германии (68 млн.).

Социалистическая армия может, в конечном счете, гораздо лучше, чем фашистская армия, снабжать свои войска металлом. Правда, германская тяжелая промышленность выплавляет теперь примерно столько же железа и стали, что и промышленность СССР, но сырье, которое идет на выплавку, железная руда, импортируется Германией, примерно, на 90 % из Швеции, Франции и других стран. Во время последней войны шведская железная руда спасла германскую тяжелую промышленность, а что будет в следующей войне? Советский Союз полностью обеспечен железной рудой. То же самое относится к никелю, меди, свинцу и многим другим металлам, необходимым при производстве вооружений. Долго ли удастся Германии продержаться в конечном счете с помощью алюминия, железного лома и различных субститутов, как это пытается сейчас делать Гитлер?
Социалистическая армия сможет снабжать свои моторизованные войска, танки и аэропланы горючим несравненно лучше, чем фашистская армия. Итак, вопрос о нефти остается одним из решающих вопросов в этой войне, подобно тому, как это было во время мировой войны. В то время как сегодня Германия производит всего лишь одну сотую советской добычи нефти и вынуждена покрывать через импорт почти половину своей потребности, Советский Союз не только смог повысить продукцию нефти с 1925 по 1936 г. с 7,5 до 30 млн. т, выдвинувшись на второе место в мире, после США, но открыл также добавочную «вторую нефтяную базу» — уральскую нефть. Эмбинский район на юге Урала содержит запасы в 1 млрд. т нефти, в то время как общие нефтяные ресурсы СССР оцениваются в 3 млрд. Эксплоатация новых источников уже началась. Кажется парадоксом, что царская Россия всегда считала себя «страной с органическим дефицитом в топливе», но это факт, и во время мировой войны Россию заставили это почувствовать.

Будущее советских танков и броневиков обеспечено. А каково будущее танков Германии, которой в 1916 г. пришлось специально оккупировать Румынию, дабы избежать катастрофы из-за недостатка нефти? Потребность Германии в топливе в военное время оценивается в 4 млн. т в год. Долго ли удастся Гитлеру, Герингу и Бломбергу продержаться с помощью нового синтетического топлива из угля, которое производят германский химический трест и рурские комбинаты?
Сопоставление материальных средств фашистской и социалистической армии, которое решительно складывается в пользу последней

Возникает следующий вопрос: если стратегия материальных средств устанавливает такое бесспорное безусловное превосходство Советского Союза, если теория «штурма Москвы голыми руками» с помощью грузовиков и бронемашин является без всякого сомнения с точки зрения современной военной истории величайшим вздором, то на что же в самом деле рассчитывает тогда германский генеральный штаб? Ведь это, в конце концов, люди с высшим военным образованием, у них есть громадная контрразведка, даже если они и беззащитны перед слепой и безответственной силой, подталкивающей их сзади. Но нельзя предположить, что Гитлер и Геринг попросту с завязанными глазами идут навстречу своей собственной гибели. Нельзя также поверить тому, что они рассчитывают исключительно на свои политические спекуляции, лелея надежду объединить весь мир для похода против СССР. Они понимают, хотя и недостаточно отчетливо, что война разразится, может быть, в совсем иных политических условиях; что Германии снова, как и в 1914–1918 гг., придется вынести на себе главное бремя всего наступления, несмотря на всех своих потенциальных «союзников». Стратегия материальных средств, казалось бы, не оставляет им никаких шансов на успех. Но эта стратегия еще не вполне решает. До известной степени и при известных обстоятельствах ей может быть противопоставлена оперативная стратегия, абсолютному соотношению определенных сил может быть противопоставлен перевес в специфическом искусстве движения.

Будем считать, что армия германского наступления против Советского Союза составит всего 150 дивизий. Тогда эта армия, при современном вооружении германской дивизии, должна была бы взять с собой, примерно, следующие орудия и боеприпасы:
60 тыс. пулеметов,
30 тыс. легких и тяжелых орудий,
5 тыс. тяжелых и много тысяч легких танков,
400 тыс. автомобилей,
300 млн. артиллерийских снарядов,
15 млрд. патронов (для винтовок и пулеметов),
огромные количества горючего и других материалов.

По данным Мельтюхова,Германия  в боях на Востоке на 22 июня имела 4 600 000 бойцов (3 300 000 военнослужащих сухопутных войск и войск СС, 1 200 000 военнослужащих ВВС и 100 000 военнослужащих ВМФ), сведенных в 155 счетных дивизий при 3998 танках и штурмовых орудиях, 43 407 орудиях и минометах, 3904 самолетах. В действительности же первоначально она задействовала 127 дивизий численностью в 4 029 250 бойцов, при 3648 танках и штурмовых орудиях, 35 791 орудии и миномете, 3904 самолетах.

Итак , реально, Гитлер смог сосредоточить на 22 июня  силы почти совпадающие с прогнозом Генри.

Удушение оперативной стратегии стратегией материальных средств привело некоторых полководцев капитализма к новой феноменальной концепции: к стратегии неожиданности. Эта стратегия исходит из того факта, что, в то время как война уже идет полным ходом, нельзя более проводить оперативные действия, нельзя вести войну движения; что к тому времени все шансы на быструю победу будут потеряны, и притом безнадежно. Но эта сверх-современная, сверх-хитроумная концепция выдвигает один последний шанс. Что если начать действовать прежде, чем это сделают другие? Что если использовать пространство, пока оно еще свободно, до окончательной мобилизации и развертывания сил противника и добиться решающего исхода в течение этого короткого, быстро проходящего периода?
Эта стратегия предполагает просто выиграть у неприятеля время. Свободная территория должна быть занята внезапно, прежде чем военные машины и резервы неприятеля будут доставлены на позиции; неприятель должен быть нокаутирован в материальном и оперативном отношении, прежде чем ударит гонг. Итак, эта стратегия, направленная на то, чтобы «перехитрить» противника, переносит весь исход войны на ее старт, фактически на первые несколько дней и едва ли даже недель В течение этих первых нескольких дней предварительно специально подготовленная и особо подвижная «ударная армия» должна наброситься «во мгновение ока» на ничего не подозревающего врага, расстроить его мобилизацию и поразить его жизненные нервы. Тогда двинется остальная часть массовой армии для выполнения уже легких задач.

На первой стадии Гитлер наступает, наступает с помощью всех резервов накопленных и подготовленных им сил: сухопутной «ударной армии» Бломберга, Балтийского флота Редера, воздушных крейсеров Геринга и вспомогательных фашистских лиг Бека и Хорти. Гитлер наступает, поставив на карту все, пришпорив нацию стальными шпорами, дойдя до последней стадии лихорадки и истерий с криками: «Тевтоны, на большевиков», «арийская цивилизация» против «восточной угрозы»! Мировой фашизм стоит сзади и ободряет его. Гитлер наступает, имея первой целью Ленинград и Киев, второй целью Москву, третьей — пан-европейскую империю нового тевтонского ордена. Его армия переходит Неман и Дунай.

На второй стадии силы фашистской армии встречаются с оборонительными силами социалистической армии; фашистская армия отброшена. Потенциальное соотношение сил в области стратегии материальных средств, оперативной стратегии, воздушной стратегии начинает резко сказываться на всем протяжении от Балтийского до Черного моря, и в результате наступление Гитлера приостановлено. После этого исход борьбы уже предопределен, так как Гитлер проиграл уже в тот момент, когда он остановился в первый раз. Аккумулированная им движущая энергия исчезает, начинают действовать противоположные тенденции. Было бы праздным занятием предсказывать точный час, когда этот критический момент наступит. Ясно одно, что он наступит, и наступит, вероятно, очень скоро после того, как вспыхнет война. От длительности этого критического периода зависят масштабы разрушений.
На третьей стадии социалистическая армия разовьет сокрушительное контрнаступление: оно начнется, по существу, с первой минуты войны, к которой эту армию вынудят. Массы социалистических и пацифистских сил на суше, в воздухе и на воде, демонстрируя свое явное превосходство над противником, нанесут ряд быстрых, оглушающих ударов по его фронту и тылу, уничтожая силы и деморализуя врага, не теряя времени, не применяя затяжной позиционной стратегии. Они перенесут борьбу на фашистскую территорию.

В этот период социалистическая армия, после успехов ее стратегии материальных средств и оперативной стратегии, начнет благодаря социальной стратегии расти и увеличиваться в объеме; в то время как фашистская армия станет сокращаться, суживаться. Армия социализма и пацифизма будет неуклонно и повсеместно пополняться свежими, рвущимися в бой, дивизиями и отрядами союзных классов и народов. Армия фашизма после каждого сражения начнет терять свои набранные принудительным порядком дивизии. Резервы пролетариата и друзей мира бесконечно, несравненно больше, чем резервы фашистских поджигателей войны, сторонники которых гораздо более многочисленны до войны, чем во время нее. Теперь прежняя позиционная война превратилась не только в войну движения, но и в своего рода молниеносную войну, когда наступление будет зависеть не только от скорости пехоты или моторизованных колонн, но и от скорости огня народных восстаний.

Социалистическая и пацифистская армия везде появляется как избавитель. При ее движении вперед внутри фашистских воюющих стран будут непрестанно возникать армии, союзные с пацифистской армией, которые в ходе военных действий соединятся с ней и территориально. Это в самом деле будет великое зрелище торжества всего прогрессивного человечества, решительных противников войны, которые освободят континент от фашистской чумы: освободят каждый народ в его собственной стране и в соответствии с его собственной волей.
Невозможно и преждевременно заранее намечать направления движения этого социалистического и пацифистского сопротивления. По всей вероятности, район «южного фашистского похода» вокруг Дуная и по соседству с Карпатами восстанет раньше, так как там национальная и социальная энергия антифашистских масс более сконцентрирована и угнетение масс сильнее (дунайские народы, украинские крестьяне в Галиции). Но главный удар этого социально-военного контрнаступления произойдет внутри самой Германии — и это будет четвертая стадия процесса.

На четвертой стадии начнется великая антифашистская революция в Германии. Несчастный народ, приведенный Гитлером на край пропасти, народ, у которого под угрозу поставлено не только политическое и экономическое, но и его физическое существование, восстанет, как в 1918 г.; но на этот раз он будет более энергичным и могучим. Мир будет его первым лозунгом, свобода — вторым; они по существу равнозначны. Грань между войной и фашизмом сотрется окончательно, восстание против войны и революция против фашизма сольются воедино, превратятся в одну политическую и техническую операцию.
Руководство революцией будет как всегда в руках рабочих, представляющих собой лучшую часть и авангард нации. За рабочими пойдет и мелкая буржуазия, крестьяне и интеллигенты, которых годами обманывали, над которыми издевались и насмехались, теперь, перед лицом смерти, будут маршировать плечом к плечу с революционными рабочими так же, как русские крестьяне и солдаты выступили в октябре 1917 г. вместе с пролетариями под руководством Ленина. Эта германская революция будет непобедима.

Она разразится не только в германском тылу, где во время войны с первых же дней и недель сформируется сильная революционная оппозиция; ее программа сведется к одному пункту— «захват власти», к одной задаче — подготовка вооруженного восстания против Гитлера. Она распространится естественно и до самого сердца армии, находящейся на полях сражения; ведь армия составляет одно целое с народом и является лишь наилучшим образом вооруженной его частью. Эти антифашисты, юноши и мужчины, в том числе и члены приниженных отрядов СА, которые будут мобилизованы и отправлены на фронт в первые же часы, провоюют недолго. По меньшей мере, значительная часть этих рекрутов после первых задержек в гитлеровском «наступлении» впервые повернет находящиеся в их руках штыки и пулеметы в совершенно противоположную сторону. Они отомстят тогда и за 30 января 1933 г., и за 30 июня 1934 г., и за новую войну. Вот каким образом закончит фашистская армия свой «великий крестовый поход»: пожар разгорится в ее тылу, враги появятся в ее собственных рядах.
Затем последует пятая и последняя стадия — бегство и гибель Гитлера и его сообщников. Огромная фашистская армия будет не просто разбита, — с ней случится нечто более серьезное и более неожиданное. Посреди своего похода она расколется на две части, которые обратятся одна против другой. Великая сила — вооруженный народ — потребует мира и добьется его. Фашистские маршалы, майоры и жандармы бросятся бежать, бежать так, как никогда никто до сих пор еще не бежал: бежать от своих противников и от своих собственных солдат. Но они далеко не уйдут.

Мир никогда не был свидетелем такого поражения, каким будет грядущий разгром «континентальной армии» фашизма. Пока полубогов «новой веры» будут сбрасывать с их глиняных пьедесталов, пока солдаты некогда фашистской армии будут стрелять по руководителям фашизма, пока в Германии будут водружаться знамена свободы и но—вого правительства мира, — остальная часть прежней «фашистской армии» объединится с социалистической армией для того, чтобы организовать этот мир и стать на его страже. Тогда не будет ни «Гитлера против СССР», ни «Гитлера над Европой», что, впрочем, одно и то же («мир неделим».) Ибо восторжествует мир и свобода над разрушением и варварством.

Как мы видим если отбросить идеалогические штампы тех лет, "типа социалистические армии" и не сбывшихся надежд на рабочее движение,автор еще в середине 30-х годов описал все, что произошло в последующем ,вплодь до 1945 года.

Продолжение следует.