Расцвёл в горшке паслён. Сорняк. А вырвать жалко.
Живёт себе, цветёт, как, где-то на лужке.
Соседка мне его – вот старая мочалка! –
за комнатный цветок подсунула в горшке.
Невзрачен, ядовит, – ни запаха, ни вида,
но тоже, что и я, живое существо.
Я так к нему привык, что мне смешна обида,
та, первая, когда я распознал его.
Ни ландыш, ни тюльпан, ни лилия, ни роза,
а вымахал такой, что и горшочек мал.
Бывает, так в стихи бочком пролезет проза,
а вычеркнешь её, глядишь, и стих пропал.
Ну что ж, расти, цвети, сородич помидора,
соцветья и листки всё новые гони!
Ахматова права: стихи растут из сора,
но души так ничто не лечит – лишь они.
Я выхожу во двор, встречаю там соседку,
смеюсь, зову на чай по истеченье дня.
– Такую красоту, пожалуй, встретишь редко! –
ей говорю. – Цветок отличный у меня!
.