Мой муж после учебы в Краснодарском политехническом институте попал по распределению в Витебск.
Первая белорусская зима была для нас неожиданно холодной. Морозы трещали. Отметка на градуснике ниже -30 повергала нас в ужас. На Кубани снег лежал максимум десять дней в течение всего года. А тут… Мы с мужем приуныли от такого открытия. Никак не ожидали подобных суровых испытаний.
А вот нашему сыночку все нипочем! Только щечки краснеют да глазки блестят. Ему четыре годика. К новому детскому садику трудно привыкал, но акклиматизацию прошел удачно.
В два с половиной года мы с ним начали учить буквы. Рисовали домики, рядышком писали: «дом, дым…»… Так постигали грамоту. И к четырем годам он уже достаточно хорошо читал. Особенно любил книжки с картинками.
И вот детские книжки прочитаны. Он взялся за книжки об экологии, о животных, потом об анатомии и физиологии человека. Плавно перешел к двенадцати томам Малой медицинской энциклопедии. Рассматривал картинки и читал под ними названия. Спрашиваю, все ли ему понятно. Он говорит, что все понимает. Вот только под каждой картинкой написано «Рис.», а рисунок совсем другой – рис нигде не нарисован.
Провожая своего сыночка на прогулку, напоминала, что он не должен уходить со двора. Он всегда должен видеть наш балкон, тогда и я буду видеть его.
Такой красивый день! Мороз ослаб – всего градусов 10. Выпавший ночью снег искрится и переливается под солнышком. Сын уже в валенках, шапка надвинута на глаза, из рукавов шубы болтаются варежки.
Ребенок упакован в трехслойные одежды. Шариком скатывается по лестнице со второго этажа. С балкона контролирую его передвижения. Встретился с двумя мальчиками, лопатками разбрасывают снег, что-то бурно обсуждают, активно жестикулируют.
Увлеклась приготовлением обеда и параллельно стиркой. Время от времени подбегаю к окну, чтобы увидеть, чем там мой ребенок занят. И вдруг осознаю, что он исчез из поля зрения. Отставляю кастрюльки, выключаю стиральную машину, впопыхах одеваюсь и лечу на поиски.
Во дворе вообще нет детей, бегу к детскому садику – калитка заперта: выходной, несусь к школе – никого не видно. Разворачиваюсь на 180 градусов, мчусь в соседний двор. Зима очень снежная. Дворники, расчищая дорожки, сваливали снег на газоны и клумбы. Образовались целые снежные горы, которые закрывают обзор.
Вижу, что из одной такой горы ползком выбирается друг моего сына. Подбегаю и за шкирку вытаскиваю из тоннеля своего Алешку и еще одно заснеженное чудо. У мальчишек обледеневшие штаны, мокрые варежки. Красные щеки и носы. А глаза счастливые: они вырыли блиндаж и теперь готовы отразить фашистов.
Вытряхиваю своего десантника из мокрых одежд, засовываю в ванну. Он взахлеб рассказывает, что их ругал дворник за то, что снег они выгребали на расчищенный тротуар, что им пришлось убегать от него и искать новую кучу снега. Столько приключений!
- Подожди-ка, я ведь просила тебя играть только в нашем дворе, чтобы тебе все время был виден наш балкон. Разве ты видел наш балкон из соседнего двора? Придется тебя наказать, - говорю сыну, вытирая его горячее тельце.
Только теперь Алешка понимает, что он провинился. Берет своими пухленькими ладошками меня за щеки и заглядывает в глаза. Он стоит на стиральной машине, делает неловкое движение и прикасается попкой к горячему змеевику.
- Ой! Я попную мышцу обжег!
У меня больше нет ни сил, ни желания сердиться на него. Хохочу, что есть мочи. А сын добивает меня своими глубокими познаниями в анатомии:
- Мамочка, не ставь меня в угол.
- Это почему же?
- Мое сердце и так уже в углу
- В каком это углу твое сердце! – не понимаю я.
- В костном! Точнее, в реберном!