Буровик и строитель - мы вместе
И едины, как изюминки в тесте.
……………………………………………………
"Хозяин" - он тогда с нами не жил -
Почему ты на касты нас разделил?
Солнце на небе стояло в самом зените, облака ещё с утра скрылись за го-
ризонт. Майские грозы наполнили наши болота сверх меры и стояла такая
влажность, что хоть рубашки выжимай. После вчерашнего ливня на моих
ногах, как всегда, болтались болотные сапоги, повседневная обувь жите -
лей северного края. Время обеда, но идти в полевой городок, в свой вагон-
чик, по такой духоте охота пропала.
С торца дома стоял дренажный колодец, который выступал из земли чуть
ли не на метр. Я уселся на крышку колодца, устало свесив ноги. И такая пе-
чаль-тоска вдруг напала на меня, до сих пор не могу понять, что такое это
было. То ли солнце ударило по открытой голове, то ли обида от того, что
не дали в новом доме семье квартиру и теперь неизвестно на какой срок
отодвинется это событие.
Этот дом был построен на средства строительного треста и только 10%
квартир отдавалось в райисполком, а остальное распределялось между
очередниками треста. Но шутка судьбы - вышло Постановление о ликвида-
ции бараков в районах Крайнего Севера, а о вагончиках там не было сказа-
но ни слова. Вагончики считались временным жильём строительных управ-
лений и в списках ликвидации не числились. Люди, приехавшие в этот се-
верный городок и поселившие в бараки по блату или за деньги, через год
получали благоустренные квартиры, а старожилы города продолжали вла-
чить своё существование в полусгнивших строительных вагончиках.
Вот и сидел я на крышке колодца, и тоска на душе выла волком. Дочка в
вагончике постоянно болеет, жена с больничного не выходит. А мы, живу-
щие в полевых городках, вроде как нигде не числимся в родной стране и
пожаложаться некому. Нет нас в списках огромной страны и кто-то там на-
верху уже в те времена разделил нас на тех, кто получет жильё в первую
очередь и тех, которых вроде как нет.
Вот и пришлось моей семье прожить в этом полевом городке аж двенад-
цать с половиной лет. Три года в списках на получение квартиры в своём
строительном управлении стоял на первом месте, но … После очередного
заселения вновь сдаваемого дома и отданного опять жителям бараков не
вытерпел я и в тресте заявил:
- Беру отпуск, еду в Москву, в газету "Труд", пусть приедет корреспондент
и выяснит, как и за какие - такие глазки через полгода работы на нашей се-
верной стройке получают квартиру в новых домах.
- Так они там прописаны.
- А что в предписаниях по этому поводу написано? - Запретить заселение
граждан в бараки, предназначенные для сноса. Значит вы незаконно их
туда заселяете. Вот пусть и приедут, разберутся.
Не успел я добраться от здания треста до конторы своего управления,
как бежит навстречу секретарша: "Геннадий, тебя срочно вызывают в трест".
Ответственный за распределение жилья по строительному тресту мне нав-
стречу со списками: " - Вот, выбирай подъезд, этаж."
Так я со своей семьёй получил благоустроенное жильё, в котором про-
жили тридцать лет. Через дорогу стоял детский сад, в котором жена прора-
ботала с открытия до дого момента, пока не переехали в Сыктывкар.
Именно с этим домом связаны многие события в моей жизни, которые
убеждали меня в том что идёт разделение народа на касты. В многочис-
ленных разговорах со старожилами города постоянно звучало то, что на
стыке 1975 - 1976 годов прошла граница разделения времени ДО и ПОСЛЕ
существования Романтики и единства северного братства людей, приехав-
ших строить новую жизнь.
Ударили в сердце твоё, нож провернули,
Уже кровь из распоротой раны хлещет.
Доброту из души вытащили. Не вернули.
А вдобавок что-то сказали. Зловещее.
Этот парнишка пришёл в строительное управление, когда я уже там не
работал, но я всегда следил за "зелёными" мастерами, появляющих на
стройках нашего северного городка. И многие из них обращались ко мне
за помощью. Именно я порекомендовал его на должность прораба ремонт-
ного участка газопромыслового управления.
Лихие девяностые, а я строю девятиэтажные дома для управления ком-
прессорной станции. И вот однажды иду на работу мимо подъезда, где жил
этот прораб. Хочу всем напомнить, что только в "Газпроме" выдавали зар-
плату наличными деньгами, всем остальным вместо денег давали карточ -
ки на приобретение продуктов в дорогих газпромовских магазинах.
Иду, а прораб Лёша ходит кругами вокруг новенького Форда - Фокус.
- Молодец, Лёша, вот, работая в "Газпроме" и машинку купил.
А скажи-ка, сколько она стоит?
- Да ты что, Петрович, у тебя денег не хватит.
- Леш, а у тебя тяжелый молоток или лёгкая кувалдочка есть?
- А зачем тебе?
- Я пару-тройку раз вдарю по капоту твоей "Ласточки", а потом пройдусь
до своего подъезда, благо рядом, и принесу тебе деньги.
Мой Лёша осознал свою ошибку и стал извиняться передо мной, что мол
он не хотел меня обидеть.
- Лёша, вот скажи мне, ты же был нормальный парень, а как стал работать
в "Газпроме", появилась в тебе эта спесь. И ты что, стал лучше меня?
- Петрович, ну не хотел я тебя обидеть.
- Хотел! Хотел! В твоём голосе я прочитал, что мне до тебя теперь не до-
тянуться. И буду теперь я ездить на старой "Пятёрке"до скончания века.
Не стал я ему говорить, что мы теперь по разные стороны баррикады, не
силён он был в этих вопросах. Мы, северные строители, построили "Газпро-
му" газопроводы, компрессорные станции, город, где бы они могли жить,
школы, детсады, где бы обучались их дети. На всём готовом качать газ из
недр северных народов, превратив себя в "белую кость", касту хозяев жиз-
ни. Оставив местный народ коми, строителей, врачей, учителей за чертой
бедности.
А теперь вернёмся в другой конец дома, где жил Саша, ещё один работ -
ник "Газпрома". Мы знали друг друга с тех времён, когда мы, строители, на-
чинали строить компрессорную станцию и моим приятелем был Виктор Куз-
мич, начальник одной их служб, ответственной за трубопроводы на терри-
тории КС. А Саша бегал мастером по электрике на ДКС и жил на Пионербазе
в общежитии ( деревянном бараке, переделанном из столовой "Факел").
Виктор Кузмич подписывал процентовки по строительству не только на КС,
но и на Жилпосёлке (строящемся городе) и мы с Кузмичём заезжали к Саше,
чтобы пропустить по стаканчику. Саша в этих мероприятиях не учавствовал,
а включив нам магнитофон, убегал к будущей жене, жившей там же, на Пио-
нербазе.
Со временем мы с Сашей получили квартиры в соседних подъездах и наши
"Жигули " стояли во дворе рядом и мы виделись по утрам каждый день.
Многолетняя работа в системе "Газпрома" испортила и Сашу. И вот однаж-
ды мы с ним крупно повздорили. Он нелицеприятно отозвался о строителях.
- Только мы, газпромовцы, приносим стране доход, перекачивая газ стране.
(Даже не добывая, а лишь перекачивая). А вы, строители ? Мы и без вас
можем обойтись.
- Ты что, Саша, белены объелся? По твоим словам я ничто перед тобой, газ-
промовским работником. Вы, газ, принадлежащий народу, качаете за гра-
ницу, вам зарплаты, пенсии, выходные пособия. А какое на это вы имеете
право?
В конце спора я не выдержал и всё ему в лицо и высказал:
- Понимаешь, Саша, лучше в дерьмо встать, чем связаться с газпромовским.
Стороной надо обходить нормальным людям таких, как ты.
- Генка, не ожидал я от тебя, что ты меня, своего приятеля, с дерьмом срав-
нишь. Не ожидал. А столько лет знались.
Затушив сигарету, сел в свою "Десятку" и укатил на работу. Хотя наши ма-
шины стояли рядом, мы даже не здоровались. Только жизнь нас с Сашей -
рассудила по-своему.
Не разобрать, с кем я вёл разговоры,
А с кем пол-литра распивал на троих.
На таёжные позвал кто просторы
И кто разделил на чужих и своих?
Мой сосед Юрий с первого этажа и я с третьего этажа, а встречались мы
только иногда на стройке. На работу ходили и с работы приходили в разное
время. Иногда я видел, как он садился в свою "Семёрку". Так и мы с Сашей
Я уезжал на дачу или по работе намного раньше, чем мой приятель Саша.
Мои объекты находились в районе города, а он ездил на КС, находящую от
города в тридцати километрах.
Только Судьба писала свою книгу и вела нас друг к другу, чтобы в конце
концов показать истинную цену человеческих отношений и доказать мою
точку зрения.
Сразу после встречи Нового, 2010-го, года я оказался с инфарктом в боль-
нице. Поездки в Сыктывкар в кардиодиспансер на обследование и в резуль-
тате вердикт - необходима операция - аорто-коронарное шунтирование.
Благодаря усилиям сыктывкарских хирургов-кардиологов я встал на ноги
и продолжал работать - ремонтировать тепловые сети города.
Где-то на майские праздники 2011 года ко мне, когда я уже садился в ма-
шину, подошёл Саша и поинтересовался операцией на сердце.
- Ген, я слышал, что тебе в ноябре прошлого года сделали АКШ. Расска-
жи, что и как это делается?
- А что случилось и с кем?
- Да у меня сердечко забарахлило. На июнь назначают операцию. А я бо -
юсь. Хоть что-то расскажи.
Я как только мог, успокоил Сашу. Мол, не бойся, всё будет хорошо.
Он уехал в Сыктывкар, а я узнал, что он в своей квартире жил один. Все род-
ственники уехали в Воронеж и вроде никто не приедет к нему во время опе-
рации. Я совсем недавно пройдя этот путь, звоню в Сыктывкар дочери, про-
шу её ходить к Саше до и после операции. Дочь всей семьёй ходят к нему в
кардиодиспансер, потом на своей машине отвозят его на ж-д вокзал, чтобы
посадить на поезд до Ухты.
Когда он приезжает в наш город, мы с женой берём над ним шефство, по-
могаем ему пройти период реабилитации после операции. Тем более, я сам
прошёл этот путь полгода назад. Каждое утро он спускается к моей машине,
когда я еду на работу, ремонтировать теплосети. Мы согласовываем с ним,
когда его надо куда-то отвезти, передаю свежеиспечённые моей женой пи-
рожки, сорванные утром огурцы и зелень.
Но однажды утром он вышел с очень грустным лицом.
- Что случилось , Саша?
- Да вот вчера ходил в аптеку, находящуюся в нашем доме, купить таблет-
ки, а туда зашёл глава Администрации нашего города(бывший сослужи-
вец Саши и которого он когда-то учил на КС).
- Ну зашёл. И что потом?
- Он посмотрел на меня в упор и даже не поздоровался и не поинтересо-
вался здоровьем. Я всю ночь не спал, всё думал.
- Да, Саша! А теперь вспомни тот наш давний разговор о дерьме. Он с то-
бой не поздоровался, потому что посчитал тебя муравьём - пенсионе-
ром, который никакого прока для него не имеет. Ты же в своё время пос
читал себя выше меня, а теперь наступил на те же грабли. Понял?
А я как был человеком, так и остался им, не взирая ни на что. И отношусь
к тебе как к человеку, с которым я начинал строить КС и город.
И даже потом, когда Саша скончался от нелепой случайности, я бегал по
городу и искал телефон жены, чтобы ей сообщить печальную весть.
Светлая ему память, одному из ветеранов нашего северного города.
А теперь я постепенно перехожу от их принципа превосходства к принци-
пу их беспрекословного подчинения и потере человеческого достоинства.
После трёхлетнего сидения над писанием книги о молодых строителях горо-
да "Не всем дано так щедро жить!" обратился к жителям и представителям
власти о помощи в издании этой книги. Глава города, бывший руководящий
работник в системе "Газпром" за три месяца даже не удосужился раскрыть
хотя бы одну страничку, предприниматели вдруг стали все нищими. Но я же
всем говорил, что после распространения тиража, вложенные деньги им вер-
нутся. Когда один из шефов района решил издать свои стихи, "Газпром " и
деньги нашёл и корректоров нанял.
Но не об этом разговор, а о потере достоинства. Книгу я всё же издал и са -
мостоятельно распространил её по городу и России, рассылая по почте.
Захожу в вестибюль проходной газопромыслового управления. Время на
часах 8:45 , показываю свою книгу и предлагаю посмотреть. Выскакивают,
по другому не скажешь, два охранника мордоворота и чуть ли не взашей го-
нят меня из вестибюля. Эти охранники годятся мне в сыновья, а служащие
вместо того, чтобы одёрнуть их, опускают вниз глаза и молча проскакивают
через турникет. Люди, имеющие высшее образование, как овцы подчиняют-
ся этим мордоворотам.
Приятель, выслушав мой рассказ об этом эпизоде, заявляет мне: " За такие
деньги, что получают эти охранники, я глотку буду рвать".
А другой приятель охарактеризовал ситуацию со служащими:" Если бы эти
служащие тявкнули в мою защиту, то завтра они бы лаяли под забором.
(по доносу этих охранников)". Потерять работу в системе "Газпрома" в на -
шем городе означает - записаться в нищие.
Потому и молчат и кивают в знак одобрения, теряя своё достоинство перед
силой, но … выпячивают себя перед людьми, не работающими в их системе.
И таких примеров можно перечислить множество, но и того, что я описал,
хватит за глаза, чтобы судить, насколько глубоко разделено наше общество,
наш народ. И это началось не вчера.
Вот и несёмся без тормозов,
Машину на ухабах трясёт,
Не замечая острых углов
И надеясь, что нас пронесёт.
01.04.18-г-Сыктывкар