Подарок для моей возлюбленной Алины Витухновской
- Не трогай ниггера ! Не трогай ниггера ! - что есть сил орал толстый хоббит Сэм, увидев в кошмарном сне отделение челюстно - лицевой хирургии Подольской ЦРБ, где орудовали приземистые карлики из племени Заовражных Гномов, излечивая страждущих отбойными молотками и шахтерскими лампочками, еще до рождения заменившими транспланталогично мозг врачей, катающих по строкам великого, как кусок, Шнурова, опасаясь стать ежели не пидарасами, то вытянутыми из дифтерийных соплей поганых хохляцких жидовок уже убитыми мною раз рогоносными отпрысками ублюдочных потаскух, не умеющих ничего, кроме пуссирайотных завываний гнусавыми и гнусными голосами, цццеллофаново - украденными у величайшей из вокалисток Алисы Лайт.
- Эвридикою, - подтянул хрусткий голос несогласного Бабченко, также сидящего в яме, тайным землекопом Шендеровичем соединенной штольнями с женской баней Жо Дассена, так что теперь разнообразные упыри кишели вместе, радуя глаз сумрачно наблюдающего за шуршанием хитиновых оболочек гауптмана Фриче, покойно сидевшего на краю ямы ; покуривая трубочку он неприцельно сплевывал вязкой, будто после шмата доброго гаша, слюной на всклокоченные головы говноедных страдальцев, отвратных штрафному эсэсману, но присяга двадцатого апреля на плацу Вавельского замка не оставляла поля для маневра, Фриче был обязан надзирать и иногда расстреливать уродов. Вот и теперь он снарядил МГ - 42 и одной нескончаемой лентой избавил торчавших в яме годами гадов от скорби земного существования, встал, отряхивая форменные галифе от комьев прилипшей влажной земли и громко сказал в никуда, в пространство. - Да ну на х...й.
- Это уже не детсад, - бормотал он, идя к планеру, на котором сидел Кротов, но не героический перебежчик и истребитель политруков, а еще тот, настоящий, поп с радио " Свобода ", Фриче еще подумал, что с такой формой черепа только и остается, что ходить на эфиры и давать непрошенные советы всякому Якову и Шумурдякову, неизбежно, разумеется, набегающих волнами психической атаки красиво ходящей интеллигенции под пулемет Анки, тельняшистой и зобастой комсомолки, когда - то построившей Шаргунова из элементов конструктора " Лего " и хлястика шинели Лимонова, снова ведь произведшего революцию в пределах огромнейшей блогосферы России, потрясающей устои и администрацию Трампа. Между прочим, Трамп не спит уже ночей, заранее пугаясь мнения Пушкова и Лимонова, но это я так, отвлекся. - Умри, поп, - выразился необыкновенно словоохотливо Фриче, протягивая гвоздь сидельцу на элероне, - воткни сей гвоздь себе в ухо и сбеги Лолой на информационные поля мертвого Хоттабыча Толоконникова.
Гауптман скривился, лишь только вспомнив очередной шедевр, несколько тысячелетий назад демонстрировавшийся по тиви, и расстрелял атомной бомбой весь мир вокруг себя, сел на крыло планера и снова сказал вслух, ни к кому не обращаясь :
- Чапай не выплывает, сука, что хошь вот делай, но не выплывает, русскоязычные не становятся людьми, поэтому : Изабелла.
Он легко спрыгнул с крыла и отправился искать Изабеллу, втайне молясь Бегемоту. Или Горгороту, по х...й. Хоть Епифанцеву или Алистеру фон Тиз, но если игры разума у вас, граждане, таковы, то Изабелла так и останется одна.
- Хотя можно иначе, - осенило Фриче по пути, - можно же идиотию возвести в ранг и чин, придав статус и соответствующий положняк, жевалово можно устранять жвалами, а членистоногость перевести на язык лошадей и тогда они, сучки Ольгинские, порадуются. А мне, в - натуре, - заорал Фриче, трясясь от бешенства, - по хер, что Пикачу, что шайтаны.