Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/04/04/887
Сёстры милосердия готовили груды перевязочных материалов, кипятили непрерывно самовар, чтобы постоянно имелся горячий чай, который давали с вином или водкой раненым для учащения пульса, перед тем как проводить обезболивание хлороформом при операции.
Топилась печь, рядом с которой лежали металлические стержни. Их калили в печи, чтобы прижигать раны для остановки кровотечения. Данте, описывая круги ада, мог бы вдохновиться ещё больше, доведись ему увидеть ужасы, творившиеся в здании Дворянского собрания.
Впрочем, это относилось ко всем перевязочным пунктам, где работали сёстры милосердия. Ужасающие крики, вопли, в которых не слышалось ничего человеческого, стоны, мольбы, перемежаемые с самыми грязными ругательствами…. В углах стояли кадки и лохани, наполненные ампутированными ногами и руками.
Их периодически выносили госпитальные служащие. Весь пол залит кровью. Офицеры и солдаты с такими ранами, что один взгляд на которые приводил в шок. И в этом аду рядом с операционными столами стояли женщины, помогавшие хирургам.
Врачи были людьми подготовленными, потому что не всякий мог стать хирургом, не у каждого имелись такие крепкие нервы, чтобы слышать вопли человека, которому без наркоза ампутировали руку или ногу, перепиливали кость.
Но сёстры милосердия столкнулись с подобными вещами впервые, и всё это мужественно выдержали. Англичанки работали за плату, в два раза большую, чем получали сёстры в мирное время. Русские сёстры милосердия работали бесплатно и добровольно, только из чувства долга и сострадания к людям.
А кого мы помним, кроме Даши Севастопольской, далеко не единственной из тех прекрасных женщин? Сестра милосердия Александра Крупская вспоминала, что когда хлынул поток раненых, сёстры находились на ногах по двое и более суток, не имея возможности присесть, чтобы поесть или выпить стакан чая.
Они помогали хирургам перевязывать лигатурами кровеносные сосуды. Бакунина в течение 36 часов простояла у операционных столов, ассистируя при 58 непрерывных ампутациях, пока силы окончательно не оставили её. Когда она подавала хирургу лигатуры, кровь лилась по её рукам, платью.
Не меньше работали и другие женщины. Многие сёстры милосердия научились более искусно перевязывать во время операции сосуды, чем это делали мужчины – врачи и фельдшеры. О тех страшных сутках Пирогов вспоминал так:
«Ночная катастрофа случилась именно тогда, когда здание перевязочного пункта было достаточно очищено и приготовлено. Тогда по установленным мною правилам, я тотчас разделил своих медиков и сестёр на 4 группы.
Из них первая была обязана сортировать раненых по роду и градусу болезни; принимать у них деньги и вещи, им принадлежащие, и тех, которым следовало сделать немедленную операцию, тотчас передавать второй группе помощников;
легкораненых же (для избежания тесноты на перевязочном пункте) тотчас после подачи помощи отсылать в другие лазареты или возвращать в их полки.
Вторая группа должна была принимать от первой раненых для немедленной операции и тотчас же переносить их в смежную залу перевязочного пункта. Третья группа занималась уходом за ранеными, которым должно было делать операции только на следующий день или даже позднее.
Четвёртая группа, состоящая из одних сестёр и одного священника, была назначена для безнадежных больных и умирающих, которым сёстры старались доставлять последний уход и предсмертные утешения.
Наконец, две сестры (хозяйки) были озабочены только тем, чтобы раздавать усталым и проголодавшимся или жаждущим раненым кому вина или пуншу, кому чаю или бульону. Сёстры-хозяйки хранили всю провизию и должны были иметь всегда всё нужное в готовности».
Продолжение http://www.proza.ru/2018/04/05/789