«Я не плохой. Мне так кажется, док. Да, знаю, все преступники – плохие люди. Но иногда, когда в иллюминаторе темнеет, и звуки за дверью замолкают, меня посещают странные мысли. Кажется, что никто не умер от моих рук. И Лиза до сих пор жива, просто теперь она далеко. И у нее другая жизнь…
А потом я просыпаюсь, и приходят они. Да, понимаю, мы их посадили за толстые решетки, закрыли на ключ, но их шепот до сих пор звучит в моей голове. Каждое утро он будит меня. Эти мерзкие твари рассказывают о том, что было убийство. Я почему-то верю им снова и снова. И понимаю, за что сижу здесь.
Но я не чувствую себя плохим»
*
- Тук-тук. Здесь кто-нибудь живет?..
Платон лежал на животе, приклеевшись кожей к тетрадным листам. Он медленно открыл правый глаз и прислушался.
- Тук-тук-тук. Я тебя слышу… - повторил испуганный детский голос.
Внутренности сжались в один огромный горячий ком. Он не мог поверить в то, что это реально. Карл вместе со своей армией по непонятным причинам решил отступить. Возможно, он просто выжидал. Платон попытался крикнуть, но из пересохшего горла вырвался только громкий выдох. Он обязан был ответить, поэтому собрал всю оставшуюся волю, напряг исхудавшую руку, схватил валявшийся рядом ворох тетрадных листьев и с хрустом сжал его. Тишина разразилась резким звуком.
- Вы там? Я вас слышу. Вы живы да? – за дверью кто-то радостно подпрыгнул. – Я знал, что тут кто-то есть! Поговорите со мной, а то никто не хочет…
«Никто?.. – пронеслось в голове. – Значит, есть еще кто-то? Я не умру? Я не умру…» Мысли летели на сверхзвуковой скорости, пробуждая надежду. Это был тот самый момент, когда измученное до смерти тело, наперекор всем законам, вдруг встало на карачки и поползло в сторону спасительной двери.
Ворох белых листов под острыми ладонями и коленями хрустел как первый осенний снег в парке. «Двигайся, давай… борись!» - орал он на себя внутри, отчего-то не боясь перебудить своих демонов. Медленно, покачиваясь, Платон подполз к двери и тихо прошептал:
- Ты еще здесь?
Тишина. Секунда. Две. Три…
- Я живой. Я хочу жить. Спаси меня.
Платон приложил ухо к твердой металлической преграде, отделяющей его от возможного спасения. За дверью звенело чье-то прерывистое дыхание. Наконец детский голос шепотом произнес.
- Да. Я тут. Но я боюсь. Нужно уходить.
- Чего боишься?
- Он меня заметит, - шепнул ребенок. – Я не должен показываться. Нельзя выходить из комнаты… Нужно идти. Простите…
За дверью послышались удаляющиеся шаги маленьких ног.
- Нет, стой! – закричал перепуганный пленник. – Выпусти меня. Пожалуйста! Я не хочу умирать здесь. Пожалуйста…
Шаги замерли. Мальчик вернулся к холодной железной двери.
- Я не могу. Мне нельзя вас выпускать. Это против правил.
- Каких еще правил?
- Нельзя выходить из комнаты.
- Но ты... Ты же вышел?..
- Я… да, но это нельзя, - мальчик, прислушиваясь, замер. – Но я… я нашел дырку под дверью и… вылез. Теперь он меня не забудет. Никогда.
В коридоре нарастал непонятный до боли знакомый звук. Платон не мог понять, что вообще происходит. Слова ребенка казались полным бредом.
- Мне пора, они бегут. Я должен уйти….
- Не бросай меня! – взмолился пленник.
- Найдите способ выбраться. Только тогда сможешь выжить. Только так он не сможет тебя забыть…
Гул оказался громким нарастающим лаем. Стая собак мчалась по коридору.
- Это за мной. Я… я еще приду.
- Стой, погоди. Про кого ты говорил? Кто не сможет меня забыть?
- Хозяин этого места. Если он помнит, ты не умрешь.
Послышались удары тяжелых лап по бетонному полу. Маленький собеседник рванул вглубь коридора. Где-то вдалеке хлопнула дверь, и в мире Платона снова воцарилась холодная тишина.
*
«Кто это был? Почему ребенка держат в психушке? Что здесь происходит, твою мать?» Вопросы стремительно заполняли мозг облокотившегося на дверь полуголого Платона. Адреналин, пульсирующий по венам, заставил сердце поверить, что тело больше не умирает. Пересохшее горло перестало болеть, нашлись силы, чтобы встать в полный рост.
Огромная рубаха, которая еще несколько дней назад еле сходилась на животе, теперь болталась, как штора. Впалые щеки, обвисшая складками дряблая кожа, громадные черные круги вокруг глаза. Тело, покачиваясь, стояло около стены. Хорошо, что Платон не мог видеть себя со стороны. Ему показалось, что голова прояснилась, когда из глубины сознания раздался скрипучий голос:
- Да, вид у тебя, конечно, так себе.
Пленник обернулся. За спиной, как живой, стоял огромный оскалившийся Карл.
- Ну, и что ты теперь собрался делать?
- Мне надо уходить, - решительно произнес Платон.
- И куда ты пойдешь? Там за дверью ничего нет. А если и есть, ты никогда не увидишь этого. Из комнаты нет выхода. Что смотришь? Сколько тебе осталось? День? Два? Сколько времени прошло с тех пор, когда нас в последний раз кормили?
Задумчивое полумертвое тело стояло, пытаясь найти ответы. Но их не было.
- Смирись, - демон сделал шаг вперед и мерзко захихикал. – Свобода – это всего лишь иллюзия надежды, чтобы тебе не было так скучно умирать. Ложись на пол, закрывай глаза, прыгай в пропасть! Полетели!
Платон размышлял. Он пытался вспомнить что-то важное, но мозг будто поела моль. В истории его жизни отсутствовало несколько важных кусков, и паззл никак не складывался.
- Что за этой стеной? Как выгляди мир снаружи? Ты помнишь? – вдруг тихо спросил он. – Почему я помню только Лизу и вас? Только те улицы, по которым мы ходили. Только ту квартиру…
Демон молчал.
- Я уже не подросток, Карл. У меня была долгая жизнь. Так ответь, почему я помню только ее? – Платон поднял глаза. – Теперь моя очередь задавать вопросы. Вы жрали меня, сводили с ума своими криками, даже закинули в пропасть. В итоге, мы все вместе совсем скоро умрем. Не проще ли просто сказать правду? Скажи… что тебе терять?
С длинных мерзких клыков огромного демона капала слюна. Платон стоял, замерев, гипнотизировал тварь, смотрел прямо в глаза своему страху. Тишина гудела и отдавалась болью в виски.
- Что со мной не так? Расскажи мне! Ты должен! Вы должны рассказать правду! Сейчас же! – заорал пленник.
- Ой, ну хватит уже! – громким басом произнес Карл. – Если ты не понимаешь, что происходит, то ты просто идиот. Включи наконец мозг, Платон. Даже если ты узнаешь правду, это уже ничего не изменит. И легче тебе не станет. Так что ложись и подыхай наконец. Нам надоело ждать.
- Ждать чего?
- Пока ты сдохнешь, - демон посмотрел в иллюминатор. – Честно говоря, ты должен был исчезнуть много лет назад, но отчего-то до сих пор живешь здесь. Они прикармливали тебя, хотя хозяин им запретил. Как думаешь, почему ты вообще здесь оказался?
Платон стоял, пытаясь понять, о чем говорит Карл.
- Что за глупые вопросы? Я убил ее... Я убил Лизу! Убийце не место среди нормальных. Я должен жить здесь, вдали от них.
- Ты должен здесь сдохнуть! Сюда присылают такое, как ты. Вы все, все до одного должны сдохнуть, забыться, исчезнуть навсегда!
- Нет! Я не хочу… - его руки затряслись.
- Ты – дефектный. Тебя нужно удалить! – демон ухмыльнулся. – А что, если вся история, все, во что ты веришь, неправда? Не было убийства.
- Как?.. А Лиза?..
- О, да. Она была. Ты искромсал всю ее, все внутренности, всю душу. Но она жива. У нее все хорошо. Только ты ей больше не нужен. Поэтому не валяй дурака.
Платона затрясло. Он рухнул на колени и ринулся перебирать свои записи.
«Лиза… Лиза… Лиза… Должно же быть еще что-то»
Карл присел над умирающим.
- Можешь не искать. Здесь везде она. Без нее ты – никто. Тебя бы просто не было. Да ты бы даже не родился, - смех раскатами грома заполнял мягкую комнату. – Я говорю все это сейчас, потому что время пришло. Хочешь-не хочешь, а сегодня мы отобедаем на славу. Разорвем тебя на маленькие кусочки. А остатки скинем в пропасть. Готовься.
Тварь ухмыльнулась и исчезла.
*
Действовать нужно было быстро. Сегодня. Сейчас. Но как? Платон обшарил каждую щель мерзкой мягкой комнаты, поднял все листы. Даже попытался выбить дверь, но ничего не вышло. Казалось, стены начали сдвигаться.
- Выхода нет… - обреченно произнес пленник и опустился на пол в ожидании ужасного финала своей ужасной жизни.
Силы снова стали покидать тело. Он закрыл глаза и приготовился умирать.
*
- Эй, вы еще живы? Проснитесь, пожалуйста…
Платон нехотя открыл глаза.
- Уходи, - раздраженно произнес он.
- Нет, Платон, ты должен выйти, - твердо произнес детский голос. – Нельзя сдаваться.
- Стой, а откуда ты знаешь мое имя?
За дверью стало тихо. Мальчик думал. Он ходил вокруг двери, не решаясь сказать что-то важное.
Пленник сжал кулак и со всей оставшейся силы ударил в дверь.
- Говори! Хватит с меня уже ваших тайн! Я хочу все…
- Тихо, умоляю… - зашептал ребенок. – Не надо, иначе они снова прибегут.
- Кто прибежит?
- Собаки. Они снова загонят меня…
- Ты боишься собак?
- Единственное, чего я боюсь – это собаки. Однажды стая во дворе набросилась, и он… он не мог ничего сделать, - мальчик всхлипывал. – Так я здесь и появился.
- Что ты несешь? – заорал Платон. – Тебя посадили в психушку, потому что ты боишься собак?
Мальчик снова прислушался. В коридоре было тихо.
- Нет, это он боится собак, и поэтому я родился. Хозяин, он пытается со мной бороться. Но я не сдамся!
- Что ты несешь?!!!
-Я пытаюсь рассказать, что это за место! Я хочу объяснить, кто ты такой! Чего ты боишься?
- Сдохнуть! – заорал Платон.
- Нет, вообще… Не сейчас, а вообще. Ты… ты же что-то сделал, да?
- Я убил ее… Лизу. Убил… - по щекам обессилевшего разгневанного пленника покатились горячие крупные слезы. – Я боюсь сделать снова кому-то больно. От меня только боль….
Вдалеке послышался знакомый гул приближающейся собачьей стаи и начал быстро сбивчиво говорить.
- Во-первых, хозяин точно никого не убивал. Он не такой. И, значит, и ты тоже.
Гул нарастал.
- Во-вторых, подумай как следует. Я боюсь собак. Ты боишься сделать больно кому-то больно. Я не помню ничего, кроме собак. А ты, скорее всего, помнишь только ее. Ведь так?
- Да.
- Послушай, нас отправляют сюда, чтобы он забыл. Забыл собак, забыл Лизу. Тут мы должны умереть. И многие комнаты уже пусты. Но некоторые не сдаются. Я не сдамся. Надеюсь, ты тоже.
- Но, почему? – произнес ошарашенный пленник.
- Потому что только благодаря нам он остается человеком. Найди выход и приходи ко мне! Тебе нужно только отодвинуть шпингалет.
Шаги зашлепали по бетонному полу.
- Но… как я тебя найду?
Издалека послышалось:
- На моей двери табличка, там все написано.
Стая промчалась мимо. Дверь хлопнула, и все снова затихло.
*
Платон кинулся к старому матрацу, на котором спал много лет подряд. Или не лет… Кто он вообще такой?
- Как это, он остается человеком только благодаря нам? Я ведь тоже человек? Или нет… - размышлял он вслух, разрывая старый матрац.
Разъярённый измученный пленник колол карандашом между пружин в самый угол до тех пор, пока из матраса не повалила мягкая скомканная вата. Весь мир вокруг состоял из ваты. Платон замер. В голове начиналось веселье. Демоны готовились отметить смерть еще одного заключенного, триумфально опрокинув его в пропасть. Под нарастающий гомон он резко запустил руку внутрь, поискал и выдернул длинную тонкую проволоку, предназначенную для поддержания формы продавленной лежанки в самом углу закрытой комнаты.
Он тянул изо всех сил так, что тонкая металлическая леска вонзилась в его пальцы до самых костей. Каркас крепко держался, а вой становился все сильнее. Платон наконец вытянул маленький цельный кусок проволоки и быстро начал его сгибать. Горячая вязкая кровь капала на грязные листы, на вату, летящую в разные стороны. За несколько минут все вокруг стало бордовым.
- Ага, сбежать решил? – с издевкой спросил Карл.
Платон не отвечал. Он продолжал гнуть проволоку, сидя в луже собственной крови.
- Ну, перестань, все кончено.
Руки тряслись и скользили.
- Нет, серьезно. Ты еще на что-то надеешься? – ухмыльнулась тварь.
Дзынь… Проволока со звоном переломилась.
- Я ухожу, - тихо сказал Платон и дернул железную нитку правой рукой.
Голова зашумела от истеричного разноголосого смеха.
- Ребята, он собрался уходить! Нет, вы слышали? Ты такой идиот, дружище! И как ты собрался от нас уйти? Нет отсюда выхода.
- Есть. Мальчик сказал, что с той стороны шпингалет. Я уйду через эту дверь, Карл. Прямо сейчас. Смотри.
Платон держал в руках изогнутую проволоку с петлей на конце. Карл выпучил глаза и медленно произнес:
- Ты этого не сделаешь. Выхода нет.
- Выход есть всегда.
Пленник, качаясь, подошел к двери, засунул спасительную петлю под дверь и принялся ловить ею рычаг шпингалета. Руки тряслись. В глазах темнело. Демоны ринулись в бой. С дикими криками они навалились, всеми силами пытаясь вытолкнуть Платона прочь из его собственного тела. Буря внутри мешала ровно держать проволоку, но он из последних сил пытался зацепить петлю.
- Некуда идти. Нет выхода. Просто сдохни. Сдохни! Сдохни уже! – орал Карл прямо над ухом.
Под натиском демонов ноги медленно скатывались в сторону обрыва.
«Ну же… Давай..» - злился пленник.
- Ребята, навалитесь! Сейчас мы его скинем! – орала главная тварь.
Минуты длились, как вечность. Оказавшись на самом краю обрыва, Платон почти решил сдаться. За спиной темнела поглощающая пустота. Довольный Карл издали махал ему своей грязной когтистой лапой.
Платон в последний раз повернул проволоку. Петля поймала рычаг. Леска натянулась. Он с усилием дернул ее. Дверь поддалась и открылась. Исхудавшее тело вывалилось щекой на бетонный пол. Твари исчезли, будто их никогда и не было.
*
Чистый воздух холодного коридора подействовал, как наркотик. Голова закружилась. Полураздетый Платон открыл глаза и уставился вдаль. Тишина. Голод и жажда пропали. Он был все такой же худой, но отчего-то полный сил.
Аккуратно оттолкнувшись руками, Платон встал. Стены и потолок бесконечного коридора были обтянуты чистыми белыми подушками. Точно такими же, как в его комнате.
- Что это? Почему…?
Платон рванул по коридору вперед. Бежал и бежал, пока не споткнулся напротив открытой двери своей комнаты. За стеклом иллюминатора барабанил ливень.
- А ты чего без штанов, - раздался детский голос сзади.
Маленький мальчик с интересом рассматривал большого полуголого человека, распластавшегося поперек коридора.
- Что это за место? Кто я? – заикаясь произнес Платон.
- Ты еще не понял что ли? Прочитай на табличке.
Пленник в полосатой рубашке выпрямился и отодвинул дверь. На маленькой деревянной доске красивыми буквами было выведено «Платон. 31 год. Про Лизу»
- Я… что? Что происходит? Я у него в голове, да?
- Ты - это он. Точнее, одна из его частей. Карл никогда не врет. Отсюда нет выхода, - спокойно произнес мальчик. – Вообще-то, я соврал, есть и другие. Пойдем, я покажу.
Платон ошарашенно смотрел на дверь.
- А почему табличка перечеркнута?
- Наверное, потому что хозяин сделал все, чтобы забыть Лизу. Потому что было слишком больно. Или слишком страшно. Я не знаю. Но теперь… Теперь ты знаешь, как выходить.
- Но почему я смог выбраться?
- Потому что он должен помнить о тебе. О нас. Пойдем со мной.
Маленький мальчик взял его за окровавленную руку. И они свободно зашагали вглубь бесконечного коридора.
*
Такого ливня не было уже много дней. Город превратился в одну сплошную лужу. Из здания прозрачного бизнес-центра вышел уверенный огромный человек в деловом костюме и медленно пошел к своей машине. Он любил дождь.
- Платон Сергеевич, вы забыли документы, - раздался голос секретарши, бежавшей за ним.
- Спасибо, - произнес тучный мужчина, взял папку, и все также неторопливо поплыл к машине.
Карман его брюк завибрировал. Он вытащил мобильный, на котором высветился незнакомый номер.
- Алло. Говорите.
Собеседник молчал.
- Алло. Я вас слушаю.
С другого раздался знакомый голос:
- Привет, Платош…
- Лиза?
В груди резко щелкнуло, будто где-то внутри открылась старая забытая дверь, и все воспоминания вывалились наружу.