С Олесей мы познакомились в Египте, куда я поехала после расставания с мужем, зализывать раны. Лежа на пляже в тени тростникового зонтика, уткнувшись в согнутые руки, я тихо плакала, слушая Налича и, как мне казалось, шепотом подпевая ему. Вот тут появилась Олеся: «Не помажете спинку кремом? Вы хорошо поёте…» Мы познакомились. На первый взгляд, ей было за шестьдесят. На второй и при дневном свете – за семьдесят. У Олеси были выцветшие голубые глаза, татуированные брови и розовый купальник. Волосы, выкрашенные в тёмно-русый цвет, Олеся прятала под соломенной шляпкой, удачно затенявшей возрастные морщины на лице.
Я предложила пойти прогуляться по городу. Она согласилась. Мы встретились на reception. Я надела чёрные бриджи и оранжевую тунику с длинными рукавами. Захватила и шарф, на всякий случай, прикрыть голову. Олеся вплыла в холл розовой гуппи. Прозрачный сарафан и стринги. Вид сзади был, конечно, обалденный. В первом же магазине, несмотря на прохладный кондиционированный воздух, молодой араб, вспотевший от напряжения, стал предлагать ей купить хоть что-нибудь. Он шёл за Олесей следом, прижимаясь к её спине. «Ну, что ты ко мне прижимаешься?» –наивно удивлялась Олеся, хлопая семидесятилетними ресницами. Бедный араб шёл за ней на зов плоти. И плоть его, видимо, была готова к самым активным действиям.
Я, честно говоря, не сразу поняла Олесину тактику, и с честной простотой прошептала: «Вы знаете, у вас всё просвечивает, повяжите на пояс мой шарф». Она повязала. Арабы перестали взволнованно сопровождать её вдоль витрин. И ещё две лавки мы осмотрели спокойно. В третьей, то есть четвёртой, мы с продавцом вдруг разговорились. Узнав, что я писатель, он оживился. Мы болтали, присев на низенькие стульчики. Оставленная без внимания Олеся перебирала сувениры на полках. Вдруг, без предупреждения, она небрежным жестом сняла шарфик и нагнулась к нижним полкам, повернувшись к нам спиной. Продавец замер на полувдохе. Над верхней губой у него выступила испарина.
– Это почём? – Олеся повернула голову.
– Какие глаза… – сиплым голосом произнёс араб. Всё. Меня больше не существовало. Была тонкая полоска стрингов, прозрачный сарафан, внутри которого парила Олеся. Я с интересом наблюдала за этой метаморфозой. Собственно, эта странная игра Олеси продолжалась до её отъезда.
Я наслаждалась общением с этой… дамой, чувствуя себя зрителем театра одного актёра.
Я с удовольствием наблюдала, как Олеся умело манипулирует бывалыми сердцеедами египтянами. Она произносила несколько фраз тихо продавцу или официанту на ушко, и глаза у того стекленели. Всё, этот человек был потерян для общественного сервиса.
Две недели пролетели незаметно.
Мы расстались. Меня ждала семья в Заполярье. Олеся оставалась отдыхать в знойном Египте.
Думаю – это было её звездное время.