"ОХОТА НА ЗАЙЦА" - Я рос в тайге без егерей и рыбнадзоров, и даже без инспектора ГАИ (№ - 3) С.А. Бабичев
***
Знакомство с охотой на зайцев у меня началось в 7 лет и заключалось оно в том, что мне приходились снимать шкуры с убитых зверьков, которых приносил отец из тайги.
Наверняка, многие современные мамочки прочитав эти строки грохнутся с обморок, а придя в себя воскликнут:
- Ах, этот несчастный ребёнок! Что ему пришлось пережить в детстве?! Каких ужасов он натерпелся?! Его психика разорвана в клочья! Куда только смотрела его мать?!
Уверяю вас дорогие мамы и папы, со мной и с моей психикой всё в порядке. Я вырос настоящим мужчиной, а не кисейной барышней. Характер настоящего мужчины воспитывается и формируется именно в детстве. Если ваш сын приучен к настоящей мужской работе с детства, то он вырастит и сможет защитить вас, он станет защитником Отечества, будет полезным обществу и не будет падать в обморок при виде крови на военных манёврах или с простом уличном дорожно транспортном происшествии.
Для меня, это было таким же обыденным заданием, как наколоть и принести дров, помыть пол и протереть пыль в своей комнате.
Сделаю небольшое, но важное вступление
Каждый охотник рано или поздно сталкивается с такой специфической задачей, как снятие шкурки и не важно будь то медведь или белка, заяц или соболь. О важности этого этапа в жизни охотника не может и быть речи, поскольку шкурка как ценный товар может принести немалый доход в вашу семейную казну, хотя в то время я конечно же об этом не думал.
Существует масса способов снятия шкурки с зайца.
Подробно опишу лишь один, самый распространённый способ, который называется — снятие шкурки чулком
Если перевести на простой человеческий язык, то это способ, при котором шкурка не разрезается вдоль живота, а снимается примерно так, как чулок с ноги. Сушить и обрабатывать в дальнейшем такую шкурку намного легче натянув её на правило, сделанное из широкой доски.
Сразу оговорюсь, что с первого раза проделать всю процедуру безукоризненно мне конечно же не удалось. При получении первого опыта возникли шероховатости. Первая шкурка была прорезана в нескольких местах насквозь. Затем я испачкал её кровью, а снять с головы корректно оказалось задачей невыполнимой.
За второго зайца я даже побоялся браться, так как был очень расстроен, что руки у меня оказывается растут не из того места и я не могу выполнить простую работу.
- Ничего страшного, опыт придёт быстро, а испорченная шкурка всё равно пригодится в хозяйстве, мы из неё сделаем стельки в валенки, что бы теплее были, - сказал отец оценивая мою работу.
Подвешивание тушки
Итак берём надрезаем шкурку на задних лапах в районе скакательных суставов. Нож при этом должен быть остро наточенным, поскольку шкурка обладает достаточной прочностью. Не следует, впрочем, прилагать и сверхбольших усилий при надавливании, так как при этом можно перерезать одну из тоненьких берцовых косточек. В результате этого могут возникнуть трудности с дальнейшими операциями.
Слегка задрав шкурку и освободив лапки примерно на 1.5 сантиметра вверх по ноге, вонзаем в них специальную деревянную распорку с заострёнными концами. Дерево должно быть твёрдых пород, чтобы заострения легко проникали в мышечную ткань с сухожилиями. Длина этой распорки подбирается такой, чтобы задние лапы кролика вместе с ней составляли как бы равносторонний треугольник. В этом случае дальнейшие операции вы проведёте с наибольшим удобством.
Подвешиваем тушку за середину распорки, отрегулировав высоту по своему росту. Желательно, чтобы заяц находился не уровне вашей груди или чуть ниже. Позаботьтесь о прочности верёвки, так как при снятии шкурки придётся прикладывать определённые усилия, направленные вниз.
Снятие шкурки с задних конечностей
Кончиком ножа делаем U — образный полукруговой надрез шкурки на задних лапах. Бывает, что стопы у зайца сильно загрязнены, в этом случае отсекаем концы передних лап по запястный сустав. След ножа должен начинаться у одного из скакательных суставов, проходить через анальное отверстие и заканчиваться у второго скакательного сустава. Если лапки зайца хорошо разведены правильно подобранной распоркой, то вам это не покажется сложным. Теперь появилась возможность оголить задние лапы, что и надо сделать. Скорее всего придётся дополнительно сделать кольцевые надрезы вокруг анального отверстия и половой зоны. Чем меньше диаметры этих надрезов, тем лучше. Но можно просто подсунуть лезвие под перемычку зоны промежностей и рассечь в этом месте шкурку, держа лезвие по направлению вверх.
Снятие шкурки с туловища
Если всё сделано правильно, то переходим к основному этапу — снятию шкурки с туловища. Опытные охотники с «набитой рукой» проводят его за несколько секунд. Я же не советую вам торопиться, чтобы не повредить тонкую шкурку.
Надо отметить, что иногда попадаются зайцы, с которых шкурка в силу каких-то природных причин слезает очень тяжело. Будьте готовы и к этому.
Операция очень простая. Берёмся двумя руками за края шкурки и стягиваем её вниз. При этом мех оказывается внутри. Нельзя прикладывать чрезмерных усилий, это может привести к растягиванию шкурки и её повреждению. Если возникнет необходимость, помогаем очень осторожно отделять шкурку от туловища пальцами, в крайне случае при помощи ножа.
При этом подрезания делаем так, чтобы жир, находящийся в прослойке преимущественно оставался на тушке. Очередной раз хочу напомнить об осторожности. Лучше потом убрать излишки жира со снятой шкурки ножом, установленным под 90 градусов к поверхности (наиболее безопасно), чем «любоваться» на продырявленную шкурку.
Снятие шкурки с передних конечностей
Далее доходим до передних конечностей и стягиваем шкурку поочерёдно с каждой из них. Для этого одной рукой придерживаем шкурку, а второй берёмся за переднюю лапку и как бы вытаскиваем её наружу, слегка сгибая в суставе. Прилегающая к лапке часть шкурки должна при этом вывернуться наружу (мехом вовнутрь). Для того, чтобы шкурка полностью слезла с конечности необходимо в конце вытягивания перерезать ножом лапку чуть выше скакательного сустава.
Лично я отрезал концы передних лапок сразу после того, как подвешиваю зайца. Это не только упрощает сам процесс, но и способствует сохранению чистоты шкурки . Затем повторяем тоже самое с другой лапкой. Отличие от освобождения задних конечностей состоит в том, что здесь разрезов вдоль лапки делать не нужно, только вытягиваем. Иногда приходится приложить при этом достаточно большое усилие.
Снятие шкурки с головы
Следующая цель — голова. Сложность данного этапа в том, что необходимо делать ряд надрезов: в районе ушей, ноздрей, губ и глаз. Причём все надрезы должны быть достаточными, чтобы шкурка хорошо отделилась и в тоже время минимально возможными в диаметре. Сначала расправляемся с ушами.
Я например не делал специальных надрезов, а просто отрезал уши. При определённых навыках отверстия окажутся совсем небольшими, зато процесс заметно ускорится. С глазами придётся повозиться. Если у вас имеется хорошо наточенный нож и его кончик имеет заострение, операция не покажется сверхсложной.
Повторяем тоже самое вокруг ноздрей, после чего стягиваем шкурку до конца вниз, в результате чего она повиснет, держась лишь на губах. Осторожно устраняем последнее препятствие, стараясь резать по самому краю, но не захватывать усов.
Вот и всё. Шкурка отделена, находится в ваших руках. Пока она ещё теплая постарайтесь убрать все остатки жира, мяса и подкожной соединительной ткани, а так же ушные хрящи, если таковые имеются. С высохшей шкурки их убрать будет гораздо сложнее.
СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ (из книги - "Династия")
...Праздничными, новогодними вечерами, наша маленькая, уютная квартирка до отказа наполнялась гостями – капитанами и их семьями. Огромный круглый, раскладной стол занимал всю комнату, которую мы торжественно называли «залом».
На столе «коньёвка» - ряпушка, чир, нельма, омуль, икры разных сортов, но традиционным деликатесом считался салат «Оливье» с зеленым горошком из железной банки, красный от свеклы винегрет, заправленный растительным маслом, картофельное пюре, конечно же дичь и разные блюда из зайчатины. Пили ликер «Балласт», который мама готовила из магазинного спирта, разведенного брусничным сиропом и разлитого в пузатые графины. Закусывали солеными огурцами, маринованными помидорами и мясными котлетами. Выпивали не много, зато много пели и рассказывали флотские байки.
Ул. Юбилейная начало 60-х годов
Детей никогда не сажали за взрослый стол, считалось, что детям не место за столом, на котором стоит спиртное. Нам накрывали отдельно на кухне или в детской комнате. Кроме того, что было у взрослых, нам добавлялись торты, печенья, хворосты, булки, пироги, разные сорта варенья и прочие сладости, которые мама готовила и выпекала сама. В графинах у нас стоял брусничный морс, а в бутылках наш любимый лимонад. С боем кремлевских курантов взрослые выпивали шампанское, дети поднимали хрустальные бокалы с лимонадом, а после всей компанией выбегали на улицу. Капитаны запускали всевозможные сигнальные ракеты, жгли фальшфейера, а детям зажигали диковинные бенгальские огни, привезенные из дальних путешествий их отцами капитанами.
Вернувшись за стол, брали гитару или включали приемник «Рекорд» и под виниловые пластинки пели популярные в те годы песни:
«Ветер за кабиной уносится с пылью,
Залито дождем смотровое стекло
Как-нибудь дотянет последнюю милю
Твой надежный друг и товарищ мотор».
Затем отец включал свою любимую и капитаны, взявшись за плечи, пели:
Если радость на всех одна, На всех и беда одна
Море встает за волной волна, А за спиной спина.
Здесь у самой кромке бортов, друга прикроет друг,
Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг.
По окончании трапезы детям и взрослым подавалось мороженное, которое накануне мы всей семьей, поочередно, взбивали в огромном тазу на морозе и разливали по специальным фигурным формочкам. Основным компонентом мороженного было сгущенное молоко, которое в то время можно было купить только на «Плавмаге».
Далеко за полночь мамы уводили детей по домам и укладывали спать. Все жили по соседству на улице Юбилейной, построенной для капитанов Пеледуйской базой флота. Затем возвращались и усаживались за детский стол пить чай, при этом ласково, с пониманием приговаривали:
«Ну, все капитаны по перекатам пошли, их теперь до утра не переслушать». А капитаны поочередно рассказывали свои флотские истории из прошлой навигации.
Я лежал на своей широкой двуспальной, с панцирной сеткой кровати и старался, как можно дольше не уснуть, улавливая каждую фразу, приглушенных капитанских рассказов. Как в непогоду, шторм и в условиях нулевой видимости от дыма лесных пожаров, эти отважные люди стаскивали с мели баржи, доставляли груз в непроходимые протоки, снабжали продовольствием прииска и таежные поселения. Отец говорил:
« Наиболее яркие и выдающиеся случаи необходимо записывать для наших потомков. Я для себя давно решил, что как только пойду на пенсию, возьму сына, соберу своих племянников, уговорю какого-нибудь писателя. Мы поднимемся в верховья Лены, соорудим там, что-то наподобие Карбаса и сплавимся, как это сделали наши предки. К тому времени я буду знать на память не только каждую Ленскую деревню, но и каждый камень на перекатах, у которых произошли те или иные события. Я запомню каждый плес, на котором поймал огромного тайменя или щуку. Где не пойманный хищник оборвал у меня блесну и лениво с издевкой хлопнув хвостом по поверхности водной глади, скрылся в речных глубинах. Как говорил Вальтер Скот, я хочу: «Запечатлеть исчезающие нравы нашей родины”. Скоро придет то время, когда историческая правда будет востребована в полном объеме».
Капитаны переходили на политические темы, а я безмятежно и счастливо засыпал.
На выходные дни, если не было сильных морозов, мы всей семьей отправлялись в поход на лыжах.
Обычно это было старое заброшенное зимовье на острове Романовском, разделявшим красавицу Лену на два рукава, аккурат против поселка Пеледуй.
На кануне вечером мы с отцом готовили ружья, заряжали латунные патроны. Это был торжественный, мужской ритуал. (В то время не было охотничьих билетов, как не было и егерей). Чаще всего в поход отец брал облегченную одностволку, но готовили, разбирали и чистили все ружья, весь свой арсенал
Мама и моя старшая сестра ставили тесто на пирожки, собирали провиант, укладывали запасные теплые вязаные носки.
Спать ложились пораньше, а утром с первой зорькой, когда еще почти весь поселок спал и только над одиночными трубами поднимался сизый дымок, отправлялись в поход. До зимовья добирались около часа.
В избушке всегда оставались спички, соль, заварка и подвешенные к потолку сухари. В печке буржуйке всегда были наложены сухие дрова с лучиной и берестой, оставалось поднести спичку, чтоб зимовье наполнилась теплом и уютом. Скатившись по крутому берегу к реке, отец рубил лед на торосах, а мы с сестрой носили его к зимовью, чтобы вскипятить чай и приготовить обед. После легкого завтрака мама с сестрой готовили обед, а мы с отцом отправлялись на охоту.
На острове были зайцы и куропатки. Отец придумал для меня один неписаный закон. Он выдавал мне 4 патрона и если я стрелял мимо дичи, то в следующий месяц выдавал на один патрон меньше, если спаривал, то получал на патрон больше. Таким образом, я никогда не тратил попусту боеприпасы на стрельбу по банкам и бутылкам.
Почти из под моих ног выскочил огромный белый заяц. Я вскинул ружье, взвел курки, прицелился и выстрелил, но косой скрылся за косогором. Я бросился в погоню, но след вскоре оборвался, словно у зайца выросли крылья и он улетел. Подошел отец, от которого я никогда не слышал бранного слова или повышенного тона и как всегда спокойно сказал:
« Ты сделал все правильно, только по своей неопытности затоптал все следы. Заяц умеет запутывать их так, что даже хитрая лиса или не опытная собака не находит концов. Идти надо не по следу, а рядом. Когда доходишь до тупика, нужно смотреть, сколько заяц шел задним ходом и где он сделал свой прыжок в сторону. Когда идешь рядом со следом и видишь, что след стал более толстым и примятым, ищи в этом месте, куда заяц сделал прыжок. Чем быстрей ты будешь разгадывать его кроссворды, тем меньше у него времени для маневра и он, сделав круг, обязательно придет на то место, где ты его спугнул, а я его буду там ждать».
Я тут же вспомнил, что видел ямку, когда шел по следу. Вернувшись к тому месту, я обнаружил в полутора или двух метрах, в кустах ямку – лежку и уходящий от нее след.
«Вот тут он тебя и обманул, а когда ты прошел мимо, помчался дальше. Ну что, погоняем? Или пойдем искать куропаток?», - спросил отец.
«Ты что папа, для меня это дело чести обхитрить косого. Неужели я глупее лисы». И я бросился вдогонку, оставляя след рядом с правой лыжной палкой. Как не хитер был заяц, как не петлял он по кустам, сугробам и бездорожью, а через полчаса преследования вышел на тот самый косогор, где я его спугнул. Раздался глухой, хлесткий выстрел и заяц был сражен из отцовской одностволки 16-го калибра наповал.
Возвращаясь к зимовью, мы увидели, как на опушке поляны несколько куропаток склевывали рябину.
Отец сделал мне знак, чтобы я осторожно подкрался. Сбросив на снег свою куртку, и оставшись в белом свитере, знаком попросил у отца его ружье. Зарядив свой патрон, отстегнув крепление на лыжах, утопая по пояс в снегу, чуть ли не по-пластунски стал подбираться к дичи. Спарив двух куропаток, прицелился и спокойно нажал курок.
«Что-то ты долго прицеливался? Можно было прямо отсюда стрелять»,- сказал отец.
«Сейчас узнаешь», радостно сказал я. Надел лыжи, куртку, повесил свой обрез за спину, побежал к тому месту, где упали куропатки. Связав лапки птиц тонким, сыромятным ремешком, я перекинул их через шею, так что они оказались у меня на груди, и побежал к отцу.
«Молодец. Вернул свой холостой патрон. А ружье мое, зачем брал? - спросил отец.
«У твоего ружья ствол длинный, потому оно бьет кучно. Из моего обреза дробь рассыпается в разные стороны, я бы мог положить всю стаю или промахнуться вовсе, потому я и решил не рисковать», - ответил я.
«Ты уже как заправский охотник», - весело сказал отец, и мы направились в зимовье.
Пообедав и отдохнув, катались с крутого берега на лыжах, соорудив в конце горы небольшой трамплин. Пили чай с черничным вареньем, ели мамины пирожки и пели моряцкие песни.
Перед уходом заготовили и оставили в зимовье сухие дрова, смолевую лучину и бересту. Домой возвращались счастливые и умиротворенные, когда на небе загорались первые звездочки, и фиолетовый сумрак окутывал весь поселок.
На этом можно было и закончить рассказ о зайцах, но мне вдруг вспомнилась одна история, которая случилась в период арктической навигации в низовьях реки Лены.
Наверняка все помнят как одно время завезённые в Австралию кролики, чуть было не стали причиной экологического бедствия. Зверьки размножались с такой скоростью, что австралийские власти не знали как с этим бороться. Тогда писали о благоприятных климатических условиях и всё такое...
Так вот в низовьях Лены, особых условий, как известно нет. Там лесотундра постепенно переходит в тундру, а в году бывает лишь один день и одна ночь, которые длятся по пол года. Однажды мы решили поохотиться на островах. Высадившись на небольшой остров, мы были поражены количеством заячьего населения. Зайцев было столько, что их можно было ловить руками. Мало того они были настолько упитанными, словно их специально откармливали на убой. Загрузив шлюпку, на сколько это было возможно, мы обеспечили всю команду до конца навигации диетическим мясом. В следующую навигацию мы пытались отыскать этот заячий остров, но так и не нашли. Все острова в дельте Лены похожи, а зайцы видимо разбежались зимой по другим островам...
продолжение следует: