Изабелла навсегда и Элис Ньюстар

               
     - А вот однова случай был, - разливая зелено вино чепурашкой достойной по поставцам малым, зауженным в дудочки, неспешно повествовал боярин Ведрищев, закинув непокорную свою голову в дальний угол, где беспробудно дрыхла какая - то непотребная девка, ежели судить по носу : из граждан жидков или польской веры гражданка, - поехал раз конь един в тройку ...
    - Ой, - ухнул с лавки, грохоча костылем отеческим сотский Замоскворецких швальний прапорщик Полуэктов, - это како жа, Кокий Пармяныч, конь и в тройку ?
    - Не бзди, - сурово ответствовал боярин, тыча павшего соратника увинченным в спираль штопором, коим за мгновение до того выковыривал деловито и строго глаз собеседника, - про коней сейчас пойдет речь, а глазцы тебе все одно в хер не тарахтели.
     Он зажал в могучую длань глаз и легонько потряс, настороженно прислушиваясь.
     - Ни хера, - реготнул довольно боярин, выбрасывая глаз в тот же угол, где девка каким - то мистически - сакральным образом размножилась и теперь казалось, что их там - куча, если, конечно, девки измеряются кучами, хотя, как припомнил боярин, кучами меряли Гомера у Стенли Кубрика, но там юркими и неприятными шеварушками скакали титры, вот Ведрищев и не досмотрел кино, несмотря на явное предупреждение дождаться финала и не вставать и не уходить, игнорируя любые расцветки кофточек снующих по темному залу краснощеких и крепкосбитых сбитенщиц, гыкающих странным суржиком и разносящих чуму и брюшной тиф, перевитых неизвестными умельцами в фейковые новости Бибисей и многомудро - говноедные исследования прочих немецких корпораций, в чем, возможно, и был бы минимальный смысл, если бы на утро все не забывалось, а на утро все именно забывалось, всем было по х...ю уже в процессе ознакомления с холерным вибрионом, а утром инкубация заходила уже необратимо с солнечной стороны Луны, но сие тайное и обсуждению не подлежит. - В общем, соцкий, когда конь един, то под им вся Россия жиблется. Понимаешь ?!
     - Вроде, - восставая с полу окровавленным лицом претерпевшего правдоискальца ответил Полуэктов и откусил лежавшими у горки ржаных сухариков плоскогубцами ухо. Левое, правого же у него отродясь не было, ибо рожден он был в Оптине старцами по обету, а обетные ушей имели одно, а не пару, в чем и было все величие веры истинной и древлей, как мох, покрывающий лавки трактира, где и сидели в этот нелегкий час вечной полуночи наши герои совсем ненашего времени. На нашем времени и стрелок уже не осталось, а у них присутствовал электронный таймер, четко отсчитывающий какие - то циферки, Полуэктов еще предположил, что, не иначе, как взорвется все на хер, когда высвятятся нолики, на что мудрый Ведрищев ответил тактильно, вырывая глаза у сотского, тем более не было там никаких ноликов, лишь крестики и шарики, потом, правда, Тофик Нагибадзе проявился, но об этом в самом конце, когда веселый грузин поимеет прямо в жопу всех, кто читает эту сказку, без различия вер, рас и формы карманов, пришитых усталыми работницами, усатыми работниками в засаленных пятилетками кепках, краснофлотцами, братьями, сестрами и иными, более мелкими родственниками и родственницами тех неизвестных никому передовиков производства говна из лошадиного навоза. - Это по графу Уварову, Кокий Портяныч, - ловко меняя отчество подхалимствовал сотский, намекая на множественность отцов достославного боярина при единстве матери, родины, конечно, сучьей потаскухи и твари, отчего - то наименованной пришлыми варягами Росью, - самодержство, вера и быдло, шарящееся по буеракам.
     - Примерно так, - мотнул гривой волосни Ведрищев, нашаривая фузей музейный у пояса, - но только, знаешь, Полуэктов, отчего - то все постоянно забывают, что скипетр - под юбкой Бэйли Джей.
     Он выхватил фузей и разнес на х...й весь этот ублюдочный трактир со всем его содержимым, в очередной раз давая страшную клятву самому себе. Забыть о существовании на планете двуногих, объединенных языком русским, а значит : поганым донельзя, раз уж если Марлон Брандо почему - то выражался на других наречиях, предоставив радость почвенности самому Грибову, Лимонову и Витухновской, что и есть три коня, уносящие в ад своим начетничеством любого беспоповца и даже ангелжопца, кем и была отвеку наша Принцесса Изабелла Кларк.