Глава 6.
Они сидели в огромной кухне за большим круглым столом покрытым белоснежной льняной скатертью и пили из маленьких, тонких, фарфоровых чашечек кофе, закусывая свежими круассанами. Проворная, симпатичная помощница Эмилии по хозяйству, приготовив им завтрак, ушла за продуктами на рынок.
---А ты неплохо говоришь по-французски, откуда знаешь язык?- Эмилия внимательно посмотрела на внучку, потом подумала: всё же кровь родная много значит, и она, довольная своим оригинальным, как ей казалось выводом, ласково предложила внучке,- а вот джем яблочный, мой любимый, хочешь? Или ещё есть абрикосовый там, где-то в шкафчике, можешь взять.
--- Благодарю, мадам. -ответила Вика и густо покраснела, потом потупив взгляд, уставившись на эти самые непривычные круассаны, тихо объяснила,- языкам меня мама учила с детства, мадам, и французскому и немецкому, Фрумочка тоже была к языкам способная... - Вика не знала как обращаться к своей новой бабушке, здесь во Франции были свои условности и обычаи, как, впрочем, и в каждой стране.
---А ты, дорогая, называй меня Мила, так называл меня твой дед, я привыкла к этому русскому имени,- Эмилия словно угадала мысли Вики и та благодарно ей улыбнулась,- ну вот и хорошо.
Мадам Эмилия де Маришар была счастлива, она так давно мечтала о том, что Вика найдётся, приедет к ней и они вот так будут сидеть и мило беседовать совсем просто, по -домашнему. Долгие годы она лелеяла в себе надежду, что когда-нибудь ей удастся выполнить последнюю волю Ипполита Андреевича Воронцова, своего Поля, дедушки такого же родного для Вики, как и она. И вот сбылось: напротив неё сидит их девочка, уже взрослая женщина, продолжение её старинного рода де Маришар и не менее старинного русского рода Воронцовых.
Вика оказалась удивительно похожей на Виктора и на неё саму в молодости: такие же чёрные глаза тёмно- вишнёвого оттенка, такой же изгиб бровей и нежный овал лица, и только волосы светлые, волнистые ( видимо, как у её матери). Природа не поскупилась, отмерила внучке красоту и ум сполна, а вот судьбу предназначила тяжёлую, столько испытаний на бедную девочку свалилось: и рождение трудное, и война, рабство в Германии, потом на родине концлагерь. Ни образования, ни специальности толком получить не удалось, бедность и бесприютность. К тому же, всех близких потеряла... бедная, бедная девочка. Эти мысли не покидали Эмилию с тех самых пор, как Вика переступила порог её дома.
«Я должна помочь ей стать счастливой, я сделаю всё, что от меня зависит»- так она решила для себя. Обладая не малым состоянием, которое унаследовала и от своих родителей и от покойного мужа, ей хотелось, чтобы Викки, так она теперь называла свою внучку, не просто жила безбедно, но и занялась каким-либо интересным для неё делом, вращалась в обществе творческих, увлечённых людей и возможно встретила бы свою запоздалую любовь. Годы-то ещё позволяли Викки родить ребёнка, подумаешь тридцать семь! И Эмилия де Маришар с присущим её натуре энтузиазмом и оставшимися силами принялась претворять свои задумки в реальность. Обычно после вечерней трапезы, Эмилия старалась поговорить с Викой.
--- Викки, ты теперь довольно обеспеченная женщина, а в каком-то смысле даже богатая. А уж когда меня не станет,- Эмилия в этом месте всегда поднимала свои тёмные глаза к небу и вздыхала.
---Нет, нет, дорогая моя Мила, не надо так говорить, я не могу это слышать, прошу тебя, -Виктории становилось страшно от одной только этой мысли и она искренне обнимала бабушку. Та стала ей действительно очень дорога, да и как могло быть по-другому, когда Эмилия тоже души не чаяла во вновь обретённой внучке.
---Не перебивай, Викки, послушай,- старалась она напустить на себя строгий вид.- Состояние надо приумножать, а не растрачивать. Ты должна найти себе какое-то увлечение, подумай над этим. И ещё. Я хочу предостеречь тебя, посоветовать остерегаться всяких искателей богатых невест, особенно от знакомств с игроками в казино-этим самым опасным племенем мужского рода.
Вика, конечно, внимательно её слушала, чтобы не обидеть, но приехав совершенно из другого общества, из другой страны, считала все бабушкины предостережения излишними и какими-то нереально надуманными.
Прошёл год и она прекрасно поняла, что Эмилия, или как та просила её называть, Мила, совсем не далека была от истины. И женихи, соискатели богатства, стали виться вокруг и деньги приходилось внимательно считать.
Через два года Виктория уже превратилась в элегантную женщину, стильно одетую, с хорошими манерами. Всё это она как-будто вспомнила из детства, из наставлений своей матери( да собственно, никогда ничего и не забывалось, просто не было вокруг соответствующего общества), к тому же, и советы Эмилии внесли свою лепту.
На улице ле Монтень на первом этаже небольшого особнячка над резной, деревянной дверью, над красочными, стеклянными витражами окон висела витиеватая вывеска
« Антикварный магазин мадам Викки де Маришар». Этот магазинчик стал её мирком, её отдушиной, где она с огромным удовольствием обитала. Эмилия радовалась достижениям внучки, помогала наладить нужные связи на первых порах, а потом Вика настолько освоилась, что помощь и связи Эмилии уже не требовались. Дело шло весьма успешно и жизнь подмосковной санитарки стала казаться ей далёким, забытым сном. Появились знакомые, появились друзья, появился тот человек, который разглядел в светловолосой русской женщине женщину своей мечты. Через некоторое время Виктория вышла замуж.
Эмилия де Маришар почила в бозе со спокойным сердцем-она исполнила клятву, когда-то данную своему обожаемому Полю. Это случилось через десять лет после приезда Виктории во Францию. Похоронили её на старом кладбище в Антибе, в фамильном склепе де Маришар, могила её Поля, Ипполита Андреевича Воронцова, была неподалёку.
По заведённой традиции теперь Виктория де Маришар с мужем ездила в Антиб, они вместе гуляли в саду Тюре, наслаждаясь красотой невиданных растений и цветов, посещали часовню Богоматери Гаруп на мысе. Так прожили они довольно счастливо, спокойно больше тридцати лет, пока Виктория не овдовела.
Когда в России к власти пришёл Горбачёв, а позже распался Советский союз и поднялся «железный занавес», возможно стало наладить почти утерянные связи с родными. Виктория сама в Россию так ни разу и не приезжала, а вот у себя охотно принимала Марка Вишневецкого и всю его семью. Не смотря ни на что, Вика всегда считала их своей настоящей роднёй.