Божественные лампочки

Елена Де-Бовэ
Что представляет собой «спасение» в христианской логике? В ней телесная смерть видится как с соединение души с Божественным Светом. «Тот Свет» - это вовсе  не тьма, а, наоборот – сфера Божественного Света.

То есть, человек мистический, верующий знающий о существовании «того света» должен всю жизнь строить свою «электрическую цепь», готовить «проводник», молитвами зачищая «контакты», а потом, р-раз – и замкнуть эту свою персональную цепь.

В момент смерти обычно и зажигается та самая мистическая «лампочка», которая означает предел достигнутого, наполнение тонкого тела огнем и воссоединение с Богом. Одним словом, достигается «Целостность».

О достижении «целостности» мистики рассказывают загадочно. Скорее, уводят от истины, чем помогают ее разгадать. Индейский шаман Дон Хуан у Карлоса Кастанеды поясняет, что выражение «обрести власть над целостностью самого себя» всего лишь означает, что «воин, в конце концов, встречается с силой».

Затем Дон Хуан углубляется пояснение теории «замыкания контура», один полюс которого называется «Тональ», а другой - «Нагваль»:
_________________

«Вы войдете в Тональ и Нагваль при помощи только своей личной силы, - говорит он.

Как только вы войдете в Неизвестное сами, вы сами должны будете решить, возвращаться вам или нет…

Немногие воины остаются в живых после встречи с неизвестным… Потому что Нагваль привлекателен сверх всякой меры и воины, которые отправляются в него, находят, что возвращение к Тоналю (или миру порядка, шума и боли) – неприятнейшее дело.

Решение остаться или вернуться принимается чем-то внутри нас. Чем-то, что не является ни нашим РАЗУМОМ, ни нашим ЖЕЛАНИЕМ, ни даже нашей ВОЛЕЙ. Поэтому невозможно заранее узнать исход.

Если вы выберете не возвращаться, то вы просто исчезнете…

НО, если вы выберете вернуться на землю, то вы должны будете ждать.., пока ваши частные задачи не будут закончены.

После того, как они будут завершены (неважно, успехом или неудачей) – вы обретёте власть над целостностью самих себя».
______________________

В этом раскладе получается, что коллективное самосожжение, которое проповедуют некоторые изуверские секты – гнусная ложь. Потому что земной огонь не имеет никакого отношения к Огню Божественному. И еще потому, что к Богу каждый пробирается в одиночку.

Что касается божественной «лампочки», то она загорается у всех. Все, умирая, видят какой-то Свет. Но у одних это всего лишь вспышка, а у других лампочка продолжает гореть и уже не гаснет никогда. Даосы называют таких людей «бессмертными».

Бессмертные, - говорят даосы, - живут в другом временнОм измерении, один день их жизни длится многие годы. По легендам, бессмертные живут на острове Пэнлай или у горы Куньлунь. Бессмертные питаются небесной росой и используют эликсир, продлевающий их существование.

К такому состоянию они, будучи обычными людьми, идут всю  жизнь (может быть, и не одну). А «лампочку», которую им удаётся «зажечь», они почитают «новым лучистым телом» - телом божественным. Процесс создания такого тела называется у них «даосской алхимией».

Одним из «бессмертных» является известный мудрец Лао-Цзы. О нём говорят, что он умудрился сам «родить себя». То есть, создать «новое лучистое тело» - «алхимический зародыш». Вся «даосская алхимия» посвящена «выращиванию» (или «вынашиванию» в себе) лучистого зародыша. Это, собственно, и есть «зачищение контактов».

Лао-Цзы «зачищал свои контакты» ровно 81 год. 81 год он «вынашивал и выращивал» свое «лучистое тело». Когда оно вполне развилось, мудрец  исчез, оставив после себя одну единственную, крайне запутанную и  невразумительную книгу о таинственном Дао. Его «лампочка» загорелась ярким светом ровно в тот момент, когда лучистое тело вышло из его темени…

Фридрих Ницше говорил об этом так:
«…Ты должен будешь взбираться на свою собственную голову: как же иначе ты хотел бы подняться выше? На свою собственную голову и выше – через своё собственное сердце!»

Ницше называл такое «восхождение» на самого себя - «гибелью маленького человека», который должен быть принесен в жертву «Сверхчеловеку».
Здесь надо понимать, что для Ницше обычный человек – это всего лишь преамбула к рождению Высшего Человека. А для того, чтобы такой человек смог родиться, необходимо, чтобы «маленький человек» добровольно умер.

Смысл человеческого существования Ницше видел необычно. Человек для него - это «канат, натянутый между животным и сверчеловеком – канат над пропастью». «В человеке, - говорил он, - важно то, что он мост, а не цель. В человеке можно любить лишь то, что он – переход и гибель».

Конечно, этот текст никак не относится ни к обычной жизни, ни, тем более, к античеловеческой практике Гитлера, к которому намертво «пришили» мистика Ницше.  Это обычный алхимический текст, напоенный мистическими потоками «эликсира жизни» даосской йоги, устремленными как вниз и, так и вверх.

Ницше, рассказывая о своем «подъеме» на крыльях «лучистого тела», когда он, являясь «лампочкой» для самого себя, осветил собою весь мир, пишет так:

«Но ты, Заратустра, ты хотел видеть основу и подоснову всех вещей и потому должен ты подниматься над самим собою, все выше и выше, пока даже твои звезды не окажутся под тобой! Да, смотреть вниз на самого себя и даже на свои звезды – лишь это назвал бы я своей ВЕРШИНОЙ. Лишь это осталось для меня моей ПОСЛЕДНЕЙ ВЕРШИНОЙ».

«Заратустра» и стал «лучистым телом» самого Ницше. Это ТОТ САМЫЙ Заратустра, который поднялся над земной дуальностью (выше подмигивающих символов «добра» и «зла») и очутился в неописуемом мире.

Примечательно то, что даосы считали «лучистое тело» - «живым», а физическое  – «трупом». Момент гибели человека был для них  счастливым апофеозом рождения «бессмертного тела» или «сверхчеловека». После  смерти праведника, его труп обычно уменьшался вдвое, словно превращался в куклу. Об этом свидетельствуют легенды, рассказывающие о триумфальной гибели тибетского святого Миларепы, которого уже и при жизни осеняло сияние, а в момент смерти над ним зажглась мощная радуга. Это и было знаком того, что великому человеку удалось-таки зажечь свою божественную «лампочку».

«Ты идешь своим путем величия: здесь никто не может красться по твоим следам! Твои собственные шаги стирали путь за тобою. И над ним написано «Невозможность».

И, если не будет у тебя больше ни одной лестницы – ты должен будешь научиться взбираться на собственную голову. Как же иначе хотел бы ты подняться выше?

На свою собственную голову и выше – через свое собственное сердце! Теперь всё самое нежное в тебе должно стать самым суровым».