ГЛАВА 17
Воскресное утро хорошо тем, что можно насладиться тягучим, неторопливым подъёмом. Тем более в обществе такой женщины, как Маша. Вчерашние лирические слюни были забыты и они вновь наслаждались друг другом в полную меру. А когда выяснилось, что муж Маши приедет даже ещё и не завтра, Галим предложил сделать вылазку в ресторан. Со всеми вытекающими последствиями, так сказать. «Да меня по этим ресторанам все знают, - осадила Галима Маша, - не-е, будем сидеть дома.» Галим хитро прищурился: «Ты отсталый человек, дорогуша! В районе порта недавно открыли новый ресторан. Там тебя пока никто не знает. Так что давай, вытаскивай свои бриллианты и вперёд!»
Но, как говориться, человек предполагает, а бог располагает. В ресторан они попали лишь к вечеру. Потому что, выйдя из Машиного дома, Галим решил позвонить сестре, узнать, как их дела. Так как Николай, муж сестры, занимал офицерскую должность в пожарной части города, у них в квартире был телефон. Пусть и на всю коммуналку, но…был. И вот, найдя по пути автомат, Галим и позвонил. Ответили соседи и сообщили, что Николай пострадал на пожаре и сейчас находится в больнице. Сестра увезла детей к родственникам и поехала к мужу. Взволнованный, Галим подхватил Машу под руку и кинулся ловить такси. Маша пыталась образумить его, говоря, что ей-то зачем ехать? Только на неприятности нарываться. Но Галим и слушать не хотел. В общем, приехали в больницу, нашли Николая. Оказалось, что не так всё страшно - перелом ключицы да небольшие ожоги рук. А вот парнишка молодой из его команды сильно пострадал. И крови его группы для переливания не хватает. Редкая, четвёртая. Услышав это, Маша ойкнула: «У меня же четвёртая!» Кинулись к врачам, те сразу Машу в оборот – чем болели и всё такое прочее. Взяли сначала кровь на анализ, проверили. Всё в порядке! И прямо в операционную её.
Лишь через полтора часа выкатили Машу из операционной. Определили в палату, поставили капельницу и сказали не тревожить её. Надо поспать, сил набраться. За всё время общения с родственниками Галим не слышал на этот раз ничего предосудительного в свой и Машин адрес. Парня, можно сказать, с того света вытащили. И врачи молодцы, и Маша на высоте! Могла ведь и промолчать. Около пяти вечера, наконец, вышли из больницы. Теперь уже Галим предложил – домой. Но Маша уверяла, что чувствует себя отлично и хочет веселиться. Поехали.
Народу было прилично, но талончик из больницы сыграл свою роль. И их пристроили к паре каких-то иностранцев. Ребята оказались классные, из Венгрии. Малость разговаривали по-нашему, поэтому в плане общения преград не было. Попеременно приглашали Машу танцевать, чем доставляли Галиму радость, так как сам он не владел таким талантом. Когда в очередной раз Маша танцевала с Вилмосом, а Джоска доказывал Галиму преимущества венгерских думперов «ДР-50» над нашими ЗИЛ-ММЗ-585 и МАЗ-205, к столику подошёл молодой человек в элегантной тройке и обратился к Галиму: «Извините, вы меня не помните?» Галим, уже порядочно хмельной от выпитого, всмотрелся в парня и признал в нём Володю-водолаза. «А-а! Дорогой! Давай, садись с нами! А где Володя старший?» «Нет, нет, спасибо. Я на минуточку. Просто чтобы выразить наше почтение! А Владимир Семёныч во-он там сидит. Он и послал меня к вам, дабы преподнести вот этот маленький презент». И водрузил на столик пятизвёздочный коньяк «Арарат»! Джоска удивлённо поднял брови, а Галим указательный палец и, качая одновременно им и головой, ответил: «Нет, ребята… так не пойдёт! Вы должны пересесть за наш столик. И тогда мы вместе уговорим ваш «Арарат» и мою «Польску Старку». Идёт?» В результате некоторых перестановок, согласований с администрацией ресторана и шумной толкотни, за сдвоенными столиками образовалась весёлая, расширенная компания, которая продолжила поклонение Бахусу и рабочей солидарности. «А ведь мы думали над тобой посмеяться, - откровенничал с улыбкой Володя старший, - Когда ты водолазный костюм нацепил и в воду полез, мы нарошно про спускной клапан не сказали. Тебя должно было раздуть и выкинуть на поверхность! Но ты молодца! Соображалка работает!» Галим самодовольно лыбился и уже лез целоваться. Маша, поняв, что Галим теряет контроль, предприняла попытку увести его восвояси. Но не тут-то было. В итоге, ушли некрасиво, со скандалом. В такси Галим отключился и Маше пришлось доплачивать таксисту, чтобы он дотащил невменяемого любовника до квартиры. И как Маша ни старалась, чтобы их проход по лестничным маршам не напоминал слоновьи скачки, соседские двери говорили об обратном. Значит, мужу будет доложено.
Когда мучительное оголение Галима успешно закончилось и он громко, с присвистом захрапел, Маша устало опустилась рядом с кроватью на пол и разрыдалась. Она впервые сегодня увидела своего любимого в таком скотском виде. Это был не он! Никогда раньше он не позволял себе так много пить в её присутствии. А это бахвальство и самолюбование? Так противно было смотреть на его выпячивание своих достоинств. С каким презрением и злобой он говорил о каких-то незнакомых ей людях, которые, якобы, мешали ему работать, «тупые и инертные бюрократы». Ей было до боли стыдно перед такими хорошими, светлыми людьми, как эти венгры, как водолазы. Даже перед швейцаром в дверях ресторана, который, выполняя свою работу, всё же довольно таки осудительно глядел на перебравшего посетителя. Неужели за полгода с небольшим так может измениться человек, который вызывал у неё лишь уважение и восхищение? И не она ли виновна в этих изменениях, отказавшись стать ему спутницей жизни, пусть и не такой богатой и устроенной, как сейчас? Но с любовью и взаимопониманием. Мужа своего Маша не любила и он это знал. Их союз был случаен, в круговерти послевоенной нищеты и попытках выжить. Он её банально купил вкусной, сытной едой и пёстрыми шмотками. Потом появились умопомрачительные украшения, званые обеды, выходы в приличное общество. После полуголодной, нищенской жизни она просто была пленена всем этим роскошеством. И думала, что нелюбимый муж – это естественная плата за сладкую жизнь. Поэтому без зазрения совести изменяла ему при первой же возможности. Тем более, в постели муженёк был абсолютно неинтересен. Как секретарь партийной ячейки на собрании – нудный и однообразный.
И всё же к своим случайным связям Маша относилась скорее как к небольшим приключениям, разбавлявшим её однообразную жизнь домохозяйки. А когда появился Галим… О-о! Это можно было сравнить с извержением вулкана! С весенним ледоходом на Оби! Они дышали одинаково! Одинаково грызли ноготь мизинца левой руки! У них одинаково трескались пяточки и чесались локти! А запахи!!! Как они наслаждались запахами подмышек и волос друг у друга! И что уж совсем необъяснимо – с Галимом Маша не чувствовала греха измены. Ну ни капельки! Поэтому, видимо, и потеряла со временем бдительность и позволила мужу обнаружить её влюблённость. И после безобразных разборок впервые прочувствовала мужнин кулак. Она не испугалась побоев. Нет. Она испугалась угроз в адрес любовника. Возможности мужа она представляла вполне реально и не хотела рисковать здоровьем любимого. От того-то она и отказала Галиму, когда тот предложил ей развестись и уйти к нему. Она выбрала участь побиваемой грешницы, но сохранила здоровье, а может и жизнь, своего возлюбленного. Так, во всяком случае, она думала.
Сегодня она уже сомневалась в правильности своего решения. Но исправить ничего было нельзя. Теперь и Галим был повязан узами брака. И в отличии от неё, уже имел сына от законной супруги. Значит, так суждено… Но изменения, произошедшие в любимом, испугали Машу больше, чем прошлый страх за его жизнь.
Продолжение следует…
28.01.15г.