Мясины в балете

На фото: на острове Галли Леонид Федорович репетирует

Мясины в балете


Толчком написать очерк о  родственниках послужила моя рецензия  на «Балет -это феерия, праздник и чудо» (Борис Гольдин) . Привожу ее.

Уважаемый Борис! С особым интересом прочитал Вашу работу о балете. Много имен, много истории. НО!!! Не увидел двух великих имен, прославивших русский балет, его школу. Это Леонид Мясин (естественно к кузену моего отца у меня особое отношение) и Серж Лифарь. Один выходец из России Джордж Баланчин, конечно, тоже велик, но Мясин и Лифарь прославили русский балет не меньше. Кстати, Леонид Мясин в 1947 году стал гражданином США и, помню, в начале 60-х мы в семье с удовольствием и гордостью прочитали в журнале "Америка" на русском языке, который у нас было достать чрезвычайно трудно, в серии "Великие русские в Америке" огромную статью о Леониде. С 1913 года он не жил в России и его балеты были восстановлены в Большом в 2005 году сыном Леонидом Леонидовичем (Лоркой) Мясиным. У него были планы поставить еще балеты в Мариинке, но что-то сорвалось. Еще один нюанс: остров Гали, где у Леонида был свой особняк, после его смерти купил Нуриев. Сейчас его купил какой-то итальянец с русской фамилией, собирающийся превратить остров в место отдыха и развлечений.

Печальна и судьба дома в Звенигороде, где прошло детство Леонида и моего отца. Его выкупил Лорка, собираясь сделать там музей. Но по какой-то причине отказался и продал его. Последняя его хозяйка Евгения Михайловна Закуваева (Мясина) скончалась два года назад на 98 году жизни. Похоронена в Звенигороде. Всех Вам благ, Е.М.
Евгений Борисович Мясин   17.11.2017

Помню,   как в мае 1979 года мой знакомый Филипп принес мне вырезку из французской газеты, где сообщалось о кончине великого хореографа Леонида Мясина на 84-году жизни в Германии.
 

 
 

Но имя Леонида Мясина долго замалчивалось в СССР. Дело в том, что он в Большом театре только начал выходить на сцену. Одновременно учился и выступал на сцене Малого, как драматический актер. Когда Дягилев предложил ему отправиться за границу как танцовщика, Леонид согласился не сразу. Он разрывался между театром и балетом. В советское время вышел небольшой справочник о балете, где его и помянули. В более или менее в творческих кругах о нем стало известно, когда в журнале "Америка" (издавался на русском языке в ограниченном количестве и распространялся в полузакрытых каналах), появилась большая статья о нем в серии "Великие русские в Америке". Были в журнале номера о Рахманинове и еще о ком-то, не помню. В 1961 году Леонид приезжал в СССР договариваться о постановке своих балетов, но не получилось. Отчасти его сыну в 2005 году удалось восстановить три одноактных балета  отца – «Треуголка», «Парижское веселье» и «Предзнаменования». Я с семьёй и близкими друзьями были на их премьере.
О своей жизни Леонид Федорович Мясин пишет в книге «Моя жизнь в балете»

Детство и начало пути
Отец, Федор Афанасьевич Мясин, валторнист оркестра Большого театра. В детстве, Лёня часто слушал, как отец дома исполнял Бетховена. Иногда, отец давал уроки Лёне игры на валторне, но эти уроки были непродолжительными. После часа занятий отец уходил на репетиции в Большой театр.

Мать, Евгения Николаевна, была певицей сопрано Большого театра и часто отсутствовала дома. Ее заменяла крестьянская семья, которая следила за детьми. Эта крестьянская семья жила в кухне квартиры Мясиных. Но несмотря на то, что семья была многочисленной (там было трое детей), они не только были прислугами, но и были очень близкими людьми для семьи Мясиных. Часто эти люди принимали участие в вечерах, которые проводились в доме Мясиных.
 
В семье Лёня был самым младшим и поздним ребенком. Леонид Федорович, вспоминая о своей семье, часто говорил о своих братьях. У него было три брата: Михаил, который на тот момент был военным, и для маленького Лёни, он был героем; два других : Григорий и Константин - были студентами инженерной школы; и еще была сестра Раиса.

Самым импульсивным в семье был брат Григорий.
 Однажды, произошел такой конфуз. Каждый день, Григорий уходил на занятия в инженерную школу и вовремя, как полагалось, возвращался домой. Но, вскоре, отец узнал, что Григорий школу не посещает, а все это время проводил среди своих друзей и в гостях у своей подруги. Рассерженный отец выгнал Григория из дома. Григорий отправился работать на железную дорогу, потом его забрали в армию, a спустя годы он стал известным и преуспевающим инженером.
Мечтой отца было приобретение загородного дома, и он несколько лет копил деньги. И когда Леониду было восемь лет, отец с братом Василием построили дачу в подмосковном Звенигороде «на высоком холме возвышающимся над рекой». Этот дом доставлял радость всей семьи. «Под кустом сирени накрывался стол, где часами пили чай с лимоном и ели свежеиспеченный хлеб с земляничным или малиновым вареньем, сваренным мамой, а дворовый пес Милтон всегда лежал у наших ног». Семья очень много проводила времени в этом доме. И именно здесь, вместе со своей сестрой Раисой и другим детьми, маленький Лёня не только играл, но впервые начал танцевать, аккомпанируя себе на губной гармошке.

Недалеко от дома, находился монастырь Святого Саввы Cторожевского, в который  отец привел Лёню,  держа его за руку.  Для мальчика - это было что-то необычное, и ему тогда казалось, что именно здесь должны жить святые. «Думаю, что именно тем утром, когда отец впервые взял меня в этот монастырь Святого Саввы, в моем воображении родились образы и темы, которые спустя годы нашли отражение в моем творчестве.»

До восьми лет, Лёня занимался домa со своей мамой, но однажды к ним в гости пришла знакомая мамы: коллега, певица из Большого театра. Она увидела, как Лёня танцует, аккомпанируя себе на губной гармошке и сказала матери Лёни: "У тебя три сына: военный, инженеры, а у этого есть талант и надо этому таланту развиться."
Мама Леонида недолго думая, решила показать сына в театральном училище, где все экзамены Лёня прошел успешно, Но было условие, что в течении года он должен проявить себя  способным учеником и затем в училище  решат: оставлять юного танцора или просто отказать, как неталантливому и неспособному. После года учебы в училище все экзамены Леонид сдал блестяще, и был зачислен в основной состав класса балетного отделения Московского театрального училища. Ему было  восемь лет. Из всех предметов, которые больше всего любил Леонид была литература, а любимым поэтом Некрасов.

B 1909 г. в семье произошло несчастье. На охоте погиб брат Константин. В тот день, он пошел охотиться с другом, но друг его в лесу не заметил и смертельно ранил Константина. Эта была большая трагедия семьи и очень сильно повлияла на отца. Он долго переживал, не мог найти утешения и всю жизнь хранил окровавленную рубашку сына, и так и не смог прийти в себя. Сердце отца немного смягчило примирение с сыном Григорием, который в 1913 г. вместе со своей женой приехал к ним в гости. Но трагедия оставила большой след в семье...

В 1912 Леонид окончил училище и был зачислен в кордебалет Большого театра и экстерном 2-го разряда - в Малый театр. Он стал думать о том, кем ему стать: балетным танцовщиком или драматическим актером.  Он много выступал на сцене Большого театра , в том числе в своей первой роли Черномора в опере «Руслан и Людмила» Михаила Глинки. Леонид вспоминал, с какой гордостью он прошел по сцене Большого театра в парчовом халате, чалме и длинной, длинной бороде, которую несли на подушечках несколько слуг.

Одновременно Леонид Мясин участвовал в драматических спектаклях Малого театра.
П.Марков вспоминал его как "стройного, нервного и очень искреннего юношу, который играл роли гимназистов в спектаклях с участием Южина, Лешковской, Никулиной, Рощиной-Инсаровой – плеядой великих артистов. Он имел большой успех и ему сулили блестящее будущее".

 Одновременно он начал серьезно заниматься живописью в школе А. Болыпакова и игрой на скрипке. Интерес к изобразительному искусству сопутствовал Леониду Мясину всю жизнь и оказал заметное влияние на его хореографическое мышление.

Поворотным моментом в его жизни стала встреча Леонида Федоровича с Дягилевым, собиравший для своих «Русских сезонов» в Париже самых лучших артистов.
 Тому нужен был новый премьер. Труппу Мариинки он знал хорошо, а потому начал поиски с Большого театра в Москве. Его внимание привлек Леонид Мясин - молодой танцовщик, исполняющий небольшую партию в "Лебедином озере". Декабрьским вечером 1913 года, во время премьеры Михаил Савицкий, друг Леонида Мясина, сообщил, что в зрительном зале присутствует Дягилев. Имя Дягилева в те годы было очень весомо. Многие танцовщики мечтали оказаться в его труппе. Он пожелал встретится с Леонидом, и эта встреча была назначена в гостинице «Метрополь».

В своем номере Дягилев сидел на диване в парчовом халате. «С первого взгляда он показался мне высоким, но, когда сидевший на диване, Дягилев встал, он оказался среднего роста с необычно большой головой и широкими плечами». Дягилев сказал Леониду, что ему понравилось выступление и поэтому решил дать Мясину роль в своей новой постановке "Легенда об Иосифе", но дать ответ нужно немедленно, т. к.  на следующий день он уезжает. Мясин не хотел уезжать из Москвы и пришел к Дягилеву с твердым решением отклонить предложение. «Когда я пришел в "Метрополь", то твердо решил отказаться. Войдя в лифт, я думал о своем актерском будущем. Подходя к комнате Дягилева, я был убежден, что принимаю правильное решение. Я вошел. Дягилев пристально смотрел на меня и улыбался, ждал, пока я заговорю. Я готов был сказать, что не принимаю его решения, но сам того не осознавая произнес: "Я буду счастлив, присоединиться к вашей труппе".» Спустя много лет, Мясин вспоминал эту встречу и не смог понять: почему же тогда, он так и не смог отказать Дягилеву.

 http://www.proza.ru/2018/04/11/833


В январе 1914 Мясин покинул Россию. Всю дорогу, в купе первого класса, Леонид слушал Дягилева о его реформах, и  понял, что этот человек готов сделать многое для того, чтобы изменить русский балет; для того, чтобы изменить отношение к русскому балету на западе. Он уже много сделал и на достигнутом останавливаться не хотел. Дягилев любил балет, балет и ... молодых танцоров. И на смену Нижинскому пришел Мясин.

Леонид Мясин переехал в Париж, чтобы вступить в «Русский балет» Дягилева, как он сам считал - на один сезон. «Париж оказался еще прекраснее, чем я ожидал. Я никогда не представлял, что проспекты могут быть такими широкими, «а парки такими красивыми. Пока я гулял вдоль Елисейских полей, мне казалось, что я во сне. По сравнению с людьми, которых я знал по Москве, и с немцами, которых я встречал в своем коротком путешествии, парижане казались мне шикарными: мужчины – подвижными, нарядно одетыми, женщины – двигающимися необыкновенно элегантно. Прогуливаясь вдоль Вандомской площади и вниз по кварталу Сен-Оноре, одетый в плохо сидевший на мне костюм старшего брата, я чувствовал себя не на своем месте - нескладным чужестранцем в их элегантном городе.»

В Париже Дягилев знакомит Мясина с Бакстом, и во время разговора Бакст рассказал такую историю. Однажды, прогуливаясь по Парижу, Бакст познакомился с девушкой и пригласил ее, как он считал, в красивый парк. Они разговаривали обо всем, и вдруг Бакст, восхищенный красотами Парижа,  сказал девушке: "Как здесь красиво! Не правда ли ?!" На что девушка ответила: "Да, прекрасное место для самоубийства..."  На Мясина этот рассказ произвел сильное впечатление.

Молодой и малоопытный танцовщик пленял красотой. Дягилев, словно пигмалион, стал создавать новое творение. Ученик усердно посещал музеи, концерты, читал, работал в балетном классе, изучал иностранные языки. Тpoгательна совместная жизнь Дягилева и Мясина во Флоренции зимой 1914 года, рассказанная художником Михаилом Ларионовым: «Каждое утро, в любую погоду, жители Позитано видели двух мужчин. Эти двое - один немолодой и тучный, другой красивый и стройный - приходили в галерею Уфицци, проводя там время до обеда. Они останавливаются перед картиной, долго рассматривают ее, потом переходят к другой, вновь возвращаются к тому, что видели ранее. Обращаются друг к другу на "вы". Закончив путешествие по залам галереи, выходят на улицу, где резкий ветер треплет ветви деревьев. Дягилев кутается в пальто, а Мясин распахнулся. И тут же Дягилев заботливо произносит: "Вы так можете простудиться, Леля, поднимите воротник".»

В дягилевской антрепризе Мясин  оказался единственным москвичом, его исполнительский стиль отличался праздничной театральностью и безудержным темпераментом. Первой премьерой Мясина в качестве танцовщика был одноактный балет Фокина «Легенда об Иосифе» с музыкой Р.Штрауса 17 мая 1914 года в «Grand-Opera» состоялась премьера, где Леонид Мясин исполнил центральную роль и покорил парижскую публику! Столь большого успеха, сам Мясин не ожидал и остался в труппе, c начала на год, а потом до конца ее существования.

В 1915 г. Леонид дебютировал в труппе  Дягилева в качестве балетмейстера-постановщика. Больше всего прославился в 1917 году скандальной постановкой «сюрреалистического» балета «Парад» на музыку Эрика Сати (в сотрудничестве с Пабло Пикассо и Жаном Кокто). Среди лучших постановок дягилевского периода: «Волшебная лавка», «Треуголка».

 После ухода Вацлава  Нижинского он стал также главным танцором. Леонид Мясин проявлял прекрасные балетные данные. Танцы его были пластичны и выразительны.  Однако, по воспоминаниям его партнерши Александры Даниловой, он всегда оставался на сцене "солистом", а не партнером, будучи сосредоточен на собственном исполнении и был мало внимателен к балерине. Александра Данилова писала, что работать с Мясиным «было все равно что танцевать для великого инквизитора, который пытал людей во имя Бога... Мясин все делал с предельной страстностью, был подвержен вулканическим эмоциям, имел неистовый характер. В нем была charisma, благодаря чему он умел сконцентрировать на себе все внимание зрителя. Редкая энергия, сосредоточенность, убежденность – все это при его появлении на сцене рождало как бы вспышку ослепительного света».

Премьера «Треуголки» состоялась в 1919 году в Лондоне. (Я специально подробно останавливаюсь на ней, поскольку она входила в программу постановок балетов Мясина в Большом). "Треуголка", построена на испанском народном танце.  Тогда это было  новым словом. Объединением испанского танцовщика и танцовщика классической школы он создавал хореографию этого балета. Это сложно сочетать, ведь, испанский танец исполняется сердцем, а в классике важнее форма. Оформление  доверили Пабло Пикассо. Декорации и костюмы поражают и сейчас — великий художник оказался и «балетным» автором: в объемных, многоцветных, восхищающих своеволием фантазии костюмах удивительно удобно танцевать. Комедия про Мельника и его жены, живущих душа в душу, и губернатора старика Коррехидора, который пытается соблазнить жену мельника, что приводит к его публичному осмеянию — первый в мире полуфольклорный балет! 

Готовясь к постановке, Леонид Мясин несколько месяцев штудировал в Испании все разновидности народных танцев. «В Испании меня заинтересовал бой быков, потому что они, испанцы, делали это танцуя. Тогда я писал роль мельника в «Треуголке», я видел перед собой быка, которого надо было убить, но убить без малейшего реализма: грациозно, танцуя.»

На главную партию Дягилев пригласил испанского танцовщика Феликса Фернандеса.
Его партнершей должна была стать Лидия Соколова, но затем выбор пал на с трудом выехавшую из России более известную танцовщицу Тамару Карсавину. Она впоследствии писала: "В ходе работы над балетом «Треуголка» я заметила, что Мясин превратился из застенчивого юноши, каким я его знала, в чрезвычайно требовательного хореографа. Танцевал он теперь уверенно и сильно, а его ранняя зрелость, ум и исключительное знание сцены выделяли его и среди балетмейстеров".

Юноша-цыган по имени Феликс Фернандес, которого дягилевцы нашли в Испании, был блестящим танцовщиком, помогал ставить и осваивать движения, и уехал с дягилевцами в Лондон. Но случилась беда... Молодой танцовщик там столкнулся с трудностями в классической технике, изнурительно работал, но не смог пойти дальше кордебалета. И в конце концов сошел с ума за несколько недель до премьеры.
 Сам Мясин вспоминает, что его «обнаружили в полночь танцующим в безумии религиозного экстаза перед алтарем собора Св. Мартина-в-полях на Трафальгарской площади» (эта церковь сейчас известна многими выполненными в ней записями классической музыки)… Эта трагедия глубоко поразила всю труппу... Это был молодой человек неординарного таланта, который достиг почти невозможного совершенства в выбранном им виде искусства. Но я часто думал о том, не являлся ли источник его психического заболевания неотъемлемой частью его гения».
В конечном итоге роль Мельника взял на себя сам хореограф.

«Треуголка» имела огромный успех ! 25 января 1920 года балет был представлен в Париже, а 27 апреля того же года в Монте-Карло. И спустя 85 лет дошла до Москвы.

Разрыв с Дягилевым

Считается, что  именно Мясин повлиял на судьбу, развитию болезни Дягилева. Он любил Мясина и ненавидел, очаровывался в его собственных постановках и тут же разочаровывался. Именно Мясину Дягилев приписывал ту свою роковую болезнь-диабет, которая произошла из-за неровных и сложных отношений. Так продолжалось семь лет (1914-1921), до внезапной «измены» Мясина.
Работать и жить с Дягилевым было невероятно трудно. Он бывал груб на людях, отличался патологической ревностью. Дягилев подозревал, что инцидент с  Нижинским, может повториться, он становился мстительным. Он болезненно относился к любой попытке, хотя бы частично, освободиться от его безраздельной тирании. Так произошло в 1920 году, когда у Мясина начался роман с балериной Верой Савиной. Согласно легенде, Дягилев напоил Савину допьяна, полностью раздел ее и швырнул Мясину со словами «Держи свой идеал красоты!», Когда Леонид Мясин объявил о женитьбе на балерине Вере Савиной, он  был уволен Дягилевым из труппы. Очередной разрыв нанес Дягилеву рану. «Разве, не я сделал для Мясина все. Он был ничем: красивое лицо и посредственные ноги». В последствии Дягилев вспоминал, что все его танцовщики предавали его и уходили к женщинам.

«С того дня, как я покинул Россию в 1914 г., - моя жизнь и работа была полностью связана с Русским балетом. Известие [об увольнении] было подобно молнии. Я чувствовал себя брошенным и одиноким» - писал Мясин. В 1921 году Мясин создал свою труппу, с которой гастролировал по Южной Америке. В этом же году женился на Вере Савиной (настоящая фамилия Кларк). В 1922 поставил в Лондоне несколько маленьких балетов для «Covent Garden», собрал новую труппу для гастролей по Англии, открыл в Лондоне школу, в которой обучал по методу Энрико Чекетти (среди учеников Фредерик Аштон, Э. Марра). В 1924 поставил для сезона «Парижские вечера» балеты: «Меркурий» (композитор Эрик Сати), «Салат» (на народные итальянские мелодии в оркестровке Дариюс Мийо), «Жига» (на музыку Иоганна Себастьяна Баха, Георга Фридриха Генделя, Алессандро Скарлатти), «Розы» (на муз. О. Метра) и один из самых знаменитых своих балетов - «Прекрасный Дунай» (на муз. Иоганна-сына Штрауса). В 1924 г. Леонид развелся с Верой Савиной.

Новое восхождение артиста началось с возвращением в труппу Дягилева уже не премьером, а хореографом и он оставался в труппе до 1928 г. В эти года он осуществил постановки: «Зефир и Флора»  и «Матросы» , «Стальной скок» Сергея Сергеевича Прокофьева — балет, связанный с русским конструктивизмом (сценография художника  Якулова), пластически близкий к «танцам машин», «Ода», в которой впервые в творчестве Мясина возникла та тяга к обобщенным до символа образам и сюжетам, которая в дальнейшем получит развитие в его симфонических балетах.

Отдыхая летом 1917 года недалеко от Неаполя, Мясин увидел необитаемый скалистый остров в нескольких милях от побережья. Это был самый крупный из трех островов Ли Галли, а два поменьше не видны. Ему очень понравился архипелаг «Ли Галли» (Li Galli), остров в 6 милях от Позитано. «На расстоянии распростерся залив Салерно, и в целом вид вдоль моря был великолепен. К югу располагался Пестум, на северной стороне залива — три высокие скалы острова Капри. Я чувствовал, что здесь мог бы найти уединение, в котором нуждался, откажись я от изнуряющего давления избранной мною карьеры». «Однажды я куплю этот остров, и он станет моим домом», — сказал Мясин Пикассо.

Так и произошло: в 1924 году он смог осуществить свою мечту. Мясин за бесценок приобрел целый архипелаг и переехал туда, потратив много сил для возделования неплодородной почвы, прежде чем удалось засадить его виноградом и деревьями.
 «Он всегда казался мне чем-то большим, чем просто прибежище; он представлял в моей жизни что-то, что я еще должен открыть». И, возможно, поэтому собственноручно помогал рабочим разбивать террасы в заброшенных виноградниках. Привозил сотни саженцев из питомников Флоренции и Рима, сажал фиговые деревья, кусты розмарина и сосны. Но ветра у побережья сильные. И каждую зиму резкий северный  уничтожал молодые слабые деревца. В итоге Мясин научился отличать сирокко от мистраля по звуку и отдал предпочтение кипарисам. Те оказались менее прихотливыми. Острова Ле Галли на полвека стали домом, убежищем для Мясина и его семьи, его творческой лабораторией, его кабинетом. Именно здесь он написал свои воспоминания «Моя жизнь в балете», именно здесь он продумывал свои искрометные постановки. Эта работа станет доступна российским читателям лишь в 90-е годы, благодаря чему его личность начнут изучать и в России.

В 1928 году Леонид Мясин женился на танцовщице труппы «Немчинова-Долин» Евгении Деляровой и уехал в Америку, выступая вместе с ней на концертной эстраде. В 1928-1931 работал в труппе российской танцовщицы-любительницы Иды Львовны Рубинштейн (Национальная Академия музыки и танца, Франция). Поставил: «Давид» и  «Амфион». Одновременно, в 1928-1930 гг. сотрудничал с американской компанией «Рокси Синема», где ставил дивертисменты и выступал в них. В 1930 создал новую редакцию своей «Весны священной» в «Metropolitan Opera» с Мартой Грехэм в партии Избранницы. В том же году возвратился в Европу, где поставил балет «Белкис» Респиги в миланской «La Scala».

Леонид Федорович часто вспоминал о своей родине. Из коротких обрывков, доходившие из России, он узнал, что мать его скончалась, но жив отец. И тогда, он вместе с новой супругой Е. Деляровой, начал предпринимать попытки пригласить отца на остров «Ли Галли», посмотреть как он устроился, повидаться, и после долгих и мучительных лет оформления удалось встретиться с отцом

В 1932 году Мясин встретился с немецким режиссером Максом Рейнхардом в работе над оперой-буфф «Елена Прекрасная» Жака Оффенбаха (шла в лондонском театре «Аделфи» под названием «Елена!»): по признанию Леонида Федоровича, получил от него несколько важных уроков, «касающихся главным образом значения ритмической организации больших сцен».

В 1933 году балетмейстер собирает бывших дягилевцев и талантливых артистов в труппу "Русский балет в Монте-Карло", где был главным балетмейстером до 1942 года. Мясин не раз был первопроходцем в хореографии, с 1933 г. в его творчестве возникла новая линия - первым на Западе он начал ставить хореографические симфонии, открыв новую сферу использования классической музыки: «Предзнаменования» (на музыку Пятой симфонии  Чайковского), «Хореартиум» (на муз. Четвертой симфонии Иоганнеса Брамса), «Фантастическая симфония» («Эпизод из жизни артиста», на музыку Гектора Берлиоза, «Седьмая симфония» (на музыку Людвига ван Бетховена), в которой развил хореографические идеи, впервые найденные в «Оде» соединение сюжетного балета с эпизодами «чистого» (симфонического) танца, асимметричное построение кордебалета, использование не только горизонтальных, но и вертикальных построений кордебалета и др. Отличаясь некоторой иллюстративностью, их действие строилось, как правило, на столкновении аллегорических понятий.

Одновременно Мясин продолжал также работать и в других жанрах. Среди его постановок: «Юнион Пацифик» Н. Набокова ( «Forest Theatre», Филадельфия), в котором он использовал многообразие танцевального фольклора (китайского, индейского и др. народов): «Парижское веселье» (на муз. Ж.Оффенбаха, снят в Голливуде в 1941 с

Мясиным и Александрой Даниловой); «Nobilissima visione» Пауля Хиндемита; «Красное и черное» («Странная фарандола», на музыку Шостаковича); «Испанское каприччио» (на муз.Римского-Корсакова); снят фильм «Испанская фиеста», Голливуд, 1941); «Нью-Иоркер» (на муз. Джорджа Гершвина в оркестровке Д. Раскина); «Саратога» Яромира Вейнбергера и «Лабиринт» (на муз. Седьмой симфонии Франца Шуберта) .

В 1938 Мясин развелся с Е.Деляровой и женился на Татьяне Милишниковой (сценич. псевд, Орлова). В 1941 у них родилась дочь Татьяна, а в 1944 - сын Леонид. В 1939 году начался американский период в творчестве Леонида Мясина. Он сотрудничал с труппой Роберта Джоффри, Американцы сравнивали его с Джорджем Баланчиным.
Затем по контракту с Солом Юроком он десять лет,  1934 -1944 годы,  гастролировал с Русским балетом Монте-Карло в Соединенных Штатах Америки. По свидетельству американской критики, ему удалось то, чего не мог достичь сам Фокин и к чему лишь приближалась Анна Павлова,— он пробудил в Америке настоящий интерес к балету.

 В 1939 году гастроли в Штатах «Ballet Russe de Monte Carlo» были настолько удачны, что Мясин с третьей супругой Татьяной Милишниковой (Орловой) переезжают  жить в США. Пройдут годы, и в 1944 Мясин и его семья окончательно обосновываются в США и получают американское гражданство.

В 1945 — 1946 гг. Леонид Фёдорович гастролировал с организованной им труппой «Ballet Russe Highlights», куда вошли И. Баранова, Андре Эглевский, Авдотья Ильинична Истомина, Ю. Лазовский, Розелла Хайтауер и др. Репертуар составляли фрагменты из русских классических балетов и постановок самого Mясина.
В 1946 году он принял приглашение выступить в лондонском ревю «Пуля в балете», одновременно по приглашению английской артистки балета и балетмейстера Нинет де
Валуа работал в «Sadlers Wells Ballet».

С 1947 и до конца 50-х творчество Леонида было связано преимущественно с Европой. Поставил; «Симфония часов» (на муз. Гайдна, «Sadlers Wells Ballet»): «Художник и его модель» (на музыку французского композитора Жоржа Орика, Балет Елисейских полей); «Гарольд в Италии» (на муз. Гектора Берлиоза,  «Ballet Russe de Monte Carlo»): «Марио и волшебник» (на музыку итальянского музыканта, композитора, пианиста и дирижера Франко Маннино,  «La Scala»); «Дон Жуан» (Кристофа Виллибальда Глюка  там же).

Одной из последних значительных постановок Mясина явилось — «Евангелисты» («Laudes Evangelii», на муз. умбрийских песнопений XIII века в обработке В. Букки), вдохновленная атмосферой джоттовских живописцев и византийскими мозаиками, была поставлена в 1952 в церкви Сан-Доменико (Перуджи). Балет, в котором нашел развитие замысел его первого, неосуществленного, балета «Литургии», имел большой успех и в течение многих лет неоднократно ставился в разных странах: в 1961-1962 годах был показан по телевидению в целом ряде стран.
Леонид Федорович поставил также: «Гарольд в Италии» (на музыку симфонической поэмы Берлиоза, «Ballet Russe de Monte Carlo»); «Ашер» («Падение дома Ашеров» Р. Морилло,  театр «Colon», БуэнесАйрес).

В 1960 году Мясин был художественным руководителем 5-го международного фестиваля танца в Генуе, для которого поставил: «Человеческая комедия» (на муз. XIV в. в оркестровке К. Ори); «Севильский цирюльник» (на муз. Дж. Россини); «Бал воров» Орика и свою версию «Шехеразады» (на муз. Римского-Корсакова). Мясин снялся в нескольких фильмах, среди которых: «Красные башмачки», «Сказки Гофмана» (1951), «Неаполитанская Карусель» (1954), вместе с Софи Лорен. Он также работал как хореограф при постановке фильмов.  В конце 1950-х — в 1960-е выступал вместе со своим сыном с лекциями о балете и народных танцах (русских, испанских, бразильских, американских и др.) и с демонстрацией их.

 «Год 1961-й - вспоминал Морис Бежар,- ознаменовался для меня знакомством еще с двумя выдающимися хореографами — Леонидом Мясиным и Джеромом Роббинсом. С Мясиным я познакомился в Брюсселе. Он приехал туда со своим сыном, узнав, что я даю уроки классического танца. И стал меня настойчиво упрашивать заняться с его мальчиком. Тому уже было лет двенадцать, но главное — он совершенно был лишен каких бы то ни было способностей к танцу, о чем я деликатно намекнул Леониду Федоровичу. Однако переубедить его было невозможно. Мясин даже настоял, чтобы сын занимался в моем классе вместе с танцовщикам. Конечно, ничего путного из этого не вышло. Мальчик просто беспомощно стоял и смотрел.

Тогда Мясин сообщил мне, что где-то у него есть собственный остров с замком (если не ошибаюсь, в Италии), и все это он отдаст в мое распоряжение, если я соглашусь давать подростку уроки танца. Я представил себя в этом замке, и мне стало смешно. «Ну, хорошо,— сказал тогда Мясин.— Мне надо слетать на три дня в Испанию, поставить там балет. А потом я вернусь, и мы продолжим этот разговор». И в доказательство, что мы его действительно продолжим, он оставил в Брюсселе своего сына. Через три дня Мясин, как и обещал, возвратился в Брюссель. Его «бьюик» подкатил к театру Де ла Моне. Я полюбопытствовал, как ему удается так быстро ставить свои спектакли? Три дня — просто рекорд какой-то!

Леонид Федорович объяснил, что более восьмидесяти его балетов снято на кинопленку. Сначала он сам их смотрит в кино и вспоминает хореографию. Потом отправляется в театр, который его приглашает, со своим репетитором, и тот потом ведет всю черновую работу. А хореограф приезжает лишь на выпуск спектакля. Позже несколько балетов Мясина я видел в кино. Некоторое время спустя Мясин  приезжал в Москву, выступал в ВТО. И даже сам исполнил индийские танцы.»

Работая за границей, Леонид Мясин мечтал побывать на родине и такая возможность представилась ему в 1961 г . Через 47 лет он снова увидел всех своих родных.
«Москва показалась мне грустной, серой и без радости. Я жил в «Метрополе» — тот самый отель, где Дягилев пригласил меня заграницу. Посетил Звенигород, где живет племянница. Ее отец, муж моей сестры Раисы, имел неосторожность в середине тридцатых, сказать, что, по его мнению, в СССР не абсолютное равенство, а «относительное». Его забрали на следующий день. Во Францию мне дошло письмо: «Саша умер от собственных мук». Брат мой Михаил Мясин, офицер, которому в революцию спасли жизнь солдаты, стал ученым по физике. Его выпустили в Лондон, где он просил меня помочь выбраться заграницу. Я обратился к Маркони, но, несмотря на все усилия, Миша не смог попасть в Лондон. Он умер в 1963».
Он показал детям места своего детства, посетил хореографическое училище, где когда-то начинал, встретился с родными и все это для него было очень болезнено. «Я почувствовал, что самое лучшее уже закончилось».

В 1963 Леонид Федорович во второй раз посетил Москву. Он приезжал в надежде, что его балеты поставят в Большом театре, но на родине его эмигрантское искусство пришлось не ко двору. Tогда министром культуры была - Фурцева, она негативно относилась ко всему западному, пусть и с русскими корнями,.а она не хотела ничего такого. Это не вышло, потому что он был чересчур связан с западной культурой, с Дягилевым... И Мясин уехал ни с чем.
               
Леонид Федорович Мясин — по-настоящему русский танцовщик, хореограф, балетмейстер, прославивший русскую балетную школу, сочинивший около 100 балетов,  разнообразных жанров (от балетов-буфф, доходящих до бурлеска, с точной обрисовкой характеров и нравов, до симфонических, порой аллегорических, балетов), тематики, стилей. В своих произведениях он использовал многообразие пластических «языков» — классический танец, акробатические движения, разнообразный танцевальный фольклор. Часто был первооткрывателем в хореографии, его произведения вызывали бурную полемику. Эта «его способность меняться от стиля к стилю, сохраняя свое, мясинское, лицо и есть то, что делает его наиболее представительным из всех хореографов XX века» (Дж. Синклер).

Балеты Леонида Федоровича Мясина  увидели во всех уголках развитых стран. Не случайно его называли «Духом эпохи, господствующим на сцене».
Последние годы Леонид работал над своей книгой. В качестве секретарши помогала ему его четвертая жена немка halenor Holtwik.
Умер Леонид Мясин в городе Боркен, недалеко от Кельна в Германии в возрасте 83 лет. .

 Его дети Леонид (Лорка) и Татьяна тоже стали артистами балета.

Леонид Леонидович (Лорка) Мясин родился в 1944 г. в Нью-Йорке.
Он вспоминает: «В детстве я не хотел заниматься балетом, НО МЕНЯ заставили. Папа в детстве тоже не хотел, вы знаете? Он прятался в шкафу, лишь бы не заниматься».

 Учился Лорка у Ива Брие, Виктора Гзовского и своего отца, оказавшего значительное влияние на его профессиональное становление. От него он унаследовал равный интерес к танцу классическому и характерному, тягу к сюжетным балетам и драматическому театру. Впервые вышел на сцену в возрасте девяти лет, исполнив роль Христа в балете своего отца «Воскресение и жизнь» на музыку венецианских композиторов XVI и XVII веков в аранжировке В. Мортари.

В четырнадцатилетнем возрасте Лорка Мясин появлялся на театральных подмостках: в Англии - в пьесах У. Шекспира, во Франции - Ж. Жироду. В шестнадцать лет сочинил балет «Превращение» по рассказу Ф. Кафки, премьера которого прошла в Париже, в восемнадцать - начал ставить движение в спектаклях драматических театров, в том числе парижской Комеди Франсез. В 1964 г. вместе с сестрой Татьяной основал гастрольную труппу Европейский балет.

Татьяна (в замужестве баронесса Стефан де Ватсдорфa) была танцовщицей и организатором. В 1967 году она дебютировала в фильме Герасимова "Журналист". «Съемки у Сергея Герасимова были моим дебютом в кино. И общение с русскими артистами, с талантливым режиссером и моя собственная задача были для меня необыкновенно интересны ». Но в сорок лет Татьяна оставила балет и кино, решила начать новую жизнь. Увлеклась изучением психиатрии, переехала в Нью-Йорке и стала успешным психиатром.

 В 1968-70 гг. Лорка работал в труппе Мориса Бежара Балет ХХ века, где в первый же год своего пребывания поставил балет «Десятая симфония» на музыку Г. Малера. В 1971 г. после удачного показа на семинаре в школе труппы Нью-Йорк сити балет, возглавляемой Джорджем Баланчиным, последний пригласил его в НЙСБ. С этой труппой Мясин оставался до 1973 г. - сотрудничал с Баланчиным и Джеромом Роббинсом, ставил балеты, в том числе «Четыре последних песни» на музыку Р. Штрауса, «Весну» на музыку К. Дебюсси , «Оду» на музыку И. Стравинского.

Лорка Мясин осуществил свыше пятидесяти постановок балетов и музыкальных спектаклей. Среди театров, приглашавших его на постановки, - Американский балетный театр (АБТ), нью-йоркская Метрополитен-опера, Джоффри балет (Чикаго), Королевский балет Ковент-Гарден, Королевский Датский балет, миланский театр Ла Скала, Римская опера, театр Массимо (Палермо), венецианский театр Ла Фениче, неаполитанский Сан-Карло, генуэзский Карло Феличе, Парижская национальная опера, Гамбургская опера, варшавский Большой театр, Софийская народная опера.
В 1988 г. по заказу фестиваля Арена ди Верона поставил свой самый знаменитый балет - «Грек Зорба» на музыку М. Теодоракиса по роману Н. Казандзакиса, в котором заглавную партию исполнил любимый российскими балетоманами Владимир Васильев. Впоследствии сам с успехом выступал в этой роли. Балет был поставлен в театрах Лодзи, Рима, Варшавы, Афин, Софии, Познани, Турина и Вильнюса и неоднократно показывался на различных международных фестивалях. Его посмотрели зрители более двадцати стран.

В 1981-83 гг. и 1991 г. Лорка Мясин занимал пост директора балетной труппы Римской оперы. В 1990 г. основал Балетный театр Востока в Лодзи. В 1991-93 гг. руководил балетной труппой Варшавской народной оперы.
В 2005 г. возобновил балеты своего отца - «Треуголку», «Парижское веселье» и «Предзнаменования» - в России на сцене Большого театра.  Этот проект давал на родине возможность познакомится с творчеством знаменитого деятеля искусства русского зарубежья и москвича по рождению.

Когда стало известно о будущей постановки Балетов Леонида Федоровича Мясина, да еще восстановленных его сыном. Я загорелся и в интернете в срочном  порядке закупил билеты для своей семьи и близких. Удалось мне попасть и на презентацию балетов накануне премьеры, где Лорка рассказал об их истории и выборе из всего багажа постановок отца. Я разыскал в администрации адрес отеля, в котором остановился Лорка. Там поинтересовались кто я и, узнав, что я его родственник, а мой отец родился в Звенигороде в доме Мясиных, дали его телефон и сообщили о планах Лорки создать там музей памяти отца.

 В отеле его не было, но я оставил голосовое сообщение Лорке о себе и отце. Тогда выйти на контакт с ним мне не удалось.  Потом несколько лет я из-за болезней не предпринимал попыток связаться с ним. Толчком послужил случай. У моей племянницы оказалась коллега по работе, которая была знакома с последней хозяйкой дома на Мясиной горе в Звенигороде.  Первой там побывала моя племянница Вера Мясина. Вскоре мы с ней, женой и младшим сыном отправились в гости, вез нас на машине Сашок. Он там же сделал несколько снимков его хозяйки и самого дома. Евгения Михайловна Закуваева (Мясина) много рассказала о своем отце, его братьях и сестре, показала семейные альбомы. Помнит  она и моего отца.

Он был старше ее на 12 лет, но она с ним была знакома недолгое время с середины (с начала Первой мировой войны бабушка и отец до начала голода в Поволжье уезжали к родственникам в Симбирскую губернию) и до конца 20-х годов (отец тогда уехал в Ленинград учиться в Академии художеств) и в послевоенные годы, когда отец заезжал к ней в Звенигород. Потом как-то их общение угасло. О том, что Леонид приезжал в Москву в 60-е годы мы узнали задним числом. Евгения Михайловна  поделилась своими проблемами с организацией музея в доме Мясиных. Администрация города кроме обещаний помочь так ничего и не сделала. В свой приезд Лорка занялся этим. Выкупил дом.

Мы несколько лет общались с ней по телефону. Она с нами делилась телефонными разговорами с Татьяной и Лоркой.  Он еще пару раз заезжал в Звенигород, но буквально на несколько часов. В первый раз был проездом в Питер, там должны были состояться переговоры о его постановках в Мариинке.  Он торопился, отказался обедать, но для себя сварил несколько морковок. Объяснил диетой из-за болезни. О втором визите Евгения Михайловна рассказала с возмущением: - Он заскочил  на минутку, забрал  бумаги по дому и сказал, что едет в администрацию улаживать дела. Но больше не появился. Через некоторое время я узнала, что Леонид перепродал дом и кому неизвестно.  Он даже меня не предупредил и не заехал сообщить о продаже дома третьему лицу - Слава Богу, что договор, видимо, как и первый, гарантировал Евгении Михайловне пожизненное проживание.
 
В декабре 2015 года она скончалась. На похоронах в Звенигороде были ее родственники по мужу из Питера, коллега Верочки по работе, которая нас и познакомила с Евгенией Михайловной и немного опекала ее. Мы с женой и детьми не смогли быть на похоронах. Но я отправил телеграмму Администрации Звенигорода от имени семьи Мясиных с соболезнованиями о кончине старейшей жительницы города с просьбой помочь в организации похорон и попросил коллегу Верочки на кладбище ее зачитать. Но о том, были ли представители Администрации там и их участии в организации похорон, я не знаю.

Накануне премьеры  постановщик балетов Лорка Мясин дал интервью Майе Крыловой (Независимая газета), в котором рассказал о себе и отце.
Сын за отца отвечает
– Почему у вас такое имя – Лорка?
– Вообще-то я Леонид, как и отец. Но два Леонида в одной семье – это много. Отец был знаком с Гарсиа Лоркой, обожал его стихи. Может, поэтому я из Лёньки стал Лоркой.
 
– Ваше детство прошло во владении вашего отца – на острове Галлов около побережья Италии. Говорят, что Леонид Мясин в жизни был жестким человеком и от членов своей семьи требовал беспрекословного послушания. Это он велел вам стать продолжателем балетной династии?

– После смерти отца остров пришлось продать: приходилось платить чудовищные налоги. Его купил Рудольф Нуреев. Папа предпочитал одиночество, а на острове этого было предостаточно. Отец не любил людей, и вообще ничего не любил, кроме своей работы. В уединении он обдумывал планы постановок, жил по строгому режиму, ненавидел праздную болтовню, купался только минут десять в день. Отца я видел редко, он был вечно занят, но всегда хотел дать мне и сестре хорошее образование. Мы жили с мамой, Татьяной Орловой, танцовщицей и ассистенткой отца. С детства меня окружали профессора, приглашенные отцом, я зачитывался Сартром, Достоевским и Ницше. На сцене я появился уже в 9 лет: исполнил роль маленького Иисуса Христа в постановке отца на тему Воскресения. В 14 лет начал работать в драматическом театре, во Франции играл в постановке Жироду, а в Англии – Шекспира. Надо было принять решение, чем же заняться – драмой или балетом. Я выбрал балет.

-Леонид Мясин хотел отдать вас в Московское хореографическое училище
Да, когда-то он сам его окончил, еще при царе. Отец ненавидел холодный академизм, любил эмоциональный танец, в этом он был типично московским артистом и поэтому хотел, чтобы я здесь стажировался. Но ничего не вышло. Мы приезжали в Москву в 1961 году, и я делал класс в Большом театре перед вашим великим педагогом Асафом Мессерером. Это было трудно, и помню, тогда пришли многие звезды Большого, они меня подбадривали, подсказывали, как лучше сделать движение. Но ваш режим не хотел, чтобы сын эмигранта учился в Москве.

– Вы работали по всему миру
– У меня рано появились танцевальные «видения»: первый балет по «Метаморфозе» Кафки я придумал в 16 лет. Премьера прошла в Париже. Отец был поражен, что я сочинил балет, абсолютно не похожий на его постановки. Он сказал: «Если б Дягилев мог тебя увидеть, он бы из гроба вышел». В 18 лет я создал собственную компанию «Европейский балет», с которой объездил всю Европу. Потом три года работал в труппе Бежара, многому у него научился, уехал в Америку и начал учиться заново. В 26 лет поступил в школу при труппе Баланчина «Нью-Йорк сити балле». Там попросил, чтобы мне разрешили поставить балет для учеников. В один прекрасный день на репетицию зашел Баланчин, посмотрел и сказал: «Не хотите ли вы поступить в мою компанию и быть в ней хореографом?» У Баланчина я танцевал и ставил тоже три года. А потом ушел. Я ведь русский, и школа танца у меня русская, мне везде как будто чего-то не хватает. У Баланчина было слишком стерильно. Так я стал «фрилансером».

– Ваш самый знаменитый балет – «Грек Зорба», он идет по всему миру.
– Я очень хотел бы поставить «Зорбу» в России. Уверен, что русская публика хорошо поймет этот сплав трагедии и праздника жизни. Там потрясающая музыка Теодоракиса, а какая литературная основа – Николас Казандзакис, гениальный писатель! На премьере в Вероне главную партию станцевал Владимир Васильев.
 
– Как получилось, что вас пригласил Большой театр?
– Мне позвонил Алексей Ратманский и предложил сделать в Москве вечер Леонида Мясина. Отец всю жизнь мечтал поставить балет в Большом театре, вел переговоры, но безрезультатно. Я горд, что мне удалось поставить его балеты на родине. Мы выбрали непохожие по стилю постановки, созданные в разные периоды жизни отца. «Треуголка» – испанский балет, в котором очень сильно влияние художника – ведь его оформил Пикассо. «Парижское веселье» – красивое варьете с канканом. Между прочим, папа не любил этот спектакль, потому что он был очень серьезный человек, как хореограф никогда не комиковал, а тут вдруг сподобился. Потом отцу было жалко, что он пошутил, хотя из всех его балетов этот – самый успешный по кассе. А «Предзнаменования» – неоклассика, сделанная еще до Баланчина. Для этого балета я искал художника, потому что хотел отказаться от тяжелого оформления Андре Массона, работавшего с отцом. Большой театр предложил мне Игоря Чапурина. Мне понравились его идеи. А что Чапурин – известный кутюрье, меня не смущает,  наоборот. Я уже делал балет с Кристианом Лакруа.
http://www.ng.ru/culture/2005-03-31/7_lorka.html

ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА расспросила ЛЕОНИДА МЯСИНА-младшего об особенностях работы в Москве.

— Почему вы ставите в Большом именно эти балеты вашего отца?
— Потому что они до сих пор актуальны. Вот "Треуголка" — живопись Пикассо, испанский стиль, это же не умерло, это всегда было и будет. Балет-симфония "Предзнаменования" такой современный, вы просто не поверите. 1933 года рождения, а как будто сделан вчера. "Парижское веселье" — мир шуток, легкости, разве юмор устаревает?

— Московская труппа умеет шутить?
— Конечно, они же русские, не немцы. Они умеют шалить. Весь материал мы поставили в три недели. Дальше надо было чистить и отрабатывать. А у меня чуть не каждый день менялись исполнители. Репертуар в Большом колоссальный, они все время были где-то заняты. Мне кажется, в Большом мало танцовщиков. Надо бы вдвое больше для спокойной работы. С мужчинами особенно трудно — все время болеют. С женщинами мне проще, может, потому, что я их просто обожаю. Классика им дается легко — в "Предзнаменованиях" все просто летают, как пулеметы. Только надо развить немножко лиризм, который немножко исчез из русской школы.

— Отец сам учил вас своим балетам?
— У него не было времени быть отцом. Я учился в Парижской консерватории и немного в Америке. И всякие профессора меня мучили с утра до ночи, и я их ненавидел, мне хотелось в футбол играть и за девушками ухаживать. Отец, конечно, хотел, чтобы я хорошо занимался и в будущем стал его ассистентом. Поэтому учил со мной свои балеты. Но как самостоятельного автора меня не признавал, а ведь я в 16 лет уже сделал первую постановку, а в 18 создал компанию и разъезжал по всей Европе. Но отца это мало интересовало. Но когда я поставил балет на музыку Сати — такой дайджест на всю его эпоху,— он пришел за кулисы и сказал при всей труппе, как он горд своим сыном. Это было невероятно.

— А ваша мать занималась вами?
— У нее тоже времени не было, она была ассистенткой отца и разъезжала с ним по всему миру. Нет, я был в руках профессоров. И сестру мою тоже отдали в балет. Ей было очень трудно иметь брата и отца в той же профессии. Но у нее сильный характер — она совершенно переменила карьеру и стала психиатром. Мы ее, очевидно, с ума сводили.

— А вы не хотели переменить профессию?
— А, нет, это невозможно. Но я люблю много разных вещей, спортом занимаюсь, по джиу-джитсу уже в 35 лет имел черный пояс, я даже инструктор. Знаю дзюдо, каратэ. На гитаре играю, на фортепиано, читаю много. Был трижды женат и каждой жене дарил детей — не могу женщинам отказывать. У меня три мальчика и девочка. Все русские, а никто по-русски не говорит. Настасья, Роман, Тигран и Алеша. В балет они не пошли, хотя я и старался. Но, видно, в генах было что-то не то. Дочка тренирует лошадок. Один сын у меня миллионер, занимается деньгами, учит других, как их тратить, и тратит сам.

— Вы успели пожить на том сказочном острове в Средиземном море, который купил ваш отец?
— Все мое детство там прошло. Остров был дикий — ветер, бури, рыбалка, просто рай. Это была моя территория, моя земля. Туда к отцу приезжали все — Пикассо, Кокто, Стравинский. Остроумцы, невероятные интеллектуалы, потрясающее время.

— Вы его продали Рудольфу Нурееву?
— Это было как нож в сердце. Но что делать? В жизни приходится страдать. Остров не может быть чьим-то, он принадлежит природе. Отец старался не покидать его без особой необходимости. И, кажется, сделал большую ошибку. Ему надо было иметь свою труппу — как Баланчину, как всем великим хореографам. Но чтобы сделать труппу, надо искать субсидии, вести переговоры, общаться с разными людьми. А он не любил светской жизни, не занимался политикой, не умел хлопотать, не хотел связываться с государством. Администратором был никаким. Его постепенно перестали приглашать театры, последние 29 лет он уже ничего не ставил (Леонид Мясин умер в 1979 году.—Ъ). Сидел на острове и писал книги по балетной теории, создал совершенно новую систему записи танца. Я видел его рукописи, безумно интересно, просто революция. Но теперь это никому не нужно: ведь расшифровывать балетные записи — как китайский язык учить. Теперь все по видео балеты учат, быстрее, быстрее. Что-то поставили, а зачем, почему — нет времени подумать, надо ставить следующее.
— Но ведь ваш отец тоже ставил очень быстро.

— Тогда артисты очень много репетировали. Никаких ограничений во времени. Это сейчас они все время смотрят на часы. Полтора часа — хоп, репетиция кончилась. Будь артист хоть в воздухе в это время, все, работа сворачивается. Все куда-то бегут, торопятся. А ведь балет — не "джоб" какой-то. Это невероятное искусство, которое очень близко к Богу, потому что оно отходит от всего. Оно летает... Не в смысле прыжка, вы понимаете. Это своего рода религия. Не надо ходить в церковь, если не хочется молиться. А если молишься, надо делать это с душой. Репетиция — невероятный момент, когда артист и балетмейстер говорят об очень высоких темах.
 
— Похоже, эта тема стала для вас особенно актуальна после работы с артистами Большого.
— Нет, везде так. Никто не понимает, что быть артистом — колоссальная привилегия. Иные в офисе торчат целый день, а мы имеем возможность в воздухе поэзию писать. Здесь нет места для бюрократов, это не служба, это служение.

С Лоркой я начал переписку  в марте 2012 года. Поделюсь некоторыми фрагментами из них.
Сдуру первое моё письмо я написал на французском языке и вот что получилось для русских читателей в обратном переводе.


 Дорогой Леонид!
Я обращаюсь к вам на правах, по крайней мере, отдаленного,  родственника. Наши деды Василий и Федор были родные братья. Мой отец Мясин Борис Васильевич родился в 1906 году в Звенигороде в том доме, что вы намереваетесь превратить в музей памяти Леонида Федоровича. По рассказам отца, он остался сиротой, вспомнил  немного вашего отца и очень хорошо дядю Федю, то есть вашего деда. Отец с детства рисовал хорошо, и у Леонида были  планы послать его учиться в Англию, однако война, а затем и революции помешали этим планам.
Знали  Леонида Федоровича в СССР довольно мало. Несколько слов в энциклопедии балета. Но в нашей семье знали и почитали. Что-то слышали по радио "противника", иногда находились статьи в иностранных газетах. Один раз в журнале "Америка" была напечатана огромная статья о Леониде в разделе «Великие Русские в Америке». Для нас настоящим прорывом было знакомство с Татьяной, которая сыграла небольшую роль в фильме известного советского режиссера Герасимова "Журналист". В то время многие молодые женщины,  начали делать прическу под Татьяна Мясина. Несколько лет назад моя семья смогла познакомиться и с вашим творчеством.
Мы были на премьере "Балетов Мясина» в Большом театре. Я был и на презентации этой постановке в канун премьеры. Я сделал попытку связаться с вами и  оставил сообщение на автоответчик в отеле, однако ответа не получил. Может прибор не работал, может вы были слишком заняты, – я не знаю и не утверждаю.
. Я мог бы передать для музея, если он будет создан,  акварели отца
Всего хорошего,
Евгений Мясин
 6.03.2012
PS. Обратный перевод осуществлялся через систему. Качество не гарантирую.

Ответ Лорки.

Cher Evgeni
Merci pour votre gentil mot.Cela me fera plaisir de rencontrer tous les membres de la famille.Quand je serais en Russie je ne manquerai pas de vous contacter par mail afin de nous rencontrer.
Cordialement
Leonide

Перевод:
Дорогой Евгенийi
Спасибо за ваше милое слово. Это мне доставит удовольствие встречать всех членов семьи. Когда я буду в России, я не премину с вами контактировать по электронной почте для того, чтобы мы встретились.
Сердечно
Леонид
----------------------------------------

Дорогой Леонид! Я неосторожно отправил Вам фото без пояснений. Несколько лет назад мы обменялись письмами. С тех пор было не мало событий в жизни моей семьи. У меня появились на свет две внучки. Одной в августе будет 4 года, другой недавно исполнилось 2. Мы с женой, младшим сыном и племянницей познакомились с Евгенией Михайловной - Вашей кузиной и моей троюродной сестрой. Она нам много рассказала о семье Вашего деда Федора Афанасьевича. Моего отца Бориса она помнит, но он был старше ее на 12 лет, а в 18 уехал в Петроград-Ленинград поступать в Академию художеств. Потом он как-то после войны навещал ее с мужем в Звенигороде. К сожалению, больше они не встречались. Информация о том, что Вы с отцом приезжали в начале 60-х годов, до него дошла поздно и с Леонидом Федоровичем он не встретился.

Я недавно закончил книгу воспоминаний, где рассказываю в том числе и о Вашей семье. В книге есть и фотографии. Высылаю Вам некоторые фотографии, которые могут Вас заинтересовать.

Сейчас я занялся историей рода Мясиных, поскольку кроме упоминания имени нашего общего прадеда Афанасий, практически ничего о нем и далее вглубь времени о нашем роде не знаю. Евгения Михайловна, к сожалению, тоже о нем, кем он был и где родился ничего не знает. Пока я узнал, что мой дед родился в Симбирской губернии (теперь Ульяновская область). Так у меня есть выписка из архива, где сказано о рождении и крещении моего отца (в метрике указано, что его крестными были Константин и Раиса Мясины, его родные дядя и тётя).

Лорка пишет в латинице по-русски, показываю, как это выглядит и адаптирую на русский язык, чтобы не напрягать читателей.
Dorogoy Evgeni
ochen mnie bilo priatno ot vas poluchit izvestia i fotografi y uznat chto yes rotzvinik. Izvinitie chto ya vam tak pozno otvichayu i chto moy ruski yazik takoy slaboy.Pro prodieda Afanasi ya nichevo nie  znayu poskolko otez moy malo raskazival,takje pro  dieda Fiodora. No ya sadiejeyu yevo magilu katoreya nahodietza v Italie v gorodie Positano i chasto naviechtiayu.Sistra moya ochen uspiechnaya psikiatr v New Yorki unieyo dvoie ditiey Stepanida i Sacha .U menia 4 dietey Anastasia,Roman,Tigran y Aliosha.Aliosha uspiechnoy pisatil aktior y regisor,imu tolko 23 goda,y ya prodoljayu svoyu profeciu horeografa po vsiemu svietu y vaznoblayu toje baleti otza.Ochen sajaleyu chto u vas diabet y jelayu vam udachi.U menia toje nie malo problem no barius c etom uje 15 let.
pichitie mnie vsiegda budiet priatno y yesli udastza mnie zayehat v moskvu niepremiennno vstrtiemsa.
Vcio dobr

Ответ Лорки (адаптированый)
Дорогой Евгений
Очень мне было приятно от вас получить известия и фотографии и узнать, что есть родственник. Извините, что я вам так поздно отвечаю и что мой русский язык  такой слабый. Про прадеда Афанасия я ничего не знаю, поскольку отец мой также мало рассказывал про деда Федора. Но я содержу его могилу, которая находится в Италии в городе Позитано,  и часто навещаю. Сестра моя очень успешный психиатр  в Нью Йорке. У неё двое детей Стефания и Саша. У меня четверо детей Анастасия, Роман, Тигран и Алёша. Алеша успешный писатель, актер и режиссер. Ему только 23 года. И я продолжаю свою профессию хореографа по всему свету   и  возобновляю тоже балеты отца. Очень жалею, что у вас диабет и желаю вам удачи. У меня тоже не мало проблем, но борюсь с этим уже 15 лет. Пишите мне всегда, будет приятно и если удастся мне заехать в Москву непременно встретимся
Всего доброго

Дорогой Леонид! С прескорбием сообщаю о смерти на 98 году жизни нашей кузины Евгении Михайловны Закуваевой. Отпевание и похороны ее состоятся сегодня в 12 часов в Звенигороде. К сожалению, я сам не смогу участвовать, поскольку нахожусь в больнице. Послал телеграмму в администрацию города с соболезнованием в связи с ее кончиной как старейшего жителя города.
Всего Вам доброго
Евгений
25.12.2015

Dorogoy Evgeni
SPASIBO VAM ZA SOOBCHENIA.MNIE OCHEN GRUZTNO GENIA BILA MNIE KAK SISTRA
LEONID
Дорогой Евгений
Спасибо  вам за сообщение. Мне очень грустно. Женя была мне как сестра.
Леонид

,Дорогой Леонид! Как Ваше здоровье, дела и планы. Как дети, Как живет Татьяна? Я сейчас занимаюсь поисками нашего общего прадеда Афанасия. Следы привели в бывшую Симбирскую губернию (теперь Ульяновская область) село Аненково. Нашел в Архивах:.
У Ивана Афанасьевича Мясина в 1877 году родилась дочь Соломония.. У меня вопрос к Вам. Я был уверен, что у Афанасия были только два сына - Фёдор и Василий. Был ли третий - Иван? Слышали ли Вы об этом? Если был, то дальше найти историю нашего Афанасия будет проще. Прошу ответить поскорее.

Всего доброго. Евгений
23.10.2017

Ответ Лорки (адаптированный)
Дорогой Евгений!
Спасибо за известия, у меня всё отлично и много работы. Относительно Ивана я от отца никогда
не слышал о третьем брате. Всё это очень интересно, пожалуйста, дайте мне знать, если будет развитие. Желаю вам всего хорошего.
Леонид

Дорогой Леонид! Я продолжаю исследование родословной нашей семьи Мясиных. Получается, что у Афанасия было 4 сына. Кроме наших отцов Федора и Василия были ещё Иван и Тихон. Сейчас пытаюсь уточнить их даты рождения, женитьбы, рождение их детей, география этих событий. А у меня к Вам вопрос. Я знаю, что Ваш отец скончался и похоронен в городе Боркене близ Кёльна. Видел даже фото его могилы с памятной доской. Про могилу Вашего деда в Италии я знаю, и знаю, что Вы ее регулярно посещаете. Но про могилу отца Вы мне не рассказывали. Я слышал, что он в Боркене жил последние годы. Поэтому его там и похоронили. Это было связано с его болезнью? Там он находился в больницах?

 Как Ваши дела, как здоровье? Евгения Михайловна перед смертью переживала, что идея о музее Мясиных в доме на Мясиной горе разрушена. У меня здоровье стабильное, но на улучшение я и не рассчитываю.

 У меня в семье горе. Год назад погиб наш младший сын Александр в горах в Приэльбрусье. Он был сноубордистом. Считал себя опытным спортсменом. До этого катался в Андорре, в Италии, Чехии. Но сорвался в пропасть даже не при спуске и не от лавины. Шел по узкой тропе с лыжей в руке. Но видимо, на солнце (дело было в феврале) снег подтаял и он скатился в ущелье глубиной 80 метров. Ему не было ещё 28 лет. Вам здоровья и благополучия. Евгений
22.03. 2018


________________________________________
Ответ Лорки (адаптированый)

Приятно тебя слышать, только я очень жалею слышать о твоем сыне. Это трагедия потерять родного сына. У меня 3 сына и я могу понять, как ты пострадал. Относительно отца. Он от нас отошел и женился на немке в Германии. Это объясняет, почему он там похоронен. Я хотел его перенести рядом с дедом в Позитано, но это не получилось. Сам он написал свою судьбу.

Для Евгении Михайловны, я чтобы содержать дом в Звенигороде сделал всё, что я мог в течении 10 лет. Даже откупил у Константина, который ей грозил. К сожалению,   в старости лет Е.М. не понимала об огромных расходах, которые мне пришлось покрывать. Поэтому мне пришлось продать дом при ее жизни при условии, что она будет жить у себя до конца. Вот такие обстоятельства и ты не можешь представить, как мне грустно, что она не поняла, как я его любил и   сохранял.
Держи меня в курсе развития.
Желаю тебе и твоей семье самого лучшего
Леонид
25.03.2018

Дорогой Леонид Не смею настаивать на скорейшем ответе на моё предыдущее письмо. Понимаю, что у Вас много работы! Но, кстати, возник ещё вопрос о планах постановки балета "Грек Зорба". Есть ли надежда?
Благополучия и реализации всех планов,
Евгений
25.03.2018

Ответ Лорки (адаптированый)
Дорогой Евгений. Вот ссылка в интернете на видео моего балета «ГрекЗорба». .:https://youtu.be/WHERq48IeEA
К сожалению, никто не подумал поставить мою работу в России. И это очень странно, потому что имеет мировой успех, уже 30 лет показывают  во всем мире. Жалко, мне хотелось бы увидеть свою работу на родине.
Относительно книги, папа ее писал на острове. Последняя жена  была папиной секретаршей и её имя и фамилия Halenor Holtwik.
Надеюсь, у тебя всё благополучно. Обнимаю,
Леонид
2.04.2018

Лорка до сих пор работает и хотелось,  чтобы ему удалось  осуществить свою мечту - увидеть постановку в России своего «Грека Зорбу». Может кого-то из наших театральных и балетных боссов заинтересует этот балет?

Продолжение см. Приложение 1 http://www.proza.ru/2018/04/11/833