Неверовское оказалось действительно село, небольшое, но все-таки село, с церковью, школой и почтовым отделением. Алешка перво-наперво побежал на почту. На старом покосившемся деревянном крылечке стояла молоденькая девушка в голубом спортивном костюме и белых кроссовках, и старалась приладить к двери огром-ный металлический засов. В руках у неё была сумка, она мешала ей, упрямый засов никак не желал совмещаться с металлической петлей торчащей из стены.
-Ой, а вы уже закрываетесь, - спросил Алешка, подбегая к девушке сзади.
От неожиданности она выронила засов, он загремел, девушка от-скочила, чтобы не попасть под тяжесть падающего металла, осту-пилась и упала прямо на руки к Алешке. Её глаза оказались совсем близко. Он увидел красивые серые глазищи, в обрамлении густых черных ресниц.
-Простите, я напугал вас, - проговорил Алешка, продолжая слегка обнимать девушку.
-Отпустите, меня, - проговорила девушка, пытаясь восстано-вить ровное дыхание и равновесие, - вы кто такой?
-Мы с гонок, слышали, наверное, про наш автопробег.
Девушка выпрямилась, и стояла, внимательно разглядывая Алешку. Алешка тоже смотрел на девушку с любопытством. Без особых уси-лий можно было разглядеть, что девушка очень симпатичная. Золо-тые волосы густой шапкой обрамляли тонкие черты лица, на ко-тором двумя перламутровыми раковинами сияли серые глаза.
-Как же, слышала, - проговорила она, слегка окая, - но мы думали, что вы к нам не заедите, уж больно глухо у нас, да и с той стороны к нам дорога непроходимая, к нам с другой стороны обычно ездят.
Девушка улыбалась, она стояла, слегка покачиваясь из стороны в сторону, и уже, видимо, ни куда не торопилась.
-Милая девушка, - начал Алешка, - позвольте мне позвонить. Я вас очень прошу.
-Да я бы с удовольствием, да боюсь, что никуда мы уже не доз-вонимся. У нас связь то одностороння, - проворковала очаровательная почтальонша.
-Это как? – не понял Алешка.
-А вот так, у меня только телефон связан с районной станцией, а там Ленка, телефонистка меня с другими городами соединяет. Только теперь её уже нет. Уже домой ушла, - сказала девушка, по-глядывая на часы, - восьмой час уже.
-Как интересно. Слушайте, а если у вас в селе кто-то умирать будет, несчастный случай или инфаркт, что тогда?
-Ничего, умрет, значит, - сказала девушка, потом немного по-думала и добавила, - пойдемте, попробуем, может не ушла еще.
Она откинула подальше с прохода металлический засов и открыла дверь. Алешка последовал за ней. В темном помещении почты на него пахнуло сыростью, плесенью и запахом сургуча.
Девушка быстро, привычными движениями, обходя мебель, по-дошла к рубильнику и включила свет. Потом прошла за стойку, не садясь, взяла телефон и набрала номер. Аппарат был старый, черный, с массивной, тяжелой трубкой. Девушка держала трубку двумя руками, все время тихонько говорила в трубку: «Ленка, ну миленькая, ну ответь». Однако отвечали ей только длинные, безнадежные гудки.
Она показала глазами на трубку, потом перевела взгляд на Алешку и спросила:
-А вы кому хотели позвонить?
-Жене, - сказал Алешка, - у вас такие же глаза как у неё.
И опять мимолетное чувство и ощущение, непонятного характера, а в голове крутятся слова: «такие как у неё, похожа, похож. Кто похож? На кого похож? Почему похож?
-Очень жаль, - ответила девушка, - но ничем помочь не могу. Пойдемте, поможете вы мне - засов закрыть, а то я все время му-чаюсь с ним.
Алешка закрыл засов, запер замок на ключ, и через несколько минут вручая девушке ключ, спросил:
-Как же вас зовут прелестное создание?
-Аленка, вернее я Алена Александровна. А вы, наверное, к нам домой идете, папа говорил мне, что ужинать вы будете у нас.
-А вы дочка здешнего участкового? – предположил Алешка.
-Так точно, - ответила Алена, - он здесь единственный пред-ставитель власти. Все остальные перебрались в поселок Первомайка, это пятнадцать километров отсюда.
-А вы, почему остались? – спросил Алешка.
-Из-за папы, он у меня упрямец, не хочет уезжать. Здесь на старом Неверовском кладбище моя мама похоронена. Она умерла, ко-гда я еще маленькая была. А он так здесь и остался, и не женился больше, и не уехал. А еще, я здесь единственная учительница. Если я уеду, то трем моим ученикам придется ходить в школу в Первомайку, за пятнадцать километров.
-Учительница? - удивился Алешка, - а как же почта?
-А вот так, учеников у меня всего трое, времени свободного про-пасть, а кому-то надо старушкам пенсию выдавать. Вот я и пред-ложила свои услуги в нашем районном отделении федеральной поч-товой связи. Да и вообще, когда в деревне есть почта, это считается живая деревня. Пусть с перебоями, пусть кое-как, но почта у нас ра-ботает. Значит, люди здесь живут. А чем больше живых деревень, тем крепче надежда, что Россия возродится.
-Девушка, вам бы рекламные ролики снимать, - засмеялся Алешка, - вы сейчас так классно отрекламировали деревню, что мне срочно приспичило стать сельским жителем.
-Ой, да бросьте, вы, - засмущалась Аленка, - вам Алексей Леони-дов, деревня противопоказана, вы житель сугубо городской. От вас на селе одни неприятности будут.
Алешка от неожиданности даже остановился. Аленка прошла не-сколько шагов вперед и, обернувшись удивленно, спросила:
-А что? Что вы остановились?
Алешка очнулся от удивленного оцепенения и сказал:
-У меня сразу два вопроса. Во-первых, откуда вы меня знаете? Во-вторых, откуда такая уверенность, что от меня в сельском хозяйстве пользы не будет.
-Отвечаю в порядке поступления. Во-первых, вашу газету с ежедневными отчетами о ходе гонки и вашим портретом, я получаю по подписке. Во-вторых, возможно я и погорячилась, какая-то польза в сельском хозяйстве от вас возможна, например пугалом на огороде работать, вас далеко видать будет.
Девушка звонко засмеялась и прибавила шагу, оставив Алешку в не-доумении. К счастью долго догонять свою спутницу Алешке не при-шлось, они уже пришли. Около большого бревенчатого дома стояли сразу три машины, бордовый «Мицубиси», Кузя и зеленый милицей-ский уазик.
В доме их ждал накрытый стол. Все участники уже сидели за столом. Они оживленно беседовали. Алешка прислушался, разговор, явно двигался в русле профессиональных интересов хозяина дома.
-Я сегодня ездил в Арменки, заява оттуда поступила, угнали там «Запорожец» у Трифонова, ветерана войны, - говорил мужчина лет пятидесяти с огромной лысой головой и обветренным лицом, - пришлось ехать разбираться. Самое интересное, они ему вместо «Запора», «шестерину» оставили, почти новую. У них бензин кон-чился, они её в ста метрах от «Запора» бросили и «Запор» укатили. Не знаю, на сколько их хватит, там Трифонов говорит бензина с гулькин нос. Ну, я в центр отзвонился. Пока не нашли. Если им хва-тило до трассы, пиши, пропало. По трассе уйдут.
-А эти… Арменки далеко? – спросил Никита.
-Нет, километров пять отсюда. Чуть в стороне, ближе к рай-центру.
-Ой, папа, ты прямо нашел тему для разговора, - проговорила Аленка, - садитесь, Алексей, и знакомьтесь, это и есть мой папа. Майор милиции Александр Аркадьевич Ткаченко. Папа, а это Алексей Леонидов, журналист.
-Как же, знаем, читали, - проговорил Ткаченко, пожимая про-тянутую Алешкину руку, потом он повернулся к Евгении и проговорил, - а вас милая дама, я все-таки где-то видел, я потом вспомню, у меня зрительная память очень хорошая.
Евгения пожала плечами, мило улыбаясь, как бы говоря: «Не пойму о чем это вы», но промолчала. Вместо неё заговорил Вадим.
-Скорее всего, вы видели её по телевизору, Женечка снималась в нескольких рекламных роликах, а такая яркая внешность не может не запомниться.
Ткаченко виновато улыбнулся и примирительно проговорил:
-Скорее всего, что именно так, - потом обратился к дочери, грозя ей указательным пальцем, - а ты егоза, где журналиста перехва-тила?
-Не я его, а он меня, на почте.
-А как же здесь милиция без телефона? – спросил Алешка, - а вдруг что-то экстренное.
-Ну, если очень экстренное, - ответил Ткаченко, - то машина есть, до Первомайки всего пятнадцать километров. А там все есть и телефон, и телеграф, и даже интренет.
-Папа, интернет, - поправила отца Аленка.
-А не все ли равно, - махнул рукой Ткаченко, он сидя за столом, продолжал по хозяйски накладывать горячую картошку по тарел-кам, потом его заменила Аленка, а её отец продолжал ворчливым тоном, - вот вы мне скажите, чего такая девчонка в такой глуши делает, молодость свою губит. Гнал, гнал её, а она … вот полюбуй-тесь, меня охраняет.
Аленка прижалась к отцовскому плечу и сказала:
-Поедем вместе.
Ткаченко вздохнул, потер ладонью подбородок, и заговорил вдруг с приподнятым воодушевлением:
-Ох, елки жалко, что вам выпить нельзя, а может тем, кто не за рулем, - он поднял графинчик, предлагая выпить, но все отрицательно закрутили головами и он снова поставил его на стол, - ну раз нельзя, значит нельзя, тогда и я не буду. Тогда кушайте, кушайте, это моя Аленка готовила.
-То-то я гляжу, такая вкуснятина, - проговорил Вадим, улыбаясь своей «голливудской улыбкой», - всегда был уверен, что красота девушки и её кулинарные способности находятся в прямой зависимо-сти.
- Спасибо, - ответила Аленка, - только это не я готовила, это папа, я только помогала, а папа у меня настоящий кулинар.
За столом все засмеялись, а Алешка заметил, что больше всех весе-лится почему-то Никита. А еще раньше он заметил, что Никита не спускал глаз с девушки с того самого момента, как они появились в доме. И казалось, что он остался очень доволен тем, какое сокру-шительное поражение понесло неотразимое обаяние Вадима. А Ва-дима это ни капельки не смутило, он улыбнулся еще шире, и прогово-рил:
-От этого вкуснее вдвойне.
Последняя фраза, видимо, удовлетворила всех, потому что колкости прекратились, и несколько минут был слышен просто звон вилок, пока не заговорил Никита.
-Александр Аркадьевич, а угонщиков кто-нибудь видел? – спросил он.
-Нет, они его вскрыли, потом укатили, не заводя, а завели уже за деревней и уехали дальше, - махнул рукой Ткаченко.
-А «шестерка» где? – спросил Никита.
-А её я в Первомайку отбуксировал, все как положено. С прото-колами и актами, как положено.
Алешка внимательно смотрел на Никиту. Его удивило то напряже-ние, с которым Никита расспрашивал милиционера. Он перевел взгляд на Вадима, этот пользовался моментом, и вовсю кокетничал с Аленкой. Самой спокойной была Евгения, она уже отодвинула от себя пустую тарелку и пила из стакана морс. Допила, поставила на стол и проговорила:
-Всё, мальчики, пора в путь. На улице уже темнеет. Хорошо бы до темноты выбраться на трассу, - потом она встала, и мило улы-баясь, добавила, - большое вам спасибо, Александр Аркадьевич, и тебе, Аленушка. Извините за беспокойство, у вас здесь просто замеча-тельно, однако, нам пора.
-Да не за что, - ответил Ткаченко, - приезжайте к нам летом, в отпуск. Лучше, чем у нас вы ни где не отдохнете.
-Конечно, - добавила Аленка, - все Ривьеры и Майорки, южному побережью Неверовки и в подметки не годятся. А наш пятизвездоч-ный отель всегда рад принять вас в любое время года.
Снова все заулыбались, вставая из-за стола и благодаря гостеприим-ных хозяев за сытный ужин. Когда Никита подошел к Аленке и её отцу, он пожал руку отцу, а дочку он обнял и расцеловал, при чем он это проделал несколько раз.
-Ник, осторожно, - громким шепотом проговорил Вадим, - а то тебе как порядочному человеку придется жениться.
Никита отстранился от Аленки и, глядя ей прямо в глаза, про-говорил:
-А ты пойдешь за меня?
Ответ девушки потонул в громких восклицаниях всех присутст-вующих.
-Ого!!! Ну, дает!!! Вот тихоня!!!
-Тихо, - гаркнул Никита, - я не слышал, что она ответила. Так как? Пойдешь за меня?
Аленка засмеялась и проговорила:
-Пойду, если ты на своем коньке-горбунке допрыгнешь до фи-нишной черты первым.
-Идет, завтра жди звонка, будь у телефона.
-Буду, это же моя работа. Почта у нас работает с двенадцати часов, звоните, пишите, заезжайте.
-Ребята, у нас вчера дождик сильный был, сейчас отъедите, смотрите, не попадите в лужину, - сказал Ткаченко.
-А это что за зверь такой, - поинтересовался Вадим.
-Лужина-то, это не зверь. Это лужина. В жару она пересыхает, а в дожди в ней здорово завязнуть можно, - ответил Ткаченко.
-Понял, - ответил Вадим, - а как же по ней ехать?
-Осторожно.
***
И снова дорога. Позади осталось Неверовское. На улице уже за-метно стемнело. В свете горящих фар виднелись плотная стена из деревьев, да корявая лесная дорога. Впереди ехал Вадим, они снова поменялись с Евгенией. Никита за руль Алешку не пустил. Он снова сам вел машину.
-О чем думаешь? – спросил Алешка, - наверное, красавица Алена не дает успокоиться ретивому?
Никита усмехнулся, и ответил:
-Да нет, хотя о, такой я мечтал всю жизнь. Поэтому и пред-ложение сделал.
-Ты это серьезно?
Алешка от удивления даже повернулся к Никите всем корпусом.
-Конечно, я вообще серьезный человек, и все делаю только всерьез.
-Это я заметил, - проговорил Алешка, - и что теперь будет?
-Все будет хорошо, - ответил Никита, - выиграю гонку, вернусь, сделаю официальное предложение и женюсь.
-И увезешь из Неверовского единственную учительницу и от отца единственную дочь?
-Почему увезу, а может я и сам переду жить в Неверовское.
-Не переедешь, - отрезал Алешка.
-Почему ты так думаешь?
-Там автосервиса нет, чем заниматься будешь.
Никита засмеялся и ответил:
-Зато там есть отделение милиции, пойду в милицию работать.
Лесная дорога раздвинулась, и куда-то исчезла. Перед ними рассти-лалась гладкая водная поверхность.
-Вот она и лужина, - проговорил Никита. Теперь надо осто-рожно.
Вадим повел свою машину по самому краю лужины. Он действительно ехал очень осторожно. Тихонько пробираясь по покатому краю лесного водоема. По поверхности воды разбежались волны от колес. Никита тоже въехал в воду и тоже осторожно повел машину.
Лужина была небольшая, поэтому Вадим удачно её, форсировав, выехал на твердую поверхность. Алешка уже видел, твердую дорогу, им оставалось всего несколько метров, когда он почувствовал, как его машину потащило назад.
-Вот блин, - ругнулся Никита, - чего боялся, то и случилось.
-Что случилось? – спросил Алешка.
-Тяжелый слишком наш Кузя. Хлебников, как бабочка пролетел. А нас по грязи стаскивает, буксовать будем.
Никита переключил рычаг скоростей, нажал на педаль, машина взревела, но вперед не поехала, а стала сползать еще дальше. Никита выключил двигатель и проговорил:
-Все сели, так нельзя, а то мы здесь еще больше сядем. Совсем закопаемся. Блин теперь Хлебников фору иметь будет.
Никита смотрел вслед уезжающему автомобилю Вадима. Свет его фар уже практически растворился в лесной глуши.
-Вылезай, надо хвороста нарубить, - проговорил Никита, обра-щаясь к Алешке.
-Пошли, сволочь этот Хлебников, мог бы, и вытащить нас, - посетовал Алешка.
-Нет, - помотал головой Никита, - он легкий для нас, ему нас не вытащить. Смотри.
Никита вдруг подскочил на своем сидении, показывая рукой в темноту леса, откуда вдруг появился робкий свет электрического фонарика.
Это был Вадим. Он подошел к машине почти вплотную, про-кричал:
-Мужики, сильно сели?
Никита вышел из машины и прокричал в ответ:
-Нормально, но от лишних рук не откажемся, если предло-жишь?
-О чем речь, - проговорил Вадим.
Все, вместе оценив ситуацию, они решили, что если просто накло-нить росшие рядом кусты то, возможно, удастся обойтись и без рубки хвороста. Алешка, обследовав берега лужины, обнаружил, не-сколько обломков досок. Видимо их тоже кто-то использовал для наведения переправы. Они натаскали под передние колеса всякой вся-чины, наклонили кусты. Алешка и Вадим встали на кусты, чтобы они не разгибались. Никита сел за руль, запустил двигатель.
Машина, цепляясь колесами за импровизированный настил, стала потихоньку выбираться из грязи. Из грязи уже показались задние колеса и тут настил начал расползаться. Доски и тонкие ветки, подмятые передними колесами, не выдержали более массивной задней части автомобиля, и скрылись под водой, видимо, вдавившись в грязь.
-Вот гадство, - проговорил Вадим, - Ник не тормози, газуй, газуй.
Вадим подскочил к машине и начал толкать, на ходу крича Алешке:
-Давай подтолкнем.
Алешка, поддавшись импульсу, тоже кинулся толкать. Машина от-чаянно пыталась выбраться, но ей это не удавалось, не смотря на помощь Алешки и Вадима. Совсем запыхавшись, от бесполезных усилий Вадим махнул рукой и проговорил задыхаясь:
-Брось, ему наше толкание, как слону дробина.
Он стал обходить машину, чтобы выбраться на сухую поверхность, наклонился, посмотрел на буксующее колесо, потом быстрым дви-жением стянул с себя дорогую кожаную куртку и сунул её под колесо. Она мгновенно утонула, но этой доли секунды хватило, что бы колесо, найдя точку опоры, рвануло вперед и машина выехала на сухое место.
-Ура!!! - закричали Вадим и Алешка.
-Вадим, а куртка тю-тю, - проговорил Алешка.
-А хрен с ней, новую купим. Давай по коням, от графика отстаем. У нас еще впереди переправа через реку.
-Там что мост?
-Нет, там брод. Мост есть, но далеко, километров двадцать, назад, если отсюда ехать туда, потом на дорогу возвращаться, тогда к финишу не поспеем.
-Понял, едем.
Алешка перед Неверовским переоделся в свои кроссовки, они только успели высохнуть. Теперь садясь в машину, он с досадой отметил, что он снова мокрый, и что переодеваться ему снова придется в тапочки.
На одном из поворотов Никита обогнал Вадима, и до переправы был лидером гонки. Река оказалась довольно широкой, по воде им предстояло проехать около ста метров. Спуск и подъем были поло-гими и хорошо укатанными. Никита сказал:
-С богом, - и поехал в воду.
Бог оказался с ними. Кузя удачно форсировал Неверовку. Зато «Ми-цубиси» застрял почти на середине реки.
-Ешкин кот, - проговорил Никита, - опять двадцать пять. Манька дома, Ваньки нет. Вылезай, Леонидыч, пойдем теперь мы их толкать.
-Ох, не легкая это работа из болота тащить бегемота, - вздох-нул Алешка.
Он уныло посмотрел на свои мокрые кроссовки, решил, что ему теперь все равно, и пошел к реке. Вадим уже вылез из машины и пытался в одиночку вытолкнуть свою машину. Евгения уже пересела за руль, но двигатель машины не работал.
Никита достал свой стальной безразмерный шнур, прикрепил его к Кузе и отдал Алешке, сам сел за руль. Вадим заметил добро-вольных помощников и пошел навстречу Алешке:
-Спасибо, Алеша, только зря вы это, поезжайте, мы сами выбе-ремся. Я не завяз, я заглох, что-то с машиной.
-Ничего, Вадим, сейчас выдернем тебя из воды, и ремонтируйся. Нельзя же заставить прелестного механика копаться в моторе прямо в воде.
Вадим усмехнулся, стукнул Алешку по плечу и ушел к машине. Он прикрепил трос и крикнул Никите:
-Тяни.
Никита легко вытащил «Мицубиси». А через несколько минут они уже распрощались. На прощание Вадим сказал:
-Я рад, что победите именно вы. Вы заслужили эту победу. По-лучишь приз, купи Какошину машину, может, подобреет.
Евгения сухо попрощалась и с Никитой и с Алешкой. Она просто пожала им руки, без слов и эмоций. Она была немного напряжена, но ни капли не расстроена. Спокойна и уверенна в себе. Вадим и Евгения остались в темноте ночи около заглохшего автомобиля, а Алешка и Никита поехали дальше.
-Сколько нам еще осталось? - спросил Алешка.
-Часов пять при нормальной езде. Сейчас почти двенадцать, к утру будем дома.
-Нормально, - ответил Алешка, он оглянулся назад и спросил, - как думаешь, что у них сломалось?
-Не знаю, - пожал плечами Никита, - я не смотрел. Евгения от-казалась от моей помощи. Да и желания особого не было. У нас гонка, а не общество добрых самаритян.
Алешке снова было не по себе от таких слов Никиты, но в принципе он был прав. Возразить Алешке опять было нечего. Ведь остался же на дороге Батаев, Сатурновцы жизнь отдали за попытку победить. Борьба. Побеждает сильнейший.
-Слушай, а те, кто пошел первой трассой, во сколько они придут к финишу? – спросил Алешка.
-Они к вечеру, при условии, что они сейчас не спят, там, на промежуточном этапе. Но скорей всего спать никто не останется, потому что у всех есть сменщики, и все думают, что мы застряли. И каждому хочется быть первым.
Они проезжали мимо полей и темных деревень. До финиша ос-талось несколько часов. Неужели все позади. Позади труднейшие ис-пытания, потери и победы. Что Алешка приобрел за эти несколько дней? Масса бесценных впечатлений и новых знакомств. Будет новый материал в газете и не один. Алешка чувствовал какую-то не-удовлетворенность, недосказанность. Он вдруг вспомнил разговор в Неверовском и спросил у Никиты:
-Слушай, а ты чего так допрашивал Ткаченко?
-А ты не понял?
-Что? – не понял Алешка.
-Ну, кто мог махнуть, не глядя «запорожец» на «шестерку»?
-Ты думаешь? – начал догадываться Алешка.
-Конечно, беглецы. Только далеко они на этой иномарке не уйдут, я думаю, они его либо бросят где-то здесь, так что смотри по сторонам, либо дойдут до трассы и там пересядут.
-Ты что хочешь их …?
-Ну, так далеко я не заглядываю, но пятьдесят штук баксов мне бы не помешали, - проговорил, смеясь, Никита.
-У, ты какой? - удивился Алешка.
-А что? Мне теперь приданое нужно, получу бабки за этих ма-зуриков, приеду в Неверовское, открою там какой-нибудь суппер ав-тосервис и буду жить припеваючи, а вы будете ко мне приезжать свои тачки ремонтировать.
-Ага, пока едем к тебе, их ломаем, у тебя ремонтируем. А потом от тебя едем, снова их ломаем, - проговорил Алешка.
-Точно. Только что-то не видать их. Неужели ушли?
-А откуда у них машина? – спросил Алешка.
-Не знаю. Либо им кто-то помог, и одолжил её. Либо они её уг-нали, как «Запорожец», - предположил Никита.
-Это понятно, слушай, а как они сюда проехали? Дорога то ахо-вая, мы еле пробрались, но мы на внедорожниках, а они?
-Значит, они эту дорогу знали и знали, как проехать, - ответил Никита.
-Откуда? – удивился Алешка.
-А там этот, как его… Крутиков он же местный, правда, не со-всем, но из соседнего района. Вполне мог знать эту дорогу.
-Нет, это…слишком притянуто за уши. Он давно жил в Москве, да и вообще на воле давно не был, - возразил Алешка.
-Но кто-то же им помог убежать, - продолжал Никита, под-держивать собственную версию, - мог этот кто-то и машину им дать и дорогу показать. Для побега эта дорога то что надо. Глухо, никаких патрулей, и выход на федеральную трассу, а там еще немного и затеряешься на бескрайних просторах нашей великой родины.
-Логично, вопрос за малым? Кто этот кто-то? – проговорил Алешка. Случайные мысли и обрывки воспоминания замелькали в го-лове как стеклышки в калейдоскопе. Довольно отчетливо совмести-лись две картинки и все совпало. Внезапно его поразила страшная догадка, он как ошпаренный подскочил на своем месте и закричал, - Ник, быстрей, поворачивай назад, быстрей.
-Ты сошел с ума, до трасы осталось пять километров, мы побе-дили, зачем назад? – возмутился Никита.
-Нет, вернее вылезай из машины, быстро, вылезай и бегом на трассу. Останавливай любой транспорт и дуй в милицию, и приведи их сюда, - Алешка вытолкал Никиту из машины, а сам быстро пере-сел на водительское место.
Никита был настолько ошарашен, что не смог ничего вразу-мительного возразить. Алешка развернул машину и, что есть мочи, погнал обратно. На ходу он успел выкрикнуть в открытое окно:
-Ник, не тормози, приведи их, я не продержусь долго.
Машину мотало из стороны в сторону, безжалостно. Но Алешка выжимал из мотора все что можно. Он ехал, ругая себя последними словами и думая только об одном:
-Боже, какой же я был дурак, какой же слепец. Ну, как я мог этого не увидеть сразу. Таких совпадений не бывает. В этом ребусе с самого начала была масса подсказок, но ослепленный собственным совершенством, как я их мог не заметить.
Он всегда раньше доверял только своим предчувствиям, и они его никогда не обманывали. А сейчас его предчувствия выглядели слишком уж нелогично, и он засомневался. Засомневался, не смотря на то, что на логику, раньше, никогда не полагался. Засомневался, не смотря и на то, что неуверен был в логичности собственных мыслей. А все происходящие постоянно, навязчивой идеей, крутилось в голове, проходя по кругу и замыкаясь. События повторялись, как будто сама судьба все время твердила Алешке, приглядись, ты что-то пропустил в первый раз. Но что? Это отвлекло Алешку от его чувств, он сосредоточился на мыслях, и проиграл. Проиграл. А теперь …даже страшно предположить, что будет теперь. Сколько жизней унесет эта страшная гонка и все благодаря его, Алешкиным ошибкам. Как он не хотел, как не сопротивлялся, но детекция ошибки заразила его, захватила и добила. Или его заразили намеренно. Намеренно? Значит, его боялись? Почему? Что значит почему? В конце концов, он же все-таки, додумался. Хотя и поздновато, но додумался.
Алешка подъехал к переправе, здесь никого не было. Так он и ду-мал. Он переехал через реку и поехал по дороге вдоль реки по направ-лению к мосту, в совершенно противоположную сторону от финиша. Он старался просматривать все вокруг себя. Свет фар скользнул по чему-то светлому, стоящему за кустами слева от дороги. Алешка затормозил, потом повернул машину так, чтобы осветить левую обочину. Дополнительно взял фонарь и вышел из машины, подошел ближе, откинул ветки и увидел. Это был доблестный автомобиль «Запорожец», белого цвета, которые в народе называют ушастым. Значит вот до куда у них хватило бензина. Алешка заглянул в машину через лобовое стекло. Пусто. Машину просто бросили. Значит беглецы пересели. С первого взгляда машина была в порядке. Алешка порадовался за неведомого ему ветерана войны по фамилии Трифонов. Он получит своего железного коня почти невредимым.
Алешка вернулся в машину. Снова включил зажигание и поехал. Дорога была незнакомой. Алешка ехал не торопясь. Алешка ехал в темноте, освещая себе путь ближним светом фар. Ему показалось, что на дороге что-то лежит. Он переключил свет и увидел на дороге человека. Алешка снова остановил машину и вышел из неё. На дороге лежал распростертый щуплый человечек. Алешка осветил фонари-ком его лицо. Очки его слетели с носа и лежали прямо на лице. Это был Крутиков Георгий Георгиевич, 1949 года рождения. Он был мертв. Он был одет в темный спортивный костюм. Алешка сначала не понял, как именно погиб этот господин. Он попытался расстег-нуть его спортивную куртку, но ощутил влагу. Посмотрел на руку, она была в крови. Куртка вся пропиталась кровью.
Алешка вытер руку, об траву, потом снял с Крутикова очки, сложил их и положил рядом с его головой. Алешка посмотрел на до-рогу, перетаскивать труп ему сейчас не хотелось. Его должны найти в таком виде, в каком он его нашел. Значит, надо объезжать.
Он прошел несколько шагов вперед, освещая себе путь карман-ным фонариком. В световой кружок попало еще что-то. Он подошел ближе, и увидел второго беглеца. Вот и господин Грудогло, Евгений Львович, 1964 года рождения. Он сидел прислоненный к стволу дерева. Этого убили выстрелом в грудь. Он был одет в джинсы и темную рубашку. Алешка посмотрел на него внимательно. Как похож. Если бы была фотография получше, то можно было бы сразу догадаться. Возможно, это спасло бы ему жизнь. Хотя, разве для него это была бы жизнь?
Алешка услышал, как рядом зашелестели кусты, послышался слабый стон. Алешка осветил то место и пошел на звук. Сначала он увидел ноги, потом все остальное, за кустами лежала Евгения. Алешка кинулся к ней:
-Женя, что с вами, вы ранены?
Она открыла глаза и мутным неосознанным взглядом посмотрела на Алешку. Медленно пошевелила пересохшими губами, потом вздохнула и сказала:
-Догони его, он пойдет на север, он не вернется. Догони его. Брось меня.
-Еще чего не хватало, - проговорил Алешка, - его догонят те кому это положено, Никита побежал за милицией. А тебе надо в больницу.
Алешка поднял её на руки. Евгения застонала. Кофточка у неё распахнулась и Алешка увидел огромное кровавое пятно у неё на жи-воте.
Он перенес её в машину, положил на заднее сиденье. Достал аптечку. Отвернул футболку. У Жени рана была на животе, ближе к левому боку. Он взял пузырек со спиртом, полил из него прямо на рану. Евге-ния снова застонала.
-Прекрасно, если чувствуешь боль, то ничего жизненно важного не задето. Жить будешь, - сказал он.
-Хорошо, - тихо проговорила Евгения, - мне бы еще чуть-чуть.
Алешка приложил к ране перевязочный пакет, сверху наложил ог-ромный кусок марли сложенной в несколько сложений и закрепил все это пластырем. Потом достал из аптечки небольшой шприц, зака-тал Евгении рукав и сделал ей укол в руку.
Она снова застонала и спросила:
-Что это?
-Обезболивание, сейчас станет полегче.
Он достал одеяло, которое лежало на одном из сидений, и укрыл её.
-Потерпи немного, сейчас поедем в больницу.
-Нет, догони его. Он плохо водит машину, он не поедет быстро, поезжай вдоль реки, там мост, и выход в соседнюю область. Езжай, а то он уйдет, - Алешка ничего ей не отвечал и она продолжила после паузы, - Алеша, мне показалось, что ты знаком с медициной?
-Немного, - ответил Алешка, он все еще не решил, ехать ли ему в погоню или отвезти Евгению в больницу, - я в ранней молодости закончил два курса мединститута.
-Где? – сознание Евгении становилось все ясней, речь её, все четче.
-В Москве, - ответил Алешка.
-Почему нее стал учиться дальше?
-Вовремя понял, что это не мое, - ответил Алешка.
-Не знаю, рука у тебя легкая, я то знаю, поверь мне. У меня у самой рука легкая. Я в афгане медсестрой была. Я и Женьку сама вы-ходила.
-Он твой брат?
Евгения хрипло засмеялась, закашлялась и проговорила с трудом:
-А разве не похож? Мы близнецы. Это правду говорят, что между близнецами мистическая связь существует. Алеша, мне лучше, я не умру, догони его.
Она сделала движение, чтобы подняться, но Алешка удержал её.
-Лежи, ладно, я догоню его, - сказал он.
Алешка пересел на переднее сидение, включил зажигание и по-ехал. Он объехал тело Крутикова, лежащее прямо на дороге, и поехал дальше. Эта дорога оказалась намного лучше, чем та, по которой ехали они с Никитой. Эта была более укатанная. Алешка смело прибавил скорость. Ему хотелось еще поговорить с Евгенией. Мно-жество вопросов роились в его голове. Ему хотелось найти на них ответы. Но вести машину и разговаривать с человеком, лежащим сзади, было невозможно. И он отложил это.
Впереди он увидел огоньки, перебегающие через реку. Это был мост. По нему проезжали машины в обоих направлениях, это уже был выход на трассу. У Алешки мелькнула мысль, что если бы они сразу поехали по этой трассе, то еще не известно, на много ли они отстали. У них была приличная фора, возможно, они бы и выиграли гонку. А главное, люди были бы живы.
Алешка переехал через реку, на минутку притормозил на раз-вилке. Как витязь на распутье: на право пойдешь - гонку выиграешь. На лево - на пулю нарвешься. Он повернул налево.
Бордовый «Мицубиси» он догнал на пустынной дороге уже через полчаса. Евгения была права. Он ехал не быстро. Уверенный в своей безнаказанности. Он спокойно уходил от неприятностей, которые могли ожидать его дома. Он ехал уверенный в неизбежном счастли-вом будущем. Прощай плохая бедная жизнь. Теперь он богат и свобо-ден.
Алешка ехал за ним. Пока он решал, как ему лучше подставить бок под машину Вадима, внезапно зазвонил его сотовый телефон. До этого молчавший долго и упорно.
-Алле, кто это? – удивился Алешка.
-Алексей, это Никита, где ты?
-Я на федеральной трассе, догоняю Хлебникова. А где ты?
-Все понял, сейчас увидишь.
Никита отключился. И действительно через несколько минут он услышал у себя над головой шум винтов вертолета. Вертолет про-летел над дорогой, освещая её мощным прожектором. Он пролетел над машиной Вадима и приземлился прямо на дорогу. На дороге тут же образовалась пробка из немногочисленных машин, закрывшая лю-бую возможность для маневра. Вадим остановился.
Алешка тоже остановил машину, съехав на обочину.
-Вы его догнали? – спросила Евгения.
-Да, - ответил Алешка, ты лежи, я пойду, узнаю, что там и как.
Он вышел из машины и пошел к вертолету. В свете многочисленных фар, он разглядел, Никиту в группе милиционеров. Рядом стоял Вадим с поднятыми руками, его обыскивал милиционер, а он улыбался своей «голливудской улыбкой» и что-то говорил. Алешка подошел ближе и услышал.
-Слушай командир, на нас напали беглые зеки, мою напарницу убили, я ехал к вам, чтобы заявить.
-Это не правда, - сказал Алешка, подходя ближе, - она жива, она в моей машине. Она ранена, но жива. А он убийца, он убил двоих, они там, на берегу, за мостом.
Вадим вздрогнул, увидав, Алешку, глаза его забегали, улыбка исчезла с лица, он стал похож на попавшегося воришку, но удивительная спо-собность к выживанию снова спасала его , до последней минуты. Он, как и во всех других ситуациях умел находить выход, так и сейчас начал лихорадочно искать ту самую соломинку, за которую ему сейчас надо было ухватиться.
-Алексей, ты, что поверил ей? – прокричал Вадим с перекошен-ным ртом, - неужели ты думаешь, что я могу кого-то убить. Да я и крови-то боюсь, и оружия никогда в руках не держал, а она, между прочим, стреляет без промаха. Она в армии служила. Она в Москве банду возглавляла. Она…
Внезапно раздался выстрел, и договорить он не успел, сраженный пулей, прямо в лоб, Вадим рухнул на асфальт. Это было столь неожиданно, что все просто замерли на месте.
Алешка оглянулся, в пяти шагах за его спиной стояла Евгения с пистолетом в руках. Она опустила пистолет, который держала двумя руками, и прохрипела:
-Слизняк, пакость.
Она выронила пистолет и сама упала, потеряв сознание. Никита подбежал к ней, взял в руки пистолет, и тяжело вздохнув, сказал:
-Это мой пистолет. Вот блин.
-Почему он оказался у неё? – спросил подошедший капитан ми-лиции.
-Он был в машине, - ответил Никита, - по легенде у меня оружия не было, только на крайний случай.
-Напишешь рапорт, как использование служебного оружия, - сказал капитан.
-Есть, - вяло проговорил Никита.
Алешка подошел к нему и спросил:
-Ник, ты кто? Мент?
Никита молча кивнул головой.
-Сволочь ты Ник, ты за кем следил, за мной? – Алешка схватил его за грудки и начал трясти.
Никита почти без эмоций, ловким движением, вывернул Алешке руку, таким образом, что ему волей-неволей пришлось отпустить Никиту, и просить о пощаде.
-Все, отпусти.
Никита отпустил его, и сказал:
-Не время сейчас, давай Женьку в вертолет отнесем. Ей в боль-ницу надо.
-Давай, - сказал Алешка, - у неё пуля в животе.
Она лежала без сознания. Алешка загнул её футболку и посмотрел, вся повязка промокла, кровотечение продолжалось.
-Не знаю, довезем ли, - проговорил он, поднял Евгению на руки и понес к вертолету.
Вертолет поднялся в воздух и полетел в сторону ближайшего города. На дороге осталось несколько милиционеров, среди которых был и капитан, который вел дознание. Место, где лежал труп Ва-дима отгородили его же машиной.
Один из милиционеров руководил движением на трассе, указывая машинам путь в объезд места происшествия. Другой обыскал машину, вынул оттуда металлическую коробку величиной с кирпич, и протянул её капитану. Капитан открыл её. Все кто стоял рядом, попытались заглянуть вовнутрь. Это же сделал и Алешка. Капитан осветил содержимое коробки карманным фонариком. Яркий холод-ный свет, как бы выпустили из металлического плена. Это были бриллианты, каждый был величиной с семечку подсолнуха.
Алешка стоял в полном оцепенении, он не мог пошевелиться, потрясенный, такой страшной развязкой таких долгих событий. Так вот какой приз в гонках организовал для себя Вадим Хлебников. Он посмотрел на распростертое тело Вадима. Глупо, как глупо и бездарно, он распорядился своей жизнью. Алешка вспомнил случайно подслушанный в «Земляничных полянах» разговор: «Я вообще не по-нимаю, что я здесь делаю, в этом залузганом семечками городишке». А потом рефреном зазвучали в его памяти слова Никиты: «А если человеку все дается сразу и в огромном количестве, то долго он не проживет».
Вот тебе и теория. Где же ты будешь теперь, Вадим Хлебников?
Никита разговаривал о чем-то с капитаном, потом они вместе подошли к Алешке.
-Алексей, где трупы беглецов, объясни, - сказал Никита.
-Да, поехали, я покажу, - сказал Алешка, еле выкарабкиваясь из задумчивости и воспоминаний.
-Нет, не надо, объясните, - сказал капитан, - а письменные по-казания дадите в Дальнославске в прокуратуре.
Алешка не все понял, что от него хотели, но внятно и четко объяснил, как можно доехать до того места и где найти труппы. Закончил он свое выступление фразой:
-На его очках будут мои отпечатки пальцев.
-О брат, да ты совсем расклеился, - проговорил Никита, - давай-ка в машину, и спать.
-Куда мы поедем? – спросил Алешка.
-Домой, - ответил Никита, - у нас есть еще возможность выиг-рать гонку. Ты же должен купить машину Какошину?
-Дурак, разве можно сейчас об этом думать, - проговорил Алешка.
-Только об этом я сейчас и могу думать, потому что всю гонку об этом думать не мог, права не имел, служба.
Никита подтолкнул Алешку к машине, затолкал его на заднее сиденье, и захлопнул дверцу.
На улице уже начало светать. Алешка посмотрел на часы, по-ловина пятого. Да сейчас они могли бы быть уже дома.
-Нам надо преодолеть еще четыреста километров, - сказал Никита, - если мы пойдем со средней скоростью сто, сто двадцать километров в час, а ну-ка реши задачку, успеем мы получить первый приз?
-Успеем, если в кювет не улетим, - подтвердил Алешка.
-Ну, это мы очень постараемся, - сказал Никита, пристегиваясь ремнем безопасности.
Алешка перебрался на переднее сиденье и тоже пристегнулся ремнем.
-Ты не забывай , сейчас машин на трассе станет больше, - сказал Алешка, - скорость будет меньше.
-А ничего, нам друзья менты немного помогут. Они нам будут разгружать дорогу по мере нашего продвижения.
-Это как так? За что? – удивился Алешка.
-Не за что, а за кого, - поправил Никита, - за Батаева. Ему Ев-гения бензобак забила. Он до сих пор в Ширяеве сидит.
-Как забила? – не понял Алешка.
-Я такое в одном фильме видел, здорово, эффективно, на сто процентов. Если хочешь машину конкурента из строя вывести. Они сначала маленькие, закинул в бензобак пачку, ничего не видно, види-мых повреждений никаких. Не сразу и поймешь в чем дело. А потом они там раздуваются, весь бензин в себя вбирают. И бензоток пере-крывает, и их оттуда фиг вытащишь.
-Ты про что?
-А я не сказал? Устал, наверное, - проговорил Никита.
-По шее получишь, не тяни, - рассердился Алешка, - что это.
Никита засмеялся и проговорил:
-Тампексы.
-Тампексы?
-Тампексы, - кивал головой Никита, - простые женские там-пексы.
-Незаурядная женщина, - проговорил Алешка, - а почему ты ду-маешь, что это она?
-А кто? Ты думаешь это этот примитивный, которого она сре-зала, как мишень в тире?
Алешка хотел еще поговорить с Никитой и выяснить у него кое-что, но Никита прервал его намерения.
-Алекс, иди, спи, не мешай мне, не отвлекай, а то мы не доедем.
-Только один вопрос, - не унимался Алешка.
-Ну? – сдался Никита.
-Что такое ты ей предлагал, там в лесу?
-В каком лесу, ты о чем? – не понял Никита.
-«Не надо мальчик», - напомнил Алешка.
-А, ты про это. Предлагал ей бросить этого индюка самовлюб-ленного и пересесть к нам в машину. Ответ ты слышал. Я для неё был просто мальчик.
Алешке получил ответ на вопрос и смирился. Он еще несколько минут старался не уснуть прямо в сидячем положении, развлекая себя разглядыванием окрестностей.
Машина летела по трассе стрелой. В боковом окне мелькали леса и поля, деревни и поселки. Ранняя осень раскрасила природу в красивые сочные цвета. Листва еще не облетела, лес был еще не про-зрачный, но он был похож на старую палитру ленивого художника. Нелепые по колориту и форме цветовые пятна были разбросаны с хаотической небрежностью.
А Никита снова превратился в кентавра, он сросся с машиной, стал с ней одним целым, он вел машину уверенно и очень смело. Обходя попутчиков и уворачиваясь от встречных потоков.
У Алешки замелькали в глазах разноцветные точки. Бессонная ночь давала о себе знать. Его немного знобило, и глаза закрывались сами собой. Он протер глаза кулаками, не помогло. Спать хотелось по прежнему.
-Ник, может, я вздремну, немного? – спросил он у Никиты.
-Валяй, переберешься назад или остановить? – спросил Никита, не поворачивая головы.
-Перелезу.
Алешка, с трудом удерживая равновесие, переполз назад, завалился на то сидение, где еще недавно лежала Евгения, натянул на себя одеяло и заснул.
***
Проснулся он, оттого, что его перекладывают на носилки и не-сут. Над головой было синее небо, ветки с желтыми листьями рас-качивались от дуновения ветра. Свежий прохладный ветерок Алешка ощутил на своем лице. До этого ему было очень жарко, а теперь ему сделалось приятно прохладно. Потом его внесли в какое-то здание. Его везли по длинному коридору. Открывались и закрывались двери. Алешке было безумно интересно, куда его везут, но только интересом все и ограничивалось. Спросить он ничего не мог. Язык словно присох к небу.
Его переложили на кровать, потом его стали раздевать. Около него суетились люди, они были в белых и зеленых одеждах. Алешка решил, что это сон. Пускай снится дальше. Он снова закрыл глаза и снова отключился.
Кошмарный сон сменился легким и приятным. Снилось, что он лежит в просторной светлой комнате. В большое окно заглядывало солнышко, белые занавески, закрывали окно на половину, во второй половине было видно солнце на безоблачно-синем небе. Над ним на-клонилась женщина в белом халате и белой шапочке. У неё были до-брые влажные глаза. Он узнал её, это была мама.
-Мам, ты мне снишься?
-Нет, Алешенька, ты, наконец, очнулся, - ответила Светлана Арнольдовна, - ты в больнице, Алеша. У тебя воспаленье легких. Тебя вчера Никита прямо с трассы доставил.
-А гонка? Мы продули?
-Нет, гран-при ваш. Сейчас Никита, Андрей и Лина получают его в том салоне «На Суздальской».
-А я? – обиделся Алешка.
-А у тебя воспаление легких Тебя еле откачали вчера, дорогой.
Окружающий мир для Алешки стал приобретать конкретные очертания. Теперь он уже понимал, что лежит в больнице. Теперь он уже ощущал свое тело, его приятную тяжесть. Болезненная не-весомость постепенно улетучивалась. Он попытался пошевелить руками, не получилось. Обе руки были привязаны к кровати. В одной руке была капельница.
-Я в реанимации? – спросил Алешка.
-В палате интенсивной терапии, но ты не расстраивайся, как только тебе станет легче, мы тебя заберем и увезем на дачу.
-Мам, мне уже легче, поехали домой. А еще, мам, я хочу есть, - сказал Алешка.
Светлана Арнольдовна улыбнулась и сказала:
-Значит, действительно полегчало.
Мама вышла из палаты, но очень скоро вернулась. В руках она несла большой стакан с золотистой дымящейся жидкостью и большой кусок домашней булки.
-Алла прислала тебе куриный бульон, я его в термосе держу. Пей, он еще горячий.
-Здорово, а меня можно отвязать или я так и буду лежать при-кованный, - Алешка мог шевелить только головой.
-Сейчас, - сказала Светлана Арнольдовна, поставила стакан с бульоном и булку на тумбочку, вынула иголку из Алешкиной руки, за-клеила ранку маленьким кусочком лейкопластыря. Потом сняла ремни на липучках, которыми Алешка был привязан к кровати. По-могла Алешке приподняться, поправила ему подушки под головой. Потом протянула ему бульон и булку и сказала:
-Кушай на здоровье. Приятного аппетита.
Аппетит у Алешки был не просто приятный, он был просто зверский, он почти одним махом выпил весь бульон, и съел булку. И в из-неможении опустил руки. Оказалось, что это совсем не простое за-нятие –пить бульон. Оказалось, что он потратил на него все по-следние силы, которые у него были.
-А где отец? - спросил Алешка.
-Он пока в Москве, но сегодня или завтра приедет обязательно.
Светлана Арнольдовна посмотрела на часы, потом вытащила те-лефон и набрала номер.
-Алле, Андрей, вы уже освободились? Хорошо, хорошо, жду, - она отключила телефон и обратилась к Алешке, - сейчас приедут Андрей, Лина и Никита и повезем тебя домой. Там я уже все приготовила, что нужно. Только дай мне слово, что будешь соблюдать постельный режим.
Алешка подумал, что ни о каком и другом режиме он пока и не меч-тает, и кивнул головой. Он почувствовал, как на лице выступила обильная испарина, дыхание стало горячим, веки потяжелели, поя-вился озноб. Алешка снова залез под одеяло, и спросил:
-Мам, а Евгения Перовская жива?
-Да, ей сделали операцию, она в тюремной больнице, пока еще очень плоха, но стабильна. Будем надеяться, что выживет.
-Что ей предъявили? – спросил Алешка.
-За ней много, Алеша, ей не помочь.
-Ты думаешь…?
-Скорей всего – да. Ты в бреду вчера просил меня нанять для неё адвоката.
-Да? – удивился Алешка, - это подсознание, я об этом и не думал.
-Странно, - удивилась Светлана Арнольдовна, - ты так горячо об этом просил меня, что я позвонила Вере. Обрисовала ей ситуацию вкратце, её мнение совпало с моим. Но она приедет попозже, чтобы познакомиться с делом. Лина тоже подключилась, она поможет маме.
Алешка соображал с трудом, но он сразу понял, о ком говорит мама. Вера Юрьевна Брахманова, мама Лины, его любимая теща и давняя подруга, его мамы, была очень хорошим адвокатом. Ей можно было доверить судьбу любого человека. И если есть хоть одна не-большая зацепка, она вытащит Евгению из этой истории.
Дверь палаты распахнулась, и в палату вошли два санитара с медицинской каталкой. Они молча переложили Алешку вместе с по-стелью на носилки. Мама его укутала теплым одеялом, и его повезли по коридору. Теперь он уже отчетливо видел те декорации, которые до этого видел в полубессознательном состоянии. У него от мелькания различных предметов и персонажей снова закружилась голова, и он закрыл глаза. Но спать не хотелось. Мысли снова вернулись к судьбе Евгении. Почему-то она ему была небезразлична, без сомнения она была виновата, что помогала Вадиму, но у неё были для этого основания.
Алешка почувствовал, что стало намного прохладней, воздух вокруг него намного посвежел, и стало светлей. Он открыл глаза и на этот раз снова увидел влажные женские глаза, только теперь это были глаза его любимой женщины, его жены. Лина положила ему на лоб свою маленькую ладошку и спросила?
-Ну и?
-Я тебя…- договорить Алешка не успел, Лина зажала ему рот своей ладошкой.
-Я знаю, - тихо проговорила Лина.
-И я знаю, - услышал Алешка голос Андрея Какошина, - и вооб-ще, заниматься любовью прилюдно – неэтично.
-Какоша, я тебя тоже…ребята, как я вас люблю, - проговорил Алешка.
Его с носилок переложили в машину, потом машина закрылась и поехала. Рядом с Алешкой сидели мама, Лина, Андрей, значит, ма-шину вел Никита. Алешка скосил глаза, но так и не увидел сидящего за рулем, он как мог громко, проговорил:
-Ник, ты здесь?
-Здесь, командир, - послышался знакомый густой бас.
-А чего прячешься? – снова спросил Алешка.
-Я не прячусь, я машину веду, - ответил Никита.
-Ник, ты победитель?
-Да, - не очень радостно ответил Никита.
-Не слышу энтузиазма, - проговорил Алешка. - Да что случилось? Вы мне скажете или как?
Огонь на себя приняла Лина.
-Алеша, ты извини, но мы взяли на себя смелость, ты был болен, и отказались от приза в пользу команды «Сатурн».
Алешка от неожиданности даже приподнялся на локтях. Ему хоте-лось возмутиться, но потом он сообразил в чем дело и спросил:
-Чья это была идея?
Все молчали, и Алешка повторил свой вопрос:
-Я спрашиваю, чья это была идея?
-Моя, - ответили все трое сразу.
Алешка скорчил гримасу которая должна была заменить слово «по-нимаю» и сказал:
-Правильно, я бы тоже так сделал.
Все облегченно вздохнули, а Алешка продолжил размышления:
-Обидно только Какошин остался без новой машины, а Ларин без невесты.
-Это не совсем так, - сказала Лина, - автосалон «На Суздаль-ской», после нашего отказа предложил Андрею утешительный приз, автомобиль «Ока».
Алешка засмеялся, и проговорил:
-Какоша, посоревнуемся, погоняемся.
-А ты не смейся, это, между прочим, очень хорошая машина, и как раз для меня. Так что я доволен. Я все равно не смог бы взять деньги забрызганные кровью.
-Гм-гм, - послышался бас Никиты с переднего сидения, - про-стите, но второе предположение тоже не совсем справедливое. Я Алене обещал не деньги первый приз, Алена, продемонстрируй.
И Алешка увидел, как с переднего сидения свесилось смеющееся лицо девушки с большими серыми глазами, в руках она держала блестящий кубок на котором было написано «Гран-при».
-Понял, не дурак, все при призах, а я?
-А тебя все любят, - проговорила Лина, поправляя Алешке одея-ло.
-Это самая большая награда, - проговорил Алешка.
Они доехали очень быстро. Алешка даже не успел заметить, как промелькнули городские улицы и загородные поселки. Вот они родные сосны и радушно распахнутые ворота. Машина остановилась, все вышли, вытащили Алешку. Никита и Андрей понесли его в дом. На крыльце стояли Григорьевы, Алешка приветствовал их такими сло-вами:
-Алла, Стас, вы видели когда-нибудь, как возвращаются с битвы, к сожалению, я на щите.
-Неправда, Алеша, - сказала Алла, - вы истинный победитель, вас несут на руках.
Алешку принесли в комнату, которая всегда была спальней ро-дителей. Сейчас она превратилась в больничную палату. Алешку по-ложили на кровать. После этого Станислав выгнал из комнаты всех кроме Лины и помог Алешке переодеться в домашнюю пижаму. Лина укрыла его пуховым одеялом. Потом в комнату вернулась мама. Она принесла шприц и сказала:
-Сына, подставляй свою попку, будем колоть антибиотики.
-Мам, не надо. Я боюсь уколов, прошу тебя, не надо! - Алешка, причитая, перевернулся на бок. Потом почувствовал, как ему спус-тили штаны, почувствовал холодок пропитанной спиртом ватки, и, наконец, легкий укол, - ой, не надо, я больше не буду.
-Куда ты денешься, - проговорила Светлана Арнольдовна, - все равно ведь будешь.
-Алекс, ты настоящий мужчина, - сказал Станислав, - ты представляешь, я тоже ужасно боюсь уколов.
-Станислав, вы не представляете, как мне стыдно, - простонал Алешка, - оттого, что я заболел такой не героической болезнью. Это же надо подцепить воспаленье легких, во время гонок.
-Ничего, - сказал Станислав, - хуже, если бы это был геморрой.
Алешке было больно, но все же он засмеялся.
-Алеша, тебе надо поспать, - сказала Светлана Арнольдовна, - отдохни, мы не будем тебе мешать.
-Нет, - поспешил остановить уходящих Алешка, - Лина, ос-танься. Посиди со мной.
Лина загадочно переглянулась со Светланой Арнольдовной, Алешка уловил это. Светлана Арнольдовна, тронула Лину за руку и сказала:
-Это не заразно, останься.
Лина улыбнулась, кивнула головой и подошла к Алешкиной кровати, присела рядом, взяла его за руку и тихо проговорила:
-Алеша, у меня тоже есть для тебя сюрприз.
-Опять сюрприз, может, хватит, - в шутку возмутился Алешка, потом заметил настороженные глаза Лины, и добавил, - надеюсь приятный?
-Не знаю, как ты к этому отнесешься, - она поднялась и отошла к окну.
Алешке не видно было её лица, но он догадывался, что она очень вол-нуется.
-Я сначала сомневалась, говорить ли тебе об этом, вообще.
-Лина, - прервал её Алешка, - вернись ко мне, пожалуйста, я должен видеть твои глаза. Ты меня пугаешь.
Она вернулась, снова присела на кровать и продолжила:
-Не надо пугаться. Просто у нас будет ребенок.
Алешка почувствовал, как ему перекрыли воздух, он в буквальном смысле задохнулся от счастья, он проглотил слюну и еле выговорил:
-Нет, это совсем не просто, этого просто не может быть, - он присел на кровати, положил руки ей на плечи, и смотрел, не отры-ваясь в её глаза, наполняющиеся слезами, - это бред, я все еще в бреду, я даже мечтать об этом не мог. Кошка, ты меня обманываешь, как же это, ведь тебе же нельзя?
Лина прикусила губу, слезы маленьким фонтанчиком брызнули из глаз, она шмыгнула носом, смахнула слезы указательными пальцами, и сказала:
-Если очень постараться, то…
-Кошка, а может не рисковать? Я не хочу тебя потерять.
Он прижал её к себе, она уже плакала не стесняясь. Он гладил её по волосам, целовал её глаза и приговаривал:
-Любимая моя, солнце моё, жизнь моя.
Лина отстранилась от него, взяла со столика около постели стакан с клюквенным морсом и выпила его почти весь. Достала платок из кармана, вытерла глаза, носик. Облизнула губы и произнесла:
-Вот такой у меня сюрприз.
Алешка, улыбаясь, потер ладонями лицо и спросил:
-Ты в Бугры прилетала, чтобы сказать мне об этом?
-Не совсем, - ответила Лина, - был последний срок, чтобы пре-рвать беременность, я приезжала, посмотреть в твои глаза. По-смотрела и решила, что у нашего сына должны быть такие же.
Алешка замотал головой и проговорил:
-Нет, у нас будет девчонка с серыми глазами.
Теперь Лина замотала головой, вынула из сумки, лежавшей на диване, маленький листок бумаги с непонятным серым рисунком, протянула его Алешке, и проговорила улыбаясь:
-Нет, Алешенька, у нас будет мальчик.
Алешка взял листок, посмотрел на него, это была компьютерная распечатка с аппарата УЗИ.
-Это он? Слушай, а как на тебя похож, - смеясь, проговорил Алешка. Он сравнивал снимок с лицом Лины и приговаривал, - глаза так точно твои, носик тоже твой, ротик, ну волосики пока неясно, потом определимся. Слушай, а как его назовем?
Лина забрала у него снимок и сказала:
-Рано об этом думать, надо его родить сначала.
Алешка пододвинулся к Лине еще ближе, снова обнял её крепко и спросил:
-А как рожать будем?
-Молча, - ответила Лина, - мама ждет меня в Москве, на бли-жайшие пять месяцев я уеду из Дальнославска, мне придется всю бе-ременность прожить в Москве, а вернее в клинике. Ребенок сейчас развивается нормально. Если я буду лежать, то у меня есть воз-можность не остаться инвалидом и родить нормального ребенка.
Алешка почесал макушку и проговорил:
-Пять месяцев, как я понимаю у тебя сейчас недель шестна-дцать?
-Да, ты все же врач-недоучка, физиологию изучал, все понима-ешь? – сказала Лина.
-Все понимаю, понимаю и то, что ты три месяца знала об этом и не говорила мне, почему?
-Не знаю, это настолько непривычная ситуация для меня, что я просто растерялась. Мне даже думать запрещали о детях, а вот оно есть, и я должна от этого отказаться, я не могла. Я знала, что ты скажешь, я не хотела, чтобы ты брал ответственность за этот шаг на себя. Я пошла к твоей маме, а с ней к очень хорошему врачу…
-Матвей Игнатьевич? – вступил в разговор Алешка, Матвей Игнатьевич Крестовский был старым опытным врачом, когда-то Светлана Арнольдовна работала под его началом, ему действительно можно было доверять, он был из тех докторов, у которых знания, дополнялись сверхъестественными способностями.
-Да, к Крестовскому, он осмотрел меня и позвонил одному из своих учеников, к нему я и поеду. Там и рожать буду.
-Я поеду с тобой, - сказал Алешка, - я должен быть с тобой.
-Нет, Алеша, ты же не бросишь Андрея, газету. И ты мне там не нужен. Мы будем видеться, но жить тебе там совершенно ни к чему.
Это было неожиданно, в Дальнославске Алешка остался только из-за Лины, он хоть и не мечтал все время уехать в Москву, но не отказался бы вернуться в привычную среду. А теперь он начал понимать, что Дальнославск действительно нужнее ему, чем ей. Он здесь стал, вернее начал становиться человеком. Не папиным сыном, а сам собой, Алексей Корнилов стал Алексеем Корниловым. У него была нор-мальная настоящая работа, друзья, настоящие, не приятели, а именно друзья. Здесь было то, за что он отвечал, и это была его жизнь. И не стоило её ломать.
-Хорошо, ты права. Я останусь, но я буду приезжать каждую неделю.
-Посмотрим, - ответила Лина, - я предлагаю тебе другое.
-Что? - насторожился Алешка.
-Роман в письмах, давай писать друг другу, каждый день.
-Согласен, но я хочу слышать твой голос, хочу видеть, как ты толстеешь, и дурнеешь, - продолжал подсмеиваться над ней Алешка, держа её за руку, а указательным пальцем щелкнул её по носу.
Лина наморщила носик, насупилась и ворчливо проговорила:
-А говорят, кто ждет мальчика, тот совершенно не дурнеет. Так что не дождетесь, - она проговорила, а потом тихонько ойкнула и засмеялась, - ты знаешь, он уже шевелится.
Алешка протянул руку, к животу Лины, но тут в дверь постучали, она приоткрылась и заглянула Алла:
-Обед готов. Алеша, ты будешь кушать.
-Конечно, я голоден как зверь, выздоравливающие всегда хотят есть.
-Ну, до выздоровления тебе еще долго, - послышался голос Свет-ланы Арнольдовны, - она вошла в комнату с таблетками в руках, и сказала, на выпей, перед едой, как твой лечащий врач, так уж и быть, я разрешаю тебе сесть за общий стол. Только вот что, тебе надо во что-то одеться поприличней, и потеплей. Лина у него есть что-нибудь подходящее? Или нет, там, в шкафу есть спортивный костюм отца, достань его, он как раз теплый и большой, удачно скроет под собой пижаму, одевайся, и иди, но не долго.
***
За столом в большой гостиной собралась веселая компания. Супруги Григорьевы, Светлана Арнольдовна, Никита и Аленка, Анд-рей, Лина и Алешка.
Главным украшением стола был золотистый кубок с надписью «Гран-при». Никита взял в руки бутылку шампанского и сказал:
-Командир, у гонщиков принято поливать друг друга шампан-ским, тебе не пришлось испытать, это удовольствие там, на пьеде-стале почета, эту бутылку специально передали для тебя ребята, - Никита говорил, а сам потихоньку открывал бутылку, и, наконец, она зашипела, и вино как взбешенный джин вырвалось на волю. Шампанского хватило на всех, но в бокалы не попало ничего, Никита поставил, пустую бутылку, и сказал, - прости, командир, я исполнил наказ.
-Дурило, а пить что будем? - сказал Андрей, вытираясь салфет-кой.
-А пить не будем, - сказал Никита, - мне за руль.
-Ну, это тебе за руль, а остальным немного можно, - сказала Светлана Арнольдовна, она во время шампанского полива была на кухне, и, войдя в комнату, принесла и поставила на стол бутылку коллекционного французского шампанского, - Андрюша, открой сам, я этому гонщику больше не доверяю.
Все засмеялись, некоторое напряжение, возникшее ранее, спало, обстановка за столом стала совершенно непринужденной. Алешка посмотрел на Аленку и Никиту, они действительно были чудесной парой, великолепно смотрелись рядом. Бывает же так, приехал, увидел, и влюбился. А потом еще и победил.
-Алена, а как ты здесь оказалась? – спросил Алешка.
Аленка улыбнулась, посмотрела на Никиту и ответила:
-Приехала на поезде.
В разговор вступил Никита.
-Ты же, как отключился на трассе, так бредить начал, я еду, а слышу, ты разговариваешь сам с собой. А тормознул, бужу тебя, бужу, а ты в ответ только «му, да му, а к чему, почему, не пойму». Короче трогаю, а ты горишь весь. И что мне оставалось? Я как нажал, так и долетел до Дальнославска, благо дорога не больно забита была. И сразу в больницу, там тебя сдал и в агентство. А там девочка их сидит Наташа и слезами уливается, ей уже сообщили. Короче она меня зарегистрировала, я на телефон. Первой сразу Аленке отзво-нился.
-А я только к почте подхожу, слышу, звонит во всю, я этот засов свой несчастный еле открыла, на ногу уронила, трубку сняла. Слышу там Ленка, телефонистка, злая как собака, кричит на меня: «Что, говорит, за идиот тебя так домогается». Я сразу поняла, что это он.
-А она соединять не хотела, я прошу, а она мне: «нет её еще, да и все тут». Ну, мне то лучше знать: есть или нет, - проговорил Ни-кита, обнимая Аленку за плечи. - Короче, я ей говорю, что я победил, и если хочешь, сама убедиться, то приезжай в город завтра к 12 часам.
-Я прямо ошалела. Я папе звоню, говорю, что Никита звонил. А папа моментально все решил. Приехал за мной на машине, заставил сумку собрать, и сам отвез на вокзал. Сказал, что пока меня не будет, будет моих учеников в Первомайку, каждое утро, сам возить в школу. Вот так.
-Красиво, - сказал Алешка. Он уже несколько минут чувствовал, что застолье его утомило, что ему пора в постель, но прерывать рассказ двух влюбленных он не захотел. И лишь, когда они закончили, он пристально посмотрел на Никиту и сказал, - а с тобой Ромео, я должен побеседовать, пойдем-ка в мой кабинет.
-Это не кабинет, а палата, - вступила в разговор Светлана Ар-нольдовна, - и прошу вас об этом не забывать.
-Слушаюсь, док, - козырнул Никита, - я его уложу, и буду петь ему колыбельную.
-Под такой бас я вряд ли засну, - парировал Алешка.
Провожал их дружный хохот. Никита, как самая нежная из сиде-лок, вел Алешку в спальню. А Алешка готов был отключиться, прямо на ходу, и это его полуобморочное состояние заметили все. Вслед за ними в спальню вошла Светлана Арнольдовна и скомандовала:
-А ну-ка, Алексей, на бок и спусти штаны.
-Мам, опять?
-Не опять, а снова, и не разговаривать.
Алешка шмыгнул носом, изображая крайнюю степень обиды, но под-чинился.
-Никита, не долго, он минут через тридцать должен заснуть.
-Хорошо, Светлана Арнольдовна, я постараюсь уложиться в отведенный регламент.
-Изверги, мучители, сатрапы, - причитал Алешка, потирая ме-сто укола, - пользуетесь моей слабостью.
-Ладно, не стони, - сказал Никита, - мама уже ушла, а я не по-жалею. Не умею.
Алешка вздохнул, осмотрелся по сторонам, повернулся на спину, и проговорил:
-Хорошо, давай излагай.
-Что именно?
-Всё, с самого начала.
-Всё? Это будет очень долго, полчаса мне не хватит, - проговорил Никита, усаживаясь на кровать.
-Время уходит, - предупредил его Алешка.
-Ладно. Действительно пора поговорить. Но ты про меня почти все знаешь. Я действительно Ларин Никита Анатольевич, 1978 года рождения, бывший студент училища культуры, бывший солдат российской армии. Сейчас я прапорщик внутренних войск, служу по контракту. Надеюсь, ты знаешь, что это такое. В армии остался по собственной воле, потому что считаю, что имею бесценный опыт выживания в горячих точках. И пока идет эта война, я обязан передавать этот опыт молодым пацанам, попадающим туда.
-Но ты ведь на самом деле классный водила, - вставил Алешка.
-Спасибо за комплимент, но это действительно деревенское детство, и я действительно к технике не ровно дышу. И УАЗик у отца действительно был, а «Беларусь» у нас школьный, на нем школьное поле пахали. Теперь уже помер бедный, по причине пол-нейшего отсутствия запасных частей.
-А тот мужик, что тебя провожал? - спросил Алешка, - ты же говорил, что он твой напарник?
-Степаныч, это мой командир. Полковник Федор Степанович Бабкин. Они с Кунгурцевым давние друзья. Кунгурцев понимал, что здесь не просто совпадение, таких совпадений не бывает. А офици-ально прицепиться было не к чему. Вот он к Степанычу и обратился, чтобы он ему толкового паренька подобрал с хорошим знанием техники. Пареньком оказался я. Потом Кунгурцев познакомил меня с Линой.
-Так значит, в заговор втянули и мою собственную жену, очень замечательно – возмутился Алешка.
-Не сердись. Просто Кунгурцев не решился обратиться к тебе на прямую. У вас были какие-то трения. Поэтому и привлек Лину в качестве посредника. А уж потом Лина сама предложила использо-вать тебя в темную, она сказала, что у тебя сильное подсознательное ощущение, что ты чувствуешь сильнее, чем мыслишь.
-Понятно, значит я дурак, так что ли получается.
-Нет, ты экстрасенс. Так оно и получилось. Когда все мои логи-ческие выкладки полетели к черту, ты каким-то задним умом, сумел все разгадать. Только тебе мешало твоё недоверие к самому себе. Ты постоянно хотел отделаться от навязчивых подозрений, а зря они были правильны.
-Не всегда, - заметил Алешка, удивляясь, как точно Никита описывает недавнее состояние Алешки, - тебя я тоже подозревал.
-Я знаю. Я специально подпитывал это подозрение, чтобы ты перестал думать и полностью отдался чувствам, - проговорил Ни-кита.
-И запутал меня окончательно, - сказал Алешка, - слушай, а твой «фольцваген», откуда?
-Оттуда же, Степаныч одолжил. Знаешь, я тебе сейчас один умный вещь скажу, ты можешь принимать или не принимать, но выслушай. Ты снова выбрал не тот факультет. Тебе вредно учиться на психологии, потому что ты, слишком сильно, принимаешь на себя, все чему учишься, так нельзя, ты чокнешься.
-Клево, а где же мне учиться? – удивился Алешка.
-Я бы сказал, что тебе учиться вообще не надо, умного учить только, портить, ну уж если хочется получить высшее образование, то журфак это твое.
-А сам-то, почему не учишься? – ответил вопросом Алешка.
-А я буду, я в следующем году в военное училище пойду. Думал в пединститут, но понял, что учить надо именно мальчишек, идущих в армию, чтобы девчонкам было за кого замуж выходить.
-Уел, - сказал Алешка, - только мы с тобой от основной темы отвлеклись. Я так понимаю, что Какошин тоже был в сговоре?
-Конечно, если бы просто Лина нас познакомила, у тебя были бы подозрения, а так …я механик, он автомобилист. Все чики-чики.
-Подожди, а кого подозревал Кунгурцев? За кем ты должен был следить.
-Нет, - замотал головой Никита, - не следить, а присмотреться. Таких полу подозреваемых было трое: Сатурновцы, Батаев, и …
-Я? - удивился Алешка.
-Нет, - ответил Никита, - Вадим Хлебников.
-Спасибо хоть на этом. А кот самый подозреваемый был? – спросил Алешка.
-Батаев.
-Как это? Он же мент.
-Именно поэтому, такой побег без участия сотрудников внут-ренних дел произвести было бы просто невозможно. Это следствию еще предстоит выяснить. Евгения пока молчит, ничего не говорит. Ей уже пообещали смягчение приговора, но она стоит на своем. К тому же на подозрении сильно был начальник тюрьмы подполковник Артюхов, они с Батаевым старые друзья. Эта связь и насторожила Кунгурцева. Поэтому, я Батаеву радиатор и пробил. Хотел его задержать. Не удалось.
-Значит, ты мог вытащить его и другим способом?
-Конечно, - удивился Никита, подозрения стали сильней, когда он утром оказался на старте. Потом, правда, оказалось, что это дух настоящего гонщика не давал ему покоя.
-А когда ты перестал его подозревать?
-Ну, это уже было, когда я марш-бросок совершал до трассы, чтобы вызвать вертолет.
-Но ведь он отстал намного раньше, - заметил Алешка.
-Да, я подумал, что это симуляция, что это ему надо, чтобы безболезненно исчезнуть с трассы. Но я снова ошибся, а ты его по-дозревал?
Алешка покачал головой, и ответил:
-Не секунды. Я вообще гонку с побегом не связывал. Вернее, ты прав, я гнал от себя эти мысли. Ну ладно, а Сатурновцы, что было на них?
-Ну, это вообще, ребята со славным прошлым, за ними много чего числилось. Как хорошего, так и загадочного.
-Например?
-Например, в их мастерской неоднократно находились краденые детали. Потом этот загадочный пожар, это был, несомненно, поджог. Но Роман отказался писать заявление. Поговаривали, что таким образом они скрывали следы какого-то другого преступления. Возможно и не они, возможно чужого преступления, но, однако… Короче на заметке они были давно, но не пойман, не вор.
Никита, рассуждая, стал ходить по комнате, потом подошел к окну и остановился, за Алешкиной кроватью. Алешке его не было видно. Возникла пауза. Алешка окликнул Никиту:
-Понятно, а с подозрения ты их снял,…когда они…?
Никита очнулся и, вернувшись к кровати, ответил:
-Нет, раньше. Когда Батаев на Романа с кулаками полез.
-Почему?
-Я понял, зачем Роману нужна была эта гонка?
-Зачем? Деньги?
-Это, несомненно, но было и еще кое-что, как я подозреваю. В своей победе он не сомневался, и он обошел бы Батаева, если бы не…
-Что? Нелепая случайность?
-Нет, ему трос на лебедке перекусили гидравлическими ножни-цами, теперь это установила экспертиза.
-Кто это сделал? – спросил Алешка.
-Пока не знаю, но подозреваю, потом расскажу.
-Хорошо, а что Вадим? – спросил Алешка.
-А что Вадим, он вообще действовал настолько нелогично, что я постоянно терялся в сомнениях. В этом человеке все было проти-воречиво. Он все время демонстрировал, то примитивное сознание, то гениальность мыслей. Я, в конце концов, пришел к выводу, что его используют как подставное лицо, уж чересчур он был публичен.
-Это его наркотик, он без этого не мог, - согласился Алешка.
-Да, согласен, - сказал Никита, - и все-таки я оказался прав, его таки использовали в темную. Он до последней минуты не знал, что Евгения сестра Грудогло.
-Серьезно?
-Очень. Эта гениальная женщина сумела внушить этому ни-чтожному человеку, что это он гений и неотразимый мужчина. Это она подкинула ему мысль о брильянтах, спрятанных Крутиковым. А Хлебников загорелся этой идеей. А потом она уже его только на-правляла. Ну, это может она тебе сама расскажет. Потому что просила у Кунгурцева свидания с тобой.
-Когда? – Алешка подскочил на месте.
-Не сейчас, успокойся. И ты больной, и она никакая. Подожди немного, - постарался успокоить его Никита.
-Я абсолютно, здоров, - проговорил Алешка, - могу идти прямо сейчас.
-Ничего подобного, сейчас ляжешь спать, и будешь спать, пока тебе не станет легче, - ответил Никита.
-Слушай, я, конечно, еще посплю, но как я тебя потом найду, ты мне поможешь съездить к Евгении.
-Обязательно, только искать меня не надо будет. Я имел на-глость напроситься к вам в гости и твоя матушка, оставила меня здесь, и меня и Аленку.
-Конечно, какого лешего, места много, живите, сколько захо-тите. Там наверху еще несколько комнат, в них только прибраться.
-Женщины, по моему, именно этим и занимаются, - сказал Ни-кита, поднимая голову к потолку.
На втором этаже уже с полчаса слышалась возня и шаги.
Дверь комнаты отворилась и в ней заглянула Светлана Арнольдовна:
-Ты еще не спишь? Просто безобразие. Никита, я за тобой. Нам нужна мужская сила, а тебе Алешка, я сейчас сиделку пришлю.
Они вышли, а следом за ними в комнату вошла Лина. Она дер-жала в руках мохнатое верблюжье одеяло.
-А мне и так тепло, - проговорил Алешка.
-А это и не тебе, это нам с сыном. Твоя мама неправильно ска-зала, я не сиделка, я лежалка. Я полежу в твоей комнате.
Она положила подушку на диван, стоявший рядом, прилегла и укры-лась одеялом.
-Давай поспим, Алешка, я тоже немного устала, хочу поспать.
-А может мы вместе? – спросил Алешка, приподнимаясь на локтях, - как прежде?
-Забудь об этом, теперь ты почти холостой.
-Понял, значит, просто спим, - согласился Алешка и бухнулся на подушку. Потом приподнялся и спросил, - а почему ты так не веришь в мои умственные способности?
-Ты о чем? - В полудреме отозвалась Лина.
-Почему ты предложила Кунгурцеву использовать меня в тем-ную?
-А, ты про это? Это просто. Соедини я вас на прямую и от-крытым текстом, ты бы не стал ему помогать, даже если бы я тебя об этом попросила. Так ведь? Я не говорю, что ты слабоумен, просто твоя эмоциональная сторона намного сильнее, чем твоя логическая. Ты иррационален Алешка, за это я тебя и люблю, а теперь спи. Мы уже спим.
-А ты меня знаешь лучше, чем я сам себя знаю.
-Зато ты чувствуешь лучше.