Проект "Ребенок"
Расхождения с Эриксоном начинаются с датировки Возрастов – и это отчетливо проявилось в терминологии проекта. Я догадываюсь, почему Эриксон разделил Первый Возраст на три части. Он вышел из школы Фройда и в определенные моменты мыслил как клиницист. Действительно, проблематика оральной, анальной и генитальной стадий достаточно выражена в поведении, это необходимое условие Возраста – но не единственное. Огласим весь список. «Эпигенетическая» концепция Эриксона опирается на следующие принципы:
1. Каждый человек в своем развитии проходит через одну и ту же последовательность стадий (Возрастов).
2. Эти стадии начинаются и заканчиваются в одни и те же генетически обусловленные сроки.
3. Каждый Возраст характеризуется своей психологической проблематикой, разрешение которой консервируется по истечению Возраста независимо от состояния этих проблем.
4. Фазовый переход от Возраста к Возрасту происходит в режиме психологического кризиса, который отчетливо сказывается на поведении.
Всего наблюдаются пять кризисов детского (до 18 лет) возраста, включая натальный. Из них четыре характеризуются как «острые». Но не все они удовлетворяют «эпигенетическим принципам». Острота кризиса не может служить прямым признаком. Нейроэнергетика развития (и острота кризиса) падает с возрастом. Поэтому «кризис трех лет», который не является фазовым, относится к числу «острых», а фазовый кризис «ролевого смещения» («мораторий» по Эриксону) вообще не фиксируется как кризис, и вообще находится за пределами педагогических наблюдений.
На выразительность «кризиса трех лет» и «кризиса одного года», которые разделяют Первый Возраст на оральную, анальную и генитальную (по Фройду и Эриксону) стадии, влияет еще одно обстоятельство. Они очевидно являются генетическими атавизмами, соответствующими моментам подростковой и полной зрелости высших животных. Но у человека младенческая проблематика не фиксируется в один год, а малышовая – в три; ребенок может «перерасти» свои проблемы в течение всего Первого (0-6 лет) Возраста. То есть, указанные «кризисы» не удовлетворяют третьему из указанных выше «эпигенетических принципов».
Как обычно в проекте «Ребенок», авторские сомнения относительно общепризнанной «эпигенетической» модели проистекают из ее противоречий с другими общепризнанными моделями. Концепция создавалась не только Эриксоном, свой вклад внесли и другие исследователи; в частности, советской «гуманистической» школы. Л.С. Выготский выдвинул четыре «закона развития», которые предполагают циклическое чередование экстенсивных и «затухающих» периодов. Термин «эпигенез» ввел в 1651 году английский медик Гарвей для обозначения способа развития зародыша. Не вдаваясь в подробности, скажем, что этот способ подчиняется и обусловлен «законами развития» Выготского. Формальные различия измеряются дистанцией между психикой и сомой.
Существенный вклад Эриксона в вопрос периодизации состоит в открытии темы онтологической проблематики развития. Каждый Возраст решает свою проблему. Это отражено в третьем пункте «эпигенетических принципов» – как раз в том, который не удовлетворяется кризисами 1 и 3 лет. (То есть, автор критикует Эриксона по законам, им же самим установленным.) Каждая психологическая проблематика накапливается и разрешается медленно; а вот переход от накопления к разрешению происходит стремительно, скачком – это и есть фазовый кризис между Возрастами. Но момент, когда эта проблематика открывается, и момент, когда она закрывается, – они тоже «напоминают возрастной кризис» (Д.Б. Эльконин). Эти «паракризисы» приходятся на середину каждого Возраста; в частности, на 3, 10 и 17 лет.
С точки зрения феноменологии (онтогенеза), «метаморфоза развития» начинается сменой ведущей деятельности в начале Возраста. Но на уровне нейрогенеза соответствующее новообразование (структура) возникает именно в «паракризисе» предыдущего Возраста, когда происходит перезагрузка программы развития. Фазовый кризис является не итогом Возраста, а определяет проблематику следующего. Первая половина Возраста посвящена конструктивному разрешению кризиса; а «паракризис» характеризуется переходом от экстенсивного развития компенсирующей структуры к интенсивному (качественному) в соответствии с «законами развития» Выготского. Слабость феноменологии обусловлена тем, что кризисные проблемы в основном сняты, а новые еще не сформировались.
Различные исследователи предлагали различные принципы периодизация развития: по внешним признакам, по признакам психологического и социального развития, по их комбинации. Но наиболее адекватной представляется периодизация Д.Б. Эльконина, который учитывал не только фазовые, но и «паракризисы» и считал стадии по полу-Возрастам. С учетом других моделей, «эпигенетические принципы» Эриксона следует дополнить следующим пунктом:
5. Каждый Возраст формирует проблематику следующего кризиса в процессе конструктивного разрешения (снятия) предыдущего.
В частности. Образование сознания, Второй сигнальной системы и «сослагательной зоны» снимали натальный кризис, кризис Игры и кризис идентичности соответственно. Они же порождали (в том же порядке) кризис Игры, кризис идентичности и кризис ролевого смещения. Следует обратить внимание, что, например, Вторая сигнальная образовалась во Втором Возрасте, но начала формироваться еще в Первом; что и отразилось на терминологии проекта.
Самую большую симпатию автора к Э. Эриксону вызывают разногласия по целевой теме проекта – по переходному Возрасту. Это потому, что здесь психолог уступил место коллеге-эссеисту. И, наверное, недаром автор в проекте повторял попытки Эриксона найти научный смысл «идентичности» в диапазоне между культурно-философской традицией и актуальным социальным контекстом. Эриксон не однажды подвергался критике со стороны коллег-психологов за отказ (именно в этой теме) от апробированных научных методов исследования – аналитических и статистических. Кому-нибудь следовало бы напомнить критикам о «рагу из зайца»; о том, что нельзя строить дом начиная с крыши. Рождение всякой научной истины начинается на глубоком интуитивном уровне, где анализ так же бессилен, как и статистика. Можно подумать, что критики сделали в этой области больше, чем Эриксон. Со всеми их научными методами.
И здесь, в этом вопросе, разногласия начинаются с датировки. Эриксон отсчитывал «возраст идентичности» с начала подросткового возраста (12 лет), когда сама проблема идентичности заявляет о себе, превращая ребенка в подростка. (Перезагрузка состоялась.) Но до рубежного «кризиса 13 лет» остается еще полтора-два года. Это нарушает четвертый пункт «эпигенетических принципов», что побуждает автора опираться на взгляды и системы периодизации других исследователей, которые считали его рубежом Возрастов.
Это касается и кризиса «ролевого смещения», имеющего вполне конкретный смысл – в отличие от аморфного «моратория» Эриксона. Возрастной кризис 20 лет, как его ни называй, не закрывает конфликт идентичности, а открывает проблематику следующего, Четвертого Возраста.
Как видим, разногласия относительно третьего пункта «эпигенетических принципов» продолжается до самого конца проекта, до завершения Третьего Возраста. Но наиболее существенным моментом здесь оказалась трактовка ключевого понятия. С точки зрения Эриксона, достаточно выбрать роль и маску, чтобы обрести себя. Но, как уже говорилось, есть и другое обоснованное мнение: человек глубже и богаче, чем его «маска»; а смысл жизни не сводится к выбору своего места в обществе. «Диффузию» ролей можно преодолеть, но нельзя преодолеть в два счета дистанцию между личным и общественным («персональным») Я. Простым научно-популярным языком выражаясь, человеку в жизни нечего больше ждать и некуда стремиться, если он обрел себя, свою «эго-идентичность» в двадцать лет. К счастью, этого не происходит, ни разу не происходит. «Обрести себя» – нечто гораздо большее, чем найти свое место в жизни, свою роль, свой образ деятельности. Что именно большее? Могу только догадываться, крайнее эссе на эту тему еще не написано.