6. Кольбер. Голубиная книга

Архив Конкурсов Копирайта К2
Конкурс Копирайта -К2

АВТОР - Кольбер (Инкогнито)



 Полосатые шатры медленно двигались с гор, словно женщины в объемных юбках, способных закрывать солнце. Издали казалось, что они – эти шатры – исполняют какой-то медленный, одним им вЕдомый танец.  И все было бы прекрасно: и молочные вершины среди синего неба, и зеленая трава внизу. Но только один монотонный звук «аааа -аааа-аааа» рвался откуда-то изнутри, бередя сердце, словно ноющую рану.
 Плакал ребенок. Но никто не отзывался на это тянущееся как дальняя дорога: «аааа -аааа-аааа» А, может, и не дитя там было, может, кто другой был запечатан в одном из шатров и пробивал себе этим стоном дорогу?
-Да замолчи ты!- резкий окрик прервал последний  всхлип пленника, и тот затаился за тяжелыми занавесями.
- Тише, Айша, тише, прошу тебя! – зашептались в шатре, и вскоре наружу высунулась голова двенадцатилетнего подростка. Черные, бусинами, глаза сузились, рот изобразил подобие улыбки:
- Тенгиз, она больше не будет плакать, до самой Меджи не будет.
Но Тенгиз уже отворотил своего коня, хлестнул его плетью и поскакал в начало каравана. Самодовольная улыбка скользила по его лицу, когда он оглядывал попадающихся ему навстречу людей. Хотя какие они были люди?! Скот, который только затем и нужен, чтобы приносить пользу. Вот и Айша, которую он захватил в Тумбеке, будет приносить ему пользу. Своим тонким, дрожащим, как струна, телом приносить будет.
  Тенгиз вспомнил, как увидел ее впервые, и ухмыльнулся. Девчонка дрожащими пальцами удерживала на груди разорванное платье, а она- ее грудь - светилась и белела как молоко дикой буйволицы. Помнится, он уже тогда хотел насладиться телом этой дикарки, даже Хошту выгнал, хотя это была добыча воина. Но что Хошту?!  Ему и другая сгодится, без такой  красоты!
  А вот он, Тенгиз, эту красоту понимал. Мало того, ценил! Как ценят красивую тонконогую кобылку, которая принесет в скором будущем хороший приплод своему хозяину.
Тенгиз еще раз оглянулся на шатер, где надежно была спрятана добыча, ухмыльнулся и поскакал вперед, то и дело покрикивая на возниц, а иногда и прохаживаясь плеткой по их худым спинам.
   
       В  шатре было тихо. Лишь Мембек, двоюродный брат Тенгиза, монотонно покачивался в такт везущей их  повозке.  Скакать вслед за братом на горячем скакуне мешала сухота руки, да и не считал он Тенгиза братом. Вот его отец, тот да!  Доброй души был дядюшка Рослек, ученый человек. Все книги читал и его, Мембека, приучил. Именно там и увидел Мембек Айшу,  которая пряталась сейчас за занавесками и даже на него смотрела с ненавистью, хотя раньше…
  Подросток вспомнил их первую встречу и глухо застонал, прикрывая рот рукавом халата. Но светлая аюга с выложенными в ряд книгами и девочкой с миндалевидными глазами не отпускала, более того, картина становилась все ярче и ярче…
- Какую книгу ты хочешь почитать, малыш?
- Не знаю, дядюшка. Может быть эту… или ту…
- Возьми мою, с картинками. Я уже прочла.
 Это Айша  протягивала ему книгу. Его подружка Айша, которую он сейчас стережет.


  А за тяжелой занавесью Айша тоже думала о Мембеке. Разве помощник он ей в побеге с одной-то рукой? А если он тоже рад, что она здесь пленница? Говорят: там у них жена по наследству передается от брата к брату, даже если не кровные родственники. Вот Ума-Рослек доброй души был человек, но как умер, так все и началось. Сначала этот Тенгиз скот да  людей воровать стал в округе, после и вовсе аюгу поджёг.  Только одну книгу и сумели спасти тогда, большую, с голубем на обложке. Куда потом эту голубиную книгу Ума –Такын дел?  Айша после у матери спрашивала, но та только отмахнулась да глупой обозвала. А сейчас и спросить не у кого. Пыталась родимая дочь спасти, да не вышло: как отбросил ее тот рыжий, что первым заскочил, так и не встала Ленока, только руки раскинула, а из-под них кровь. Сначала ручейком бежала, а потом в озерко превратилось, темное такое озерко с красным отливом. Айша и не смогла убежать поэтому. Как заворожённая стояла и смотрела.  И рядом бы с мамой легла, если бы не этот, Тенгиз. И кто сейчас  Леноку оплачет, кто в дальний путь снарядит? Здесь ее Айша, в полосатом шатре, как драгоценная добыча едет, как молодая кобылица для будущего потомства.
 Пленница оглянулась на сидевшую поодаль женщину в черном.  Спит. Только тяжелое сонное дыхание с хрипом вырывается изо рта. Надо успеть! Айша поискала вокруг что-нибудь острое, но настил был девственно чист. С досады она прокусила нижнюю губу, вздрогнула от боли и тут же обрадовалась – будет чем поминальные знаки на лице начертить.
   Каплю за каплей собирала Айша драгоценную жидкость и выводила на щеках понятные только ей одной буквы, которые складывались, соединялись в небольшой орнамент.
 Тумбек- родина сердца. И голубь, несущий горестную весть.
   
   Вечером у костра Тенгиз исподволь наблюдал за братом. Ох, не нравился ему Мембек, с тех пор не нравился, как принес его однажды отец и посадил на шкуры рядом с семилетним Тенгизом.
«Брат он твой, хотя от другой матери рождён,- сказал Ума-Рослек, - другом ему будь и  защитником».  Тенгиз тогда только скривился и промолчал. Мать учила – отцу перечить нельзя!
   Но тем же вечером Тенгиз прокрался в комнату рабыни, которая приходилась Мембеку матерью, и накинул подушку на лицо спящей, слегка придавил. Та, измученная недавними родинами, даже не пошевелилась, не вскрикнула, только рука темной змеей выскользнула из-под одеяла.  Оставалась прижитая отцом малютка, девчонка, но к ней Тенгиз не пошёл. «Сама помрёт», - решил.
   Воспоминания, как сладкая отрава, не отпускали Тенгиза, и он, медленно хлебая   дымящееся варево, с радостью вспоминал, как на следующий день шептались по углам рабыни, обсуждая случившееся, как, чернее ночи, ходил отец – он был уверен, что всё это сотворила  жена. Про сестру не говорили ничего, и Тенгиз был уверен, что  та умерла вместе с  рабыней.
     В девять лет  Тенгиз решил избавиться и от Мембека. Он заманил  мальчишку на пастбище и посадил на самого непослушного коня – пусть разобьется выродок! Не получилось, только руку нарушил щенок!
 Тенгиз проглотил горячий кусок мяса и поморщился. Морщился он и тогда, будучи наказанным «за детскую шалость». Но с тех пор  временно оставил свои попытки: по закону сын-инвалид не может наследовать. Впрочем, и Ума-Рослек больше не оставлял Мембека, всегда возил  с собой.

 Сейчас самое время: убрать выродка – отца нет, защитить некому, только мать, которая из-за случая на пастбище окружила пасынка заботой, а после и вовсе – разрешила жить на своей половине.
   Тенгиз вспомнил, как недавно Кайра прошипела ему: «Мембека не трожь, сын Чотонги, иначе попрощаешься со своей властью». Да, так и сказала: сын Чотонги, сын Дьявола, словно не он родной сын, а этот!
  Тенгиз еще раз взглянул на Мембека, сжал пальцами семихвостную плетку: пройтись бы по плечам, чтобы навсегда знал свое место!
 Мембек почувствовал его взгляд и вздрогнул, как от удара. Вскочил, заторопился от костра прочь. Левая рука мальчишки торопилась поспеть за ногами, и только правая безжизненно висела вдоль тела, отказываясь повиноваться даже в таком немудреном деле.

 
    Кайра сидела возле повозки. Издали она была похожа на огромную нахохлившуюся черную птицу с большим клювом, но Мембек   не боялся – тетушка в отличие от сводного брата частенько жалела его, угощала  такими лакомствами, что порой и дядюшка ворчал, что «негоже будущему мужчине есть столько сладкого – он же не девочка».
  Подросток подошёл поближе  и присел рядом. Кайра что-то выводила острым стеблем на пылевой стороне дороги. «Вот горы, - бормотала она, - высокие горы. И их не обойти двум несмышлёнышам, которые скоро отправятся в путь. А это река, но до нее далеко – два дня пути по горячим камням. Но там пища, которую трудно сыскать в горах. Но Чотонги силён, он без труда может догнать беглецов. А солнце уже садится. Черный человек встанет на пути…» Далее бормотанье Кайры перешло в невнятный шепот, что Мембек не мог разобрать ни словечка. Он  попытался встать, но старая женщина задержала: «Сиди! Не время!» И властно вцепилась в полу  полосатого халата. Мембек повиновался.         Некоторое время Кайра еще что-то бормотала, потом резко встала и ушла в шатер. Озадаченный ее поведением, подросток остался сидеть. Он смотрел вдаль, туда, где черное небо сливалось с такой же черной землей, и только смутные очертания одиноких деревьев проводили черту да глухое тявканье лисиц, которые желтыми огоньками мелькали в темной траве.
  Недалеко всхрапнул стреноженный конь. Мембек повернул голову: небольшая фигурка в сером халате и глубоко надвинутой на лоб шапкой скользнула меж лошадей и исчезла во тьме.  Суюндык? Но нет - тот  гораздо крупнее  щуплого незнакомца. Тогда кто?  Мембек приподнялся, пытаясь рассмотреть щуплого паренька, а тот, как назло, все вертелся и вертелся возле небольшого конька, да так, что лицо его ни разу не попало в свет охранного факела. Более того, Мембеку даже казалось, что незнакомец зовет его.
   
   Айша ловко седлала небольшого игреневого коня. Еще немного, и она свободна! Запахи ночи пьянили ее, но Айша не давала им воли. Кайра велела быть осторожной. Ах, Кайра! Никогда бы не подумала, что  сторожиха, надсмотрщица станет давать пленнице советы по спасению. Правда, Кайра велела взять с собой однорукого Мембека, говорила, что он пропадет здесь, что вдвоем им легче будет. Слово клятвенное взяла, а потом только дорогу указала. Что же, может, и правда легче будет – она, Айша, видела, что Мембек и одной рукой неплохо управляется. И потом, он сын уважаемого человека. Кайра сказала, что он мог бы править их народом, а не Тензиз, в душу которого еще в младенчестве проник Чотонги.
   Айша приторочила к седлу сумки и еще раз махнула сидевшему у повозки Мембеку. Вот ведь какой! Сюда смотрит и не видит!  Махнуть еще? Нет, поднялся. Идет. Настороженно так идет, словно Чабайку увидел!
-Давай скорей! Ехать нужно!
- Ты?! Ты что здесь делаешь? А Кайра?
- Кайра сама велела бежать сегодня. Сказала - потом поздно! Не уедем сейчас – беда большая будет.
- Но Кайра?!
- Она сказала, что сын не посмеет поднять руку на мать.
Айша легко вспрыгнула на коня, подала руку Мембеку. Но тот отвернулся, словно не видел, обошел коня с другой стороны. Выдержит ли двоих? Конь поглядел на него теплым коричневым глазом, вздохнул.
 Мембек подпрыгнул.
 И вот уже конь несет беглецов вдаль по каменистой земле в сторону реки.
- Скоро придется его отпустить, чтобы не хватились, - кричит Айша.
- Да,- соглашается Мембек,- все равно здесь его кормить нечем!

    Проехав еще немного, они спешиваются, снимают с коня два узла, приготовленных Кайрой. Потом Мембек хлопает коня по темному крупу:
-Домой, Диго, домой!

 Диго внимательно вслушивается в слова, потом рысью направляется в сторону обоза. Минута, две, и конька уже не видно в беззвездной ночи.


- А мы должны идти,- говорит Айша,- трогая Мембека за плечо,- долго идти, иначе Тенгиз поймает нас.
- Да, да,- соглашается подросток. Он поднимает один из узлов и закидывает его  себе на плечо. Второй, полегче, достается Айше, которая уже успела зажечь небольшой факел, чтобы двигаться в темноте.
  Мембек молча идет позади девушки. Никогда еще он не уходил так далеко от дома. Сначала Ума-Рослек, потом Кайра берегли его, как могли, хотя Мембек знал – матерью и отцом он никого в Меджи назвать не мог…
- Айша, а у тебя есть родители? Были? – вопрос, словно острая игла, втыкается в спину впереди идущей.
 Девушка медленно поворачивается.
- Мембек, родители были у каждого, только …одни их помнят, а другие нет.
- А ты помнишь?
- Да. Мой отец был пастухом. Он гонял табуны коней на дальние расстояния. Когда приезжал, от его бороды всегда пахло чем-то вкусным. А потом он доставал из карманов золотых петушков на палочках, и мы с мамой…

Голос Айши задрожал, и она замолчала.

-А я  не помню…
-Что не помнишь, Мембек?
-Родителей не помню, вернее, не знаю.
- А Ума- Рослек? Он тебе ничего не говорил?
-Нет. А должен был? Правда, мне приходилось называть Тенгиза братом.
-Вот видишь! Значит, Ума-Рослек – твой отец.
- Нет, нет! Когда я однажды назвал его так, он очень рассердился…

 
   На востоке постепенно светлело. Яркое солнце, как огромный шар, выкатывалось из-за горизонта. Потягиваясь, Тенгиз вышел из шатра. Все было как прежде: повозки, снующие вокруг них люди, но что-то мешало насладиться увиденным. Вот из шатра Хошту тенью выскользнула рабыня. Тенгиз ухмыльнулся: умеет же его помощник приспособиться, а вот он, как Айшу увидел, ни одной девки не попробовал. А если?  За час  многое успеть можно, а уж девку под себя положить!
   Тенгиз торопливо пошел в середину каравана, где находился шатер  матери.
   Кайру он  увидел сидящей у потухшего костра. «Опять трубку курила», - недовольно подумал Тенгиз, заметив, как мать торопливо прячет в карман черную трубку.
- Что Айша?
- А чего ей сделается? Спит. Молодой сон, он сладок.
- Выродок тоже там?
- Мембек-то? Он к Суюндыку пошел. Или к Норбеку. Какой он сторож молодой девушке? Одной меня хватит.
Обрадованный услышанным, Тенгиз направился к входу в шатер, но Кайра взлетела со своего места, как черная взлохмаченная птица:
- Не трожь девочку! Успеешь еще.
Тенгиз глянул в ее пронзительные глаза и стушевался. Поднять руку на мать он не мог. Пока не мог.
- Ладно. Я только проверить хотел, всё ли в порядке.
- Всё у нее в порядке. Иди.

    Тенгиз так сжал в руках плетку, что она хрустнула в его руке. Выбросив обломки, он развернулся и зашагал прочь. Подбежавший Хошту услужливо  протянул ему новую плеть, и та, как живая, защёлкала по спинам рабов, вымещая злобу хозяина.
- В дорогу!- рявкнул Тенгиз. – В дорогу! И найти Мембека! Сегодня он поедет верхом, как  остальные.


  Айша скинула узел на каменистую почву:
- Отдыхаем. Только недолго. Мы еще не слишком далеко ушли от каравана, хотя и Кайра пообещала задержать погоню до вечера, но…
  Мембек  опустился на землю – силы в ногах, казалось, не осталось. Он молча сжевал кусок лепешки, который дала ему Айша, потом сделал несколько глотков воды из бурдючного кувшина. Глаза закрывались, и Мембек покорно подчинился, подложив вместо войлочного валика здоровую руку.
 Айша жалостливо посмотрела на подростка. «Пусть поспит,- решила она, посматривая по сторонам.
 А Мембеку виделась во сне молодая женщина в белой повязке на голове, которая протягивала ему небольшой сверток. «Сбереги ее,- говорила она,- ты должен ее сберечь!»  Мембек брал сверток, а оттуда сыпались и сыпались черные кудряшки…Кудряшки, кудряшки, кудряшки…

 - Мембек, вставай! Пора идти!- Айша тормошила подростка за плечо.- Вставай!
-Хорошо, мама - пробормотал Мембек.
- Мама?
Подросток вскочил и смутился.
-Это я не тебе.
- Да понятно что не мне,- улыбнулась Айша. - Ладно, идем! По дороге расскажешь, если захочешь.
- Ты понимаешь, я ее видел! И еще она просила!
- Что просила?
- Да так, ничего…

Мембек взвалил на плечо узел и зашагал вперед. Почему-то он не захотел рассказывать Айше про сверток. Боялся, что засмеёт? Он и сам еще не определился со своим участием в этом сне.
  Подросток зажмурил глаза, пытаясь вспомнить лицо женщины, и не мог: только темные руки и сверток.

   

    Тенгиз нервничал – Мембека нигде не было. Обманула старая Кайра! Опять у своего подола выродка держит. Тенгиз грязно выругался, замахнулся плеткой на пробегавшего мимо раба и двинулся к материнскому шатру.
  Кайра, как обычно, курила свою неизменную трубку. При виде сына она встала, но не более.
- Где Мембек?
- А я ему что – нянька? Он вольный человек.
- Он – сын рабыни!
- А ты уверен? Разве Ума-Рослек разрешил бы мне держать в своих покоях мальчика-раба?
 Разговор ни к чему не приводил. Тенгиз одним рывком отодвинул мать в сторону и зашел внутрь. Пусто. Мембека не было. А Айша?
Тенгиз дернул занавесь: на лежанке, свернувшись калачиком, спала пленница. Но почему так, с головой? От него прячется?  Он потянул одеяло, то закрутилось, закрутилось, обнажая пустоту…
«Айша!»- взревел Тенгиз.
«Айша!»- кричал он, выбегая из шатра.

- Что, хозяин? – незаменимый Хошту был тут как тут.
- Пленница сбежала, и, скорее всего, с этим выродком. Надо догнать. -  Голос Тенгиза уже был спокоен и решителен, как и подобает правителю. - И пересчитай лошадей!
-Хорошо, хозяин!
- И пошли ко мне Лавлу!
-Хорошо, хозяин!
- Что, сын Чотонги, надумал мать Лавлу отдать? Давай, давай!- Кайра рассмеялась Тенгизу в лицо.
- Ты предала своего правителя,- холодно ответил ей сын,- и будешь наказана.


  Беглецы торопились. Айша чувствовала, что скоро начнется погоня. И как только они окажутся в поле видимости, догнать их будет несложно.
- Давай, давай быстрее, Мембек!- торопила она спутника.- Быстрее! Река уже близко!
-Айша, это только мираж…
- Нет, нет! Видишь зеленые деревья?
Мембек пытался всматриваться, но ничего не видел:
-Айша, я ничего не вижу. Это от солнца и усталости. Мы бежим  уже сутки. Тебе кажется.
- Это просто пот застилает тебе глаза, Мембек…
- Нет, Айша, это не пот. И я слышу ржание коней…
- Нас догоняют, Мембек.  Мы не успели.

   Хошту  и еще несколько всадников, пытаясь нагнать беглецов, скакали по каменистой земле. День уже склонялся к вечеру, когда они заметили на горизонте две движущиеся точки. «К реке бегут,- ухмыльнулся Хошту, - надеются до нее добраться и там спасение найти. Ну, ну, там их зелёные твари и сожрут». Но разворачивать коня не стал - приказа правителя ослушаться нельзя. Девчонку  велено  доставить обратно,  иначе его участь будет похуже, чем у старухи Кайры. А вот с мальчишкой хозяин разрешил делать что угодно, хоть на суку повесить, чтобы степняки или могильники полакомились.
 Хошту пришпорил коня, тот вытянулся в струну, переходя на аллюр. Хошту довольно  улыбнулся: он будет первым, кто поймает  беглянку.


    Кайра  с растрепанными волосами сидела на дне повозки. Две ее руки были связаны толстой веревкой, которая тянулась к крупу лошади. Сорвется в пропасть конь – вместе с ним полетит чёрной птицей и Кайра. Если нет, если доберется до Меджи, соотечественники закидают камнями.  Но не это тревожило старую женщину: два страдания было у нее, два желания. Первое - о несмышлёнышах, которые сейчас на пути к реке. «Помоги им, Черный Человек, не оставь  в беде»,- мысленно просила она помощи, представляя образ того, к кому обращалась: длинные черные волосы, забранные в пучок, небольшая аккуратная бородка, черный колпак на голове, похожий на небольшой казан, только с полями, прикрывающими белый чистый лоб. Когда-то, в далеком детстве она видела  Черного Человека, даже трогала  длинный  халат из толстой шерсти, а он, Черный Человек, учил ее складывать пальцы щепотью и целовать деревянную женщину. «Помоги им, Черный Человек! Если ты всесилен, помоги!»
 Второе желание Кайры было совсем маленькое, но невыполнимое – выкурить трубку. Что же, она потерпит. Вот до перевала и потерпит…


Айша и Мембек бежали что есть силы. Они даже бросили узлы, чтобы бежать было легче, но и это не спасало беглецов –  летящий шаг коней, их дыхание становилось все ближе и ближе. Споткнувшись  о камень, Мембек упал. Попытался встать – никак!
Айша повернулась – глаза полны слёз – подошла, села рядом.
- Беги, Айша, ты можешь. Ты спасешься. Я их задержу.
- Нет, Мембек, не могу. Я Кайре обещала быть с тобой рядом. Да и куда бежать-то? Они уже рядом…
 
    Довольный Хошту уже спешивал коня, когда темное облачко повисло над беглецами, проливая свои первые капли, затем вверху что-то громыхнуло, и яркие молнии засверкали вокруг, разбрасывая свои испепеляющие брызги. Одна из них коснулась одежды Хошту, и тот повалился наземь черным обугленным деревом. Айша и Мембек прижались друг к другу, боясь пошевелиться. Всадники же, увидев страшную гибель своего вожака, заторопились прочь от ужасного места.
 
 Гроза прекратилась так же быстро, как началась. Успокоившись немного, Айша стала помогать Мембеку подняться, тот морщился, но послушно опирался на ее плечо.
- Осталось немного, Мембек. И у нас есть время, чтобы спастись.
За трудами они не заметили подошедшего к ним человека. Узкие черные штаны, черный халат без единой капли влаги и добрый пронзительный взгляд.
- Ну-ка, малыш, покажи мне свою ногу. Да и руку заодно.
Беглецы вздрогнули, вглядываясь в незнакомца.
«Черный Человек, которого не следует бояться»,- вспомнились  Мембеку слова тетушки Кайры.
-Ты прав, малыш! Пусть будет светлой память об этой отважной женщине. А сейчас покажи мне свою руку и ногу.
 Мембек послушно вытянул ногу, а затем руку.
- Так, так, с ногой ничего страшного, - незнакомец дунул на больное место, прошептав несколько слов,- только сильный ушиб, а вот с рукой гораздо сложнее, но время всё лечит: и раны физические, и раны душевные.
- А тебе, девочка,- обратился он к Айше,- давно пора выпустить на волю твои прекрасные косы, да и голубь под шапкой стосковался по полету.
Айша медленно стянула с головы шапку. Две косы змеями скользнули по ее груди, потекли вниз и успокоились на узких бедрах. Нарисованный кровью голубь заволновался на лбу, взмахнул крыльями и поднялся в воздух.
- Это душа твоей матери Леноки, Айша! Она спешит к твоему отцу, чтобы быть вместе.
  Айша зачарованно посмотрела вслед улетающему в далекое небо голубю.
- Вы и про моих родителей все знаете? – нетерпеливо спросил Мембек.
- И не только, - улыбнулся Чёрный Человек.
- Но откуда?
- Видишь ли, малыш,- незнакомец потрепал подростка по волосам,- я Хранитель одной большой книги, которая выпала однажды с небесной тучи, чтобы дать людям знания. В разных землях она называется по-разному: Бундахишн, Каменная, Глубинная, Голубиная…
- Голубиная,- быстро переспросила Айша.- У нас в аюге была книга с голубем на обложке. Правда, после набега она затерялась.
- Она не затерялась, Айша! И ты права: твоя Голубиная книга – это малая часть Большой. Помнишь, что там было написано?
- Чуточку, - смутилась Айша,- только начало:

Восходила туча сильна, грозная,
Выпадала книга Голубиная,
И не малая, не великая:
Долины книга сороку сажень,
Поперечины двадсяти сажень.

- Ничего, у тебя будет еще время ее прочесть,- улыбнулся Хранитель. - А сейчас вам пора в путь. Туда, где находится ваша книга знаний. А для этого вам нужен помощник, которого следует беречь.
- А Вы?
- Мне в другую сторону, туда, где солнце соприкасается со скалами, – с этими словами Хранитель исчез.

А вместо него перед Айшей и Мембеком появилась маленькая девочка в белой одежде и черными кудряшками вокруг головы.
«Девочка из свертка, - ахнул Мембек, - моя младшая сестра».

Девочка улыбнулась и протянула ему свою теплую ладошку:
- Кэйси, меня зовут Кэйси, брат…


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2018
Свидетельство о публикации №218032700039


Рецензии: http://www.proza.ru/comments.html?2018/03/27/39