Только синь сосет глаза..Нет, это не бездонное рязанское небо, воспетое златокудрым девятнадцатилетним русским мальчиком. Это Лигурия, Лазурный берег, Итальянская ривьера.
Крошечный старинный приморский городок Рапалло, с шумной набережной, белоснежными яхтами, древней крепостной стеной, нависающей над безмятежными водами, бирюзовыми утром и достигающими легендарной своей синевы к полудню, c полуразрушенными прекрасными особняками, видавшими и лучшие времена, а сейчас застывшими в многовековой неподвижности за причудливыми коваными решетками чугунных ворот и узорчатыми деревянными ставнями, закрывающими изящные французские окна, с увитыми плющом террасами и заросшими влажными непроходимыми садами невиданных тропических цветов и деревьев.
Но тянет сырым кладбищенским душком от всех этих висячих садов Семирамиды, буйно раскинувшихся по крутым горным склонам, и тленом подернуты мощеные булыжником средневековые улочки, поросшие мхом стародавние мосты и арки, колокольня над городской площадью и фасады перемежающихся охряных и терракотовых домов, навечно слепленных друг с другом в бесконечную китайскую стену и замысловато расписанных по сырой штукатурке сценами из библейских сказаний, как старые истлевшие декорации давно закрытого обнищавшего театра.
По вечерам гостеприимно распахиваются двери многочисленных таверн и ресторанов, играет музыка, неугомонные проголодавшиеся туристы поглощают в несметных количествах пиццу, пасту и ризотто с морепродуктами, запивая все это фастфудовое великолепие холодной колой, и пивом, и легким столовым вином из маленьких запотевших кувшинов.
Местная же публика выходит дышать к морю. Несметное количество ветхих стариков и старух, похожих на уставших, измученных долгим перелетом птиц, парами и поодиночке, заполняют собой скамейки набережной залива Тигульо, и мутным остановившимся взглядом провожают пеструю многоголосую толпу гуляющих.
А над всей этой городской сутолокой, над людским муравейником, потоком машин, гирляндами фонарей, древними церквями, пыльными парками, цветущими садами, благословенным морем гордо и величественно возвышается Эксельсиор. На высокой скале, на утесе, в самой высокой точке города, там, где должен быть выстроен храм, кафедральный собор.. Но вместо него в самом начале прошлого века на холме Чаппадеа был воздвигнут дворец - храм денег, первое в Италии казино - роскошный и недосягаемый отель, названный Эксельсиор Палас, излюбленное место отдыха и развлечений мировой знати и мировых же знаменитостей. Казино просуществовало здесь до 1928 года, после чего переместилось в Сан-Ремо, другой город Лигурийского побережья.
А Эксельсиор остался, чтобы жить, умереть и вновь возродиться спустя двадцать лет забвения во всем своем величии: белоснежные колонны, драгоценные фрески, обилие дорогих картин и антикварной мебели, шелк, хрусталь, серебро и позолота, ледяное шампанское..- и бесчисленные старинные зеркала, в потускневших благородных рамах с почерневшей от времени амальгамой, неизменно отражают его великолепие точно так же, как и сто лет назад..
Здорово? Конечно, здорово.. Внушает.. И всё же милая сердцу большинству наших соотечественников старушка Европа уже совсем не та..
И для многих европейцев такое культовое место, как Эксельсиор, совсем не по карману.
Зато по четвергам половина города превращается в передвижной базар, улицы и площади покрываются полотняными шатрами, где на широких столах возвышаются горы всевозможного товара: тряпья, посуды, обуви.. Все по два евро, по три, по полтора.. Не протолкнуться от набежавших горожан.. Какой тут, к богу, Эксельсиор? Какой антиквариат со столовым серебром? Какая высокая итальянская мода? О чем вы?.. Вот она, вожделенная Мекка, место паломничества и тусовки коренного населения Лигурии, красивейшего и богатейшего побережья Италии, его жемчужины, которое, как и любая, почерневшая от времени медаль, имеет две стороны.
Вот так незатейливо, посиживая в эксельсиорском яхтинг-баре с неизменной сигаретой в зубах и давясь уже не помню какой по счету чашкой двойного эспрессо, подобралась я с полной ложкой русского дегтя к бочке итальянского меда, прозрачного и чистого, как слеза младенца, и ничтоже сумняшеся, всю эту ложку в него и опрокинула.. И не потому, что сволочь или зажралась совсем..
А потому что стоит перед глазами подмосковная дача с накрытым на веранде круглым столом под сборчатым абажуром, с блюдом молодой вареной картошки, малосольными огурцами, жареными лисичками и тремя наполненными стопками.. Под столом на полу, вытянувшись на спине и кротко сложив на мохнатой груди передние лапы, валяется в блаженстве родной кот, плут и прощелыга. Из открытого настежь окна, из сада доносится тонкий и чувственный аромат прохладных фарфоровых флоксов. Звенят комары.
Дымок от сигарет клубится, уплывая в плотные мерцающие гроздья персидской сирени..