Промозглый холодный ветер устало бился в зарешеченные окна и густо сползал дождевыми каплями по размалеванным толстым стеклам. Внутри же тюремной камеры было по-домашнему тепло и до звона в ушах тихо...
Порывисто встав со шконки, Петр, еще некоторое время походил туда-сюда по обрыдшему жилищу, потом присел и тупо уставился на стену. Затем внезапно взбодрившись, он резко дернулся, опять вскочил, будто собираясь в тот же миг куда-то сорваться бежать, но в то же мгновение как-то обмяк и сник, бросив взгляд на запястье левой руки.
Никаких часов конечно же не было...
* * *
Кормушка в двери, резко лязгнув - откинулась и недовольный голос пробурчал - "ужин".
Сиделец взял миску с кашей и поставив ее на тумбочку, стал внимательно изучать крупинки перловки. Потом, словно спохватившись, приступил к трапезе. Насытившись, он привычным движением оттолкнул прочь жестянку с недопитым чаем, однако она почти сразу же остановилась и перевернулась, забрызгав остатками чая стену. На днище был кем-то прилеплен клочок серой бумаги. Зачем-то оглядевшись, Петр оторвал его и развернув прочел: "У Барина к тебе дело. Согласен - просто ложись спать лицом к стене".
"Что за хрень?" - подумал Петр. Но взвесив все за и против, решил все же принять приглашение. В конце концов, ему уже хуже точно не будет - смертная казнь, была давным-давно упразднена, а за приписываемое ему преступление его и так осудили пожизненно...
Подойдя к проржавевшему умывальнику и взглянув в кусок вмурованного над ним зеркала, он грустно подмигнул своему полосатому шаржу и пополоскав руки в обжигающе холодной воде - плеснул ее на грудь и подмышки и жадно вытершись грязным полотенцем, - отправился спать.
- Что ж, двум смертям не бывать, а одной не миновать... - произнес он вслух известную пословицу и повернулся лицом к стене...
* * *
Его разбудил внезапный пинок в спину. Он хотел было дать отпор, да запястья оказались в наручниках.
Кое-как присев на край шконки, Петр начал испуганно озираться - но глаза лишь наталкивались на всепроникающий кромешный мрак.
Конвоир, подцепив его за руки, и не давая встать на свои две, довольно грубо и волоком потащил его прочь из камеры.
Ноги Петра то цеплялись за какие-то пороги и бились о невидимые косяки, то тряслись по бесконечным плиточным коридорам. В голове его стали роиться самые разные мысли, а рот так и норовил открыться в крике, однако из печального опыта он знал, что хлебать баланду ему здесь еще ой как долго, а новых зубов тут не ставят. Поэтому, он просто погрузился в раздумья, предоставив свое тело в полное распоряжение тащившего.
* * *
Огромный роскошный дом с бассейном.
Его дом.
Очаровательная голубоглазая дочка и столь же прекрасная жена - все это ныне в прошлом...
Ну, конечно же, он постоянно им пишет. Пишет по одному письму в день вот уже на протяжении многих и многих лет. Пишет как всех их сильно любит. Как все еще надеется на амнистию и мечтает успеть понянчить своих будущих внуков...
Но ответных писем - никогда не бывает. Он даже не знает, получают ли они их вообще, или же ему не отдают писем от них. И ведь нет же, совершенно ничего нет, хуже неизвестности...
Хотя, с другой стороны, он ведь понимает, что именно в этом теперь его наказание. Наказание за преступление, которого он, возможно, никогда и не совершал... Или же совершал... Ведь просто так, пожизненное не дают... Но все же, а что если это грубейшая судебная ошибка и его, невиновного, совершенно напрасно здесь держат и морят неизвестностью?!
Ответов у него не было...
* * *
Грязно ругнувшись, его резко встряхнули и поставили на ноги.
Щелкнул далекий выключатель и с потолка вниз обрушился сноп болезненно яркого света. Петр инстинктивно зажмурился, но страх все же заставил постепенно открыть глаза.
Теперь, прямо в лицо, ему светили большой настольной лампой. Лицо обдавало теплым тяжелым воздухом. В какой-то момент ему даже показалось, что он почувствовал запах раскаленного металла и горелой плоти вперемежку с пластиком, но эта обонятельная иллюзия рассеялась и он понял, что пахло всего лишь перегретым пластмассовым плафоном.
Впрочем, к этому запаху, примешивался какой-то еще, едва уловимый и совсем уж странный, будто бы сбежавшим молоком и подгоревшей молочной кашей...
Властный грубый голос оборвал его размышления, прогремев над самым ухом:
- Осужденный Петр Иванович Студеникин! Вы действительно, принимаете мое предложение?!
- Принимаю... - промямлил под нос Петр.
- Громче! - проорал все тот же голос.
- Да!!! Принимаю!!!
- Что ж... Мне остается лишь соблюсти формальности и можем приступать. Да. Думаю прямо сейчас и приступим. Время - деньги! А моей тюрьме - они ой как нужны! - и с этими словами он ласково погладил свой лоснящийся от многих лет усердной службы живот. - Это реалити-шоу с твоим участием, назовем его "Око за око" - окажется не вполне законным. Но мне здесь - Закон не писан! Я сам и Закон и порядок!!!
Последнюю фразу он проорал ошеломленному Петру буквально в ухо и в довершении, чтобы еще более укрепить произведенное впечатление - ткнул здоровым кулачищем прямо ему в зубы. Губа Петра обагрившись кровью, нехотя отпускала от себя медленно падающие на пол капли. Пару раз облизнувшись, Петру почти удалось осушить этот кровавый ручеек.
Вальяжно откинувшись в потертое кресло, Барин пару раз затянулся самокруткой и пустив клубы сизого дыма под потолок - закашлялся.
Петр уже начал было жалеть, что так опрометчиво согласился втянуться в аферу, но возвратившись в свои недавние и радужные воспоминания, он все же решил, что игра будет стоить свеч, поскольку иного шанса увидеть свою семью у него попросту нет и никогда больше не будет.
Откашлявшись, Барин молча сунул ему под нос брошюрку из ослепительно белой бумаги с эмблемой в верхнем левом углу. Логотип был смешной, словно из самого детства - необыкновенно яркий, желтый яблочный огрызок.
Вдоволь налюбовавшись, Петр уже было принялся читать это подобие инструкции. Да что там подобие, самым первым пунктом в ней шел странный заголовок "Должностная инструкция начальника колонии", затем еще куча какой-то писанины. Впрочем, что там еще далее было - разглядеть он не успел, Барин попросту протянул ему ручку и сняв с него наручники, приказал подписать здесь и здесь. Затем, забрав все - сунул ему в руки еще один лист. Но на это раз это был обычный тетрадный, с напечатанным на допотопной машинке текстом, с такими знакомыми ему прежде цитатами: "Вся жизнь игра, а люди в ней актеры" и "Кто к нам с мечом придет, тот от него и погибнет" и некий длиннющий обосновывающий текст после.
Впрочем, размышлять Петру было опять некогда.
- Подписывай, ну же! - яростно рявкнул ему Барин. - Раньше читать надо было! Раньше!!! Тогда бы и не было тебя здесь. А тут... Ведь понимаешь какое дело, Петр, заставляя, да, да, именно практически заставляя тебя принять участие в этой бесчеловечной игре, я практически в этот же миг оказываюсь с тобой на одной ступеньке и душегуба и убийцы! Но... Это время просто сейчас такое. Время... Такое же, как впрочем, всегда оно и было...
Он отпил что-то из фляжки. И продолжил:
- Понимаешь, Петруша, всем нужны деньги! Всем! Много денег! Очень много... А когда понимаешь куда влез - обратного пути нету. Заперты все они эти пути. Понимаешь, о чем тебе сейчас говорю, Петруш?! Понимаешь?!
Он осоловевшим взглядом окинул как-то внезапно съежившегося на стуле Петра.
- Пони-маю, - почти по слогам произнес тот, прежде чем опять погрузиться в раздумья.
* * *
Что то постоянно мешало на лице. Нестерпимо хотелось почесать глаза и уши, но руки никак не могли до них дотянуться, хотя наручников на запястьях не было... Но не это оказалось столь страшным, Петр вдруг, почти с кристальной ясностью, вдруг опять начал осознавать в себе уже было покинувшее, как казалось ему навсегда, чувство неискупимой вины за смерти тех, кого он хоть сам лично и не убивал, но тем не менее из-за его халатности живыми им уже точно не бывать, не говорить ни теплые слова любимым, ни радоваться голубому небу и шепоту ласкового весеннего ветра. Никогда. Совершенно никогда. А он - жив...
Забытый ком вновь подступал к горлу...
Пожалуй, именно в этот миг, он как никогда, ни на суде, не после него - ощутил всю горечь - ощутил всю горечь вообще всех безвозвратно утрачиваемых жизней: будь то война, стихийное бедствие или иная глобальная катастрофа. Он ощутил каждую слезинку матерей потерявших своих детей, плач отцов по сгинувшим семьям и вой детей, лишившихся разом всех своих близких. Все это он прочувствовал буквально каждым сантиметром своей некогда изнеженной кожи.
Говорят, ничто не вразумляет нас так, как примерка ситуации на себя. И Петр, вдруг со всей ясностью представил, какого ему знать, что те, кому он с такой любовью строчит пачками свои безответные письма, уже никогда их не прочтут, а ласковые руки жены уже больше не погладят и не приголубят его единственную дочурку...
И ведь казалось бы, ну какое ему есть дело до всей своей прежней семьи, будто бы навсегда исчезнувшей в прошлой благополучной жизни?! Он не видит их - они его. И даже пожалуй, наверное и вовсе не получают никаких вестей друг о друге!
Но вот это, то самое чувство, чувство, что твоя кровиночка жива, а значит и твоя жизнь на Земле не была напрасной, ведь ты оставил после себя свое отражение в детях - это чувство завсегда давало ему стимул и жить и надеяться на свое освобождение, пусть и дремучим стариком. Давало надежду прощения пусть и не у жены, то хотя бы у дочки - ведь абсолютно же все дети, любят родителей совершенно необыкновенной, ангельской, бескорыстной любовью...
Так думал Петр в эти роковые для него минуты, а на карту, в буквальном смысле, была поставлена вся его теперь столь никчемная жизнь.
* * *
- Ну что... Опять заснул, Пееетруша... - Барин как-то особенно и нехорошо выделил первый слог столь любимого Петром своего имени. - Чего говорю - заснул то?! Иди - готовься!!! Манатки свои собирай!!! Завтра отвезу тебя участвовать в этом чертовом шоу, будь оно не ладно... Как в договоре прописано...
* * *
Его опять схватили за руки и бесцеремонно потащили по кромешно черным коридорам. Обратная дорога показалась ему на удивление короткой. Но Петр не придал этому никакого значения, вспомнив, что со знакомыми путями именно так и бывает...
* * *
Наступившее серое утро (или вечер), а они в камере завсегда были таковыми в любую погоду - обратил минувшее путешествие в страшный сон. Да собственно, изрядно расшатанный разум Петра так и решил, что ему все приснилось и он уже было совершенно успокоился, однако....
Его размеренные размышления были внезапно прерваны истошным воем тюремной сирены.
Звук сирены был очень пронзителен и ни с чем подобным, за истекшие годы отсидки, Петр не сталкивался. Однако вскоре, она также внезапно и мгновенно умолкла... В ушах зазвенело, а по спине Петра поползли мурашки, но не от холода. Ему показалось, что от стальной двери, прямо в лицо ему, начало светить осеннее солнце. Но, не светом своим разумеется, а именно нежным таким теплом. Как весной или поздней осенью - когда в остывшем воздухе подставляешь лицо его невесомым тающим лучам.
- Просто кажется... - тихо прошептал Петр. - Просто кажется... Совсем моя крыша поехала.
Но на всякий случай, он все же пересел от двери подальше. На какое то время ему даже показалось, что именно так все и было - ему показалось... Но непрестанно усиливающийся запах тлеющей краски и уже подернувшаяся легкой рябью от поднимающегося воздуха поверхность двери не давали шанса обмануться - за дверью что-то горело!
Будто загнанный зверь, Петр начал очертело метаться по камере, и смешно подпрыгивая, пытался ухватиться за нижние прутья решетки, чтобы подтянувшись, приоткрыть фрамугу окна, в надежде, что так его хоть кто-то услышит. Но все было тщетно, тело, за долгие годы без физических упражнений обмякло и плохо слушалось.
Гул за дверью становился все громче и явственней. Сам же воздух в камере как-то по особенному стал теплым, такими же оказались и стены - словно у прогретой русской печи.
* * *
На Петра опять навалились воспоминания...
Ему виделось, как ребенком, он заблудился в осеннем лесу, и отец, отыскав его через сутки в овраге, сначала принялся обнимать и трясти его, а уж потом, дома, хорошенько так всыпал и отправил греться за печку.
Видение внезапно ушло...
Сомнений никаких больше не оставалось - за стенами камеры, вовсю бушевал самый настоящий пожар! Его багряные отсветы пробивались сквозь щели рядом с петлями кормушки, а со всех сторон стали доноситься заглушенные крики заживо сгоравших людей.
* * *
А в это самое время, по ТВ уже вовсю демонстрировалось самое рейтинговое реалити-шоу "Око за око". И ведущий, не щадя своих связок, кричал в микрофон нижеследующий текст: "Сотни скрытых видеокамер сейчас ведут свою трансляцию из самых разных уголков планеты: помещений тюрем, больниц, торговых центров и рынков, самолетов и пароходов, лесов и полей, да и самых обычных жилищ. И все эти казалось бы разнородные объекты объединяет воедино целых два фактора: это люди и ситуация.
Все участники - пожизненно осужденные. И судьбы всех этих людей связывает меж собой и еще один любопытный факт - все они косвенные виновники чужих смертей по причине либо их собственной халатности, либо же их неуемной жажды денег.
Ну, а ситуация же во всех случаях вообще идентична - разворачивающаяся катастрофа - будь то пожар, наводнение или падение самолета - ровно такая же, что и привела их к пожизненным срокам. Но теперь - они уже не инициаторы их! Нет! Они - жертвы! И на нашем реалити-шоу "Око за око" им предстоит пережить (если смогут) все ровно те же муки, что и их безвинные жертвы!!!
Главная же задача всех участников одна - спастись самим или же... искупить чужие безвинные смерти... своей! А там уж - как Бог рассудит! Зачтет ли такое искупление или нет...
Но впрочем, это все уже дела Небесной канцелярии - помиловать нельзя судить. Они уж там сами расставят все требующиеся знаки препинания в их судьбе.
Мы же кричим им - око за око!!!!!"
И весь зал, громогласным хором, поддержал его последний возглас.
* * *
Спасшихся на реалити-шоу до сих пор не было, поэтому Джек-пот "Око за око" был просто фантастическим. Зеваки с удовольствием делали ставки на чужие жизни, забывая на миг про свои. Ведь их повседневная жизнь, так и оставалась серой рутиной с проблесками мимолетного счастья в краткие выходные.
* * *
Ведущий в кадре, бодрым голосом вещал многочисленным зрителям об успехах, либо же вопиющих неудачах участников, заканчивающихся как правило их неизбежной и трагической гибелью.
Гигантский экран в главной студии, который раз уже судорожно моргнул в поисках новых сюжетов и все зрители в зале и на экранах своих ТВ наконец увидели и тюремную камеру Петра, в которой он безуспешно и отчаянно продолжал бороться за свою жизнь.
Детально разглядеть в ней, что-либо было уже трудно, поскольку то ли дым, то ли пар с обложенной им тряпками двери уже практически полностью заполнил все помещение.
А в это самое время, бегущая строка сообщала зрителям о том, что ровно десять лет назад по преступной халатности Начальника Колонии номер 13, Петра Студеникина, заживо сгорел целый корпус с осужденными. В той страшной трагедии не выжил никто, а его самого тогда осудили пожизненно и что теперь, в соответствии с правилами "Око за око" ему предоставлен ровно такой же шанс на спасение, что и у тех заключенных. Но как показал тот трагический случай, шанса на спасение, как вы понимаете - у него никакого нет!!!
* * *
- Мама!!! Мама!!! Смотри!!! Это же наш папа!!! - закричала голубоглазая девчушка, тыча в телевизор пальчиком - Смотри! Он сейчас смотрит прямо на нас!
Красный как рак Петр и вправду в это самое время посмотрел в угол с невидимой ему видеокамерой. Его сердце в тот миг от чего-то забилось чаще и он еще яростней вцепился в оконную решетку.
Не выдержав смотреть на его предсмертные страдания - заплакавшая жена выключила телевизор.
Она обняла дочку и они вместе зарыдали навзрыд...
А уже рано утром, бодрый голос из радио объявил, что Джек пот "Око за око" по прежнему остается цел.
Что означало только одно - никого выживших в том реалити-шоу нет...
* * *
- Когда огненный смерч за дверью уже начал стихать, ваш Петр был без сознания, а его ошпаренная паром кожа вовсю пузырилась на обожженном теле - рассказывал Барин, прихлебывая из бутылки пиво. - И в общем-то шансов выжить ему тогда точно не оставалось... Да сжалился я над ним, пойдя на должностное преступление во имя спасения жизни. Он же раньше начальником моим был. В общем, в тайне от всех, выходил я вашего Петра. Тупорылое же ТВ, посчитав тот пар за дым, решило, что он задохнулся и заочно подписало акт о его смерти. А по нынешнему Закону, раз он подвергся, так называемому принципу "око за око", ну или "кто к нам с мечом придет..." и погиб, то своей смертью он полностью искупил вину перед Законом. Этой казуистикой я и воспользовался. Раз есть на руках бумага, что искупил, то и держать его у себя я более не вправе! А так как для реалити-шоу - он все же мертв, то и денежного выигрыша, в виде сорванного Джек-пота, ему не положено. Я же свою награду уже получил - отправив его в "Око за око". Так что лично мне, вы ничего не должны!
И завершив такую длинную тираду, он подвел мать с дочерью к окну своего кабинета и показал жестом во двор. Под зарешеченными окнами красовался огромный черный автомобиль - тоже, как и всё здесь вокруг - с решеткой, но перед капотом...
Спиной к нему стоял незнакомец в сверкающем синей эмалью мотоциклетном шлеме и смотрел в упор вверх, прямо на их окна.
* * *
Как это ни банально писать сейчас - но прошли годы. Старые обиды загладились, а любовь лишь укрепилась.
По коридорам огромного торгового центра, выстроенного на месте сгоревшей когда-то Колонии номер 13, неспешно прогуливались влюбленные парочки и сновали вездесущие дети... Шел со своей вновь обретенной семьей и наш герой. Его голова была уже почти вся седая, жена же напротив, словно стыдясь своей старости, оставалась жгучей брюнеткой. Между ними, держа их обоих под руки, чинно шествовала давно повзрослевшая дочка. Она была словно мостиком между ними.
И вдруг...
Внезапный вой пожарной сирены тотчас разметал всеобщую благость.
Обезумевшие люди, начали хаотично метаться по бесчисленным коридорам, сбивая с ног тех кто еще мог двигаться самостоятельно. Тут и там заслышались стоны обожженых и раненых.
Все же двери торгового центра, после срабатывания пожарной сигнализации были автоматически закрыты, что бы исключить проникновение возможных террористов. Однако, все эти серьезные меры могли бы иметь смысл лишь в случае исправности водяного пожаротушения, однако - вся вода из этой системы была давно слита в бассейны аквапарка и поэтому, пожар лишь нарастал - не давая шансов спастись никому.
Пытаясь хоть как-то защитить свою семью, Петр постарался укрыть их собою. А над ними уже вовсю полыхал огненный смерч, подхватывая разлетающиеся под его напором листы горящей обшивки и обдавая пол удушливым дымом. Впрочем этого никто из них уже не видел. Торговый центр, словно по мановению волшебной демонической палочки в мгновение ока превратился в гигантский крематорий...
* * *
Глаза Петра уже привыкли к полумраку и рядом с дверью, в куче набросанного мусора, он разглядел нагромождение обгоревших тел. Он порывисто бросился туда, подумав что это они, его жена и дочь, стал оголтело шарить руками, но везде был лишь рассыпающийся в прах мусор. Жены и дочери там не было.
Впрочем, не было вообще никого и нигде, сколько он потом не бродил в этом задымленном лабиринте. Дышать было весьма затруднительно и то тут, то там, со стен срывались потоки обжигающе горячего воздуха. Остро пахло сгоревшей резиной и электропроводкой.
- "Ни жены ни дочери... Ни тел, вокруг, ничего.... Да вообще никого..." - прошептал обожженными трясущимися губами Петр.
Что то округлое упало ему под ноги и откатилось.
Он ощупал себя. Все было на месте. Ничего не понимая, он принялся судорожно растирать руками слезящиеся глаза. Затем, еще раз осмотрелся. Его взору предстал бесконечно длинный и ровный коридор залитый матовым светом с множеством боковых ответвлений, облицованный весь - и пол и стены - чем-то серым и тактильно мягким, словно поролон. И лишь в одну сторону коридор довольно быстро кончался запертой дверью. Было довольно жарко.
"И если уж я на "том" свете, то почему же здесь абсолютно никого нет" - думал бывший Петр и не находил ответа бесконечно бродя и бродя в этом круговом лабиринте, словно подопытная мышь.
И он уже было начал сходить с ума и даже возомнил себя чуть ли не Богом в безлюдной Вселенной, но в этот самый миг своего еще только зарождающегося безумия потолок стал уходить в бок, а стены - стены просто провалились вниз!
Со всех сторон послышались голоса многочисленных людей. Они сыпали совершенно непонятными терминами. Сам же он теперь просто стоял посреди гигантского ангара.
К нему подошли двое. В руках одного из них он увидел округлый предмет угольно-черного цвета, так похожий на мотоциклетный шлем, но без всяких стекол и с ярко-красной надписью "Виртулайзер".
Из динамиков под крышей кто-то скрежещущим голосом произнес: "Виртулайзер - последний шаг от пропасти. Изменись сам - измени судьбу".
"Так вот почему, я так и не смог тогда почесать руками глаза" - подумал бывший Петр.
Туман в голове постепенно начинал рассеиваться, и только теперь в одном из подошедших он признал своего отца... Своего настоящего отца Боба.
- Ну что, Фрэнки, с возвращением! - отец легко потрепал его по щеке, - думаю, теперь навсегда!
Фрэнк не сказал ничего, а лишь устало закрыл глаза и потеряв сознание рухнул на отпружинивший пол..
* * *
Дорога до дома не заняла много времени.
Да и что ему теперь эти несчастные полчаса, по сравнению с почти целой(!) виртуально прожитой неизвестно где жизнью... Да и суд, этот чертов суд! Они же просто упекли его ни за что!!! И им потребовался - лишь день! И если, как утверждает сейчас отец, все случившееся с ним после суда - всего лишь результат работы с его сознанием виртулайзера, то какого черта теперь на его наручных часах - дата ровно на месяц больше?! Да и как это вся его прожитая там жизнь смогла уместиться здесь всего лишь в месяц?! И кто теперь вернет ему этот потерянный месяц?! И какое же все-таки счастье, что только лишь месяц!!!
Примерно такие мысли вертелись в голове у Фрэнка пока Боб вез его домой. В его настоящий дом где он и жил всегда с ним, матерью и сестрой двойняшкой.
* * *
Хочу признаться, что пережитое, так никогда и не отпустит Фрэнка...
И хотя Фрэнк и будет понимать, что все его привязанности лишь к мнимым персонажам и не заслуживают никакого внимания к себе, его с каждым днем будет все неудержимей и неудержимей тянуть вернуться туда, чтобы хоть на миг повидаться с любимыми "женой" и "дочкой". И однажды, все же узнать, что дорога к ним исчезла навсегда...
Но все это, ему еще только предстоит пройти.
А сейчас...
* * *
- О, Френки! - радостно приветствовала сына Мэри. - А ты знаешь, что за те два дня что тебя с нами не было, я и Лесси успели здорово по тебе соскучиться?!
- Как, два дня?! Какие два дня?! Разве такое возможно?! На моих наручных часах сейчас май! Понимаешь - май! А забрали меня отсюда - в апреле!!! Меня месяц с вами не было!!!
В разговор вмешался Боб.
- Погоди, Фрэнки! Не горячись! Тебя действительно не было с нами всего лишь два дня - в тот день, что ты был на суде и... сегодня, когда мы встречали тебя в ангаре моей компьютерной фирмы! А все остальное время ты пробыл с нами! Вот в этом самом доме или гуляя в его дворе! Да и прости меня, Фрэнки, что мне пришлось устроить весь этот цирк с полицией, судом и ангаром! Загляни-ка сюда. Вон в ту комнату, Фрэнк.
Фрэнки отправился за отцом по коридору из раздолбанной плитки вперемежку с какими-то ребристыми вставками.
Они зашли внутрь, и отец открыв кран с горячей водой, стал вместе с сыном наблюдать как ванная комната стремительно наполняется паром.
Фрэнки устало облокотился на дверь. Она была прогретой от светившего на нее почти целый день солнца, которое теперь, клонясь к закату, пробивалось ярко малиновыми отблесками со стен, внутрь ванной, сквозь рассохшееся дверное полотно. Фрэнки обреченно присел на топчан у стены, устроившись рядом с дверью. От нее шло приятное тепло. Он отвернулся и увидев свое отражение в зеркале все понял: под потолком ванной было окно с решеткой, а на крючке висел полосатый халат...
* * *
- Что с ним?! - кричала обезумевшая Мэри, теребя за рукав врача скорой помощи. - Он будет жить?!
- Пока неизвестно. Покажите, что за коробки от таблеток вы нашли рядом с ним.
Мэри молча протянула их доктору.
- Думаю, будет... - и он скомкав, бросил на пол упаковки от подсластителя.
Карета скорой помощи, истошно завывая сиреной, ринулась прочь увозя с собой Фрэнка.
* * *
- Скажите, могу ли я увидеться с сыном? - заглянув в окошко приемной, спросил Боб.
- Да. Разумеется, - ответил тихий женский голос. - Пойдемте, я провожу вас к нему.
Боб и Мэри, крепко взявшись за руки, отправились вслед за женщиной в белом.
- А вот и его палата. Он здесь один. Постарайтесь не утомлять его сильно - он еще очень слаб.
- Благодарю вас - сказала Мэри и они вошли внутрь.
Окна палаты были слегка приоткрыты и озорной ветерок легко трепетал в персиковых занавесях, донося ароматы цветущих деревьев и обрывки криков ребятишек с соседней улицы.
На кровати подле окна лежал их исхудавший сын. Глаза его были полуоткрыты, а руки безвольно лежали поверх простыни.
- Скорее всего, он сейчас не будет разговаривать с вами, но он все слышит и понимает. Что ж у вас есть пара минут. Не теряйте время, - и с этими словами, женщина в белом вышла за дверь.
- Фрэнки... Милый Фрэнки... Нам очень, очень жаль, что все так вышло. Но ты же знаешь как все мы тебя любим и хотим что бы ты был счастлив. А для этого Бобу, пришлось сконструировать виртулайзер. Это был единственный способ - чтобы навсегда изменить твою ужасную судьбу. Он хотел что бы ты остался с нами. Остался... Возможно, тебе бы хотелось узнать от чего же он собирался тебя так спасти...
- Видишь ли Фрэнки, мои расчеты показали, что возглавив Колонию номер 13, там от пожара из-за твоего недосмотра, погибнет куча заключенных, а тебя самого приговорят к пожизненному сроку. Без права переписки. Без вообще всякого шанса увидеться нам с тобой. Когда я рассказал об этом Мэри, она прорыдала всю ночь. И тогда, тогда я и нашел, как мне казалось единственный выход - это погрузив тебя с помощью виртулайзера в вымышленный мир, позволить тебе пережив в нем практически собственную смерть от того же, что и твои заключенные - раскаяться и сделав нужные выводы, навсегда изменить свою судьбу. Но что то пошло не так... Виртулайзер решил еще раз, уже после твоего раскаяния, наказать тебя вновь - жестоко уничтожив всю твою вновь обретенную тобой виртуальную семью.
Фрэнк тихонько всхлипнул. Его ладони дернулись, а глаза, глаза полностью открывшись, стали еще пристальней смотреть в потолок. В их уголках заблестели слезы.
Боб продолжил.
- Я... я... должен сейчас раскаяться перед тобой Фрэнк. Прости меня, если сможешь... Я только сейчас понял, что натворил... На самом деле, в реальности, ты бы никогда не стал виновником пожара и конечно же не был бы пожизненно осужден, но я... Я до чертиков не хотел, что бы ты, ты вообще шел работать в эту грёбаную исправительную систему! Я мечтал, что бы ты, как и я, стал ученым. Я хотел видеть в тебе своего преемника. Того, кому я смогу передать свои знания. И да, я намеренно внес в программный код виртулайзера те события, что в реале бы с тобой никогда не приключились, чтобы заодно еще и проверить его на ошибки. Так сказать метод стресс-тестирования его программ... Но я... Я даже не думал, что программы виртулайзера зайдут так далеко в применении абсолютной неотвратимости наказания "око за око", что в конечном счете и причинило тебе столь ужасную психотравму, ведь обретя - ты затем потерял все!
Фрэнки, приподнявшись с кровати на трясущихся руках, умоляюще посмотрел в глаза Бобу и спросил: "Ты бы мог вернуть меня к ним? Я отрекаюсь от всех богатств вашего мира и прошу лишь об одном..."
Его губы задрожали, и он не смог договорить начатое... Боб понял, о чем он просил.
- Прости меня, сын, - тихо сказал он. - Я не могу этого сделать... Виртулайзер полностью уничтожил их цифровые модели и описания. В том исчезнувшем мире остался лишь минутный фрагмент сгоревшего коридора. И все. Без никого. Твоя жена и дочь не сохранились. Прости...
В разговор вмешалась разъяренная Мэри.
- Как ты мог... Как ты мог, Боб, так поступить с нашим сыном?! Ты сейчас, вот так спокойно все рассказал, словно бы речь шла о каком-то поганом животном. Это наш! Это мой и твой сын! И это была его жизнь! Он сам вправе был выбирать кем ему стать и чем заниматься и он не обязан был следовать по твоим стопам! У него был свой, свой собственный путь! Со своими взлетами и падениями. Как ты, Боб, мог посметь лишить его всего этого?! Забрать у него право ошибаться и бороться за свое счастье?! Разве ты не понимаешь, что вся соль нашей жизни, весь ее вкус и заключается в постоянном преодолении себя и своих слабостей! И не с помощью бездушной машины, а самому! Лично! Каждый, каждый человек имеет право совершать ошибки. Даже фатальные! Имеет право, в конце концов даже совершить преступление, быть жестоко наказанным и раскаяться. Раскаяться! В этом вся наша человеческая природа, Боб! Со своей компьютерной возней ты совсем забыл, что это такое, быть - человеком!!! Да, мы не идеальны - но мы боремся за себя, за свою жизнь - постоянно совершенствуясь и улучшаясь! И в этом, в этой каждодневной борьбе и победой над своими пороками и есть наш смысл пребывания на Земле! Ты же Боб - отнял у Фрэнка даже само право на ошибку... Ты забрал у него все!!! И ты! Ты такой всемогущий гений, Царь и Бог виртуальной реальности - не можешь сейчас помочь нашему любимому Фрэнки в простейшей просьбе! Будь они прокляты! Все эти твои чертовы гаджеты!!!
И она, залепив Бобу сочную пощечину - опрометью выскочила в больничный коридор.
Боб, испугавшись, что семейная сцена могла навредить выздоровлению сына, бросил в ужасе на него взгляд.
Но глаза Фрэнка были закрыты, а лицо глубоко безмятежно и отрешенно, словно он спал - в то время как он сам уже был где-то далеко, в том наилучшем из миров, где вся его семья еще жива. И как знать, быть может, там, в этом теперь воображаемом уже им самим мире, он и воспитает всех своих ненаглядных внуков, о которых столько мечтал в виртуальной тюрьме...
Его же родители, как и врачи, уже никогда так и не смогут достучаться до его разума. И спустя месяц, Фрэнк будет доставлен в специализированное медицинское учреждение - в закрытую психбольницу, куда не пускают даже самых близких родственников и не принимают писем.
В обе стороны...
Никогда...
* * *
Модель виртулайзера, что так неудачно обкатал на своем сыне Боб - была первой - экспериментальной и громоздкой. Она являла собой подобие мотоциклетного шлема, но без прозрачного забрала и без нижнего фрагмента на лицевой части, что позволяло пользователю принимать пищу. В современных моделях - прием пищи не требуется - так как все процедуры с корректировкой сознания проходят мгновенно, по принципу одел и снял.
Датчики же и антенны внутри виртулайзера, через алгоритмы программной части, успевают отсканировать мозг и манипулируя сознанием скорректировать психику пользователя в нужную сторону. Теперь, как я писал выше, мгновенно.
Также, по сравнению с современными моделями виртулайзеров - он у Фрэнка был маломощен и использовал ныне устаревшую технологию "дополненной реальности" - когда исходная картинка с камеры виртулайзера искажается или дополняется несуществующими предметами или персонажами. К примеру, пользователь обращен к голой стене, а воспринимает там ковер, и т.п.
Но как же теперь изменилось само будущее?! После повсеместного использования модифицированных виртулайзеров?!
А вот как.
Как вы теперь знаете, в реальном мире, Колония номер 13 так никогда б и не сгорела по вине Фрэнка, но теперь из-за отсутствия сидельцев ее закрыли и снесли. На ее месте построили торговый центр, который впоследствии сгорит. Но пожар в нем возникнет не из-за людской халатности или злого умысла, а из-за падения... метеорита!
Как прибор по коррекции нежелательного будущего в формировании которого не принимают участие люди - виртулайзер оказался неэффективным.
Однако, благодаря его повсеместному использованию, удалось проанализировать все преступные задатки детей и предотвратить еще в раннем возрасте множество правонарушений, позволив их будущим потенциальным виновникам, ускоренно прожив свою будущую жизнь в виртуальном мире и получив воздаяние там же - исправиться. Исправиться уже для взрослой жизни в реале.
Отныне, все совершеннолетние граждане абсолютно перестали совершать любые правонарушения, а все тюрьмы и колонии вместе с судами были упразднены за ненадобностью.
* * *
Но все это уже был совсем иной мир, в котором ни для Боба, ни для Мэри ни для Лесси - уже не осталось места...
Сама же - исходная судьба - предначертанная изначально для Боба, Мэри, Лесси и конечно же самого Фрэнка не подразумевала ничьей их трагической гибели в торговом центре, поскольку в том мире, где пока еще Бобом не был создан виртулайзер, совершались преступления, существовали колонии и тюрьмы и конечно же не был построен тот самый огромный торговый центр, ставший такой отличной мишенью метеориту.
Но сам Фрэнк об этом так никогда и не узнает, ведь после экспериментов отца с его разумом он навсегда остался жить в воображаемом уже им самим мире...
Сам же Боб, создав, как он думал, совершенный инструмент для коррекции не желаемого им будущего своего сына Фрэнка - не достиг в конечном итоге ничего.
Его сын не только теперь никогда не пойдет по его стопам, но теперь даже не реализует и своих скромных планов - работать в исправительной системе - как по причине отсутствия спроса на работников этого направления, так и по причине своего сумасшествия.
* * *
- Эй, Бобби! Ты кажется опять витаешь в облаках! Не пора ли наконец уже приземлиться и приняться за учебу?! - профессор легонько постучал холодной как лед титановой рукой по спине ошеломленного Бобби. - Ты хоть и самый выдающийся студент на моем курсе, но все же, но все же, это не дает тебе...
Он не договорил.
- Простите, еще раз простите, мистер Фрей... перебил его Бобби трясущимся голосом, суетливо откладывая в сторону поспешно закрытую книгу, - я просто задумался, просто задумался... Не обращайте внимания. Пожалуйста.
Профессор продолжил, с удовлетворением про себя отметив, что книга из его домашней библиотеки, накануне тайно подброшенная Бобби, уже изучена им от корки до корки.
Но какие бы империи не создавались, и сколь совершенные законы не принимались в них, тем не менее, всегда сохранялось социальное неравенство, что в конечном счете и приводило все существующие цивилизации к краху. Современная наука уже давно создала совершенные модели социального устройства всех древних цивилизаций, познав в полноте все их тайны и тенденции развития. Но использовать эти знания для построения адекватной математической модели современного общества не так просто, поскольку есть одно но... Это - психика отдельно взятого индивидуума, который будучи лишь частью формализуемого сообщества, остается эдакой вещью в себе, совершенно не подвластной всякому математическому описанию.
Если бы все люди от рождения имели бы абсолютно одинаковые способности и потребности, то тем самым, отметалась бы даже сама идея социального неравенства. Исчезла бы зависть и как следствие - преступность. Однако, задатки у всех разные, а современной наукой так и не найден способ успешной нормализации психики личности. Конечно, определенные наработки имеются, в том числе и в возглавляемой мной лаборатории, однако дальше провальных экспериментов - дело пока не двинулось.
Конечно, при нормализации психики будет неминуемо утрачиваться и часть уникальной индивидуальности, однако взамен, человеческое общество получит гораздо большее - стабильность и устойчивость в развитии. И возможно впервые, тогда над людьми смог бы властвовать не какой-либо бездарный земной правитель, а беспристрастный компьютерный интеллект, дарующий равные возможности для всех. Вам же, как будущим архитекторам спонтанных человеческих поступков и предстоит быть проводниками от мира бездушных машин к людям...
В заднем кармане джинсов Бобби предательски зазвенел телефон...
- Бобби! Мы же с тобой договорились - на моих лекциях никаких новомодных электронных штучек!!! Выйди вон и подумай над своим проступком!
Бедному Бобби ничего не оставалось как просто выйти из аудитории...
Он аккуратно извлек телефон из кармана поношенных джинсов и взглянул на экран:
"Бобби! К черту лекцию! Отпросись в туалет и спускайся во двор!!! У нас - будет малыш!!!"
Сообщение от Мэри просто ошеломило его... У них наконец-то появится ребенок! Но как же тогда ему быть с его ежевечерними работами по созданию виртулайзера в лаборатории Фрея?!
Мелькнувшая в его сознание мысль была ярче молнии... Фрэнки... Мой будущий сын Фрэнки... Мой сын...
* * *
"Виртулайзер! Вот та вещь, что уничтожит всю мою семью в будущем и что никогда не должна быть мной изобретена!" - так размышлял Бобби пока все шел и шел по бесконечно длинным пустынным коридорам университета, ведя рукой вдоль холодных окрашенных стен, стукаясь плечами о косяки и цепляясь ногами за разбитый паркет.
Не заметив как, он очутился в лаборатории Фрея, где вечерами, под его руководством, он работал над созданием виртулайзера. В университете в этот час шли лекции и в ней никого не было.
- Вот так! Вот так! И сюда тоже - приговаривал Бобби, разливая по всему полу растворитель из огромной стеклянной бутыли.
Затем он положил на пол перевернутую электроплитку и выйдя в коридор дернул распределительный рубильник. Последовал хлопок и звон разлетевшихся стекол, а из раскрывшихся дверей лаборатории вырвался огонь.
Он стоял, не в силах сдвинуться с места, словно зачарованный и смотрел как разгоравшееся пламя жадно лижет потолок коридора.
Зазвенел звонок пожарной тревоги, а спустя еще некоторое время с улицы стал доноситься приближающийся вой сирен пожарных машин.
- Бобби! - окликнул его чей то голос. - Чего стоишь, бежим, пожарная тревога! Эвакуация!
Он ринулся прочь вместе с толпой из горящего корпуса университета.
Внизу его уже поджидала Мэри. Едва завидев его, она бросилась ему навстречу
- Бобби! Милый Бобби! Я так боялась! И я так рада что ты живой!
Они неистово обнялись.
Глаза Бобби нестерпимо резало от дыма и гари и он, уже было собирался их потереть... Но его руки, лишь еще сильнее обхватили плачущую от счастья Мэри.
* * *
Чтобы изменить жизнь - достаточно мудрой книги. Но что бы стать мудрым - порой и нескольких жизней мало.
Человеческая судьба - весьма хрупкий механизм. И никогда не узнаешь благоприятствует ли она тебе или нет. Мы бы могли получить ответ, просто сравнив ее несколько вариантов, но у судьбы - ее вариант всегда единственный, тот, что каждый миг выбираем мы себе сами...
Бобби - выбрал для себя тот, где вся его семья в будущем станет счастлива. Думаю - вы бы поступили так же.
Ну, а сам виртулайзер... А впрочем, ведь совершенно не надо изобретать велосипед!
Для здравомыслящего человека вполне достаточно и увлекательной поучительной книги! Ведь читая ее, он буквально погружается в тот вымышленный автором мир (по тому же принципу работал и виртулайзер), где проживая в себе жизни литературных героев и сопереживая им, выносит необходимый опыт и знания для изменения уже собственной жизни.
Помните пословицу - дураки учатся на своих ошибках, а мудрые на чужих?
Будем же мудрыми!
С книжной помощью!
2018.04.12
Если понравилось (или было полезно),
вдохновить автора к новым свершениям можно вот так: http://proza.ru/avtor/tarser