Восстановленный и отредактированный вариант
1
Подходивший к концу сентябрь не баловал погодой, в этом году скорее соответствовавшей последним числам октября. На улице было весьма прохладно, даже днем температура не поднималась выше трех-четырех градусов тепла. По ночам уже случались первые заморозки. От пронизывающего ветра не спасала даже теплая одежда и, казалось, что он вовсе не прекращается, делая лишь небольшие передышки, чтобы затем вновь вырывать зонты из рук прохожих. А в довершении ко всему почти постоянно моросил мелкий, весьма неприятный дождик, от которого, в сочетании с непрекращающимся ветром, было почти невозможно укрыться. Порой создавалось впечатление, что ветер специально бросает капли дождя горстями в лицо, и спастись от этой напасти не получалось ни с помощью зонтика, ни с помощью надвинутого до бровей капюшона. При этом, по контрасту с такой погодой, большая часть изрядно пожелтевших листьев оставалась пока на ветвях, создавая противоречивую картину золотой осени. Особенно это чувствовалось в те редкие минуты, когда из-за туч на короткое время выглядывало солнце.
Прохожих было совсем мало, редко кому хватало смелости гулять при такой погоде, большинство людей старались на улице не задерживаться. И лишь редкие любители прогуляться под дождем, да спешащие по делам прохожие, составляли тот контингент, что попадался на улице.
Внимательный наблюдатель, оказавшийся сейчас на улице, мог бы заметить среди прохожих, гуляющую изо дня в день молоденькую девушку, одетую в темную куртку с капюшоном и обтягивающие брючки из плотной ткани, бродила по улицам, ни к чему не присматриваясь и никуда не спеша. Изредка она останавливалась у театральных афиш, а также у объявлений, анонсирующих какие-либо выставки или вернисажи. Тот же наблюдатель мог бы заметить, что у девушки никогда не бывает какого-то постоянного маршрута и во время каждой новой прогулки она выбирает иную дорогу. Впрочем, каким бы ни был маршрут прогулки, он никогда не имел определенной цели.
Еще постоянный наблюдатель наверняка бы обратил внимание, что прогулки почти всегда происходят в вечернее время. Но, что интересно, утром и сразу после обеда девушку тоже можно было заметить на улице, причем в эти часы она, наоборот, двигается всегда по одному и тому же маршруту. И маршрут сей начинается в одном из старых спальных микрорайонов города, застроенных пятиэтажными «хрущевками», лишь изредка перемежающимися панельными коробками девятиэтажек. А вот заканчивается он каждый день в здании районной поликлиники, из которой девушка выходила примерно через час и быстро возвращалась обратно.
А если бы человек, наблюдавший за прогуливающейся девушкой, смог бы внимательнее рассмотреть её, скажем в те минуты, когда она сбрасывала капюшон, то отметил бы еще некоторые детали. Например, он неизбежно обратил бы внимание, что лицо девушки, очень миловидное само по себе, никогда не озаряется улыбкой и поражает мертвенной бледностью. Светло-русые волосы всегда убраны в пучок, и почти никогда не бывают распущены. Наверняка возникло бы ощущение, что девушка всегда находится в состоянии меланхоличной печальной задумчивости, а взгляд больших серых глаз обычно устремлен в некую неведомую бесконечную глубину.
Звали эту девушку – Ирина Смыслова. Хотя, на самом деле, эта фамилия была вовсе не той, что ей дали при рождении. А точнее, девушка вообще не знала, какой была фамилия её родителей, ибо первые воспоминания в её жизни начинались с детского дома. И фамилия Смыслова ей досталась от первых её опекунов, прекрасной пожилой пары, к величайшему сожалению, попавшей несколько лет назад в автомобильную аварию, и что было самым печальным – со смертельным исходом. Но, увы, поскольку случилось это, когда Ирине было всего восемь лет, то и воспоминаний о той супружеской паре осталось очень мало. Эти, уже совсем немолодые люди относились к девочке очень тепло и даже готовили документы на удочерение, но, к величайшему сожалению, не успели этого сделать. И после их смерти восьмилетней девчушке осталась только их фамилия.
Какое-то время Ирина находилась в детском доме на общих основаниях, а затем для неё снова подобрали опекунов. Вот только, к величайшему сожалению, отношения между Ириной и этими гражданами оказались, мягко говоря, намного более прохладными, нежели с супружеской парой Смысловых.
В первое время, когда новые опекуны только вступили в свои права, они относились к своей подопечной вполне неплохо. Хотя Ирина, как и всякий ребенок, проживший в детском доме, и имевший неплохую проницательность, уже тогда видела в улыбках и добрых словах этих людей тщательно скрываемую фальшь. И чем дольше шло время, тем больше ощущалась эта фальшь. А со временем все эти слащавые улыбки, натужные теплые слова и яркие, броские презенты стали постепенно сходить на нет.
Поначалу Ирина никак не могла понять причин столь значительных перемен в отношении к себе, а затем, немного повзрослев, поняла, что опекунство просто давало этим людям какие-то преференции. А терпеть ребенка с непростым характером, не испытывая к нему никаких чувств, понятное дело, было очень непросто. Правда, иногда Ирине начинало казаться, что в общении с ней у этих людей проскальзывали какие-то непонятные, как будто требовательные нотки, но понять что-либо определенное она не могла. Может просто потому, что ей не хватало жизненного опыта.
Жизненная ситуация у девушки осложнялась еще и тем, что в возрасте тринадцати лет у неё была диагностирована необычная опухоль головного мозга. По словам врачей, опухоль не была смертельно опасной, но последствия её могли быть совершенно непредсказуемыми. Собственно, именно поэтому Ирина и была вынуждена каждый день, исключая только воскресенье, проходить в больнице курс специальных инъекций. И хотя как сирота, она получала курс лечения совершенно бесплатно, почему-то даже эта процедура, как казалось девушке, вызывала у опекунов немалое раздражение.
Немалое удивление вызывало то, что и директор детского дома, при котором числилась Ирина, почему-то активно поддерживала опекунов во многих вопросах. Чем была обусловлена эта поддержка Ирина не могла понять, но началось это все только при новом директоре, занявшем или точнее, занявшую свой пост около трех лет назад.
Лечебные процедуры длились с небольшими перерывами уже более четырех лет, из чего можно было сделать вывод, что девушке оставалось совсем немного до совершеннолетия – восемнадцати лет.
Как ни странно, но сама Ирина воспринимала все происходящее с ней довольно спокойно, не впадала в отчаяние, и не пыталась совершать каких-то безумных поступков. Она вообще, к удивлению немногочисленных знакомых, была девушкой весьма разумной и уравновешенной, но при этом – видимо, как следствие воспитания в детдоме, умела неплохо постоять за себя. Скорее всего, именно поэтому ей и удавалось сохранять со своими, не слишком доброжелательными опекунами, состояние относительного равновесия.
Ну а поскольку в связи с болезнью, девушка находилась на домашнем обучении, то у неё был чуть больший выбор в занятиях в свободное время.
И время сие она, кроме постоянных прогулок в любую погоду, занимала посещением всевозможных выставок, вернисажей, спектаклей и концертов.
Трудно сказать, откуда в ней, обычной детдомовской девчонке, взялась эта любовь к самым различным направлениям творчества в искусстве.
Возможно, это позволяло ей отвлекаться от весьма непростой жизни, а может, как-то помогало бороться с тяжелой, практически неизлечимой болезнью. Не исключено было, что такая тяга к искусству была своего ответной реакцией на непростую обстановку, сложившуюся, а вернее, созданную, в доме опекунов.
У Ирины было немного знакомых, и еще меньше друзей.
Как ни странно, но приятелей среди детдомовских обитателей она практически не завела. Хотя она и провела там немало лет своей жизни, вот только вышло так, что та среда так и не стала для неё родной и своей. Первой её настоящей приятельницей стала дочка одной из учительниц, которые участвовали в её домашнем обучении. Дочку звали Вера, она была на год моложе Ирины. Вера была девочкой очень домашней, и собственных подруг у неё было совсем немного, и через некоторое время они как-то совершенно незаметно сблизились с Ириной. Тем более выяснилось, что у них немало общих интересов, в основном связанных с искусством.
Второй подругой была, можно сказать, подруга по несчастью, девушка по имени Клавдия, тоже с четкой периодичностью посещавшая больницу с целью прохождения различных процедур. Правда, причины для этих процедур у неё были несколько иные, нежели у Ирины, но постоянные встречи в больнице, волей-неволей приводившие к общению, как-то сблизили их.
Тем более что Клавдия, бывшая всего на пару лет старше, тоже не имела собственной компании, но искусством давно и живо интересовалась.
Что касается построения отношений с молодыми людьми, то Ирина практически не уделяла этому внимание, хотя в силу своего возраста, должна была бы живо интересоваться этой стороной жизни. С одной стороны, она считала себя совершенно неустроенной по жизни, тем более что опекуны её нередко поддерживали такое мнение. С другой стороны, она считала, что столь нездоровый человек, как она, вряд ли сможет вызвать подлинный интерес у противоположного пола.
При этом нельзя было сказать, что эта сторона жизни совсем уж обошла девушку стороной. Нет, она часто мечтала о романтических встречах, о каких-то свиданиях, о приятном личном общении, но все эти мечтания обычно блуждали в мыслях где-то в заоблачной вышине, очень далекой от реальности.
К слову сказать, опекуны Ирины, почему очень боялись, что у девушки появятся какие-то романтические отношения, хотя и никак не показывали это открыто. Чем была обусловлена эта боязнь, было абсолютно непонятно, но возможно они опасались, что девушка окончательно выйдет из-под их контроля, если рядом с ней появится молодой человек, особенно человек самостоятельный. Впрочем, все подруги Ирины тоже были девушками одинокими, поэтому отсутствие личной жизни не сказывалось на ней столь тягостно. Ведь наличие товарищей по несчастью часто способствует сглаживанию некоторых острых негативных моментов в жизни.
Зато отсутствие личной жизни девушки компенсировали чисто духовным развитием, совмещая походы на выставки и в театры с посещением различных лекций и семинаров.
2
Ну, а сегодня Ирина договорилась встретиться с Верой, чтобы посетить вместе выставку картин какого-то малоизвестного, но судя по обещаниям на афише, очень интересного и неординарного художника. Вера умудрилась высмотреть афишу, приглашающую на выставку, где-то на улице возле парка, хотя Ирина так и не смогла найти о ней никакой информации в Интернете. Фамилию художника, к сожалению, Вера не запомнила, но чем-то её это приглашение привлекло. И хорошо зная о немалом сходстве вкусов, Ирина решила поверить своей подруге и сходить вместе с ней на эту необычную выставку.
Другой, ничуть не меньшей странностью было то, что выставка, судя по всему, проходила не в какой-нибудь картинной галерее города или музее, и даже не в частной мастерской, как это иногда случалось, а в некоей «Галерее цветов». Что удивительно, Ирина, в общем-то, бывшая немалым знатоком всех заведений культуры в городе, ничего и никогда об этой «Галерее» не слышала.
Встреча с Верой была назначена в старом районе города, возле одной из старейших аптек, которой во время последней реставрации придали вид заведения начала двадцатого века. В результате этого аптека стала излюбленным местом встреч и свиданий, настолько запоминающимся был её новый-старый внешний облик.
Когда Ирина добралась к месту встречи, Вера уже была там, девушка вообще была очень пунктуальной и, не смотря на свою «домашность», никогда и никуда не опаздывала, приходя всегда заранее. Подруга была девочкой невысокого роста, с копной волос медного цвета и круглым лицом с мягкими ямочками на щеках. Одета она была в светло-бежевую курточку с капюшоном.
- Здравствуй, Вера, - приветствовала подругу Ирина, - давно меня ждешь? А то я, как обычно, когда иду под дождем по улице, забываю обо всем, в том числе и о времени?!
- Добрый день, Ира, - улыбнувшись так, что ямочки на щеках обозначились еще сильнее, ответила Вера, - да, я и сама всего минут пять, как пришла, вот стою, в который раз любуюсь интерьером ретро-аптеки.
- Да, в кои-то веки у нас реконструкция прошла действительно очень удачно, - бросив взгляд на изящную витрину, улыбнулась Ирина, - а то вечно наделают непонятно что, а выдают за произведение искусства.
- Это верно, - кивнув головой, согласилась Вера, - я сейчас опять вспомнила слова мамы о том, что у тебя речь такая, словно ты росла всю жизнь в интеллигентной семье, а не в детском доме.
Тут она осеклась, прикрыла рот рукой, а затем произнесла очень тихо:
- Ой, прости, я совсем не хотела тебя обидеть.
- Да, я понимаю, - тяжело вздохнув, ответила с грустной улыбкой Ирина, - Валентина с Григорием тоже вечно недоумевают по этому поводу.
Валентина и Григорий были нынешними опекунами Ирины.
- Я думаю, что такое большое влияние на меня оказала семья Смысловых, хотя я жила у них всего пару лет, - немного помедлив, продолжила Ирина, - да и то, в возрасте восьми лет лишилась лучших людей в моей жизни.
- Да, и мама говорила мне, что это были очень хорошие, интеллигентные люди, - слегка тронув подругу за рукав, с сочувствием проговорила Вера, - хотя она и не знала их близко и говорила, что они были вроде бы приезжими.
- Увы, к сожалению, я даже не знаю, откуда именно они приехали в наш город, - печально покачала головой Ирина, - сколько не пыталась отыскать какие-то следы родственников – все было напрасно. Словно они и не жили никогда, по крайней мере, в нашей стране.
- Да, странная история, - немного помолчав, согласилась Вера, - кстати, с этой «Галереей цветов» тоже много непонятного.
- Да, я ведь живу в городе с самого рождения, ну, по крайней мере, сколько себя помню, - с некоторым удивлением посмотрела на подругу Ирина, - и в своих прогулках исходила город из конца в конец, но даже не слышала о такой галерее.
- Я ведь и афишу видела только в одном месте, - с некоторым смущением призналась Вера, - возле старого входа в парк, позавчера, и что характерно, сегодня утром мама тоже проходила там и афиши уже не видела. Хорошо, что я сфотографировала её на мобильник.
- Ну, ты, хотя бы знаешь, куда идти? – самыми уголками губ улыбнулась Ирина. – А то пойдем – сами не зная куда.
- Знаешь, в Интернете, я галерею эту не нашла, - уже более уверенным голосом ответила Вера, - но, вот что интересно - в печатном справочнике «Желтые страницы» семилетней давности, эта галерея есть. И я ведь позвонила по телефону, указанному на афише, мне назвали именно тот адрес, который указан в справочнике, и подтвердили наличие выставки.
- Ну, тогда я совершенно спокойна, - снова улыбнулась Ирина, - тогда пойдем?
- Да, конечно, - немедленно спохватилась Вера, и девушки двинулись по улице, разговаривая на различные темы, совершенно не обращая внимания на мелкий, неприятный дождь.
Они прошли вдоль улицы, где располагалась ретро-аптека, мимо витрин множества магазинов и свернули в боковой проулок, после чего дошли до его конца.
Затем Вера, еще раз посмотрев в мобильнике адрес, повела свою подругу по тихой, почти безлюдной улочке, разглядывая которую Ирина с удивлением отметила, что никогда здесь не бывала. Затем девушки свернули в еще один переулок, прошли небольшой сквер с очень уютными скамейками, и наконец, вышли к небольшому, чисто пешеходному переулку, заканчивающемуся тупиком. Вот в этом тупике и стоял трехэтажный дом старой постройки, на первом этаже которого располагалась та самая, неизвестная обеим подругам «Галерея цветов».
С некоторым удивлением осмотревшись на местности, девушки вошли в галерею.
Полностью оправдывая свое название, прямо от входа в галерее начинался красивый зимний сад, а в его боковых проходах виднелись многочисленные полки с цветами. Оказалось, что они не были единственными посетителями, пожилая супружеская пара разглядывала красивую витрину с экзотическими растениями.
Рядом с ними стояла женщина средних лет, вероятно служащая или владелица галереи, вероятно, дававшая какие-то пояснения. Пожилые люди время от времени показывали то на одну полку с цветами, то на другую, а женщина отвечала на их вопросы. Но вот она заметила вошедших девушек и, извинившись перед посетителями, подошла к ним.
- Доброго дня вам, девушки! – радушно приветствовала она двух подруг. – Желаете посмотреть на цветы, или быть может приобрести у нас что-то?
- Доброго дня Вам, - переглянувшись с Верой, ответила Ирина, - у вас здесь все очень красиво, и мы обязательно посмотрим галерею с цветами, но, прошу прощения, мы пришли потому, что афиша сообщала о выставке картин здесь.
Женщина на мгновенье задумалась, а затем ответила, несколько озадаченно качая головой:
- Знаете, вообще-то мы не давали такой афиши, но вы уже четвертые посетители, которые спрашивают об этом.
Девушки с немалым удивлением переглянулись, причем на лице Веры было написано искреннее огорчение.
- Выходит, выставки на самом деле нет? – с немалым разочарованием в голосе произнесла она.
- Да, как вам сказать?! – чуть задумчивым тоном ответила женщина. – В том то и дело, что выставка есть, только мы не вывешивали никакой афиши.
- То есть, как не вывешивали? – еще больше удивилась Вера. – Я же видела афишу на улице и потому мы и пришли.
- Все дело в том, что примерно с десяток картин, попавшие на эту импровизированную выставку, пришли к нам по почте, - немного смутившись, объяснила женщина, - причем, без обратного адреса. Но с письмом, где говорилось, что нас очень просят разместить у себя на свободной площади картины одного молодого художника просто для того, чтобы люди могли посмотреть на них.
- И что же картины? – озадаченно взглянув на служащую галереи, спросила Ирина.
- Мы распечатали упаковку, а там действительно было десять картин, причем, как мы поняли картин высокого уровня мастерства, - слегка пожав плечами, ответила женщина.
Она немного помолчала, как будто вспоминая что-то, а затем продолжила:
- Нас больше удивило, откуда отправитель узнал об освобождающихся площадях, мы ведь никому не говорили о том, что у нас часть экспозиции переехала в другое помещение, да и посылка пришла сразу же, после того как мы перевезли свои вещи.
- Странно, но как же вы тогда собираетесь вернуть картины? – искренне удивилась Ирина.
- В письме было написано, что в нужное время за картинами приедет сам автор, а пока просит выставить их у себя, - сделав неопределенный жест рукой, объяснила женщина, - а весь доход нам предлагалось взять себе, что очень странно, хотя и очень щедро.
- Правда, посетителей у нас было немного, - добавила она после недолгого молчания, - ведь о выставке мы только рассказывали знакомым, а про афишу услышали всего лишь вчера, когда приходили первые посетители.
- Да, и правда, странный случай, - согласно кивнула головой Ирина, - и дорого вы берете за просмотр?
- Нет, совсем символическую сумму, всего в сто рублей, - ответила женщина, - нам совестно брать фактически с подарка больше, но при этом в письме гонорар упоминается, значит, даритель предполагал, что это можно сделать.
- Хорошо, - переглянувшись с Ириной, Вера достала деньги, - а все-таки посмотреть картины мы можем?
- Да, конечно, - кивнула головой женщина, делая приглашающий жест в сторону одного из проходов, и первой направилась туда.
Проследовав за служащей, девушки вышли в очень небольшое помещение, размеры которого не превышали шести метров в поперечнике, где и были развешаны на стенах картины.
- Вот, собственно, и вся экспозиция, - женщина обвела рукой комнату, - увы, провести что-то вроде экскурсии я не могу просто потому, что сама ничего об этих картинах сказать не могу.
- Ничего, - кивнув головой, ответила Ирина, - созерцать произведения искусства намного интереснее, чем слушать рассказ о них.
- Ну, в таком случае, прошу прощения, но я вас оставляю, - откланялась служащая, - у меня клиенты.
- Да, конечно, спасибо Вам, - хором ответили девушки, и женщина вышла из помещения.
А подруги переглянулись с некоторым удивлением, а затем начали осмотр экспозиции.
Картины были написаны в классической манере, хотя краски, использованные художником, выглядели очень необычно. Казалось, в них присутствовал некий ингредиент, добавлявший всем этим изображениям какую-то необычную глубину и яркость. Картины действительно смотрелись так, словно были написаны не красками, а созданы в некоей компьютерной программе, моделирующей трехмерную реальность.
Ирина даже коснулась пальцами первой картины, чтобы почувствовать, что она действительно написана красками на холсте.
Эта картина изображала несколько людей, одетых в странные, напоминающие средневековые, одежды, и стоящих на высоком холме. А над холмом в темном грозовом небе сверкали молнии, создавая в небе очень необычный рисунок. Казалось, что молнии, сплетаясь вместе, рисуют в небе некий невероятно сложный иероглиф.
На второй картине был нарисован обычный лесной пейзаж, от которого веяло одновременно и какой-то сказочностью и, домашней теплотой.
- Какой необычный лес, - задумчиво проговорила Ирина, глядя на это изображение, - так и хочется взять и войти в эту картину, прогуляться по этому лесу.
- Да, красиво, конечно, но мне этот лес кажется совсем чужим, словно он из какого-то другого мира, - присмотревшись, возразила Вера.
- Может быть и из другого, но меня почему-то очень манит туда, - едва слышно проговорила Ирина, и девушки перешли к следующей картине.
Третья картина изображала девушку, стоящую на морском берегу. Девушка была одета в длинный полупрозрачный наряд, развевающийся на ветру и плотно облегающий её изящную фигурку. Море было неспокойно, явно надвигался шторм, и волны темного цвета накатывались на берег с пенными шапками на вершинах. И снова Ирина почувствовала какую-то близость с этим живописным берегом, хотя ни разу в жизни не была на море.
Следующие две картины изображали пейзажи, на которых была вроде бы уже знакомая лесная опушка, а на заднем плане виднелся очень необычный, казавшийся сказочным домик. Домик сей был изображен с двух ракурсов, видимо, художнику он очень приглянулся, и он решил запечатлеть его с разных сторон.
Еще одна картина изображала звездное небо, написанное настолько реалистично, что казалось, смотришь не на изображение на холсте, а выглядываешь ночью в окно.
- Ну, надо же, как нарисована ночь, - с немалым уважением проговорила Вера, - еще немного и мне захочется открыть окно и выглянуть туда – в эту темноту с мерцающими звездочками.
- Да, очень притягательная картина, - как-то невпопад пробормотала Ирина, в голове которой начали сами собой возникать какие-то сумбурные мысли.
Следующая картина изображала восход солнца над морем, на который смотрели двое – юноша и девушка, сидевшие на высоком берегу. И снова в сердце Ирины что-то ёкнуло, словно она увидела нечто, что относилось к её собственной жизни. Хотя при этом она была готова поклясться, что никогда в жизни не бывала в местах, изображенных на холсте.
А вот восьмая картина, изображавшая двух пожилых людей, стоявших на узкой, заросшей вьющимися растениями, каменной лестнице, заставила Ирину вздрогнуть.
Девушка на мгновенье отвела взгляд, а затем посмотрела на картину снова. Нет, она не ошиблась, хотя никак не могла в это поверить – на холсте были изображены её первые опекуны, от которых ей и досталась фамилия – Смыслова. Несмотря на то, что с момента их смерти прошло уже почти десять лет, лица этих людей до сих пор стояли перед взором Ирины, и не узнать их она не могла. Более того, она вспомнила, что уже видела такое изображение – в квартире пожилой супружеской четы, на стене висела именно эта картина. Только на той картине супруги выглядели намного моложе, но стояли именно на этой самой лестнице. Здесь же они выглядели старше, будучи примерно в том возрасте, в котором были перед самой своей смертью.
- Что с тобой? – обеспокоенно спросила Вера, посмотрев на замершую подругу.
- Ничего, все в порядке, - кое-как, приходя в себя, с трудом ворочая языком, ответила Ирина, - просто очень знакомые лица на картине.
Они перешли к предпоследней картине, на которой был изображен молодой человек, на вид, лет двадцати пяти-тридцати. Он смотрел с картины прямо, и при этом казалось, что взгляд его, понимающий и проницательный одновременно, видит всю суть этого мира и заглядывает прямо в сердце зрителя. Молодой человек был одет в обыкновенную темную рубашку с расстегнутым воротом, лицо его мужественное, и в тоже время, необыкновенно привлекательное, тоже показалось Ирине знакомым. Хотя знакомым совсем не так, как лица супружеской пары Смысловых.
- Надо же, какой красавец, - с затаенной грустью произнесла Вера, - надо думать, это автопортрет, хотя, неужели художники бывают с такой внешностью? Прямо киногерой какой-то.
- Да, необыкновенное лицо, - задумчиво отозвалась Ирина и повернулась к последней картине.
И чем больше девушка смотрела на это изображение, висевшее в углу выставочного помещения, тем больше её пробирала дрожь.
Она все больше и больше понимала, что смотрит на свое собственное изображение. Нет, это изображение не было своего рода взглядом в зеркало.
Девушка на картине была красивее и светилась каким-то внутренним светом, но все равно Ирина понимала, что видит в изображении саму себя. Точнее, даже правильнее сказать, ту себя, которую представляла только в мечтах – Ирину здоровую, уверенную в себе, любящую и любимую.
- Ой, Ирка, это же прямо ты нарисована, - с удивлением и даже каким-то восхищением проговорила Вера, - надо же, как похожа то! Но, какая же ты здесь!
- Да, странно это, - с трудом разжимая губы, произнесла Ирина, не понимая, от чего же у неё так сжимается сердце.
На мгновенье ей вдруг стало очень душно, словно в помещении стало не хватать воздуха.
- Что-то мне совсем не хорошо, пойдем на воздух, - попросила она тихо, хватаясь рукой за стену.
- Хорошо, пойдем, - ответила, озабоченно глядя на подругу, Вера, - ты и правда, сильно побледнела.
Девушки прошли к выходу и, поблагодарив смотрительницу или хозяйку галереи, вышли на улицу.
3
- Ну, что на воздухе полегче стало? – наклонившись к подруге, спросила обеспокоенная Вера, когда они спустились с крыльца галереи.
- Да, здесь намного лучше, - ответила Ирина, хотя на самом деле, легче ей стало только физически, а вот на душе продолжала оставаться непонятная тяжесть и какая-то затаенная печаль.
Подруги немного постояли возле крыльца галереи, а затем двинулись по переулку в обратный путь. Из ближайшего подъезда дома выскочил долговязый нескладный парень лет двадцати и, чуть не задев девушек, проскочил мимо них.
- Ох, простите дамы, я что-то слишком неловок сегодня после обеда, - весело и галантно произнес он, обернувшись в сторону подруг.
- Наверное, слишком плотно пообедали, - с ехидцей в голосе отозвалась Вера, оглядываясь на молодого человека.
- Ну, что Вы, я вообще никогда не успеваю пообедать дома, все на бегу перекусывать приходиться, - весело продолжил разговор парень.
- Вот и зря, - снова оглянулась на молодого человека Вера, - за пищеварением нужно следить.
Произнеся эти слова, Вера с гордым видом повернулась к подруге, подхватила её под руку и повела в сторону сквера.
Молодой человек некоторое время смотрел им вслед, а затем повернулся и быстро свернул за угол дома, где снова чуть не произошло столкновение, теперь уже с каким-то невысоким невзрачным человечком в серой одежде.
Молодой человек начал было извиняться в своей обычной веселой манере, но человечек только буркнул что-то сердитое и быстро прошмыгнул за угол.
Парень посмотрел ему вслед, пожал плечами, покрутил пальцем у виска и двинулся дальше. Он уже не увидел, что одетый в серое человек, долго смотрел вслед уходящим девушкам, а потом, оглянувшись по сторонам, не спеша двинулся за ними.
Что касается молодого человека, то поправив сумку, висевшую на плече, он быстрой походкой двинулся по подворотням к своей цели. У молодого человека было редкое имя – Афанасий, а фамилия Бубнов, и был он студентом последнего курса приборостроительного колледжа. Собственно, и сейчас он спешил в свой колледж на лабораторные работы, которые из-за занятости преподавателя перенесли на вечернее время.
Впрочем, если молодой человек и раньше не особо задумывался о лабораторной работе, то после встречи с девушками у него и вовсе выветрились все мысли о ней. Теперь он был полностью поглощен размышлениями о симпатичной рыжеволосой девушке, с такими приятными ямочками на щеках. Афанасий настолько задумался об этом, что даже не заметил, как выскочил на проезжую часть, и только недовольный гудок автомобиля привел его немного в чувство. Опомнившись, он быстро перебежал через дорогу, озорно помахав недовольному водителю, а затем быстрой походкой направился к колледжу, который был уже совсем недалеко. При этом Афанасий твердо решил разузнать, что это была за девушка, вышедшая, судя по всему, из «Галереи цветов».
Тем временем, Ирина с Верой вышли из переулка, миновали уютный сквер, в котором скамейки были расставлены в небольших нишах, образованных кустарниках.
- Надо же, оказывается, в нашем городе есть столько мест, где я еще ни разу не бывала, - сказала Ирина, рассеянно глядя по сторонам, - «Галерея цветов», вот этот сквер, в котором, наверное, так уютно посидеть на скамеечках, когда погода не такая скверная.
- Да, я тоже никогда не была в этом районе города, - кивнув головой, отозвалась Вера, - а здесь действительно очень уютно.
Девушки вышли из сквера на улицу, ведущую к центру города, и медленно двинулись по ней, обсуждая картины, выставленные на странной экспозиции.
Идя по улице, совсем немноголюдной из-за непогоды, они, тем не менее, не замечали фигуру человека в сером. А сей странный субъект всё продолжал следовать за ними на некотором удалении.
Правда, когда они вышли на центральную улицу, человек в сером отстал и смешался с толпой, словно его более не интересовал дальнейший маршрут девушек.
- А знаешь, - вдруг спохватилась Ирина, обернувшись назад, - мы ведь даже не спросили, как же зовут этого художника, чьи картины мы посмотрели.
- Ну, не беда, - немного подумав, ответила Вера, - послезавтра будет выходной день, и можем сходить еще раз, ведь теперь дорогу то знаем, а заодно Клавдию можем с собой прихватить.
- Да, верно, - кивнув головой, согласилась Ирина, и сразу же поникла головой, - жаль, что придется сейчас расставаться.
- Опять тебя Валентина и Григорием доставали? – с искренним сочувствием спросила Вера, хорошо знавшая все перипетии отношений Ирины с её опекунами. – Может, к нам пойдешь? Мама будет только рада.
- Спасибо, Верунька, - слабо улыбнулась Ирина, - я, конечно, с радостью бы у вас погостила, но и стеснять никого не хочется, да и нельзя вот так брать и убегать от проблемы.
- Я все хотела у тебя спросить, - немного помявшись, начала Вера, - точнее, это мама очень беспокоится, ведь тебе после того, как исполнится восемнадцать, вроде должны какую-то жилплощадь дать?!
- Должны, хотя, в моем случае, это сложный вопрос, - задумчиво покачала головой Ирина, - я ведь фактически живу у опекунов.
- Постой, а у твоих бывших опекунов, тех, которыми были Смысловы, - проговорила задумчиво Вера, - разве не было квартиры?
- Была, конечно, - продолжая думать о чем-то, ответила Ирина, - но я даже не помню, где она конкретно находилась.
- Тебе же вроде было уже восемь лет? – искренне удивилась Вера. – Как же можно было забыть?
- Да, вот представляешь, я хорошо помню сам дом, в котором жила, - немного рассеянно сказала Ирина, - помню двор, в котором гуляла, когда жила у Смысловых. Но, понимаешь, я после этого, когда подросла, пыталась найти и этот дом, и этот двор, но так не смогла.
- А адрес ты не помнишь? – поинтересовалась Вера.
- Увы, к сожалению, не помню, поэтому, может и поиски были неудачными, - огорченно развела руками Ирина.
- Жаль, конечно, - нахмурившись, проговорила Вера, - ну так что – встретимся послезавтра, сходим еще раз на эту необычную выставку?
- Да, думаю, вполне можно, - согласилась Ирина, и девушки распрощались.
Уже подходя к своему дому, а вернее, к дому опекунов, Ирина с удивлением рассмотрела во дворе навороченную иномарку, такие автомобили здесь никогда не парковались.
«Интересно, к кому бы это могли приехать?» - подумала Ирина, заходя в подъезд.
Уже приближаясь к двери квартиры, она увидела, что та чуть приоткрыта, и из-за неё разносятся громкие голоса. Она решила не входить сразу, а послушать, что же там происходит.
- Не понимаю, как это можно совершенно не найти человека, если он был?! – разорялась Валентина и в голосе её явственно слышались разочарование и негодование.
- Мы сделали все, что могли, - отвечал чуть нервно незнакомый мужской голос, - но там действительно нет того дома, который указан в документе.
- Значит, номер указан неправильно! – снова истерично прокричала Валентина.
- Во всех документах сразу? – недоверчивым тоном спросил незнакомый мужчина.
- А сама Ирина, ничего не вспоминала по этому поводу? – это уже спрашивала какая-то женщина, голос которой тоже показался Ирине знакомым. Но вот где и когда она его слышала, сообразить пока не могла.
- Да, разве от этой малолетней шалавы дождешься каких-то рассказов?! – все так же истерично продолжала кричать опекунша. – Вечно замкнется в себе, слова из неё не вытянешь!
- Может, мы вообще зря ищем, и нет там никакой квартиры? – это уже супруг Валентины, Григорий вступил в разговор.
- Квартира должна быть, - возразил теперь знакомый-незнакомый женский голос, - насколько мне удалось узнать, старики точно имели какую-то жилплощадь, причем, судя по всему, немалую. В таком-то районе!
- Ну и где тогда она? – снова спросил Григорий.
- Нужно искать дальше, - настойчивым тоном сказал женский голос, - а вы бы все же порасспросили девчонку, может она что-то вспомнит.
- Как же, она скорее язык проглотит! – это снова визгливый выкрик Валентины.
- Ну, таким способом, что вы сейчас демонстрируете, точно ничего не добьёшься, - с легкой иронией заметил незнакомый мужской голос.
- Это вы чего хотите этим сказать? – с подозрением спросила Валентина.
- Я думаю, что нам всем нужно успокоиться, - снова вмешалась неизвестная женщина, - будем продолжать искать, а вы – будьте внимательнее к своей подопечной, а то – только навредите всему.
- Ладно, попробуем, - недовольно проворчал Григорий, - но, в основном-то деле – на вас полагаемся.
- Делаем, все, что возможно, - сухо произнес неизвестный мужской голос.
- И так, все решили, действуем пока по старому, - снова вступил в разговор женский голос, а затем дверь начал приоткрываться.
Ирина быстро скользнула на этаж выше.
Из квартиры вышли два человека, и двинулись вниз по лестнице. Ирина выглянула в окно – первым вышел высокий, седовласый мужчина в длинном пальто. И прошел он, конечно же, к той самой престижной иномарке, что стояла во дворе.
А следом за ним вышла женщина, в которой Ирина с немалым удивлением узнала директора своего детского дома. Директриса уселась в машину этого неизвестного, и они уехали.
Ирина отвернулась от окна и задумалась. На душе у неё было гадко, как никогда. Ведь получалось, что её опекуны, которых она и ранее подозревала в немалой нечестности и лицемерии, вообще плетут за её спиной какие-то интриги. Причем интриги, крутящиеся, почему-то, вокруг некой недвижимости, как-то связанной с ней. Да еще и директриса с ними заодно. А вот мужчину в длинном пальто Ирина видела первый раз в жизни.
И теперь девушка стояла и не знала – стоит ли ей идти домой или воспользоваться приглашением Веры.
Но затем, вспомнив собственные слова о том, что нельзя убегать от проблемы, достала ключи и решительно направилась к двери.
4
Целые сутки Ирина находилась, словно в каком-то спектакле, в котором актеры усиленно изображают совсем не те чувства, что испытывают на самом деле. Опекуны её были деланно вежливыми, неестественно спокойными, не повышали голоса даже в малости, но при этом смотрели как будто сквозь неё. Словно боялись, что, обратив на неё внимание, не выдержат и покажут свои истинные чувства.
В свою очередь и Ирина, изо всех сил сдерживая все свои чувства, особенно после услышанного на лестнице, старалась не показывать вида, что взволнована до крайности. Это стоило ей огромных усилий, но девушка все же сумела сохранить спокойный, даже немного отрешенный вид. Хотя для этого ей пришлось изрядно минимизировать свое общение с Григорием и Валентиной.
Наконец, настало утро того дня, когда они с подругами решили повторно посетить «Галерею цветов». Лишь вырвавшись из квартиры, где она чувствовала себя, словно в душной, тесной коробке, где проживала вместе с двумя опасными хищниками, Ирина смогла немного расслабиться.
«Однако, теперь мне будет очень трудно находится с этими людьми в одном помещении», - думала девушка, неспешным шагом прогуливаясь по улицам города.
Встречались они, как в прошлый раз, да и частенько раньше, возле той самой «Ретро-аптеки». И вновь, как обычно, первой на месте оказалась пунктуальная Вера.
- Рада видеть тебя, подруга, - чмокнув в щёку, приветствовала она Ирину, - такое впечатление, что на тебе лица нет, что еще такое стряслось?
- Даже не знаю, что и сказать, - тяжело вздохнув, развела руками Ирина, - я и раньше замечала за своими опекунами далеко не самое лучшее ко мне отношение, а то, что случилось позавчера, совсем выбило меня из колеи.
- Вот же люди, - сердито проговорила Вера, - ведь знают, что человек с непростой судьбой, да еще и нездоровый сильно, и все равно какие-то интриги плетут.
В этот момент на улице появилась еще одна девушка. Она была высокого роста, с вьющимися волосами и носила старомодные очки с крупными линзами. Это была их общая подруга – Клавдия.
- Здравствуйте девчонки, - весело приветствовала она их, - что это вы носы повесили и стоите тут с таким хмурым видом?
- Да, вот, Ирину опять достают её опекуны-мучители, - с хмурым видом мотнув головой, ответила Вера.
- Ох, все-таки у них явно не все дома, - покачала головой Клавдия, - зачем было оформлять опекунство, если не могут со своими чувствами совладать.
- Да, тут не все так просто и дело явно не в каких-то чувствах, - чуть помедлив, ответила Ирина, а затем рассказала девушкам о том, что услышала позавчера в подъезде возле двери своей квартиры.
- Ну и ну, - Клавдия была изумлена до крайности, - прямо заговор какой-то против собственной подопечной, да еще и директриса из детского дома, этой то, что нужно?
- Ну, видимо, тоже какой-то интерес имеет, раз так активно участвует, - с грустью вздохнула Ирина.
- Я говорила, что тебе нужно пожить какое-то время у меня, - нетерпеливо топнула ногой Вера, - а то ведь у этих извергов совсем на нет сойдешь, что будет стоить все это твое лечение?!
- Ну, хорошо, я подумаю над этим, - грустно улыбнулась Ирина, а затем повернулась к Клавдии, - лучше расскажи, как у тебя дела, мы ведь почти неделю не виделись?
- Ох, девочки, даже не знаю, с чего и начать, - с притворным смущением вздохнула Клавдия, - есть две новости у меня.
- Начинай с хорошей новости, - немедленно распорядилась Вера.
Она вообще, будучи самой младшей среди подруг, часто вела себя так, словно наоборот – была самой старшей и опытной.
- Так, они обе хорошие, - одними уголками губ улыбнулась Клавдия, - ну, ладно, начну с новости о здоровье – то новое лекарство, которое мне начали колоть три недели назад, дало, наконец-то, ожидаемый эффект, так что даже доктор заговорил об очень возможном улучшении.
- Это же здорово! – широко распахнув глаза, радостно произнесла Вера. – Это просто очень хорошо!
- Да, поздравляю, - с чувством произнесла Ирина, в глубине души которой проснулось неприятное и острое чувство зависти, - может, хоть у тебя дело сдвинется с мертвой точки?!
- Ну, может и у тебя еще все наладиться, - с утешительными интонациями в голосе проговорила Клавдия.
- Ну, а вторая новость? – не в силах сдержать эмоции, нетерпеливо спросила Вера.
- Ох, - произнесла Клавдия, чуть смутившись, но затем подняла глаза на подруг и сказала, - я с молодым человеком познакомилась.
- Ну, ты даешь! – немедленно восхитилась Вера. – Когда только успеваешь?!
- Да он в больницу приходил, точнее не сам, а маму свою привозил, там и познакомились, - уже не пытаясь скрывать счастливую улыбку, ответила Клавдия.
- И кто же он? – с интересом спросила Ирина. – Надеюсь, не врач местной больницы, а то будет известный сюжет – доктор и пациентка.
- Нет, он следователь, правда, работает всего один год, в прошлом году закончил юридический, - покачала головой Клавдия.
- Это очень кстати будет, - сразу же вдруг вспомнила о непростой ситуации у подруги Вера, - он же может помочь разобраться с опекунами Ирины.
- Да, что тут он может сделать?! – горестно вздохнула Ирина.
- Ну, не скажи, - решительно возразила Клавдия, - Саша очень хороший человек и, если будет нужна помощь, он наверняка что-нибудь сделает.
- А ведь еще он может попробовать найти что-то о первых опекунах Ирины, о Смысловых, - взяв подругу за руку, добавила Вера.
- А ведь, верно, - Клавдия взяла Ирину за вторую руку и взглянула ей прямо в глаза, - ты ведь так и не нашла никаких их следов?
- Увы, но не нашла, - покачала головой Ирина, - ну, да и хватит уже обо мне, давайте пойдем и посмотрим «Галерею цветов».
- И верно, девочки, что стоять попусту болтать языком, - улыбнувшись, согласилась Клавдия, - Вера уж так заинтриговала своим рассказом, что мне не терпится посмотреть на эту вашу выставку.
Далее девушки двинулись уже знакомой дорогой в сторону галереи.
По пути они еще раз обсудили возможные причины странного поведения опекунов Ирины и их непонятную связь с директрисой.
Клавдия считала, что речь может идти о чем-то в прошлом Ирины, может быть о её настоящих родителях. Вера же полагала, что Ирина может оказаться наследницей Смысловых, а у последних, вероятно, имелось некогда приличное состояние.
Ирина не принимала активного участия в спорах, хотя и внимательно прислушивалась к разговору подруг. Своего однозначного суждения по этому вопросу у неё не было.
Так, разговаривая о насущных проблемах, спустя некоторое время они вышли к тому скверу, где изящные скамейки были расставлены очень красивым порядком.
И здесь Ирина заметила первую странность. Когда в прошлый раз они проходили через сквер, скамеек было шесть и стояли они по обеим сторонам сквера. Три скамейки с одной стороны, а три с другой, напротив, расставленные в шахматном порядке.
Теперь же, скамейки стояли со всех четырех сторон, по две с двух противоположных друг другу, и еще по одной с торцевых сторон.
Можно было бы, конечно, подумать, что кто-то переставил скамейки, но тогда, получается, что этот кто-то заодно пересадил и те кусты, которыми были окаймлены каждое из мест для сидения.
- Странно, - озадаченно оглядываясь по сторонам, произнесла Ирина, - скамейки стоят не так, как позавчера.
- Да, не может быть? – искренне удивилась Вера, и начала осматривать сквер. – Ой, и правда, всего день назад они стояли по три в ряд.
- И кто же мог так перестроить сквер, да еще всего за пару дней? – удивленно подняла брови Клавдия.
- Ума не приложу, - честно призналась Вера, бросая взгляд то в одну сторону, то в другую, словно пыталась найти там причину странной перемены в сквере.
Что касается Ирины, то она решила промолчать.
Так, пребывая в задумчивой тишине, подруги добрались до «Галереи цветов».
- Надо же, кажется, что весь город знаю, - покачала головой Клавдия, разглядывая необычное заведение, - а вот о такой галерее никогда не слышала.
- И у меня позавчера было точно такое же впечатление, - чуть помедлив, призналась Ирина.
Девушки поднялись по ступеням и вошли в галерею.
Сегодня здесь не было посетителей, но почти сразу после того, как они вошли, из-за стойки с цветами вышла давешняя женщина, что показывала им картины. Только выглядела она несколько удивленной и озадаченной.
- Здравствуйте, девушки, - приветствовала она подруг, явно вспомнив их по прошлому визиту, - решили еще раз посмотреть на картины?
- Да, очень уж они в необычной манере написаны, - выступив немного вперед, сказала Ирина.
- Да, вот еще и подруге обещали показать, - оглянувшись на Клавдию, добавила Вера.
- Ну, что же, хорошо, - как-то неуверенно произнесла женщина, — вот только…
- Что – только? – спросила Ирина, чувствуя нарастающее волнение. – Приехал владелец и забрал картины?!
- Нет, никто не приезжал, но там странность какая-то, - замялась женщина, явно не знавшая, что сказать.
- Какая странность? – удивилась Вера, пытаясь заглянуть в коридор.
- Да, понимаете, на той из картин, где гроза изображена… - начала было женщина и замолчала.
- Что с этой картиной? – чувствуя все более возрастающее волнение, спросила Ирина.
- Мы никого после вашего ухода позавчера туда не водили, - каким-то озадаченным тоном ответила женщина, - и вчера все было нормально, но сегодня утром, в общем, на это лучше посмотреть своими глазами.
Она повернулась и двинулась в сторону помещения, где висели картины.
Девушки с удивлением переглянулись и последовали за ней.
- Вот, смотрите, это та самая картина, вернее то, что было ею еще вчера, - указала на стену женщина, - не думайте, мы ничего не меняли и не перевешивали.
Девушки уставились на холст, висящий рядом со входом.
Вместо холма, на вершине которого стояли люди, одетые в средневековые костюмы, и грозового неба, расчерченного молниями, складывающимися в странный рисунок, теперь на картине осталось только темное грозовое небо. Но никаких молний на нем уже не было.
- И что тут такого? – спросила Клавдия, разглядывая с удивлением вид обычного грозового неба.
Вера оглянулась на застывшую, словно статуя Ирину, а затем объяснила, что именно было на первой картине во время их первого посещения.
- Вот тебе и раз, - озадаченно покачала головой Клавдия, - прямо мистика какая-то, а остальные картины?
- Остальные, насколько я могла понять, в полном порядке, - ответила женщина-служащая.
- Ну, давайте, хотя бы остальные посмотрим, - пожав плечами, сказала Клавдия, хотя было видно, что она немало заинтригована.
- Мы должны вам что-то заплатить за просмотр, - спохватилась, было Ирина.
- Нет, нет, что вы, мы решили после сегодняшнего происшествия больше денег не брать, - сразу же замахала руками женщина, - смотрите так.
- А скажите, - обратилась к служащей Клавдия, - после ухода девушек, кто-то еще приходил смотреть на эту выставку?
- Вчера точно никого не было, - вспомнила женщина, - а вот позавчера, примерно через час после ухода ваших подруг, приходил какой-то странный человек.
- В каком смысле странный? – с удивлением взглянув на смотрительницу галереи, спросила Ирина.
- Не знаю, я как-то интуитивно это почувствовала, - чуть смутившись, призналась женщина, - все время суетился как-то, все расспрашивал, кто приходил смотреть картины, и смотрели ли кроме картин еще что-то. Кстати, сами картины он практически и не смотрел, так, взглянул мельком.
- А как он выглядел? – с живым интересом спросила Ирина. – Высокий такой, представительный?
- Нет, ну, что Вы, - скривив лицо, покачала головой женщина, - мелкий такой, низенький тип, похожий на хорька, с очень неприятной физиономией.
- Это, кто такой может быть? – озадаченно пробормотала Вера.
- Ну, мы, наверное, еще посмотрим картины, - беря Ирину под руку, сказала Клавдия.
- Да, да, конечно, - кивнула головой женщина, - все равно сегодня посетителей нет даже в галерее с цветами.
Она вышла из помещения, а девушки во второй раз пошли по кругу – осматривать картины.
Клавдии очень понравилась картина с девушкой на берегу и портрет молодого человека. Причем она тоже сразу же пришла к выводу, что это автопортрет, и они видят изображение самого художника. Видимо, было в этой картине нечто такое, что заставляло думать именно в таком духе.
И вот здесь Ирина снова заметило нечто, что поначалу показалось ей просто обманом зрения, или, быть может, собственной забывчивостью.
Позавчера, когда они осматривали эту картину, молодой человек держал левую руку в кармане брюк, а теперь эта рука лежала на поясе, причем большой палец был заложен за ремень.
Ирина аж даже зажмурилась, вспоминая, что же было на картине вчера. Нет, она помнила хорошо, позавчера мужчина держал руку в кармане, а сейчас – на поясе.
Получалось, что изменилась не одна картина, а сразу две.
- Ох, Ирка, это же точно твой портрет, - восхищенно произнесла Клавдия, глядя на последнюю картину в ряду, - такое впечатление, что художник хорошо знает тебя.
- Да, откуда?! - слабо улыбнулась Ирина, покачав головой. – Я ни с одним художником никогда не была знакома.
- Эх, действительно, какая необычная, очень красивая живопись, - сказала Клавдия, когда деушки закончили осмотр и вышли на крыльцо галереи, - а вся история – очень странная.
- Да, очень странная, - рассеянно произнесла Ирина, думая об изменении позы молодого человека на картине.
Почему-то именно это, а не исчезновение холма с людьми, более всего впечатлило её.
- Ой, девочки, я совсем забыла, - всплеснула руками Вера, - я же обещала маме – зайти в пединститут и узнать насчет подготовительных курсов.
- Мама желает, чтобы ты пошла по её стопам? – искоса взглянув на подругу, улыбнулась Клавдия.
- Да, я и сама хотела бы стать учителем, - немного смутившись, призналась Вера, - мне тут пройти совсем недалеко, через пару дворов, и как раз выйду к пединституту.
- Ну, мы и вдвоем как-нибудь доберемся, - кивнув головой, ответила Ирина, - смотри только, сама будь везде осторожнее.
- Ну, я же не маленькая, - чуть обиженно произнесла Вера, и попрощавшись с подругами, легкой походкой двинулась по небольшой асфальтовой дорожке, уходящей в противоположную от сквера сторону.
- Ну, а мы с тобой еще погуляем немного, - приобняла подругу Клавдия.
Затем она взяла Ирину под руку, и они направились в сторону уютного сквера, где скамейки сами собой меняли расположение.
И снова девушки не заметили, что из той же самой подворотни вышел невысокий человечек в серой одежде и, оглядевшись, двинулся вслед за ними.
Продолжение - http://proza.ru/2018/04/13/1815