КУЛЬТУРНЫЙ ВЕК
ШЕСТВИЕ ПОСЛОВ
О том, как зарождается культура, как она развивается, и как она становится благом цивилизации.
В ряде случаев мы знаем о жизни только то, что нам об этом говорят со стороны, и при этом, конечно, правда всего остается в тени, хотя так, наверное, почти, что может быть вообще то и с каждым.
Все великое начинается с мелочей.
Наверняка надо понимать то, что зерна культуры произрастают в народе, и как ее знамения полноценности в наш мир проникают знания, ибо оно приходит через посланников, которые часто есть приемники того или иного времени, что рождаются среди нас с той или иной точкой зрения, в форме сюжетов или событий и их трактовка это реакция людей на сам смысл происходящего в виде имен, что они в самих себе предпочитают за истину.
Культурным кодом эпохи есть средство выражения воли, в том виде, где это принимает столь выраженный характер, что мы точно можем сказать, что совсем очевидно погрузились в эпицентр событий.
И то каким языком об этом заявлено на постоянном значении и понятно определено, насколько об этом ясно упоминаемо в здравом смысле.
Часть целого от общего смысла и пример состояния мира, это его качество, которое многие считают за ценность общественной жизни.
Наша жизнь часто богатейший сюжет, где испытывая волю и совесть человека, Создатель показывает что, идя на свой пьедестал почета, многие теряют свои приоритеты, и те, кто им рукоплещет, просто теряют свои симпатии, опуская рамки своих героев.
Но что характерно, то в погоне за престижем и в такой золотой лихорадке почета и успеха, победами слабой плоти строится один общий образ мира, который многие видят благостным садом, где пестуя свои амбиции и надежды человек перековывается и на деле становясь игрушкой страстей, послушно исполняет желания, тех, кто стоит с изумленным лицом за его спиной и жаждет из его рук обрести чудо.
Что же в этом творчестве плодов предложения есть главным подчас и сегодня?
Вопреки ожиданиям благородных особ все равно все попытки найти ценность всей жизни, выносят на обозрение публики, и эта ценность этот личный климат выветривается из мира, как и из жизни отдельных людей отходя на суд общему мнению.
Но оно не становится плодоносящей почвой, а наоборот короста, представленная многими, как ширма, скрывающая их амбиции и пороки.
И приходя на смену скорбям и лишениям, временный свет и блеск украшает раны земли и на ее лоне встают шедевры, вызванные в сознании из мук собственной совести.
Надо ли говорить о том, что наукой многих есть фальсификация правосудия, если под разными видами знания пороков и недостатков мира сделали главным принципом изживания своих комплексов неполноценности.
И отдельными принципами это казенная и синтетическая культура и сдерживает массы от произвола.
Но кончено, что есть правовое поле и все воспринимается в контексте, ибо истинная свобода внутри канона, но истина вне контекста.
И что же мы можем заметить затем, что попытки устроить из множества элементов один общий собирательный вид, с его образным соответствием, дабы во многом это было очистительным страданием ради общего благополучия?
Во всем мире весь прогресс это договорное равновесие из противовеса и сдерживания.
Но только религиозный культ может его гарантировать, ибо это разумно сведенные – искусственные противоречия, где дан узкий неповадный путь снисхождения, дабы поднять падших и раскрыть искусных.
Но не надо забывать то, что во всем есть главная часть, а есть осмысленный хаос, и где-то между ними оазисы той культуры, которая есть посольства света среди мрачного мерцания между страхом и надеждой, а ведь это еще не все, ибо путь прост, но богат своим откровением.
Не особо сгущая краски можно точно сказать, что сегодня честных людей делают аборигенами в современном обществе, а на их популярных копиях становятся звездами и законодателями уличной моды.
Но когда говорят, что мир ветхий и всем не угодишь и за его удовольствиями готовы пасть на колени и строят свои порядки для своих, гоняя все прочее, как отбросы и мусор, ибо, зачем честно работать, если везде хамят и разваливают любое популярное начинание.
И вот что особого тут, тут же соглашаются, что добро должно быть с кулаками, и что всем мил не будешь, и что хорошими делами не за что не прославишься, и тут то, что успешный человек мина замедленного действия, которая часто продукт грязных интриг, принявший образ благородного разбойника.
Сегодня мир имеет в себе образ некоего индустриального гуманизма, где активно идет адаптация социальных проектов и делается это с использованием интеллектуального сервиса.
Так получилось, что в режиме жесткой эксплуатации сфер влияния и доступных ресурсов в дело идет технический персонал он же по одним и тем же правилам и есть закулисье сегодняшней богемы, и он же ее элита.
Но в том то и дело, что низкий уровень оценки своих свобод и правила поведения в обществе это часто погоня за прибылью и на первоначальном этапе это сегодняшний информационный продукт в виде тарифа на эфирное время связи.
Современный век это глобальное централизованное событие, которое должно окончательно в итоге завершить то, что в мире возникает единый культурный фон и общие социальные приоритеты.
Но объединение мира и его оздоровление это лихорадка и застой на моральном фоне, ибо многие не могут обрести для себя общий со всеми уровень жизни, ибо не все на современном этапе одинаково благородно смотрят на итоги своего и общего места в едином благополучии.
Для большинства простота дорого обходится, и они агрессивно реагируют на саму мысль о том, что они будут в повиновении друг у друга, а не у персонажей мифов и грез.
Что до того, что на всем этапе поочередного почитания реального процесса стабилизации цивилизации, то для этого надо самому перестать быть причиной смуты и иллюзорного превосходства.
А для этого самым главным надо быть самому настоящим ценителем такого образа жизни.
Но что же мы видим из того, что у нас отбирают свободу, а взамен подают колониальное рабство, и тогда, когда промышленные корпорации дешево покупают наш труд по своим патентам, то мы кроме бутафории на самом деле ничего «райского» такого не видим, и царство наше на час, а взамен один золотой на сотню бумажных долларов.
Чем знаменательна для нас сегодня современная культура с позиции свободы личности?
Чем-то особым ее нельзя назвать в привычном смысле, ибо это и есть только прохладное время препровождения, не навязчивое бульварное чтиво, и особо говоря примитивный предел терпения.
Во многом мы можем видеть, как нам часто в деталях говорят о событиях вокруг, облегчают муки голода и холода – анонимного образа жизни, и по частям мелькают пестротой коммерческого содержания так и не отходя от постоянной попытки промывки мозгов и только в редких случаях дают временное облегчение взамен на бодрые голоса у чиновников.
Но лично ли мы можем быть довольны тому, что сами не живем людьми, а дойными коровами, которые послушно сходят с постоянного конвейера производства и потребления.
Ибо обывательские ценности сегодня это мир узких интересов отдельных от большинства.
Это искусственный мир в том, что его исполнили тем, что уже более чем всю нашу современность мы живем по наветам некоего привилегированного общества, которое малочисленно, но в силу нерушимых традиций патриархального величия им приносят в жертву мир, где для многих остается доля побираться, как в резервации.
Какой итог есть в том, что консервативные круги создают механизмы манипуляции в виде переходного заместительного управленческого аппарата организации, и те в подставном моменте очень часто сублимируют представления знати и подают гламурных матрешек - марионеток, которые лишь частное мнение и собственнические интересы выдают за привлекательные продукты прикладного характера, меняя на них теплые места и выгодно отличаясь межу собой в свете модных посылов выходя на авансцену мироустройства блестяще играя тонким фокусничеством и притворно влияя на артистические моменты подачи своего амплуа – солдатов удачи.
Современная витрина обывательских ценностей – это золотая клетка, которую всячески растиражировали и популярно обставили глобальной имперской проблематикой, пестрой гламурной уличной свитой, и меркантильной протекцией мелких авторитетов.
Но в идеале это современная правовая этика, где мы еще в творческом беспорядке, а мир уже видит нас перекошенным от рукотворных попыток выйти из личного кризиса, в попытке понять отражающий нас скомканный холст и в желании разгладить его мы не видим кристальной чистоты свет, что проливается нам, как из щели вертепа не сокрушая нашего запустения, а зовущего родиться свыше и обратиться затем, чтобы отворить нам врата своего восприятия.