Часто вспоминаю свое село во времена детства, юности и первых лет взрослости (до 29 лет), пока жива была бабушка, к которой приезжала в ее последние годы на выходные, праздники, в отпуск. Село не далеко от городка, в котором живу, около 25 км, дорога асфальтированная, поэтому проблем с поездкой не было, разве что в сильные снегопады зимой, пока трактором не очистят, а так приезжала в любое время года и суток. Бабка всегда была рада мне, так как последние девять лет жила одна, маму я перевезла в город, как только дали мне квартиру (неблагоустроенную комнату с печным отоплением) от отделения Госбанка, в котором я устроилась вначале уборшицей, так как спецобразования не было. Это потом я заочно закончила финтехникум с отличием и ВЗФЭИ (сейчас это Финансовый университет при Правительстве РФ). А тогда в 1972 году приехала в свой городок двадцатилетней девчонкой. Тогда за плечами у меня была лишь десятилетка, работа дояркой в колхозе, попытка поступить в Московский авиационный институт им. Орджоникидзе (с детства мечтала быть военным летчиком-истребителем), но по медкомиссии не прошла, поэтому уже не мечтала о высоких небесах: дай Бог, по своей Земле передвигаться на своих двоих, не запинаясь…Правда, и тут была попытка помечтать: шанс уехать аж до границы с Турцией, в один из прославленных колхозов, научиться убирать хлопок на хлопкоуборочном комбайне. Но и тут меня постигла неудача: пограничники не пустили, так как не было приглашения с того колхоза, пришлось прямо в поезде решать, куда дальше. Но на мое счастье нашлась женщина, которая ехала в Нурек (за Душанбе в Таджикистане), она пригласила меня к себе нянчиться с ее маленькой внучкой. Попутно пыталась устроиться куда-нибудь на работу, даже обращалась в отдел кадров строящейся Нурекской ГЭС на горной реке Вахше. Но и там мне не подфартило, через месяц с небольшим вернулась в село к большой радости мамы и бабушки. И вот после таких ранневзрослых испытаний, я прочно осела на своей земле до 34 лет, пока жива была мама, но это уже отдельная история. Так вот, снова вернемся к моему родному селу, которое для меня на всю жизнь остается родным причалом. Жаль, что последние семь лет после смерти мужа не удается часто хаживыть по родным от рождения сельским улочкам, да и из близких родных уже никого, мама с бабушкой рядом на местном кладбище на краю лесочка с выходом в поле. Часто бывала проездом, не заезжая в село, приду к родным холмикам, приберу, погрущу и назад в город…
Жизнь берет свое, бытовуха иногда так схватит за горло, что как говорится, ни вздохнуть, ни… Вот и остается бессонными ночами (это у меня с детства от запойного чтения художки на любую тему) вспоминать те беспечные детско-юношеские сельские дни и ночи, полные добротой мамы и бабушки, безмятежной веры в светлое будущее коммунизма, которое мы строили всем Союзом. Даже в страшном сне не могли представить развал страны и последующие ужасы девяностых. И хорошо, что не знали, иначе нечего бы было вспоминать с такой ностальгией в сердце о самом любимом периоде жизни, того, что больше всего мне было по душе. Хочу рассказать о посиделках возле нашего домишка, который был построен, точнее, перекатан из другой старой саманушки на краю села и перевезен на другую улицу ближе к центру. Теперь эта улица называется Молодежная, на ней построено много новых домов для того времени молодых семей, и нашу избушку на курьих ножках снесли после смерти бабушки и на ее месте построили дом для нескольких семей. Так что нет теперь в селе родного очага, лишь пройдешь по той улице, остановишься напротив не своего дома, восстанавливая в памяти, как все тогда было. За оградой росла трава мурава, когда гнали скот вечером, часто не могли его сдвинуть с места с нашей лужайки. Подход ко двору был небольшой горкой, летом, когда не было дождя, после дневных трудов, бабушка выносила старую фуфайку, стелила ее на пригорок, садилась, смотрела усталым взглядом на пасущихся коров, телят, лошадей с жеребятами, овец и коз с приплодом (в своем хозяйстве были только куры), о чем-то надолго задумывалась, не всегда замечала сельчан, которые подходили к ней, вздрагивала от их приветствий. Кто-то присаживался рядом, кто-то, поговорив, шел дальше. Но там, где двое, к ним быстро присоединяются другие: соседи, доярки с вечерней дойки, женщины, встречающие вечером с пастбища свой скот, приехавшие с последним автобусом бывшие сельчане. Иногда можно было насчитать человек двадцать, причем эта посиделка постоянно менялась своим составом: одни уходили, другие снова вливались в общий разговор. Часто просили мою бабушку: «Маркеловна, принеси какую-нибудь ветошь – лопотину, покрывало, половик для сидения).
Иногда, приехав из города, идя с остановки с кошелями, издали увидев лежанку около своего двора, я чувствовала такой покой в душе: значит, все в порядке, бабушка не болеет, сидит (дремлет) в компании односельчан, которые, увидев меня, подтолкнут бабку в бок: «Маркеловна, смотри, кто к тебе в гости приехал!» Бабушка встрепенется, повернет голову в мою сторону и махнет приветно рукой! И такое теплое чувство сопричастности всей этой сельской компании, сельской идиллии мира, уюта, беспроблемности на миг окатывало меня с головы до ног, что рот сам раскрывался в несколько глуповатой улыбке, но никто этого из присутствующих не замечал. Бабушка пыталась встать, но я жестом просила не торопиться, сама присаживалась на облучок, вся объятая вниманием сельчан, начинала рассказывать о всех перипетиях в жизни с предпоследнего приезда. Женщины то согласно кивали головой, то возмущались черствостью начальства, то вздыхали сочувственно, услышав о том, что мама снова лежит в больнице после сердечного приступа. И вот это сопереживание в момент обмена новостей – это самое ценное всех сельских посиделок возле нашего двора или у соседей на завалинке, или у колодца, что находился в ста метрах от нашего домишка. Колодец был огорожен в три ряда жердями, чтобы маленькие дети, скотина не могли попасть к нему, и чтобы можно было легко перешагнуть с ведрами. Причем сходбище у колодца не зависело ни от времени года, ни от времени суток, особенно летом световой день длинный, поливки много, до полдвенадцатого ночи народ не уходил от места сарафанного радио…
Боже, как я любила эти мирные дни, обмены событиями от бытового до межпланетного разлива, причем беседы текли плавно, как ручьи весной по небольшому склону без шума, пены и пыли!))))
Со временем не стало бабушки, мамы, нашего домишка, колодца, многих соседей того времени, редко увидишь людей на лавочке, все у телека или у компьютера, исчезло навсегда из жизни сельчан сарафанное радио, которое было богаче намного сюжетами, чем все СМИ, вместе взятые…
17.04.2018
18:35