Сам чувствую, как не хватает мне злобы.
Раньше вроде как посвирепее был, даже при железном занавесе отличался, а теперь, вишь, в мямли записали.
Слышал, что тестостерон на это дело влияет – пошел, проверился, нет, всё в порядке, тем более для моих годиков.
А злобы – нет. А мне же это по работе требуется, не просто так. Я же все-таки на идеологическом фронте до сих пор вкалываю. Я же должен наши ценности пропагандировать, пиндосов с укрофашистами крушить... А кто же такую размазню слушать будет?
Тогда начальник говорит: – С такой жидкой злобой тебя даже в детский эфир выпускать нельзя, чтобы малолетних не портить. Или тихо жди, когда замаячит очередная разрядка, или попробуй все-таки научиться этому важному чувству. – И я отправился на повышение квалификации.
Прихожу на курсы, а там такой старичок совсем древний обучает. Он еще, говорят, Черчилля и Чан Кайши в «Крокодиле» разоблачал – и вот сейчас снова востребовали… Расспросил меня подробненько обо всём – с чего это я такой малозлобный? Потом говорит: – Злоба, ненависть – это целое направление в литературе, искусстве. Этому и Достоевский, и Маяковский свое перо посвящали… Ты вот, например, поэта Бродского уважаешь?
– А как же! Всемирный гений.
– А ты вот почитай его стихи «На независимость Украины». Там такая злоба первоклассная, что можно и к Соловьеву на полит-шоу звать… Даже не верится, что это еще до всей этой заразы оранжевой написано было…
– Ну, мне до этого уровня не дотянуть…
– Ничего, я и не таких озлоблял... Надо просто поэтическое воображение свое сильнее разжигать. Вот что тебя, например, больше всего в нашей жизни злит, возмущает?
– А при чем тут это? – удивился я. – У нас ведь злоба должна быть внешнеполитического направления.
– Не важно, они и тут у нас вовсю гадят. Не надо было им двери настежь открывать. Куда ни копни – следы везде на пиндосов и их подручных выводят... Всё ими тайно управляется… Поэтому, – наставлял старикан, – действуем так. Говоришь, скажем, об их мерзостях, а в голове держишь – аналогичные наши… То есть вроде как перевод синхронный с ихнего на русский. Знаешь, какая злость сразу появится!? – свое-то всегда больше будоражит.
Попробовали так.
И действительно, вроде лучше стало – бойчее, агрессивнее. Но все равно не дотягивало, не было нужного градуса злобного, чтобы прямо разум от возмущения закипал.
Тогда мой наставник спрашивает меня, прищурившись: – А как у вас, коллега, позвольте полюбопытствовать, с сексуальной жизнью?
– Да все отлично, – усмехнулся я. – Тестостерон зашкаливает…
– Это хорошо, – говорит. – Тогда давай вот что сделаем. Придется тебе на какое-то время от этих глупостей отказаться… Ну, чтобы злее быть…
– Не, я не могу, – возмутился я. – Да вы что?! Я вообще тогда взбешусь.
– Вот это нам и требуется. Хочешь быть по-настоящему злющим, надо уметь жертвовать. Я вон лет тридцать уже без баб – и ничего, хлещу врагов, как молодой. Что тебе, в конце концов, важнее – твоя патриотическая деятельность или эти животные страсти? Выбирай.
…Через полгода на нашем канале мне уже не было равных по части злобы. И все кругом только дивились и завидовали – откуда во мне вдруг взялось столько яда и ненависти? Знали бы эти сытые разоблачители и обличители, чего мне это стоило!
И, конечно, самое мое большое желание теперь – поскорее бы, что ли, эти пиндосы и прочие наши недруги замирились с нами, и эта установка на злобу кончилась… Вот тогда уж я оторвусь…