Подарок для моего любимого доктора и музы Лизоньки Готфрик
Меня буквально навылет прострелило осознание конечной истины : я теперь обречен херачить тэги в Тамблере, устав и прискучив время от времени - трясясь от бешенства - публиковать прямые тексты записочек Ленина в Твиттере, помнится, первой, вынудившей меня к этому в Гугл плюс, была тупая ведьма Надька, целиком заточенная на скушное, как омлет, жевалово высранных британскими эмансипе в начале двадцатого века истин феминизмы, жуткой тетки неустановленного возраста и пола, требующей предоставить в плепорцию парочку железнодорожных шпал на хрупкие плечи моей лошадиной сестрицы, демонстрирующей помойный уровень общественной дискуссии со всей пассионарностью несогласных с верным курсом Асфиксии Нуар, а уж столкнувшись с таким же одобрением путинщины пролетарским писателем Бабченко, я и самопрострелился ( см. выше, курсив мой ) осознанием печального будущего веселого сказочника, сел на бережку, закурив " Бонд ", и уставился в мутные воды пруда, вяло и тягуче размышляя о тотальном ахуе, несомненно настигнувшем неуловимыми мстителями Лойко Зобара мятущуюся парусом душу Кэрролла, хер знает для чего включившего в состав книги Седьмую главу. Наверное, Льюис был знаком с Папке.
- Бежит кто -то.
Ева, чуть прикрыв белую грудь ладошками, нехотя повернулась к хохочущей Лени и, как выражаются в высокогорных театрах Гарца, произнесла чуть слышно и в сторону :
- Папке.
Мы пригрелись в саду Рейхсканцелярии на теплом апрельском солнце, отмечая день рождения фюрера мацой и пивом, бело - голубыми стягами фашистского государства Израиль, фальшфейерами Ребекки, британской девки - десантницы, сразу же по десантировании встретившейся с пристальным и любопытным взглядом Блонди, трогавшей контуженную спуском из стратосферы лихую воительницу мокрым черным носом, от того, кстати, она и переметнулась. От собак. Я растянулся на траве у переносного каминчика, питаемого дизель - генератором, куда взлохмаченный и длинный до нелепости Ланге закидывал еврейских детишков, решительно беря их за ноги и шеи, зачем - то тряся, как копилку, хотя все их достояние заключалось в великолепных зеленых соплях мертвецов Солженицына, вытекающих от тряски живописными ручейками на блестящие сапоги Ланге, потом рассматривал их широко закрытые глаза, морща от отвращения нос, что - то бубнел по - немецки и решительно забрасывал в гудящий яростным пламенем зев дизеля, мудростью Шпеера соединенный симбиотически с печью реактора в Пенемюнде, тайной эвакуацией или эксгумацией, как зачем - то было названо неполучившееся - по образу экзистенса с лошадиным графом - кино день или два назад, это как считать, с Гринвича или Свазиленда, где отныне время будет высчитываться от пришествия Мганги на берег Ориноко, зафиксированного смирительной рубашкой Хайле Силассие позавчера, перемещенного в пространстве с Балтики в Берлин. Шпеер законтрактовал целый шталаг " Дора ", вот они - то и перетащили реактор в сад Рейхсканцелярии накануне достославного юбилея фюрера, валявшегося вуматину возле гриля. Он небрежно раскинул тощие ноги в коричневых штанах черного штурмовика, прикрыл фуражкой с высокой тульей уставшие глаза и, разумеется, закатал рукава своего френча, он же видел кина Михалкова, мы крутили их безостановочно в подземном кинотеатре для автомобилистов, также наскоро возведенном Шпеером под Вильгельмштрассе, двадцать один.
- Молчи, - затряслась от смеха Ева, прижимая палец к губам, как только Папке примчался, - ради Бога, молчи. Мы тебя сделаем хоть фельдмаршалом, вручим Бранденбургские ворота к дубовым листьям, ты только молчи, Лавров.
- Почему Лавров ? - спросил Ланге, закинув последнего ребятенка в реактор, у него еще было вытутаировано на лбу огромным готическим шрифтом " Кристина. Тупая. Овца ", видимо Эйхман ввел приказом от двадцать второго новый порядок разметки временно страдающих от холокоста, кто знает. - Почему не лейтенант ?
- Действительно, товарищи, - нахмурилась Лени, выхватывая у меня сигарету, - там фигурировал майор, Баширов еще гнал, что, типа, это он дань уважения мертвому Гагарину оказывает, потому, что Титов слишком шикарен.
- Бабакин, - вспомнил я и покатился со смеху по траве, напугав проснувшуюся Блонди. - Бабакин, бля, не валяйте дурака ! Это п...дец, написать такой сценарий и обозвать его АССА. Ведь полное говно кино - то, - орал я Лени, - а гляди - ка : наименовали культовым.
- У них и Киреметь культ, - непонятно заявил дядюшка Юлиус, выкатываясь лысым колобком из - за угла. - С такой культурой я теперь Швыдким тогда стану, - сморкнулся он, ловко зажимая одну ноздрю дулом " Парабеллума ".
- А я пойду фон Риббентропа уму - разуму учить, - решил Папке и убыл, бля.