Рабочая тетрадь. Юмор
За мою немалую творческую жизнь в моих черновых записях скопилась такая уйма набросков и схем сюжетов, что даже разобрать их - совершенно нет времени. А между тем, иногда вдруг становится жаль, что те наброски пропадают. Вот я и подумал: а что если некоторые из них опубликовать? Может быть кто-нибудь за меня возьмётся довести их "до ума"...
Нехороший условный рефлекс
(Юмореска)
Кабинетик врача. Стол, заваленный бумажками. За столом моложавый мужчина в белом халате, с добрыми, все понимающими глазами. На пороге у дверей – худощавый, со впалой грудью, с бегающими глазками и порывисто-нервными движениями гражданин неопределенного возраста.
Пациент – Здравствуйте, доктор, у меня запущенная болезнь…
Врач – (здороваясь), - проходите, садитесь (отложив авторучку, которой до этого что-то писал)…слушаю вас внимательно.
П. – Понимаете…как бы это выразиться поточнее…
В. – Ну-ну, смелее.
П. – Ну, вобщем, у меня нехороший условный рефлекс…
В. – Почему нехороший? Нехороших рефлексов, голубчик, не бывает. Природа-матушка достаточно умна…
П. – При чем тут природа, доктор…Жена, доктор, руку приложила.
В. – Тогда этот рефлекс излечим. Ну-с рассказывайте…
П. – А про что рассказывать?
В. – Как про что? Про этот свой рефлекс.
П. – Понимаете, сколько бы ни получал, хочется больше.
В. – Чего получал?
П. – Всего!
В. – А конкретнее?
П. – Всего хочется больше!
В. – А если не получал?
П. – Вот в этом вся и загвоздка, доктор. Если я не получал, то ничего и не хотелось.
В. – И давно это у вас?
П. – С тех пор, как перешел на новую работу.
В. – А кем вы, извините, сейчас трудитесь?
П. – Добряком.
В. – Не понял…
П – «Добро» даю. Кому даю, а кому отказываю.
В. – В смысле гуманитарную помощь?
П. – Нет, в смысле разрешение на дальнейшую деятельность.
В. – (задумчиво) Понимаю-понимаю…Вы добро, а вам – благодарность?
П. – Совершенно верно, доктор.
В. – И что вас не устраивает?
П. – Да все не устраивает. И клиенты, и зарплата, и сын-двоечник.
В. – А сын-то тут при чем?
П. – Так ведь для него, балбеса, стараюсь. В него, так сказать, все свое здоровье вкладываю.
В. – Так…раздевайтесь.
П. – До трусов?
В. – Брюки можете не снимать.
П. – (зябко поведя плечами) Доктор, а у вас тут холодно…
В. – Ну, что делать…а майку все же снимите…
П. – (видя, что врач снова углубился в свои записи, лежащие на столе) Доктор, я разделся…
В. – Посидите, я думаю…
П. – Но мне холодно, я замерзаю.
В. – (раздраженно) Не мешайте мне работать, я анализирую сказанное вами.
П. – (робко) может быть мне одеться?
В. – Тогда зачем вы ко мне пришли. Хотите лечиться – будьте добры выполнять все мои указания.
П. – Но вы меня не лечите.
В. – Вы полагаете, лечить – это обязательно выслушивать, бить по коленке или, не дай бог, резать?
П. – Нет, доктор, только не это…
В. – Вот и я говорю.
П. – Только нельзя ли побыстрее.
В. – Послушайте, вы мне не нравитесь.
П. – Я и сам себе не нравлюсь, а что делать?
В. – Пожалуй, с вами все ясно.
П. – (с тревогой в глазах) И что вам ясно? Надежда, хоть какая-то есть?
В. – (улыбнувшись) Надежда умирает последней…
П. – (после недолгой паузы) Неужели…так плохо?
В. – Хуже некуда. Запустили, голубчик, вы свою болезнь, ох, запустили…
П. – И что же мне, доктор делать? Как лечиться?
В. – С женой советовались?
П. – А как же. Она, собственно, и спровоцировала мой рефлекс.
В. – Об этом не будем. Я все знаю…
П. – Конечно, знаете. Кто в нашем городе не знает мою супругу.
В. – Я знаю эту болезнь.
П. – Ну, так давайте рецепт.
В. – Она называется синдром хватательного рефлекса.
П. – (радостно) А я что говорил! Именно – рефлекса!
В. – Лечение будет длительным и болезненным.
П. – Болезненным?
В. – Не буду вас обманывать. О полном излечении пока говорить не будем. Время покажет.
П. – А если не лечить, само не рассосется?
В. – Не рассосется. Но могут помочь обстоятельства.
П. – Тогда, может быть, пусть они и помогают?
В. – (задумчиво) Эти обстоятельства могут быть связаны с лишением вас свободы…
П. – Да что это такое? Куда ни приду – везде мне про лишение свободы намекают.
В. – А вы бы хотели, чтобы сразу…без намеков?
П. – Доктор, я согласен.
В. – Лечиться?
П. – Да, буду лечиться.
В. – Ну, вот и прекрасно, голубчик. ( в сторону: «пора, наверное, садиться за диссертацию о новых методах лечения еще одной ранее казавшейся неизлечимой болезни»).
Христофор Колумб
(Юмореска)
Коридор учреждения. Дверь кабинета с названием «Приемная». На стульях у двери сидят двое мужчин. Один – в спортивной вязаной шапочке, худощавый, моложавый. Другой – в шляпе и при галстуке, полный, на вид лет 40.
Полный – Меня зовут Хгистофог Колумб, а вас?
Худой – А меня – Наполеон Бонопарт.
П. – Вы сегьезно? Такая стганная фамилия. Вы кто по национальности?
Х. – Хазар.
П. – Да-а. А по-гусски хогошо говогите.
Х. – У меня мама хорошо говорит. И нас научила.
П.- А я вот гусский, а пишу с ошибками и «г» не выговагиваю…
Х. – По вам этого не скажешь. Вы такой интеллигентный. И фамилия у вас красивая, звучная. У вас случайно в Америке родственников нет?
П. – Нет, и очень жаль…
Х. – Вам здесь не нравится?
П. – Нгавится – не нгавится, а жить надо. Не в этом дело, молодой человек. Я по складу души иггок. У меня менталитет ковбоя.
Х. – Простите, а к Испании вы какое-то отношение имеете?
П. – Испании? Стгане сегенед и коггиды? Стгане бугных стгастей и зажигательных танцев? Нет…не имею…
Х. – И не имели?
П. – Да вгоде бы нет.
Х. – А ваш родственник почему тогда был родом из Испании?
П. – Не говогите глупостей. У меня все годственники – гусские. И я пгошу вас отвечать за свои слова.
Х. – Простите, но кто же тогда Америку открыл?
П. – Это вы у меня спгашиваете? Вы, по-моему, молодой человек, где-то немного пегеггелись.
Х. – А все-таки?
П. – Я не понимаю, о чем вы.
Х. – Я – об Америке.
П. – Вам, хазагам все позволено? Что вы ко мне пгивязались с этой Амегикой?
Х. – Но я не понимаю, почему вы отказываетесь от родства с человеком, которого знает весь мир?
П. – Да потому что я сам – личность известная.
Х. – (даже привстал от удивления) Так вы и есть тот самый?
П. – А вы сомневались?
Х. – Тогда извините…можно взять у вас автограф?
П. – Да хоть два.
Х. – Нет, вы на самом деле не шутите? А то я-то насчет Наполеона пошутил.
П. – В смысле?
Х. – Я на самом деле не Наполеон, а Коля.
П. – (задумчиво) А Наполеон вам больше идет…
Х. – И по национальности я не хазар, а…
П. – А вот это меня совегшенно не интегесует. Был бы человек хогоший.
Х – А Наполеон – это так, ради хохмы. Я думал, что вы шутите, вот и брякнул сдуру…
П. – Понимаю…
Х. – Но теперь-то я вижу, что вы всамоделишный Колумб. А что же вы здесь в очереди сидите?
П. – В какой очегеди? Я в этом кабинете габотаю. А сижу, потому что жду вызванную машину.
Х. – Так вы – начальник нашей жилконторы?
П. – Ну, наконец-то, угадали. А дгугие так и считают меня Колумбом.