«Сын Божий стал сыном человеческим для того, чтобы человек сделался сыном Божиим». св. Ириней Лионский.
Демократия - это религия денег и истинная чума для народов, нельзя служить и Богу и Маммону!
(отрывок)
У человека в жизни есть спасительная цель,
Обоженье Христом в ней ключевой момент,
С Адама тянется Исторьи Вещей цепь,
Где эпизод грехопадения - ужаснейший сюжет…
Чтоб погубить в геенне нас, был впрыснут атеизм,
В нем «гуманизм», есть вера в самосотварный мiр,
И это заблуждение ведет прельщенных в ад,
Без Бога восхотевших с Сатаной богами стать.
Домiрно зло и плагиат Диавола лежит
В стремленье Образ Божеский собою подменить,
В распятом Рахе* воплощен творенья высший смысл,
Грех – антипод Христу, стирает смертью жизнь!
Века, сонм праведных отцов, стремился передать
Грядущим поколениям спасительный наказ:
- «Новый Адам вочеловечившись воспринял на Себя,
Грех мiра падшего, чтобы обожить нас!»
Так вот, безвреден «гуманизм» в значении ином,
Не обращаясь против общества в сознание о том,
Что в жизни, в этот краткий миг мiрского бытия,
Должно осуществиться нечто высшее, чем «Я».
Я «Человеком» становлюсь, лишь перестав им быть,
Сливаясь со Сверхличной Жизнью вышних Божьих Сил!
Но если нету этого и утверждаюсь вне Христа,
То в этом обмiрщенье просто зверем стану я…
В вере спасительной главенствует как составная часть
Гуманность, как понятие, но без Креста тотчас,
Становится бунтующей атеистичной тьмой,
Душой толпы - смертельною для общества бедой!
В проклятой демократии найдем пример простой,
В ней корень «гуманизма» прорастал словно чумной,
Цвел в принципах: «свободы, равенства скотов»,
Дав плод: безликой массы «Я» - безжалостный террор!
- «Мой личный произвол в животном, дерзостном хапке,
Благ общества, есть право первое во всяком мятеже!»
Стволом сей мысли «просвещенной» Реформация была,
В сектантстве бесцерковном юдаизмом рождена.
Такая филиация скрывает суть от нас, что Талмудизм,
Папизм с Реформой, Индуизм, Буддизм, Ислам,
В рациональном типе - ересь и по правде говоря,
Есть отпрыски от корня: Сатаны Антихриста!
Очищен ими мiр от Духа Святости, чудес,
Он чист и прост, как формула, химический процесс
Жидовский сциентизм, культуры западной конек,
И в ней слОвян ассенизация - опрятных немцев роль.
Еврейский раж «свободомыслия» и каббалацентризм,
С папской моралью юридизма плюс швабский ницшеизм,
Дали тот страшный «винегрет» в смешении своем,
Жидомасонством прозванный, от корня своего.
Облекшись в пышный культ и иерархию чинов,
По типу тамплиерских меченосных орденов,
Масонство сея «гуманизм» стремится подточить,
Христьянство - демократией, став штабом подрывным.
Провозглашая автономность эфемерных «прав» в толпе,
От Богом данной Царской власти - служенья во Христе,
Организуя революции, демократический распад,
Целое в массу превратив - зловоннейший экстракт!
В борьбе с надличным родился бесцельный индивид,
Не дурно самостийным слыть, «душою мертвой» быть,
В массовке «атомов» кишить в комфортной теплоте,
Когда черед придет уйти, то сгинуть как и все...
В народоправческий поток фекальных масс попасть,
Гниющих в самости своей, чтоб удобреньем стать!
История зажала нос, скорей спеша пройти,
То место в коем некогда цвел сад Святой Руси...
Есть, лишь один исход Рассеи из столетней кутерьмы,
Должен народ обожившись зажечь Светоч Руси,
Приданье предков выполнить - став Царским во Христе,
Тогда он воплотит свое призванье на земле!
Не ясно ли теперь всем нам в угаре вековом,
Что удобреньем стали для врагов в паденье роковом,
Меж стульев наций русофобских не усидели русаки,
Лишь силой Божьего Народа, берется правдой жизнь!
Атеистичный гуманизм, есть в бесновании своем,
Бессмыслие и переход в апоклиптичный моветон,
Когда Даров Святаго Духа лишена Иерархия,
А узурпаторы Монаршей Власти, бесталанные - ума!
Толпа - есть сборище нелепое одемокраченных глупцов,
И расклубляет общество в аморфное ничто...
В противоборстве индивида с макрокосмом форм,
Заключена борьба Денницы с Триединым Божеством!
«Рожденный Духом» - Человек, высокий смысл несет,
В теле народа русского - плод сторицей дает,
Но отпадая в гедонизм в «тьму внешнюю» страстей,
Не сможет вынести в агонии свет Истины, в мале…
Ценность уроков демократии проявлен ярко в том,
Что применен логично ей, как аргумент - террор!
Детоубийство (аборты), войны, голод, истребленье лучших из людей,
Нам показал тупик гуманистических химер.
А также нужность стаждущим сверхличностных начал,
Пока в Церкви Спасающей недуг не исцелят,
Но что же это за начала ищем столько лет?
В Канонах Православия найдем смирясь ответ!
Запечатлеть их нужно в собственных сердцах,
Как догму в жизнь ввести, а не пустой абстракт,
Как глас набатный Бога - Слова созывающий слОвян,
К Живому Целому примкнуть, вне этого все прах!
Церковь содержит Истину, познанье всех вещей,
Вне оной не минует ада грешный человек,
Как рыба без воды и как без воздуха орел,
Без Бога не спастись в Нем жизни вечной соль!
Жизнь обретает только смысл в Начале всех начал,
Когда «я» центр тяжести стяжаю вне себя,
Когда с молитвой Литургийной в унисон поет душа,
Как новый орган хора Царства Божьего Христа!
Слышать призыв спасительный, раскаявшись в грехах,
Бремя креста подъяв к Голгофе устремясь...
В пьянящем воскрешенье Духом сопричтись к сонму Царя,
Став богоносным воплотителем святого бытия!
И в этом чувстве благодатном, «нищеты своей»,
В сравненьи с Целым, есть отличье «массы» от людей,
Личностью и тем Сверхличным в Ком себя осознает,
И сораспявшись получает в дар - «вечный живот»!
Но если ко спасенью, только крестный путь ведет,
Который человечеству указан был Христом,
В Экклесии, в Евхаристическом слиянье с Божеством,
В служенье ближним, в «Общем Деле» (Литургии) - жертвуя собой!
То значит, скорбь – удел и тщетна наша мысль о том,
Что счастье личное в свободе самостной найдем,
В этом Культура Православная расходится с мiрской,
В двух видах христианства, дилемму разберем...
Гуманистично – первое: Господь в нем добр и мил,
Кроток, смирен, филантропичен во объемлющей любви,
Рационально нравственна Благая Весть Его,
Жизнь «христиан» идиллия во внецерковности земной…
Второе – неотмiрно: в нем набатный слышен бой,
Зовущий к кровной жертве на кресте народ честной,
Царь - грозный Судия, Церкви Воинствующей Вождь,
Которая за души чад, брань с Дьяволом ведет!
И по сему дело спасенья состоит не в том,
«Богопознании» сектантском в самочинии своем,
И не в сведеньи жизни к первохристианской простоте,
А в беззаветной службе Богу в монархичном воинстве!
Которое имеет Спасом даденый Устав,
Свою иерархию, награды и церемониал,
Свои придания, героев, непреступность крепостей,
В образе: Царства Православного, храмов, монастырей!
Такое Христианство гармонично и цельно,
Ведь венчано Соборным Духом с русскими оно,
Беря начало просвещенья в Лоне Божества,
И раскрывает человечеству путь в Горний Дом Отца!
Цветет во внутренней и внешней жизни христиан,
В семье, народе, обществе - врачуя гордый нрав,
В началах единения, защите личных прав,
В науке, творчестве, любви, душеспасительных трудах!
Процесс фатальный разложения безбожных государств,
В истории стремителен, как черная чума,
Вне Церкви, «власть толпы» ломает жизни лад,
И без Царя в главе приводит в кризисный распАД…
22.04.2018
----------------------
* Святой Рах (незаслуженно забытый ныне) - благоразумный разбойник, распятый справа от Спасителя Иисуса Христа, первым из живших на земле вошел в Райские кущи! И подтвердивший истину: «Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 19: 30). Господь этими словами говорит, что земное положение человека (богатство, общественное положение, звания, титулы и проч.) могут не соответствовать Божественному воздаянию. Многие первые в глазах людей окажутся в будущем, «в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей» (Мф. 19: 28) последними...
ОБОЖЕНИЕ
Обожение (святость) – учение Православной Церкви о соединении человека с Богом, приобщении человека Нетварной Божественной жизни через действие Божественной благодати.
По учению Отцов Восточной Церкви, обожение (гр. – theosis) есть цель человеческой жизни. Обожение неразрывно связано с человеческим спасением. Само спасение, по слову св. Дионисия Ареопагита, достижимо только через обожение.
Возможность обожения раскрывается Боговоплощением. Об этом единогласно свидетельствуют Отцы. «Сын Божий стал сыном человеческим для того, чтобы человек сделался сыном Божиим», – говорит св. Ириней Лионский. «Он вочеловечился, чтобы мы обожились» (св. Афанасий Великий). «Твердое и верное основание надежды на обожение для естества человеческого есть вочеловечение Бога», – учит св. Максим Исповедник. Согласно общей формуле Отцов, Бог стал человеком, чтобы человек через него стал богом, Боговоплощение Сына Божия Иисуса Христа делает человека богом в такой мере, в какой Сам Бог сделался человеком.
Обожение недостижимо человеческими усилиями. Как совершенный дар, исходящий от Отца светов (Иак.1:17), оно установлено Богом, «желающим спасения и алчущим обожения людей» (св. Максим Исповедник). Дар обожения – дар нетварной божественной благодати. «Не может быть тварным этот дар, – учит св. Марк Эфесский. – Если бы обожение было посевом естественного семени, то нам не нужно было бы ни возрождение (во св. Крещении), ни иных таинств, в которых действует Божественная благодать».
Обожение совершается во Христе благодатью Святого Духа. Вочеловечившийся Господь в благодатных таинствах и дарах соединяется и совоплощается с верными Ему душами, вносит «душу в душу, ипостась в ипостась» (св. Макарий Великий). Через подобное соединение человек сопричащается Нетварной Божественной Жизни Святого Духа, делается «причастником Божественного естества» (2Пет.1:4). Обоженный человек во всем уподобляется Христу, становится зеркалом Божественного Света. Через причастие божественной благодати он исполняет призыв апостола Павла: «В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе» (Флп.2:5).
На высших ступенях духовной жизни, непременно связанных со стяжанием высочайшего смирения, обоженный христианин получает особую благодать совершенства, выражающуюся в дарах чудотворений, исцелений, прозорливости. При этом его душа и ум совершенно соединяются с Богом. К такому человеку относятся слова апостола Павла «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал.2:20). Его духовное возрастание достигает уровня «мужа совершенного», он приходит «в меру полного возраста Христова» (Еф.4:13). Не познавший Бога мир не может судить о таком человеке, но он может судить обо всем, поскольку «имеет ум Христов» (1Кор.2:14).
«Душа при общении со Духом Святым делается с ним единым духом», – говорит св. Макарий Великий о жизни совершенных христиан. По словам св. Максима Капсокаливи, действие избыточествующей Божественной благодати ведет к прекращению обычной деятельности ума. «Человеческий ум, сам по себе, прежде соединения с Господом, рассуждает сообразно своей силе, – свидетельствует из опыта святой, – когда же соединяется с огнем Божества и Святым Духом, тогда бывает весь обладаем этим Божественным Светом, соделывается весь светом, воспламеняется в пламени Святого Духа, исполняется Божественного разума, и невозможно ему в пламени Божества, иметь собственных помышлений и размышлять о чем-либо по своему произволу». Православный подвижник двадцатого столетия Старец Иосиф Афонский так описывает опыт обожения: «Пламенеет сердце от Божественной Любви и взывает: «Держи Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю как воск». И действительно тает, не вынося. И захватывается ум в созерцании. И происходит срастворение. И пресуществляется человек и делается одно с Богом, так что не знает или не отделяет самого себя, подобно железу в огне, когда накалится и уподобится огню».
Достижение обожения невозможно вне христианского подвига. По слову св. Иустина Поповича, следовавшего мнению св. Макария Великого, путь к обожению лежит через претворение в жизнь евангельской этической триады – веры, надежды и любви. Этой триадой личность формируется по образу Христа, пока не станет «христообразной». Этическая триада евангельских заповедей предвосхищает соединение с Божественной Триадой – Вечным Троическим Божеством. Ниспосылаемые Пресвятой Троицей благодатные переживания ведут подвижника к таинственному переходу из этической триады в Божественную, вводят в обожение, «боготворение» и «отроичение» его личности. Главной христианской добродетелью в этической триаде выступает любовь. По слову св. Григория Богослова, «любовь к Богу есть путь к обожению». «Только любовью венчается путь духовного совершенствования, ведущий к обожению», – учит подвижник нашего времени архимандрит Иоанн (Крестьянкин).
преподобный Иустин Попович:
Ипостасное соединение человеческого естества с Божественным в Образе Иисуса Христа: уверяет в том, что естество человеческое приходит к своей определенной ипостасности только в Богочеловеке, в том, что это – последняя, заключительная стадия человеческой природы. С вознесенным Христом – вознесение человека: вечное присутствие в Святой Троице: единение со Святой Троицей и причащение Ей, и осмысление человеческого: последнее оправдание человека в ипостасном единстве с Богочеловеком. Отсюда вся жизненность наша живет на небесах, где Христос сидит одесную Отца: здесь центр нашей личности, здесь центр познавательный, нравственный и общественный; здесь обоженность человека, его истинное – безгрешное естество; только здесь человек человечен, естественен, ибо здесь он богообразен, христообразен, здесь он – по образу Святой Троицы; только здесь возможна вечная истина – ипостасное единство Бога и человека; истина – Образ Христов, воскресший, вознесенный – всегда, вечно Один и Тот же; всегда вечная истина Божиего и человеческого, единящая Бога с человеком, ибо Бог отрешил грех, соделав человека средоточием и истиной (критерием) всего. Богочеловечность – основание и объем, и рост истинного познания; Образ Богочеловека – неизменная истина: Богу Божие, человеку человеческое. Весь смысл человека: совоплотиться Христу и через Него соединиться со Святой Троицей, стать по Ее образу. Через все сияет и над всем царствует Образ Богочеловека, которому «дадеся всяка власть на небе и на земле» (Мф.28:18; Рим.1:4).
(Афины, 1920 г. – Белград, 1935 г.).
В.Н. Лосский:
«С точки зрения нашего падшего состояния цель Божественного домостроительства называется спасением, искуплением. Это негативный аспект конечной цели, рассматриваемой по отношению к нашему греху. С точки же зрения конечного призвания человеков она называется обожением. Это положительное определение той же тайны, которая должна совершаться в каждой человеческой личности в Церкви и полностью раскрыться в будущем веке, когда соединив все во Христе, Бог станет всем во всем».
ИДЕЯ СОБОРА.
СОБОРНОСТЬ, одно из главных понятий Святой Руси, имеющее основу в христианском учении о Церкви, которое присутствует в Никейском Символе веры: «Верую во святую, соборную и апостольскую церковь». Соборность в христианской традиции понимается как церковное единение христиан в любви, вере и жизни.
Святая Русь в своем развитии придала идее соборности особое значение и универсальность. Наиболее полно это понятие раскрыто в трудах А.С. и Д.А. Хомяковых. «В вопросах веры, — писал А. С. Хомяков, — нет различия между ученым и невеждой, церковником и мирянином, мужчиной и женщиной, государем и подданным, рабовладельцем и рабом, где, когда это нужно, по усмотрению Божию, отрок получает дар видения, младенцу дается слово премудрости, ересь ученого епископа опровергается безграмотным пастухом, дабы все было едино в свободном единстве живой веры, которое есть проявление Духа Божия. Таков догмат, лежащий в глубине идеи собора». Соборность — это цельность, внутренняя полнота, множество, собранное силой любви в свободное и органическое единство. Развивая идеи И.В. Киреевского о духовной цельности, Хомяков пишет об особом соборном состоянии человека, истинной вере, когда все многообразие духовных и душевных сил человека объединено в живую и стройную цельность его соборной волей, нравственным самосознанием, устремленностью к творчеству.
Д.А. Хомяков дает определение соборности, которое продолжает идейную линию русской мысли еще с дохристианских времен. Соборность, по его учению, — целостное сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям. Такое понимание соборности соответствовало древнерусскому понятию «лад» и было неразрывно связано с общинной жизнью русского народа.
Основной принцип Православной Церкви, писал Д.А. Хомяков, состоит не в повиновении внешней власти, а в соборности. «Соборность — это свободное единство основ Церкви в деле совместного понимания ими правды и совместного отыскания ими пути к спасению, единство, основанное на единодушной любви к Христу и божественной праведности». Главное усилие постижения истин веры состоит в соединении с Церковью на основе любви, так как полная истина принадлежит всей Церкви в целом. В Православии человек находит «самого себя, но себя не в бессилии своего духовного одиночества, а в силе своего духовного, искреннего единения со своими братьями, со своим Спасителем. Он находит себя в своем совершенстве, или, точнее, находит то, что есть совершенного в нем самом, — Божественное вдохновение, постоянно испаряющееся в грубой нечистоте каждого отдельного личного существования. Это очищение совершается непобедимой силой взаимной любви христиан в Иисусе Христе, ибо эта любовь есть Дух Божий». Хомяков совершенно справедливо отождествляет принципы соборности и общинности как «сочетание единства и свободы, опирающееся на любовь к Богу и Его истине и на взаимную любовь ко всем, кто любит Бога».
Соборность есть, на самом деле, единство и, на самом деле, во множестве, поэтому и в Церковь входят все, и в то же время она едина; каждый, кто воистину в Церкви, имеет в себе всех, сам есть вся церковь, но и обладаем всеми (С.Н. Булгаков). Соборность противоположна и католической авторитарности, и протестантскому индивидуализму, она означает коммунитарность (общинность), не знающую внешнего над собой авторитета, но не знающую и индивидуалистического уединения и замкнутости (Н.А. Бердяев).
Соборность — одно из главных духовных условий национального единства и создания мощной державы, какой была Россия.
Запад не сумел создать такого мощного государства, как Россия, объединенного на духовных началах, потому что он не достиг соборности, а для объединения народов вынужден был использовать прежде всего насилие. Католические страны, справедливо считал Хомяков, обладали единством без свободы, а протестантские — свободой без единства.
Россия сумела создать органичное сочетание единства и свободы, в условиях которого почти каждый русский был строителем великой державы не за страх, а за совесть. Абсолютные ценности, на любви к которым объединялись русские люди — Бог, Царь, Родина, или, как это звучало в массе, за Бога, Царя и Отечество.
Таким образом, известная формула «Православие, Самодержавие, Народность» возникла не на пустом месте, а отражала соборные ценности русского народа, возникшие еще в глубокой древности.
О СОЛИ
Ибо всякий огнем осолится, и всякая жертва солью осолится. Соль – добрая вещь; но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите? Имейте в себе соль, и мир имейте между собою. (Мк.9:49–50).
«Речь к Двенадцати» Марк заканчивает словами Иисуса Христа, которые изначально были произнесены, скорее всего, в другой связи. Стих 49 встречается только у Марка. Этот стих был подготовлен евангелистом благодаря стиху 48 и ведет к стиху 50: (ст. 48: «где червь их не умирает и огонь не угасает».
Ст. 49: «ибо всякий огнем осолится». Ст. 50: «Соль – добрая вещь; … Имейте в себе соль»). Но стих 50 возвращает нас к ст. 33–34, давшим повод ко всей речи Иисуса Христа (ст. 50: «…и мир имейте между собою». – Ст. 34: «Они … дорогою рассуждали между собою, кто больше»).
Ст. 50 в несколько иной форме использован евангелистом Матфеем как часть Нагорной проповеди: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Мф.5:13), а у Луки, в еще другой форме, завершает собрание речений Иисуса на тему «следования» Ему, Иисусу: «Соль – добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить ее? ни в землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают ее. Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк.14:34–35).
О чем говорит весь этот разнобой в форме слов Иисуса Христа и в ситуации, в которой эти слова были высказаны? О том, что Иисус часто ронял короткие замечания, которые остались у людей в уме, потому что они просто не могли забыть их. Но часто люди, запомнив высказывание Иисуса, забывали по какому поводу и в какой ситуации оно было произнесено. И в Евангелиях используется то или иное высказывание Иисуса, чтобы прояснить мысль, важную для каждого евангелиста в его конкретной ситуации.
Смысл слов, завершающих речь Иисуса Христа к Двенадцати ученикам, определяется двумя важными символами: огонь и соль. Значение огня задано стихом 48: «где червь их не умирает и огонь не угасает». То есть, огонь здесь – символ боли и страдания. Соль же, напротив, согласно ст. 50, понимается положительно: «Соль – добрая вещь; … Имейте в себе соль»). То есть соль – сохраняющее, очищающее средство, придающее вкус пище.
У Марка, в противоположность к Мф.5:13 в Нагорной проповеди, Двенадцать учеников не сравниваются с солью. Не сказано, как у Матфея, «Вы – соль земли». У Марка сказано нечто иное: «Всякий огнем осолится, … Имейте в себе соль».
Что же такое соль у евангелиста Марка? Он не дает ясного ответа. Но кое-что мы все же можем понять из его слов. Соль связана с огнем. Следовательно, «осолиться», быть посoленным, иметь в себе соль – болезненный процесс очищения: «Всякий огнем осолится!». Это положительный процесс, так как он придает отдельному человеку ту «соль», которая очищает его жизнь, предохраняет от разложения и служит придающей вкус приправой. Огонь связан здесь с понятием очищения. Огонь очищает металл, отделяя все примеси. То есть, огонь означает все, что очищает жизнь. Богу угодна жизнь, выдержавшая очищающие испытания, трудности и опасности преследований и гонений. Мученичество и исповедничество – жертва, угодная Богу. Нельзя забывать также об огне Святого Духа в день Пятидесятницы.
Конечно, соль может «потерять свою силу» и прийти в почти безнадежное состояние: «Ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите?» (Мк.9:50)2). Против такой опасности утраты своей «соленой» силы по причине теплохладности или стремления к комфорту звучит предостережение Иисуса Христа: «Имейте в себе соль!». В данной ситуации это означает: «Мир имейте между собою» (Мк.9:50). Чтобы понять это, стоит оглянуться на всю речь Иисуса Христа Двенадцати ученикам.
Мы видели, что предложенная Марком «Речь Иисуса Христа к Двенадцати» (Мк.9:35–50) сформирована самим евангелистом. Цель, которой он при этом руководствовался, очевидна:
По всей видимости, мир между Двенадцатью, то есть между ведущими лицами в общине первых учеников, мог быть нарушен тем, что по меньшей мере некоторые из них хотели быть первыми. Вспомним, что стало поводом для Речи к Двенадцати: Иисус спросил учеников: «О чем дорогою вы рассуждали между собою? Они молчали; потому что дорогою рассуждали между собою, кто больше» (Мк.9:33–34). А чем Речь заканчивается? – Словами Иисуса «мир имейте между собою» (Мк.9:50). Примерно такая же картина встретится нам и в следующей, 10-й главе, где сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн просят Учителя: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей». Эта просьба вызывает негодование остальных десяти, а Сам Иисус выговаривает братьям: «Не знаете, чего просите» (Мк.10:35–41). Да, стремление выдвинуться, быть первым, быть выше других, стать над другими – естественное стремление, характерное для животного мира и для человека в падшем состоянии: «Иисус, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими» (Мк.10:42). Но против такого естественного инстинкта Марк напоминает:
Воля к социальному превосходству, по словам Самого Иисуса Христа, несовместима с волей и поступками Самого Бога: «И, сев, призвал двенадцать и сказал им: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. И, взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня» (Мк.9:35–37).
Стремление к превосходству делает человека бездушным, нетерпимым и приводит к опасности ввести в соблазн «малых» в Церкви (Мк.9:38–42). Об этой опасности мы много рассуждали в прошлой беседе. Сейчас напомню только, что под «малыми» в Евангелии имеются в виду не дети, но люди неприметные, простые, незначительные, непривилегированные в общине учеников Иисуса. «Соблазнить» же кого-то означает – своим поведением привести человека к такому духовному настрою, что он откажется от веры в Иисуса Христа и от следования за Иисусом.
Натурально-эгоистическому устремлению человека к превосходству Иисус Христос противопоставляет заповедь быть «из всех последним и всем слугою» (Мк.9:35).
Такой отказ от естественных человеческих стремлений и инстинктивных потребностей к доминированию некоторым может показаться неприемлемым насилием над собственной природой. Ведь для этого требуется, по словам Иисуса Христа, как бы отсечь свою руку или ногу, вырвать свой глаз… (Мк.9:43–47). Последовать такому требованию жертвенного самоочищения («осоления», по слову Господа) может быть болезненным, соединено со страданиями: «всякий огнем осолится» (Мк.9:49). Но что стоят эти страдания по сравнению с теми, которые ожидают человека, если он, вопреки ясному указанию Иисуса, проморгает, потеряет свое будущее? Тогда его будет ожидать геенна и «огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает».
Марк знал, что именно для Двенадцати, для особо призванных Иисусом в качестве Его самых близких, самых доверенных лиц, именно для них, особо избранных, должно быть весьма болезненно искать не почестей, а неприметности, стремиться не к высокому положению, а к самому последнему месту в «иерархии». Это и в самом деле трудно и может быть даже мучительно. Однако только так они могут осолиться: «всякий огнем осолится» (Мк.9:49). Иными словами, только на этом пути смирения они могут достичь необходимой им чистоты и вкуса. И только так они смогут сохранять между собою мир.
«Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк.10:1–12; Мф.19:3–12). Отправившись оттуда, приходит в пределы Иудейские за Иорданскою стороною. Опять собирается к Нему народ, и, по обычаю Своему, Он опять учил их. Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою? Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей? Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться. Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь. В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. В доме ученики Его опять спросили Его о том же. Он сказал им: кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует.
Иисус Христос шел дальше на юг. Он покинул Галилею и пришел в Иудею. Он уже давно был уверен в том, что «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его» (Мк.9:31). Но эта перспектива не смущала Его. Она не вынуждала Его прекратить делать то, что Он и делал до сих пор: «Опять собирается к Нему народ, и, по обычаю Своему, Он опять учил их. Подошли фарисеи и спросили, искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою?» (Мк.10:1–2).
Вопрос, который задали Иисусу фарисеи, не был странным и совсем уж неуместным. Дело в том, что в раннем иудействе развод уже давно был темой острых споров. В книге Второзакония сказано:
«Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, … то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену…» (Втор.24:1–4).
Ввиду этой, законно предоставленной мужчине возможности отсылать свою жену из дома возникал только один непрояснённый вопрос: что следует понимать под словами «он находит в ней что-нибудь противное»? Что такое это «противное» в качестве достаточной причины развода? Этот «жгучий вопрос» был предметом споров и дискуссий различных богословских школ.
Вообще-то споры раввинов не ограничивались вопросом законных оснований для развода. Уже Малахия, последний из малых пророков, от имени Бога обвинял практику развода в Израиле:
«Вы с рыданием и воплем обливаете слезами жертвенник Господа, потому что Он уже не смотрит более на ваше приношение и не принимает жертвы из рук ваших. Вы спрашиваете: “за что?” За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя… Если ты из ненависти к ней изгоняешь ее, насилием оскверняешь одежду твою, – говорит Господь Саваоф. Посему берегитесь ради вашей жизни и не поступайте вероломно!» (Мал.2:13–16).
Так что уже для пророка Малахии развод – несмотря на его законную допустимость – становился реально невозможным в тот самый момент, когда человек задумывался о положительной воле Божией. И Малахия не был одинок в этом убеждении. Уважаемый рабби Елиезер (около 100 г. РХ) учил, например, ссылаясь как раз на пророка Малахию: «Даже жертвенник проливает слезы над тем, кто разводится со своею первой женой».
На этом моменте мы закончим сегодняшнюю беседу, и вопросом о разводе более основательно займемся во время нашей следующей встречи в эфире православной радиостанции «Град Петров».
----------------------
1) Критический текст содержит только первое предложение: «Ибо всякий огнем осолится». Второе предложение о жертве добавлено в поздней, «византийской» традиции и вошло в Textus Receptus. Надо сказать, что эта добавка весьма глубокомысленна и уместна. По иудейскому закону каждую жертву следовало посолить солью перед жертвоприношением Богу на алтаре (Лев 2,13). Эта жертвенная соль называлась «солью завета» (Чис.18:19; 2Пар.13:5). Добавка соли делает жертву приемлемой для Бога. Потому высказывание Иисуса значит: «Чтобы христианская жизнь стала угодной Богу, она должна подвергнуться очищению огнем так же, как каждое жертвоприношение посыпают солью». Огонь – это соль, делающая жизнь угодной Богу. 2) Нам это трудно себе представить. Но это высказывание вполне могло возникнуть в палестинской среде. Соль, добываемая из Мертвого моря, из-за неких химических процессов или загрязнение могла легко потерять свою ценность как соль.