1.
Пока вы тут я уж не знаю, чем занимаетесь, подозреваю, как обычно, фигней всякой, я меж тем смело и безкомпромиссно поднимаю с колен отечественную фифлософскую мысль и особенно рубль.
Ведь смелость для философа - главное качество. Как и честность. Поскольку традиционно и в основном люди пишут или умно или красиво. Как Ницше, который сочиняет убедительно и красиво, но уж никак не смело. Чего чего а отваги в нем нет. Он никогда не говорит, что думает, как делали твердые и безбашеные Сократ, Платон, Демокрит, Декарт, Гераклит и Маркс. Или Тертуллиан. Просто последний вечно прячется за пространственную метафору как резвый, но не очень талантливый поэт, а мы принимаем эту уловку гениального ума за простодушие.
Таким как они очень просто подражать.
Им теперь все и подражают, точнее имитируют подражание, обманываясь в главном, поскольку полагают, что эти люди по истине такие, какими кажутся - т.е. тоже резвые и не слишком талантливые.
Нет ничего труднее, чем не обманывать самого себя. Мы можем отлично знать, что солнце - огромный шар, и все-таки мы видим его в виде круга величиной в несколько пальцев.
2.
Ницше не осмелился сказать вслух даже самые простые вещи. К примеру: "хуже зла" или "лучше добра". Он говорит "по ту сторону добра и зла". И у меня есть объяснение почему. Ведь как ни раскрывай перед кем душу, всегда останется такое, о чем вслух говорить нельзя.
3.
Если бы мы посмели взглянуть на свои мысли прямо, посмотреть им в лицо мы увидели бы - какая это чушь - наши мысли. Честность тоже очень опасная штука. Она позволяет разглядеть в себе карлика.
4.
Ницше робкий мыслитель, потому что сам не знает что ему нужно. Не хватает бесстрашия сказать какой сверхчеловек ему необходим. Словно не понимает, что Аллах дал нам не картину, а палитру.
Ведь то, что вокруг нас каждый день с утра и до ночи, еще не совсем мир, а сырье, материал для работы, план, набросок, видение. Необходимо понимать, что мы хотим изобразить. И приступать.
А поскольку у нас в процессе - Вл. Соловьев называл подобную деятельность теургией - богоработой - могут отрасти крылья, хорошо бы время от времени думать о том как научиться летать. Иначе может произойти казус и придется таскаться с крыльями по земле. Крайне неудобно и скучно, как заметил один поэт (вы его не знаете).
Иметь крылья и не летать - означает быть неполноценным ангелом. А это уже не ангел, это мыслящая курица - какой-нибудь метациплинарий или что похуже, напремер - прямоходящее животное без перьев.
5.
Я уверен, что любая, даже чья-то самая никчемная жизнь хоть раз была блистательно хороша. Хоть раз она напоминала детскую сказку. Это стоит запомнить. Потому что прелесть сказок моего детства состоит в том, что их герой способен дивиться, но не пугаться. Если он испугается великана, то ему конец, а если он великану не дивится - то конец сказке.
Смелость и мужество философии состоит в том, чтобы дивить (удивлять) даже тогда, когда нестерпимо страшно и ничего нет.
Так Иоган Скотт Эуригена полагал, что вернее всего звать Господа именем Nihil (Ничто): "Он сам не ведает, что он такое, поскольку не совместим ни с каким "что"... Говорить подобное - дорогого стоит, поскольку одиночество философа - трудное ремесло. Оно похоже на чувство, которое накрывает тебя, когда в дождливый вечер стоишь возле устья большой реки и долго-долго смотришь, как огромные потоки воды вливаются в море.
6.
Повелитель ацтеков Монтесума утверждал, что у клоуна научишься скорее, чем у мудреца, ведь шут осмеливается говорить правду. Царь антиподов знал и понимал то, что не могли понять демократичные и либеральные афиняне, когда казнили Сократа.
И еще мне часто вспоминается фраза Джойса "История - это кошмар, от которого я хочу очнуться"
7.
Во всяком случае, я знаю как минимум ещё одного человека их тех кто жил на земле, у которого хватило храбрости перебороть ужас перед небытием. Им был непальский царевич Сиддхартха - в возрасте тридцати лет он пробудился и стал Буддой.
Благодаря ему мы узнали одну простую, очень полезную вещь - чтобы стать буддой не надо прилагать никаких усилий. Не надо качать мышцы и заниматься фитнесом. Не надо сжимать кулаки. Ну почему у всех так сжаты кулаки? Пускаясь в этот путь нет нужды брать с собой фитнес, кулаки или веру. Можно отправляться со всем своим скепсисом и со всеми своими сомнениями. Также как Иоган Скотт Эуригена, Чжуан-цзы или Сократ. Смелым помогает судьба.
Ведь самая страшная мука на свете - бессилие, сжирающее тело и ум после того, как ты опять ничего не сделал, чтобы увидеть мир таким, каков он есть в действительности, по истине, а не по мнению.
Странствие на пути к тому, что достойно вопроса, - не авантюра, а возвращение домой.
8. фальсафа
Мир никогда не бывает предметом, который стоит перед нами, который мы можем созерцать. Мир есть то непредметное, чему мы подвластны, доколе круговращения рождения и смерти, благословения и проклятия отторгают нас вовнутрь бытия.
И да, - никто не может дойти до края бытия в одиночку.