РУССКИЙ КРЕСТ.Глава 3. Награда.
Сойдя с перрона, он вскоре разыскал на запасных путях салон-вагон, в котором располагались Ставка и штаб.
День был пасмурный, выпал лёгкий снежок. Похрустывая по покрытым корочкой льда лужам начищенными до блеска сапогами, генерал, при полной форме, приблизился к конвойным, охранявшим вход в Ставку.
Конвой состоял из георгиевских кавалеров. Любо-дорого было посмотреть на них, не считая их выправки.
Но Лавру Георгиевичу было в тот день не до этого. Он размышлял над тем, что его ждёт, как примет государь.
Дело в том, что ему уже сообщили, как за разгром его дивизии и сдачу в плен сделали виновным именно его, и только его. Особенно преуспел в том генерал Брусилов, коему вторил и генерал Алексеев. Они вообще предлагали государю предать Корнилова Военно-судебной коллегии. Но покуда их требования не возымели действия на императора, который, видимо, имел на этот счёт собственное мнение. А вот каким оно было и как его встретят, - сие покуда неведомо.
- Да будь, что будет! Увидим, - рассуждал про себя Корнилов. - Мне не привыкать к козням недругов.
И он, мимо вытянувшихся и откозырявших ему, приняв винтовки «на караул!» конвойных, легко поднялся по ступенькам вагона и смело шагнул в освещённый яркими бра коридор, отделанный резными дубовыми панелями.
Мягко ступая сияющими сапогами по ворсистому ковру, он прошёл в приёмную государя.
Увидев вошедшего генерала Корнилова, адъютант императора полковник князь Щербаков, тотчас поднялся из-за стола и вежливо поздоровался. Он сообщил, что немедленно доложит государю и попросил обождать.
Через мгновение адъютант отворил двери в кабинет Николая II и пригласил генерала.
Корнилов быстро вошёл и увидел стоящего возле письменного стола императора.
Генерал щёлкнул каблуками и доложил:
- Ваше императорское Величество, командующий 25-м Особым корпусом генерал Корнилов по Вашему приказанию прибыл!
Николай II был одет в полевую форму с полковничьими погонами. Он выступил навстречу генералу и с улыбкой пожал ему руку.
- Господин генерал, Лавр Георгиевич, я весьма рад видеть Вас в здравии после перенесённых Вами невзгод и испытаний, о коих много наслышан!
Николай слегка прищурился, всматриваясь в исхудавшее лицо Корнилова. Небесно-голубые глаза императора излучали доброе сияние. Он говорил искренне.
Корнилову было приятно слышать тёплые слова Государя, обращённые к нему, несмотря на то, что поражение его армии, после которого он попал в плен, вызвало много нареканий со стороны военного руководства, в том числе и Генерального штаба.
Но, как мы уже сказали, Николай имел на этот счёт своё личное мнение. Ему импонировало не только то, что генерал тогда смог спасти от позора знамёна дивизии, но и то, что вырвался из плена, сумев получить уже новое назначение на фронт.
- Да-да, - продолжал император, всё так же улыбаясь, - я слышал и то, что Вы, не видя свою семью весьма долго, около 2-х лет, пробыли с ней лишь два дня, после чего тотчас отбыли к месту службы, в 25-й корпус. И сие весьма похвально, мон шер! А по сему, - обратился Николай к появившемуся в дверях адъютанту, - я попрошу вас, князь, принести награду нашему герою.
Щербаков внёс георгиевский крест и передал его императору. А государь прикрепил награду к груди генерала Корнилова. Крест Св. Георгия III степени засиял на мундире нашего героя.
- Мне также приятно, - сказал царь, завершая аудиенцию, - что нашему Отечеству служат такие мужественные и отважные командиры, кои превыше всего ставят свой долг перед Россией. Надеюсь, что это – не последняя награда, прикреплённая к Вашей груди, в коей бьётся отважное сердце истинного героя и честного служаки.
Продолжая милостиво улыбаться, Николай сделал жест рукой, давая понять, что аудиенция окончена.
Тепло поблагодарив государя, генерал по-военному вновь пристукнул каблуками, коротко склонил голову, чётко повернулся и вышел из кабинета.
Вскоре он вернулся в свой корпус, который принял участие в наступлении. Но, встретив упорное сопротивление противника, пришлось перейти к позиционной войне.
На весну 1917 года командование и Ставка наметили новое наступление по всему фронту. Германцы уже явно выдыхались, а русские войска, получившие подкрепления, обрели своё второе дыхание.
И Бог знает, чем кончилась бы эта война, кабы не разразившаяся февральская революция, смешавшая все планы людей не только на фронте, но и в глубоком тылу, и получившая свое страшное продолжение в охватившей всю страну Великой смуте.