Вера Саврасова лежала в медпункте на животе.
После пережитой жесточайшей порки, учиненной Моисеем Соломоновичем, каждое движение причиняло боль. Заснуть все не удавалось.
Чтобы хоть как-то отвлечься от пережитого, Вера на своем ноуте стала искать информацию о ведьмином коньке:
Конь играет важную роль во многих мифологических и магических системах, это одно из наиболее мифологизированных священных животных, которое нередко выступает как атрибут высших языческих богов и, а также божеств, связанных с культом плодородия со смертью, загробным миром.
– Значит, вот с каким коньком свела меня судьба, а я его каблуком по носу!
Другой файл информации добавил:
Нередко конь являлся и непременным атрибутом божеств войны, грома и молний. Часто конь играет роль животного, на котором перемещается то или иное божество, или ведьма.
– Значит, эта рыжеволосая гадина из зеркала ведьма! Только не совсем понятно, как эта парочка оказалась в нашей школе! – Вера вздохнула и стала читать дальше. – И почему Моисей Соломонович не удивился их появлению! Говорила с ним нечисть как старые знакомые!
В некоторых случаях конь выступал и как олицетворение темных сил. В дальнейшем ранние христиане и язычники образ коня, олицетворяющего нечистую силу, стали связывать и с миром мертвых, загробным царством, «тем светом». Поэтому в дальнейшем в похоронных обрядах кони играли особую роль.
Коня в народных поверьях стали связывать с загробным миром, и нередко воспринимали как проводника в мир мертвых.
– Ну, в мир мертвых он меня не проводил. Даже интересно, сдержал он свое обещание или нет, касательно нашего «педагога»?
Рассказы о мифических конях известны в древнеиндийской, кельтской, славянской и других мифологиях.
Наконец, третий открытый файл в поисковике дал самую ценную информацию.
Конь Буцефал, спутник ведьмы Баньши, принадлежал Самому Александру Македонскому. Есть версия, что он не погиб при загадочных обстоятельствах, а был просто украден нечистой силой, или его душа реинкарнировалась в шотландского пони.
Итак, Вера сделала вывод, конь из Зазеркалья, реальное воплощение нечистой силы, служит вестником несчастья и неприятностей, и именно из-за него она тут отлеживается.
Информация получена, а вот что с ней делать?
Неожиданно в медблок тихо вошла Люба Салкина
«Явление дерьма народу! – Вера увидела Любу Салкину, всеми презираемую «крысу»
– Чего явилась? Да еще среди ночи. Откуда узнала, что я здесь лежу?
– Меня прислал Моисей Соломонович. Разбудил и велел срочно тебе помощь оказать. До утра мне тебя восстановить надо! А то ему не поздоровится. Да и тебе тоже такой допрос устроят… – Люда взяла простыню и занавесила ею большое зеркало на стене.
– Ты про что толкуешь?
– Про то, как он с тебя шкуру спустил. С нарушением всех правил. Ты же заешь, что нашей воспиталке Анне Ивановне и Ольге Владимировне устроили за то, как она тебя и мою пятерку отделала?
– А что ей устроили? И откуда ты знаешь, что ей устроили?
"Этого видео файла где "воспитывают" наших мучителей ни я ни моя пятерка Любке посмотреть точно не давали!"
– От Моисея Соломоновича. Ладно, не будем об этом. Мне тебя к утру восстановить надо. Соломоныч приказал.
– А чего сам не пришел?
– У мониторов сидит. Корзинку караулит. Следит, за всем, что шевелится. Могу ему позвонить, раз мне не веришь.
– Звони!
– Алло, это я. Передаю трубку одной неверующей. – Люба передала Верке свой мобильник.
– Слушаю.
– Мой голос узнаешь?
– Узнаю.
– Я тебя тоже узнаю. Верь тому, кто с тобой говорит. Поняла?
– Поняла.
– Вот и умница. – И повесил трубку.
– Вера, ты здесь находишься потому, что психанула и кое-что разбила и переломала. Конкурными хлыстами ты колотила по мебели. Это, на случай, если утром к тебе воспиталка с вопросами приставать будет. Отсылай к Соломоновичу, говори, что не в себе была. Это на случай, если мне восстановить тебя не удастся.
"Любка знает про порку, про ягоды и про мое в этом участие? – Вере расхотелось прогонять Любу, – Ладно, пусть мной займется. Интересно, что у ней получится".
– Вот тебе чистые трусы. Твои со следами крови я забираю.
Люба забрала окровавленные Веркины трусы в сумочку, придвинула стул, села рядом и выдавила немного крема "спасатель" себе на ладонь. Сейчас тебе будет немного легче. Она стала втирать крем в иссеченные места.
– Я, как ты догадываешься, кое-что знаю о мире зазеркалья и кое-что умею! И ты могла не только слышать, как поступили с Ольгой Владимировной и Анной Ивановной, нашими педагогами?
Тут в голове у Верки стали складываться пазлы удивительной мозаики.
– Я, Вера, в свое время совершила большую ошибку! Доверилась Анне Ивановне, и твоими стараниями девочки меня жестоко высекли! Не буду рассказывать, чем все дело закончилось, сама знаешь. Да тебе не это интересно услышать! Скажи лучше боль уходит?
– Да! – Не стала врать Вера.
– «Спасатель» – хороший крем. Потом, как я уйду – глянешь на себя в зеркале и поймешь, что дело не только в спасателе, но и во мне, а пока просто слушай.
– Я тут по просьбе Моисея Соломоновича и его жены Сары. Насколько я могу понять, ты близко познакомилась с ведьмой Баньши и ее верным коньком. Тебе крупно повезло остаться в живых! Это же вестники смерти!
– А какое отношение ты имеешь ко всему этому?
– А самое прямое! Твоими стараниями, Вера, я стала всеми презираемая крыса. И вот в рыдальне я случайно открыла портал!
– Так это ты?!
– А ты бы поверила, что такое может случиться от свечки и зеркала?
– Конечно, нет!
– Вот и я не поверила! Но конек с ведьмой меня кое-чему научили. Другое дело, что я получилась плохой ведьмой. Порчу и сглаз навожу по мелочи на своих обидчиков, но они-то ждали от меня большего! И тогда Конек обратил внимание на тебя, но тут он ошибся, и очень на тебя обиделся и разозлился!
– Ну, врезала я ему каблуком по ноздрям с испугу! – Созналась Вера. – Он же как вылез из зеркала так сразу борзеть начал. Ой, я не должна ничего про это рассказывать. В общем, когда он меня изнасиловать захотел, я тут и психанула. И вот результат.
– При мне конек не борзел, если не считать того, что сожрал мед вместе с банкой и чуть не откусил мои пальцы! Вера, я и не через такое прошла. От Баньши мне влетело так, что мало не показалось! Инициация - это больно! Попробуй повернуться на бок, спиной ко мне, я проработаю захлесты на бедрах!
"Ведьма недоделанная!" – Вера повернулась, позволяя проработать те места, куда впивался кончик прута, просекал кожу и выбивал каплю крови.
– Сама знаешь, меня теперь боятся и одноклассники и немного педагоги! И правильно делают! Анна Ивановна по три пачки платков изводит просто так? Маленькая месть за большие обиды, как говорило Кентервильское привидение. Хоть Моисей Соломонович и его супруга запрещают мне это делать, но обид я не прощаю! Следующий на очереди – наш директор!
– Мне кажется, ты знаешь, что козел для порки и зеркало и у него и в кабинете есть! Ты знаешь, чего он требует в обмен на то, чтобы сократить кулуарное наказание?
– Не знаю, но догадываюсь! Таню рвало в туалете!
– Да, недавно общался он в своем кабинете с Таней Чебриковой! И не я, а она сливает инфу директору, а он ей наказание уменьшает за доносы и другие услуги. И тут никакой Соломонович не заставит меня отказаться от мести. Догадываешься, что директор и со мной на этом козлике сделал? Тебя то он вряд ли трогал, родаки у тебя крутые, заступятся, а от меня все отреклись. Даже мама, так что жаловаться мне некому! Он выбирает тех, кто не пожалуется!
"Мои догадки о директоре совершенно правильные! – Вера поняла, что разговор с Любой надо было провести раньше, но кто де будет общаться с крысой?"
– Ты точно про Чебрикову и директора знаешь?
– Мне ведьма сказала, а что делал он со мной, я рассказывать не хочу. Противно! Это ты мужественная! А я сломалась, просто сломалась! Я теперь поломанная игрушка! Твоими кстати стараниями! Так что я знаю, но доказать не могу, нет у меня твоих шпионских штучек.
"А от ее рук боль реально уходит!" – подумала Верка.
– Перевернись на другой бок и слушай дальше. – Люба выдавила еще немного крема себе в ладонь. – Хоть ты меня и спасла от смерти тогда в спальне, именно ты виновница всех моих несчастий! Ты знаешь, я ведь желала чтобы директора отрахали в задницу, а тебе всыпали розог от всей души, но не таких зверских. Сильно же тебя пробрал Соломонович! Я хочу снова стать членом нашего коллектива! Я понимаю, что у вас у всех есть ко мне претензии и готова их искупить и больше никому не причинять зла. Поговори с девочками, как выйдешь отсюда.
– А теперь я пойду! Мне показалось, что Таня Чебрикова видела, куда я иду. На вечер тебе крема хватит.
Люба сунула тюбик под матрац и ушла.
Утром в медблок к спящей Верке ворвалась Анна Ивановна и без лишних слов сорвала с нее простыню. Верка с трудом открыла глаза.
– Давай, докладывай, чего натворила, как здесь оказалась?
– Не помню.
– Что, совсем ничего не помнишь?
– Она после снотворного – вмешался фельдшер.
– Вы дежурили?
– Я только что заступил
– Откуда знаете?
– Моисей Соломонович сказал. Просил не будить.
– Где он?
– Домой ушел.
– Зачем давал ее снотворное?
– Чтобы заснула. Вы видите, как он ее отделал? Вы бы после такого смогли уснуть?
– За что отделал?
– Смотрите запись в журнале. Я таких вопросов не задаю.
– И правильно делаете, дорогой наш трудяга мерин.
Фельдшер на намек хотел было ответить, но решил промолчать. Нечего говорить про себя лишнее.
Стараниями Любки Салкиной заживление пошло ускоренными темпами.
"Неужели наша крыса не врала?" – Вера посмотрела на Анну Ивановну.
– Очень смутно помню. Обрывки какие-то. Обратитесь к Моисею Соломоновичу.
– Так это он тебя отделал?
– Вроде бы он. Больше вроде некому. Помню, кажется, это он мне помощь оказывал.
– А с какой стати он тебе помощь оказывал.
– Подробности не помню. Только смутные обрывки с кошмарами. Помню, что психанула очень. Кажется, дралась с кем-то или с чем-то. Мерещилось мне что-то страшное. Я ведь уже какую ночь не досыпаю…
– Нда! – Следы есть, свежие и явно не запредельно жестокие! – Профессионально оценила Анна Ивановна. – А почему ты лежишь без трусов?
Верка еще раз посмотрела на себя в зеркало. Следы от вчерашней порки не выглядели ужасными. Просечек уже не было. Захлесты – ничего страшного.
– Как положили, так и лежу. Слабость и сонливость не могу преодолеть. Спасибо, что встать не требуете.
– Ну ладно, Вера, отсыпайся, выздоравливай! – Анна Ивановна посмотрела на нее так, как будто почти поймала Веру на очередном нарушении режима, но той непостижимым образом удалось ускользнуть. – Придется немедленно обратиться к директору, чтобы потребовал объяснений у Моисея Соломоновича.
Но оказалось, что после ночного дежурства Моисей Соломонович уже ушел домой, а мобильный директора подозрительно не отвечал.
При просмотра журнала регистрации ТН Анна Ивановна обнаружила, что воспитательные болевые воздействия были применены за неадекватное агрессивное поведение. Была приписка, что признаков алкогольного или наркотического опьянения у воспитанницы Саврасовой им не обнаружено.
Конек и директор школы.
Николай Иванович, директор исправительной школы пришел на работу в хорошем настроении. Ольга Ковальская, съездив на свидание к своему жениху в военную часть, воспользовалась отсутствием у директора законной супруги и осталась у него на всю ночь. Молодая женщина была не только красивая, но и умелая во всех отношениях. То что было ночью. вспомнить приятно, а главное, жена нескоро вернется от тещи и будет возможность повторить!
"А я еще о-хо-хо!" – Директор полюбовался на свое отражение.
В нем отразился импозантный мужчина, чуть начинающий полнеть, одним словом в "самом расцвете сил"
– Мне бы попробовать Анну Ивановну и эту Верку Саврасову! – Улыбнулся директор своему отражению. – Как меня эта девочка возбудила. От нее девственницей пахнет!
В это время прямо у него на глазах зеркало потемнело, и из него вылез вороной конек.
– Ты кто? – с удивлением спросил директор.
– Конь в пальто! Али не узнаешь с перепою?
– Да я со вчерашнего вечера ничего не пил.
– А чего тогда головой трясешь? Своим глазам не веришь?
– Чему обязан?
– Расправу тебе учинить послан. За дела твои премерзкие.
С этими словами конек ткнул директору копытом под дых. Потом ухватил директора, согнувшегося пополам, зубами за брючный ремень и кинул раком на диван. В отличие от Верки Саврасовой, директор струсил и даже не попытался сопротивляться. В душе всесильно начальника над телами и душами педагогов и воспитанников ожил отчаянный трус.
После чего конек придавил ему спину передними копытами. Зубами перекусил ремень и спустил брюки, порвал в клочья трусы, не забыв прикусить полосатую ягодицу.
Не без удовольствия послушав вопли директора, он приступил к энергичному изнасилованию в извращенной форме…
Боль была такая, что Николай Иванович, даже не задумался о сюрреалистичности происходящего.
– Ну, ты какой-то невеселый! Тебе что, не понравилось? – Конек посмотрел на корчившегося на ковре директора. – А я так старался! Ты же сам сколько раз предлагал в этом самом кабинете расслабиться и получить удовольствие?
Закончив исполнять обязательство по договору, конек оглядел кабинет. На всякий случай скинул на пол и растоптал все, что могло оказаться видеокамерой.
Директор корчился на ковре, зажимая себя сзади руками. Из надорванных геморроидальных узлов текла кровь. Но мучения на этом не закончились.
– Ну что, любитель сладкого, осознал на себе? Я еще загляну, коль жив останешься!
Потом конек взломал бар и осмотрел его содержимое. Початая, но почти полная бутылка White Horse, 4.5 л на подставке типа качелей, вызвала у конька искренний восторг. Правда не столько качеством, он за века познал и что получше, сколько своим объемом и удобством потребления. Переставив пастью бутылку вместе с подставкой из бара на стол, конек открутил губами пробку. Потом наклонив бутылку на качелях, чтобы лилось прямо в пасть, и приступил к получению удовольствия.
– Вот это то, что надо, а не какая-то русская гадость, которую солеными огурцами приходится закусывать, чтобы не так противно было!
Уговорив бутылку, конек вставил горлышко директору в анус и двинул по бутылке копытом. Та с хрустом разбилась на мелкие осколки оставив треснутое горлышке в кишке.
– Скорой скажешь, что игрался с бутылочкой! – Конек раздавил проволочные качели копытом. – Впрочем можешь и не говорить, тебе все равно не поверят! Для всех ты теперь извращенец!
Тут конек вспомнил про свою хозяйку и еще раз заглянул в бар. Обрадовался, когда обнаружил там еще 2 непочатых бутылки по 0,75 л. Ухватил их обе зубами и утащил в зазеркалье.
"Этого не может быть. потому, что быть не может, – директор хотел доползти до телефона, но у него не получилось. – Больно то как! Как стыдно!"
– И куда делся наш Николай Иванович, – После того, как Анна Ивановна не смогла достучаться до директора в его кабинете, она позвонила ему на мобильник. Директор просто не ответил. Убедившись, что машина директора стоит возле школы на обычном месте, Анна Ивановна подняла тревогу.
Виктор Алексеевич, что служил в Исправительной Школе Новиковска в двух ипостасях: охранника и фельдшера, прибежал из медпункта, вынул из сейфа металлический опечатанный пенал с дубликатом ключей от кабинета директора и зашел внутрь первым. Следом Анна Ивановна и Ольга Ковальская.
В кабинете обнаружили директора, лежащего на боку в спущенных до колен брюках, разорванными в клочья трусами и с горлышком бутылки на заду.
"А ведь эти трусы я ему только сегодня подарила! – Подумала Ольга Ковальская. – Ему что, меня было мало? Фистингом с бутылкой развлечься решил?"
– Конь! Конь! Зеркало! – Стонал директор.
– Бредит! – Решил фельдшер и посмотрел на разгромленный бар.
След от укуса конскими зубами был замазан кровью и калом, так что внимания на них никто не обратил. Вокруг на бедрах и ягодицах была кровь и кал, а на полу валялись бутылочные осколки и смятые проволочные качели. На тонкий запах лошадиного пота, смешанного с запахом виски никто, кроме Анны Ивановны внимания не обратил. Прибежавшая в кабинет Ольга Ковальская вызвала скорую помощь и позвонила господину Нимроду.
– Пусть скорая забирает, а с полицией я сам разберусь! – Приказал Нимрод. – Всем скажете, что у Николая Ивановича приступ "острого живота".
***
Вера и конек Букефалос - исполнение договора
– И стоило врываться ко мне в медблок в такую рань! – Закрыв за Анной Ивановной двери, Виктор Алекссевич, дежурный фельдшер, напоил Веру чаем с медом и угостил большим бутербродом. Но тут его срочно по мобильной связи позвали в кабинет директора школы. Настолько срочно, что свой чай он не допил. О Верке Саврасовой на время забыли, а она посмотрев в зеркало, увидела знакомого конька.
– Позволишь войти?
– Обойдетесь, сэр Букефалос! Что вам надо!
– Для начала, юная леди, не надо хамить! Я честно выполнил свое обещание. Ваш фельдшер сейчас писать будет отчет о том, что увидел в кабинете директора. А там было, что посмотреть! Не веришь? Тогда можешь посмотреть в окно: вашего директора увозит "скорая помощь" и сюда он никогда не вернется!
– К пьяному сэру пони доверия нет! Даже если это вестник смерти! – Вера подошла к окну. Двое скоряков в синих костюмах задвигали носилки со скорчившимся в "позе эмбриона" директором.
– Мне с ним не понравилось, и я запихнул ему бутылку туда, куда надо! – Добавил Букефалос. – Не всю, но горлышка ему хватит! Остальное взяло и разбилось! Теперь им займутся хирурги, а потом психиатры. Держать директором школы извращенца, пихающего в себя бутылки теперь точно не будут!
– Похоже, что вы Сэр Букефалос, говорите правду! И вообще, я нашла кое-что о вас в Интернете. Но вы же в Шотландии живете. Какие черти вас сюда занесли?
– Люба Салкина из рода шотландских ведьм. А шотландские ведьмы по нашей части! – Конек был пьян и сболтнул лишнего. – Теперь выполни и ты свою часть уговора.
"Значит, эта крыса не врет! Теперь понятно, почему ей удалось открыть портал!"
– Уговор дороже денег! – Согласилась Вера и включила ноутбук. – Стираю при тебе!
Однако конек не собирался уходить.
– Я чую запах меда! У тебя почти целая банка! Протяни ее мне в зазеркалье, как ты руку за ягодами! Я же так старался! – В предвкушении сладкого и Веркиных пальчиков на закуску пьяный Букефалос облизнулся.
– Обойдетесь, сэр! Все, файл удален. Компьютер вычищен!
– Сormorant! – обиделся конек. – Жадина!
– Ки-ай! – Выкрикнула Вера в зеркало.
Конек поспешил удалиться. Отражение вернулось на свое место.
Вера легла на топчан и прикрылась простыней. Ей было о чем подумать: "Держать Любку Салкину во врагах опаснее, чем Анну Ивановну и Ольгу Ковальскую вместе взятых!" – но как договориться с девочками? Они ни ей не простят, ни мне не поверят!