1-е сортировочное отделение (ходячие раненые)
СЭГа № 290.
В центре фотографии Михаил Иванович ЛЯЩЕНКО,
начальник отделения, майор медицинской службы;
В 1-м ряду слева (тёмная форма, награды)
Серафима Сергеевна ЗВЕРЛОВА
1943 год. Пыжовский лес (близ г. Вязьмы)
СИМА ЗВЕРЛОВА. ЕЙ ПОСОВЕТОВАЛИ ПОДРАСТИ
Юная, энергичная, симпатичная девушка с голубыми глазами…
Такой была Сима - Серафима Сергеевна ЗВЕРЛОВА (1922– 2005), когда началась Великая Отечественная война.
В её анкете от 4 марта 1966 года написано: санитарная дружинница, ефрейтор; член КПСС с 1944 года. Родилась 13 июля 1922 года.
Награды: медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Кёнигсберга». Юбилейные медали – «В память 800-летия Москвы», «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и другие.
Семейное положение: дочь, муж.
Серафима Сергеевна не оставила воспоминаний, то есть нет её рассказа о службе в сортировочном эвакуационном госпитале (СЭГ) № 290, о физических и эмоциональных нагрузках и перегрузках, о переживаниях.
И я понимаю, почему она их не написала. У неё не было времени.
В архиве Совета ветеранов СЭГа 290 есть несколько папок с различными документами, на которых её фамилия. Серафима Сергеевна в 1972 году приняла эстафету от первого председателя Совета ветеранов этого фронтового госпиталя Нины Павловны Михайловской (рассказ о ней есть здесь же, на Прозе.ру – Л.П.-Б.).
Именно медицинской сестре Нине Павловне пришла в голову замечательная идея – разыскать и собрать на встречу тех, с кем она служила в СЭГе 290. Было много разных трудностей. Но ведь фронтовики не отступают. Первая встреча состоялась в Москве в 1957 году, то есть через 12 лет после окончания войны.
Многие годы, пока фронтовики были молоды и здоровы, горел огонёк послевоенного их штаба - Совета ветеранов, а потом теплился, поддерживался третьим и последним председателем - Анной Павловной Медведевой (1920-2019).
Серафима Сергеевна проработала (безвозмездно) председателем 33 года.
Она помогала восстанавливать документы тем фронтовым товарищам, которые не смогли по разным причинам оформить их во время войны; в разные концы страны рассылала ходатайства об улучшении жилищных условий, назначении пенсий; в папках есть её письма в школы, училища, музеи и театры, которые хотели бы посетить ветераны…
И это лишь малая доля всех её хлопот о тех, с кем ей пришлось тяжко трудиться ради Победы над фашистской Германией и её союзниками.
Серафима Сергеевна не оставила воспоминаний о своих заслугах. Но оставила яркий след в памяти тех, с кем прошла все трудные дороги войны и с кем работала в послевоенные годы.
Она славно потрудилась на благо Отечества.
А это очень важно: прожить так, чтобы не опозорить честь страны. И, конечно, чтобы быть довольным собой.
В художественном фильме «Собака на сене» есть мудрая фраза. Её говорит главная героиня Диана: «Ведь не в величье наслажденье, а в том, чтобы душа смогла осуществить своё желанье».
Не всем это важно. Но таким цельным личностям, как Серафима Зверлова, важно.
ЖЕНА БУДЕТ ГОРДИТЬСЯ ТВОИМ ШРАМОМ
Из «Записок военного врача» (опубликованы здесь же, на Прозе.ру) Вильяма Ефимовича Гиллера, военврача, хирурга, бессменного начальника СЭГа № 290 Западного, а затем – 3-го Белорусского фронтов:
«Вот Сима Зверлова заметила, что вновь прибывший раненый находится в подавленном состоянии. В бою он получил серьёзное ранение руки и приуныл: «Какой теперь из меня тракторист!».
- Как какой? Выздоровеете и сможете обучать своих же земляков работе на тракторе. Такие люди, как вы, ой, как нужны!
Боец воспрянул духом.
- Верно, обучать я, пожалуй, смогу!
Простое слово вселило в его сердце надежду. Вернувшись в родной колхоз на Кубань, он окончил заочно институт и стал квалифицированным механизатором сельского хозяйства. Сима Зверлова получала от него письма до конца войны.
Солдат, раненный в челюсть, тревожился: «А что, если жена разлюбит меня, не по душе ей теперь моя морда будет?».
Сима решила прочитать ему рассказы Алексея Толстого «Русский характер» и Елены Кононенко «Жена». Иногда он прерывал Симу и просил читать медленнее, вслушивался в каждую фразу, словно в рассказе говорилось о нём самом.
Но вот прочитана последняя строчка. Солдат отвернулся. Молчит. Потом спросил:
- Так она ему и сказала: «Как ты смеешь… как ты смеешь?»?
- Да. И тебе так же скажет жена. Как ты смеешь думать о ней так плохо? Шрам на лице! Подумаешь! Она им гордиться будет, этим шрамом.
- Сестра, расскажи обстановку, - просит Симу перенёсший тяжёлое ранение боец.
Совсем недавно врачи боялись за исход операции, а теперь он возвращается к жизни. Он знает, что ему никогда не вернуться на фронт. А какова будет жизнь в тылу – тоже неизвестно. Следы семьи затерялись в эвакуации.
На кого опереться в постигшей беде? Он тоскует. Тяжёлые мысли одолевают его. Он перестал интересоваться внешней жизнью, погрузился в себя, вяло отвечает на вопросы врача, грубит сёстрам.
Сима долго присматривалась к нему, старалась заинтересовать событиями на фронте. Боец молчал. Наконец, Сима не выдержала:
- Не будьте грубей, чем вы есть. Вы обязаны помогать нам, понимаете? Потому что вся наша жизнь – это вы, раненые. Во имя жизни вашей я… - она вышла из палаты, чтобы не заплакать.
- Сестра, - непривычно мягко позвал её раненый. – Иди сюда, сестра…
Так началась дружба немолодого уже бойца с Симой. Каждый раз, когда она переступала порог палаты обожжённых, он встречал её просьбой: «Сестра, расскажи обстановку!».
Это была победа, и не малая – пробудить интерес к жизни у человека с тяжёлым увечьем.
Нередко Сима Зверлова получала коротенькие, волнующие письма с передовой. Вот одно из многих:
«Мы живы и здоровы. Вступаем в бой. Сил у нас много. Будем беспощадно громить врага. Спасибо вам за всё», - писали лейтенант Жиляев, бойцы Михайлов, Кузнецов, Таранин.
«Спасибо» от фронтовиков! Как это дорого, как много надо было сделать, чтобы заслужить их благодарность.
В семье Зверловых воевали все. Даже мать, Екатерина Васильевна, старая большевичка, была мобилизована Московским комитетом партии – комиссаром на заготовку дров. Брат Сергей служил на Черноморском флоте, в Севастополе; Филипп погиб, защищая Москву; Василий – под Сталинградом.
Симе было семнадцать лет (в анкете год рождения 1922; известно, что советская молодёжь умудрялась приписывать себе годы – ради того, чтобы попасть на фронт), когда началась война.
Как и для многих юношей и девушек, юность её кончилась осенью 1941 года. Сима – студентка Московского института инженеров железнодорожного транспорта.
Вместе с товарищами в октябре она возвращалась в прифронтовую Москву, пройдя тягостный путь от Вязьмы, через Можайск, где студенты рыли противотанковые рвы. Институт свёртывался для эвакуации в Новосибирск. Сима не хотела эвакуироваться. Она хотела защищать Москву.
В военкомате уже знали худенькую девушку с голубыми глазами.
- Ты опять здесь? – спрашивал военком.
- Да.
- Сказано тебе: детей на фронт не посылают.
- Мне уже восемнадцатый.
- Вот именно: «тый».
Но Симу нелегко сбить.
- Товарищ военком, патриотизм не может быть созерцательным.
- Что, что ты сказала? Ах ты, муха! Ну, давай подумаем, где лучше применить твой патриотизм. Ухаживать за ранеными сможешь?
- Окончила курсы РОККа (Российское общество Красного Креста).
- Вот и отправляйся в СЭГ – 290.
Сима, придя в госпиталь, попросилась туда, где больше работы. Её направили в отделение для легко раненых. Но она успевала бывать и в палатах, где находились тяжело раненые».
ПРОЩАЙ, ЛЮБИМЫЙ ГОРОД…
Некоторые подробности о характере и поступках Симы Зверловой есть в эмоциональном приветствии ей, написанном 15 апреля 1999 года её фронтовыми подругами: А. Медведевой, С. Островской, Р. Курановой, Н. Поповой, М. Жарковой.
Это было поздравительное послание с таким заголовком: «О нашем госпитале, о нашей дорогой однополчанке». Серафима Сергеевна в том году получила правительственную награду – Орден Дружбы народов.
Возьму из этого послания некоторые эпизоды.
«1941 год. Сима Зверлова – студентка Московского института инженеров железнодорожного транспорта. Успешно окончен первый курс. Впереди интересная работа – геодезическая практика, а там – каникулы, второй курс…
Работа на практике прервана. Родина в опасности!
Скорее на фронт! Таково было единственное желание Симы. И она с группой студентов пошла в военкомат. Военком сказал: «С ребятами разберёмся. А вы, девчата, идите учиться. Фронту медики нужны».
Копали рвы, учились на курсах РОККа, дежурили с санитарными сумками на улицах Москвы, в метро; оказывали помощь тем, кто попадал под бомбёжки.
В октябре 1941 года военкомат направил Симу с подругами в СЭГ № 290, который, отступая вместе с войсками из-под Вязьмы, расположился в корпусах эвакуированного в тыл госпиталя – в московском районе Лефортово.
Сразу же стали принимать раненых. Чтобы увеличить площадь операционных и перевязочных, расположить до 20 столов, сломали перегородки. И не только это. Персонал старался приспособить госпитальные корпуса к большому наплыву раненых.
В первый же день работы в Лефортово на госпиталь упало 11 бомб противника.
Весь коллектив госпиталя трудился самоотверженно, сутками мы не выходили из сортировочных отделений, из операционных и перевязочных. Тяжело раненых оперировали, выхаживали, а затем эвакуировали в тыл для долечивания.
Бойцов с ранениями средней тяжести оперировали, вылечивали и они уходили на фронт. Легко раненым оказывали помощь и отправляли в госпитали легкораненых (ГЛР).
Комсомольцы 1-го хирургического отделения избрали своим комсоргом Симу Зверлову…
В 1943 году госпиталь двинулся вслед за Западным фронтом, начавшем контрнаступление на фашистов. Выехали ближе к ночи, чтобы вражеские самолёты не обнаружили на открытом шоссе колонну автомашин, в которых было госпитальное имущество и персонал.
Проезжая по улицам Москвы, мы видели, как поднимаются в небо бесчисленные аэростаты заграждения; на заставах ощетинились противотанковые ежи. Витрины магазинов были забиты досками. Зенитчики в белых халатах готовили своё грозное оружие для защиты столицы.
Притихшая, суровая, затемнённая Москва была для нас родной и прекрасной. Кто-то в машине запел тихо: «Прощай, любимый город…». Песню подхватил весь наш эшелон.
Ночью всё-таки началась бомбёжка; фашистские лётчики заметили длинную колонну машин. Зенитчики ПВО (противовоздушная оборона) взяли фашистов в жёсткое кольцо. Началась стрельба, осколки зенитных снарядов застучали по крышам наших машин. Обошлось! Потерь среди персонала госпиталя не было».
… В один из апрельских дней 2018 года я по делам была в Московском комитете ветеранов войны. Возле входа в здание есть стенды. Тема их постоянно обновляется. На этот раз был рассказ о ПВО (противовоздушная оборона) и много фотографий военного времени: противотанковые ежи, те самые зенитки и зенитчики – молодые и красивые.
Их мастерство показано в красноречивых цифрах: тысячи сбитых вражеских самолётов, и не только. Да, их не сравнить с современными С-300 и другими, которые также относятся к ПВО.
Я не могу судить компетентно о такой технике. Но однажды почувствовала мощь современных орудий. На репетицию военного парада, посвящённого Дню Победы над фашистской Германией и её союзниками, по мосту шла боевая техника. На длиннющей платформе везли (по форме) и что-то подобное С-300.
Под ногами дрожала земля. Наблюдала за военной техникой не только я. Собралась группа людей. Смотрели молча. На глазах рядом стоявшей женщины я увидела слёзы.
Уверена, что женщина плакала от воспоминаний, связанных с Великой Отечественной войной.
А я думала о зенитчиках, защищавших Москву в 1941-1943 годы*. Те и современные зенитчики – молодые и красивые юноши. У них трудная, но почётная работа: защищать границы Отечества.
*Диктор радио Юрий Левитан последний раз объявил воздушную тревогу в Москве 9 июня 1943 года.
НЕ ПОБОЯЛАСЬ ЛЕДЯНОЙ ВОДЫ
Ещё из упомянутого выше приветственного письма С. С. Зверловой:
«Наша дорога на запад шла через выжженные деревни и посёлки. В Вязьме – сплошное пожарище. В городе были спилены все телеграфные столбы и взорваны железнодорожные пути.
Колонна остановилась на опушке леса под Вязьмой.
Нам сказали: «Слезайте. Приехали».
Не смолкая, за рощей грохотали артиллерийские орудия.
Прямо на снег девушки разгружали госпитальное имущество. Наспех разбивали палатки. Освещение было запрещено. Мы на ощупь вытащили матрацы из-под брезента машин, постелили их прямо на снег, поужинали остатками сухого пайка и уснули мёртвым сном.
А ночью – дождь. Мартовский, неожиданный ливень затопил палатки.
Хмурое утро. Рабочий день в насквозь промокших шинелях. И ни одной жалобы!
Так началась эпопея Пыжовки – строительство подземного госпиталя в Пыжовском лесу (в нескольких километрах от г. Вязьмы).
Медики сменили белые халаты на телогрейки. Вместо медицинских инструментов взяли в руки лопаты, кирки и стали лесорубами, грузчиками, строителями, столярами, плотниками, монтёрами…
Работа закипела. Подъём в 5 утра. Скромный завтрак.
Мы валили лес, делали доски на самодельной лесопилке. Строили землянки - для операционных и перевязочных отделений, палат и разных других служб госпиталя. Из досок – готовили рамы, стелили пол.
Построили узкоколейку, которая облегчала работу санитаров и позволяла быстро доставлять раненых в профильные отделения. Появилось электричество и многое другое.
Подземный госпиталь на 5 тысяч раненых был построен в жёсткие сроки – к началу наступления наших войск – за 40 дней. Работали все: и первоклассные хирурги, имена которых были уже хорошо известны в медицинском мире, и девчонки-комсомолки, добровольно пришедшие в Красную Армию.
Среди молодёжи было немало вольнонаёмных санитарок и выпускниц медицинских курсов Советского Красного Креста.
Сколько раз приходилось коллективу госпиталя на новом месте, на выжженной врагом земле ставить госпитальные палатки, строить землянки, бараки, операционные…
И снова в бой – в бой за жизнь раненых. Нам всё удавалось, потому что персонал госпиталя постоянно чувствовал заботу и защиту талантливого организатора и руководителя, начальника СЭГа 290, полковника медицинской службы Вильяма Ефимовича Гиллера и его штаба.
Нам хотелось бы назвать имена многих, бравших на себя то, что потруднее. Положа руку на сердце, мы отдаём первое место комсомолке - добровольцу, медицинской сестре Симе Зверловой, чьим именем гордился и гордится коллектив госпиталя.
У Симы было обострённое чувство долга, она была образцом для молодёжи. Наш комсорг первой бралась за самую тяжёлую, опасную, «черную» работу. Она первой запевала песню и начинала работу и последней уходила с рабочего места.
Раненые рады были видеть её в палате. Настоящая сестра милосердия, Сима помогала раненым бороться за жизнь.
При строительстве подземного госпиталя в Пыжовке Сима работала лесорубом и всегда подставляла своё плечо под комель (прилегающая к корню часть дерева) самого тяжёлого бревна, а потом тащила его по мартовскому бездорожью – по колени в мокром снегу – на лесопилку.
Один из многих примеров мужества Симы. Котлован строящейся землянки затопило мартовской водой. Воду начали откачивать насосом. И вдруг насос заглох. Сима сняла сапоги и шинель и влезла в ледяную воду. Она освободила мотор от засосавшихся туда хвойных веток, которые лежали на дне землянки. Мотор заработал.
Сима понимала, что идёт война и нельзя терять время. Вот-вот должно было начаться наступление Красной Армии на фашистов. И сразу же будут поступать раненые.
Потом на костылях она шла в землянку, в которой собрались коммунисты СЭГа 290. Там ей, комсоргу, вручили билет кандидата в члены партии.
Одержимость в работе, внутренняя потребность делать больше и лучше, на грани невозможного – это свойства характера Симы Зверловой. Она всегда была скромной, морально чистой. Восхищал её горячий патриотизм.
Конечно, весь коллектив нашего госпиталя работал, не щадя сил. «Всё для фронта! Всё для Победы!» - этот лозунг был нашим двигателем».
А на встрече ветеранов СЭГа 290 в Москве 9 мая 1985 года медицинская сестра (среди её наград была и медаль Флоренс Найтингейл – награда Международного Красного Креста) Полина Данилицкая-Титкова, рассказывая о том, что ей пришлось пережить на фронте, называла и тех, с кем служила в этом госпитале:
- Вспоминаю Симу Зверлову. Она была комсоргом 1-й хирургии. Мы тогда в Пыжовском лесу строили дорогу. Сима в разорванном сапоге, чуть ли не босая, продолжала работать. Разве это не патриотизм!
МЕМОРИАЛЬНАЯ ДОСКА В ЛЕФОРТОВО
Многие письма в разные государственные учреждения и тем, с кем служила все годы войны в госпитале, Серафима Сергеевна написала ручкой. Долгое время в СССР с пишущими машинками было туго.
Писем много. Приведу здесь лишь некоторые. В них история СССР, различные эпизоды Великой Отечественной войны и герои той войны.
16 июня 1969 г.
Ответственному секретарю Советского комитета
ветеранов войны Герою Советского Союза
А.П. Маресьеву
Уважаемый Алексей Петрович!
Совет ветеранов госпиталя 290 Западного-3-го Белорусского фронтов просит Вас о награждении грамотой и почётным знаком Советского комитета ветеранов войны бывшего начальника этого госпиталя, писателя, полковника медицинской службы В.Е.Гиллера в день его шестидесятилетия и за большую патриотическую работу среди молодёжи.
Вот уже несколько лет возрождён коллектив фронтового госпиталя, которую ведёт большую воспитательную работу среди будущих медиков и школьников.
Большая дружба у нас с красными следопытами 2-й средней школы г. Вязьмы. День Победы в 1968 году мы провели в Вязьме... Пять ветеранов госпиталя, в том числе и В.Е.Гиллер, приняты в почётные пионеры. Им вручены красные галстуки.
Письмо было подписано Н. П. Михайловской, С. С. Зверловой и другими членами Совета ветеранов СЭГа 290.
Боевые товарищи торжественно и душевно поздравили в 1969 году своего «батю» с 60-летием. В.Е.Гиллер был награждён Почётной грамотой и нагрудным знаком Советского комитета ветеранов войны.
*************** *************** *****************
Начальнику Центрального военно-медицинского
управления Министерства обороны СССР
генерал-полковнику медицинской службы
Комарову Ф.И.
Уважаемый Фёдор Иванович!
В помещении Главного военного госпиталя им. Н.Н.Бурденко с 27.10. 1941 г. по 15.3.1943 г. находился 290-й сортировочный эвакогоспиталь, что подтверждается прилагаемой архивной справкой. Этот госпиталь был сформирован в начале Великой Отечественной войны под г. Вязьмой в составе Западного фронта, и прошёл большой боевой путь от Москвы до Кёнигсберга.
Он выполнял наиболее ответственную работу по оказанию медицинской помощи раненным и больным воинам во всех боевых операциях Западного и 3-го Белорусского фронтов, за что ему, как лучшему госпиталю, Военно-санитарным управлением Западного фронта было вручено Красное знамя, которое находится ныне в Центральном музее Вооружённых сил СССР. В госпитале неоднократно оперировал главный хирург Красной Армии генерал-полковник медицинской службы Бурденко Н. Н.
Ветераны СЭГа-290 обратились с просьбой: установить на здании Главного военного госпиталя им. Н. Н. Бурденко мемориальную доску с указанием на то, что здесь в период 1941-1943 гг. размещался и работал СЭГ-290.
Московская секция СКВВ (Советский комитет ветеранов войны – Л.П.-Б.) поддерживает заявления ветеранов СЭГа-290 и просит возбудить по его существу соответствующее ходатайство.
Приложение: заявление ветеранов на 2 л., архивная справка на 1 л.
18.1.84 г.
Катышкин
Горелов
Здесь же, как исполнитель, Зверлова (и её телефон). Написала она это заявление ручкой с синими чернилами. В тот год Серафима Сергеевна уже была председателем Совета ветеранов СЭГа 290.
То, что я напишу дальше, не имеет прямого отношения к основной теме – рассказе о С. С. Зверловой. И чуть позже я объясню это отступление.
Выше приведённое письмо написано на обратной стороне также письма, но напечатанного на пишущей машинке. Вот оно:
6 мая 1980
Начальнику клуба
Министерства обороны СССР
подполковнику
тов. ГРИШИНУ Н. В.
Уважаемый Николай Васильевич!
В связи с 35-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., Московская секция Советского комитета ветеранов войны просит выделить для участников войны, состоящих на учёте в секции, 60 билетов в Театр сатиры, желательно на следующие спектакли:
«Клоп», «Бег», «Её превосходительство», «Мы, нижеподписавшиеся», «У времени в плену», «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
Председатель Московской секции
Советского комитета ветеранов войны
Герой Советского Союза
генерал-полковник И. О. Кузовков
Ответственный секретарь
Московской секции Советского
комитета ветеранов войны
гвардии полковник В. Н. Горелов.
Свой интерес к листу бумаги, исписанному с двух сторон, я объясняю так: текст – это отголоски Великой Отечественной войны, и здесь же её участники. Письму, где речь о билетах в театр, 38 лет, а написанному С. С. Зверловой – 34 года. История!
Люди покидают земной мир. А бумага сохраняет их ратный и мирный труд.
… Больше пяти лет «сражалась» Серафима Сергеевна за установление Памятной доски.
И наконец-то, победа!
Я хорошо помню встречу ветеранов СЭГа 290, которая проходила 8 мая 1989 года в Москве в Центральном доме медицинских работников (тогда – на улице Герцена; теперь – Большая Никитская; сейчас в этом здании работает музыкальный театр «Геликон-опера» - Л.П.-Б.).
Энергичная, всегда чем-то озабоченная, по-деловому настроенная Серафима Сергеевна в тот день была особенно улыбчивой. Открыла она ту встречу однополчан сообщением, что Памятная доска установлена. Фронтовики долго аплодировали.
… 6 мая 1989 г. был городской митинг, на котором состоялось торжественное открытие Мемориальной доски на здании Главного клинического военного госпиталя имени академика Н. Н. Бурденко (Москва, Госпитальная площадь, 3).
На Мемориальной доске текст:
«В этом здании в годы Великой Отечественной войны с октября 1941 г. по март 1943 г. действовал 290-й сортировочный эвакогоспиталь Западного фронта. Самоотверженным трудом военных медиков госпиталя были возвращены в строй десятки тысяч солдат и офицеров»
Многие однополчане – москвичи пришли на городской митинг и отдали дань памяти подвигу военных медиков СЭГа 290 в Великой битве за Москву.
В митинге также приняли участие учащиеся медицинского училища № 4 при ЦКБ им. Семашко, школьники, представители разных организаций столицы.
Если бы не деловая хватка, настойчивость и любовь к своему родному госпиталю Серафимы Зверловой, то Мемориальная доска могла бы и не появиться.
Теперь остаётся надеяться, что ни у кого не поднимется рука, чтобы снять этот памятник и спрятать её в чулан. Из тех фронтовиков, кто мог бы её защищать, остались единицы.
Тревога моя не без оснований. Не знаю, как в других регионах России, но в Москве в учебных заведениях начали «сворачивать» музеи боевой славы. Видите ли, не хватает помещений!
************* ************** *************
За подписью С. С. Зверловой 22 ноября 1985 году было отправлено такое письмо:
Председателю городского исполнительного
комитета Совета народных депутатов г. Бобруйска
тов. Дубинчику Г.Ф.
Уважаемый Геннадий Фёдорович!
Совет ветеранов фронтового госпиталя № 290 Западного и 3-го Белорусского фронтов просит Вашего содействия в улучшении жилищных условий участницы Великой Отечественной войны Кравченко Елене Ивановне, проживающей по адресу: г. Бобруйск, улица Ново-Станционная…
(дальше подробное описание жилища ветерана: без санитарных и гигиенический условий, в семье пять человек: муж, двое взрослых дочерей, внук)
С первых дней Великой Отечественной войны тов. Кравченко Е.И. в действующей армии. Она перенесла все тяготы войны, пройдя с фронтовым госпиталем № 290 весь его путь до г. Кёнигсберга.
За самоотверженный труд на фронте она имеет боевые награды, а в послевоенное время награждена медалью «За доблестный труд». Она персональный пенсионер, член КПСС с 1946 года. Состояние её здоровья ухудшилось, и во многом это зависит от неблагоустроенного быта…
В архиве я нашла записку, в которой была информация, что Е. И. Кравченко получила квартиру с положенными удобствами.
Напомню, что Победу СЭГ 290 встретил в Восточной Пруссии. Демобилизованы сразу были лишь немногие – больные, те, кому надо было дальше учиться… Более ста врачей и среднего медперсонала госпиталя отправили на Дальний Восток, где шла война с Японией.
Основная часть персонала и госпитальное имущество были доставлены в г. Бобруйск (Белоруссия). И там фронтовой СЭГ стал базой для военного госпиталя № 290, который, вроде бы, существует и сегодня. Уехали оттуда не все сэговцы; примерно двадцать человек остались там жить и вошли в штат нового госпиталя.
Затем много лет они приезжали в Москву на встречи с фронтовыми товарищами.
СЛЕД ГОСПИТАЛЯ В ТРЕТЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕЕ
К сожалению, на этом письме, подписанном С. С. Зверловой, нет даты. Возможно, 1995 г.
Директору Государственной Третьяковской галереи
члену-корреспонденту Академии художеств РАН
Ю. К. Королёву
Уважаемый Юрий Константинович!
Совет ветеранов сортировочного эвакогоспиталя № 290 Западного и 3-го Белорусского фронтов просит Вашего содействия в снятии фотокопии с картины, которая была написана группой художников (Машков, Рождественский, Долгов) в дни Великой Отечественной войны на фронте.
Картина написана маслом и выставлялась в Третьяковской галерее в 1959 году.
На картине изображена группа военных медиков - врачей, медицинских сестёр госпиталя № 290.
Картина является ценной фронтовой реликвией, и копия её будет передана в Музей боевой славы СЭГа № 290.
Будет ли эта картина выставляться на выставке военной тематики к 50-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войны?
Ветераны войны СЭГа № 290 заранее благодарны Вам за помощь.
К этому письму прикреплена записка Анны Павловны Медведевой: «Фотокопию картины не получили, но говорили о ней много лет. На ней есть и бывшая медицинская сестра Серафима Петровна Островская. Она очень хотела иметь эту фотокопию».
Я эту картину не видела и ничего не знаю о её судьбе. Однако я знаю, что московские художники приходили в госпиталь, когда он находился в Лефортово. И потом была большая выставка их работ.
В Государственном историческом музее есть коллекция работ, выполненных московскими художниками именно в СЭГе № 290. В 2015 году – к 70-летию Победы - музей издал солидный альбом «Памятники Великой Отечественной войны в собрании Исторического музея».
В нём есть цветной портрет военврача, хирурга этого госпиталя, гвардии майора медицинской службы Клавдии Ивановны Кукушкиной. Написан он художницей Е. А. Афанасьевой.
О К. И. Кукушкиной есть воспоминания здесь же, на Прозе.ру.
В Интернете на сайте названного музея есть очень интересный и важный проект "Неизвестный солдат". Там есть рисунки и портреты, сделанные московскими художниками и в СЭГе 290, и в других госпиталях, базировавшихся в Москве. А также на различных фронтах.
Кому-то может показаться, что я отвлеклась от рассказа о Серафиме Сергеевне. Нет, не отвлеклась. Её жизнь была тесно переплетена с делами госпиталя и в послевоенное время. Активная натура фронтовички не терпела застоя.
В архиве Совета ветеранов госпиталя много фотографий. Среди них – большие групповые. Практически на всех есть и Серафима Сергеевна – тогда председатель Совета ветеранов СЭГа 290. За 33 года её работы на этом общественном посту фотографий накопилась немало.
Она встречалась с писателями, журналистами, военачальниками разных рангов, со школьниками, студентами…
На всех праздничных встречах, собраниях и совещаниях она говорила о прошедшей войне и призывала всех бороться за мир.
Хочу отметить одну её особенность: улыбчивость.
В НОВОЙ ШИНЕЛИ В НОВУЮ ЖИЗНЬ
Ещё из упомянутых выше «Записок военного врача».
Май 1945 года. Восточная Пруссия. СЭГ № 290 находится в городке Тапиау, под Кёнигсбергом. Война закончилась. Раненые не поступают. Началась демобилизация персонала.
«Посмотрел я, - написал В.Е.Гиллер, - на красивую Симу Зверлову в растоптанных сапогах, в шинели не по росту и подумал: «Да что же это? Неужели в таком виде отпускать наших героинь по домам?».
- Обмундировать! – приказал я Степашкину (Иван Андреевич Степашкин, помощник начальника госпиталя по материально-техническому снабжению – Л. П.-Б.)»
Из среднего медицинского персонала госпиталя не все после войны остались медицинскими работниками. Я знала одну операционную сестру, которая работала на заводе, но не в медпункте. Не смогла, «насмотрелась крови».
Вот и жизнь Серафимы Сергеевны Зверловой круто развернулась в другую, от медицины, сторону. То есть она продолжила то, с чего начинала до Великой Отечественной войны. И всё-таки, поворот весьма крутой.
Активная и целеустремлённая фронтовичка время не теряла. Не знаю, когда Серафима Сергеевна вышла замуж и родила дочь. Возможно, её семейная жизнь и учёба шли параллельно. Она вернулась в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта и окончила его в 1950 году. Специальность: инженер путей сообщения.
Воспользуюсь документом, в котором все подробности её профессии.
Характеристика
директора Института повышения квалификации руководящих работников
и специалистов электротехнической промышленности
т. Зверловой Серафимы Сергеевны, русской, члена КПСС с 1944 года,
партбилет №…
…Тов. Зверлова Серафима Сергеевна после окончания института была направлена в Метропроект инженером отдела. С 1956 по 1966 годы работала в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта, заместителем декана факультета, начальником методического сектора института.
В 1966 году переведена в аппарат Минэлектротехпрома.
В настоящее время работает в должности директора Института повышения квалификации (ИПК) руководящих работников и специалистов электротехнической промышленности.
Тов. Зверлова вложила большой труд в создание системы повышения квалификации руководящих работников и специалистов отрасли, являясь в течение 10 лет бессменным директором и одним из создателей вначале курсов повышения квалификации, а затем на базе курсов – Института повышения квалификации руководящих работников и специалистов электротехнической промышленности. Является компетентным и энергичным руководителем.
Тов. Зверлова создала филиалы ИПК в городах: Ленинграде, Харькове, Запорожье, Свердловске, Новосибирске, Ереване, Саранске.
Стиль и методы работы Зверловой С. С. – это чувство нового, умение видеть главное; оперативность, требовательность к себе и подчинённым, высокая порядочность. Пользуется большим уважением со стороны коллектива института и работников отрасли; политически грамотна, морально устойчива.
Дальше в характеристике перечисляются многочисленные общественные дела Серафимы Сергеевны. Назову лишь некоторые: член Экономического совета при Киевском райкоме партии, председатель Совета ветеранов войны фронтового СЭГа № 290; член бюро объединённых (возможно, Объединения сухопутных войск – Л.П.-Б.) сухопутных войск Московской секции Советского комитета ветеранов войны.
О ней писали газеты «Известия», «Труд» и заводская печать. Она получала различные награды за добросовестный труд
Эта характеристика написана в 1978 году и была предназначена для получения персональной пенсии республиканского значения.
ЗАВИДНЕЙ НЕ БЫЛО СУДЬБЫ
Наблюдая за Серафимой Сергеевной на встречах сэговцев, невозможно было представить, что она блестяще технически подкована, известный в своей отрасли профессионал.
Возможно, на встречах с боевыми товарищами она и сама забывала, что инженер. Как и все фронтовики, многие с сединами в волосах, забывали о своих профессиях в те праздничные дни.
На тех встречах они вновь были молодыми.
В своём блокноте я нашла запись одной из таких встреч.
… 9 мая 1985 года. Страна празднует 40-летие Победы на фашистской Германией и её союзниками.
На Красной площади будет военный парад. Его я не увижу, потому что иду на встречу ветеранов СЭГа № 290. Она, по давней традиции, состоится в Центральном доме медицинских работников на улице Герцена. Через центр Москвы не пройти. Я иду со стороны станции метро «Краснопресненская».
Москва словно умыта дистиллированной водой. Тепло, начинают зеленеть деревья. На Садовом кольце в районе Площади восстания многолюдно. Дети, шарики, праздничная одежда, улыбки. Все в ожидании – здесь должны пройти танки, направляющиеся на Красную площадь.
Улицу Герцена я прошла пешком. И вот зал. На большом плакате: 40 лет и Орден «Победа». Однополчане улыбаются, обмениваются адресами.
Прислушиваюсь…
- Женечка, чем занимаешься сейчас?
- А тебя-то как по отчеству?
- Людмила Владимировна.
- Помню тебя с вязанкой дранки.
- А я крышу землянки смолой поливала.
- Бывало дерево подпилим и ждём. Оно должно падать в другую сторону. Нет, падает туда, где мы…
- В госпитале я вела себя, как дома, - рассказывает медицинская сестра 1-й хирургии Надежда Савельева (по мужу Плясецкая), проживающая в г. Наро-Фоминске Московской области. – Кашу дадут раненому, а он её не ест. Так я её подогрею, разбавлю молочком. Смотрю, съел.
У меня был целый чемодан писем от раненых и их родителей. Ничего не сохранилось. Жили с мужем тесно, в 14-метровой комнате. Негде было хранить.
Однажды раненый просит: «Сестра, принеси яичницу». Я и сделала, как мама готовила: яйца с молоком разбила - и на сковородку. Принесла, а раненый чуть не плачет: «Разве это яичница-глазунья?».
Когда я замуж вышла, то как-то мужу рассказала о том случае. Он мне показал, как готовится глазунья: набил яйца на сковородку, поджарил. Тогда я поняла, почему чуть не плакал раненый.
Смеются заливисто «девочки». А начнётся встреча – будут плакать.
В вестибюле фотолетописи: «Пыжовская эпопея» и другие. Здесь вижу Анну Павловну Медведеву.
- Я при фотографиях, - смеётся она. – Что вы хотите взять на память? Вот Вильяма Гиллера фото уже нет. Расхватали.
Суетится Зоя Ильинична Каравайцева (до замужества – Никитина). Она секретарь Совета; хлопот много. Из её рассказа, помещённого на стенде: «Когда слышу песню Михаила Ножкина «Последний бой» и слова: «А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму!», вспоминаю свои слёзы и тоску по дому».
В президиуме вижу с неизменной улыбкой Светлану Михайловну Мазурову (Калинина). Вот похлопали Евдокии Ивановне Коноваловой (в годы войны -Дуся Ершова).
Встречу ведёт Серафима Сергеевна.
- Дорогие однополчане, - говорит она. – Все люди мира празднуют сегодня сорокалетие Великой Победы над фашизмом. Все мы смотрели фильм «Стратегия победы», и вновь пережили все ужасы войны. Нельзя без слёз вспоминать о миллионах жертв.
28 февраля 1981 года перестало биться сердце нашего «бати», Вильяма Ефимовича Гиллера, под руководством которого наш госпиталь прошёл фронтовыми дорогами от Вязьмы до Москвы, от Москвы до Кёнигсберга. Начальник нашего госпиталя был неукротимой энергии человек.
Вильям Ефимович на одной из наших первых встреч сказал, что уверен: до тех пор, пока будет жив хоть один сэговец, будут продолжаться наши встречи. Мы должны выполнить его завет.
Мы, фронтовики, оптимисты. Наша доктор Брагина пишет стихи. Собирается прожить до ста лет. Скоро ей 88 лет. Приехать на встречу не смогла. Пожелаем ей здоровья…
На таких встречах сэговцы вспоминали, смеялись и плакали; в кафе (в Москве не один раз товарищеский ужин устраивался в кафе «Бирюса» - на Проспекте Калинина, а теперь – Новый Арбат) они молча выпивали стопку за тех однополчан, кто погиб в годы войны (а потери среди персонала СЭГа № 290 были), и кто умер в послевоенные годы.
Такие встречи всем им были очень нужны. Объединённые общими воспоминаниями, они хорошо понимали друг друга. И у каждого была уверенность: если потребуется, то боевые товарищи подставят плечо. Так и было на самом деле.
В архиве Совета ветеранов госпиталя я нашла поздравительное письмо, адресованное Серафиме Сергеевне. К сожалению, даты нет. На титульной стороне: 9 Мая, фото Ордена Отечественная война и Георгиевская лента.
Здесь такой накал, если можно так выразиться, фронтовых эмоций, что я не могу не привести письмо:
Дорогая Серафима Сергеевна!
По случаю славного праздника – Дня Победы – примите наши сердечные поздравления! Снова мы встречаем праздник нашей Великой Победы!
Отчизне мы отдали лучшие годы своей жизни – в самые трудные времена для нашей Родины. Мы пронесли наше Гвардейское знамя с боями по шести фронтам: от битвы за Москву до Берлина и Праги. Много памятных огневых залпов и трудных побед вспоминается нам на почти четырёхлетнем боевом пути наших «Катюш».
Искренне желаем Вам самого наилучшего в жизни, в семье, доброго здоровья, славных дел и тёплых встреч!
Поднимем тост за фронтовиков, не допустивших истребления советского народа; за отцов, матерей, братьев и сестёр, ковавших оружие Победы в тылу в тяжёлое для нас время.
В этом и в победах труда вся правда нашего народа.
С уважением Совет ветеранов 70 Гвардейского
миномётного Выборгского Краснознамённого Ордена Богдана Хмельницкого
полка
Председатель Совета А. Г. Григорьев
В этом же письме есть стихотворение. Автор не указан. Возможно, написал его А. Г. Григорьев.
Ветераны, ветераны,
Кто сказал, что наступила Ваша осень!
Вы, как прежде, с народом в строю
И зовёт Вас песня за собой, снова в путь,
Ты её, товарищ, не забудь.
Так уж уготовано нам судьбой:
Вечный поиск, вечный зов! И вечный бой!
Не зря в разгаре этой борьбы
Мы шли на смерть во имя жизни.
Завидней не было судьбы,
Чем до конца служить Отчизне!
Также жила и то же чувствовала Серафима Сергеевна Зверлова. С народом в строю она была чуть ли не последнего дня своей долгой и прекрасной жизни.