(ЕЛЕНА УХОДИТ ОТ ЛЮБИМОГО ПАРНЯ ИГОРЯ К НЕЛЮБИМОМУ - К БОРИСУ, У КОТОРОГО ЕСТЬ АВТОМОБИЛЬ, КВАРТИРА И ПАПА - ДОКТОР НАУК. ИГОРЬ СТАВИТ ПЕРЕД СОБОЙ ЦЕЛЬ, ДОЖДАТЬСЯ ТОГО ДНЯ, КОГДА МОЖНО БУДЕТ ПОСЧИТАТЬСЯ С ЕЛЕНОЙ ЗА СВОЮ ИЗЛОМАННУЮ ЖИЗНЬ. ИДУТ ГОДЫ, У НЕГО НЕТ НИ СЕМЬИ, НИ ДЕТЕЙ, НИ ВНУКОВ. НО ОН УВЕРЕННО СТРОИТ СВОЮ КАРЬЕРУ И ТЕРПЕЛИВО ЖДЕТ ДНЯ ВЕНДЕТТЫ. И ВОТ, СОРОК ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ, ЭТОТ ДЕНЬ, НАКОНЕЦ, НАСТАЕТ...)
... В первый раз я овдовел очень рано. Раньше, чем любой другой житель планеты Земля. Я овдовел, когда мне едва исполнилось семнадцать. Я овдовел и в тот же день скончался. Мне шел всего лишь восемнадцатый год, но я, будучи желторотым юношей, молодым человеком без какого-либо жизненного опыта, каким-то внутренним чутьем совершенно четко осознал, что жизнь моя на этом закончилась и все последующие годы мне надлежит не жить, а существовать....
... Поздно вечером, часов в девять, зазвонил телефон. Из кухни донесся звонкий голос отца:
- Игорек, сними трубку, пожалуйста! И если это с завода - меня дома нет. Скажи, что родители в гостях - понял?...
Я оторвался от учебника физики, поднялся из-за стола, подошел к комоду, снял трубку и, прижав ее к уху, услышал голос Лены:
- Добрый вечер! Прости, что поздно.. Ты можешь выйти на улицу? Прямо сейчас! Я жду тебя внизу, на детской площадке...
... Елена Юрина перешла в нашу школу в начале учебного года. Семья Лены лет десять прожила в офицерском семейном общежитии, в богом забытом поселке "Юбилейном" - у черта на куличках. И когда ее отец, подполковник инженерных войск, получил квартиру в нашем микрорайоне, ей пришлось сменить школу, несмотря на то, что учиться Юриной оставалось всего один год. Так Лена оказалась в нашем 10 "Б", вмиг затмив своей красотой всех остальных девчонок и став его королевой: высокая, стройная, полногрудая. Поначалу мы с ней практически не общались. На меня она с самого первого дня смотрела свысока, как на "гадкого утенка", который не только учился "с троек на четверки", но и постоянно дрался с пацанами на улице или пререкался с педагогами в школе. А сам я боялся заговорить с ней, ибо ее красота казалась мне совершенно неприступной. Так продолжалось до тех пор, пока в наш город с гастролями не приехал популярный вокально-инструментальный ансамбль "Рубиновая атака" и мы всем классом купили билеты на этот замечательный ВИА. Уже возвращаясь с концерта, из Дворца молодежи, и громко обсуждая только что услышанные композиции, в Городском парке культуры наша компания наткнулась на группу подвыпивших курсантов четвертого курса артиллерийского училища. Не за горами был выпуск и они, без пяти минут лейтенанты, вечерами уже совершенно безбоязненно ходили в "самоволку" и пили пиво:
- Стоять, ребятки! Попались? Пароль! - военные полукругом сгрудились на узкой парковой аллее и загородили проход. Их было пятеро: четыре курсанта и один сержант. Все высокие, крепкие и наглые. Все в парадной форме: кителя расстегнуты, а фуражки лихо сдвинуты на затылок. Впереди нашей компании шли Лена Юрина и отличник Борька Крылов. Все остановились, как вкопанные и к Борьке, высокому, побледневшему очкарику, подошел сержант и крепко похлопал его по плечу:
- Пароля вы не знаете, салаги: это непорядок! Но парней мы, так и быть, пропускаем без пароля. А вот девочек вынуждены будем временно задержать и провести с ними политинформацию! - "Курсачи" дружно загоготали, а Лена тихо попросила: "Ребята, не надо... Дайте нам пройти...". Сержант пожал плечами: "Куда вы торопитесь, девушки? Зачем вам эти сопляки? Лучше гляньте на моих товарищей! Какие красавцы! А какие перспективы! Знакомьтесь: Олег Гузенко, через месяц для продолжения дальнейшей воинской службы отбывает за границу, в Чехословакию. Сергей Попов, едет в Польшу. Геннадий Кругликов - в Венгрию. Александр Семанин - в Германию. Меня зовут Владимир, я еду на Кубу. Выбирайте!". Все молчали, а Лена вновь тихо повторила: "Ребята, дайте, пожалуйста, пройти...". Я посмотрел вправо и увидел, что из расположенной в двух метрах от меня чугунной урны, забитой мусором, торчит пустая бутылка из-под шампанского. Я сделал шаг в сторону, рывком выдернул ее из зева и резким ударом разбил донышко о край урны:
- Эй, ты, "кубинец", освободи дорогу и вали в аэропорт! А то на самолет до Гаваны опоздаешь!
Сержант нервно расхохотался и, не сводя глаз с острой, как бритва "розочки" в моей правой руке, процедил:
- Это ты мне, сынок сопливый?! А ну иди сюда! Я тебе сейчас эту бутылку знаешь куда вставлю?!
Выставив перед собой "розочку", я уверенно двинулся вперед, сквозь толпу, а все наши резко расступились. И когда до сержанта осталось метра три-четыре, остановился:
- Ты чё, сержант, самый крутой?! Ты откуда вообще здесь взялся, фраер? Я тебя не знаю. Ты из села? За дипломом в город прискакал, баран? А я родился здесь и вырос - ясно тебе? Это мой город! Ты понял меня? - курсанты за его спиной притихли, а сержант, явно не ждавший такого напора, медленно запустил ладонь в карман своих брюк и извлек оттуда небольшой блестящий кастет. Я рассмеялся:
- Что-то я не понял: ты на самом деле баран или притворяешься? Против "розочки" кастет? Ну-ну! Только дёрнись - я тебе, сука, вмиг кишки выпущу!
В этот момент один из курсантов негромко произнес:
- Все, Вова, валим отсюда, хорош...
Но будущий офицер упрямо мотнул головой:
- Пока не посажу этого щенка на задницу - никуда не пойду...
- Идиот! Ты сейчас найдешь проблему на свою задницу! Или хочешь, чтобы вместо заграницы мы все вместе на зону отправились про твоей милости? Лично у нас такого в планах нет! Ты идешь? Мы уходим! - Сержант зло сплюнул и спрятал кастет обратно в карман:
- Ладно, сучёнок, я все равно тебя выловлю!
Я вновь рассмеялся:
- Ты меня выловишь? Да ты меня теперь за версту обходить будешь, только чтобы за границу уехать! Давай, дергай отсюда, "политинформатор"...
Когда "без пяти минут лейтенанты" исчезли из вида, весь класс кинулся меня обнимать. Только Лена не подошла: она стояла поодаль и с восхищением смотрела в мою сторону. А когда мы вышли из парка и начали расходиться, она схватила меня за локоть и шепнула на ухо: "Проводи меня, пожалуйста. Я боюсь идти одна. Мой дом недалеко, на улице Королева...". В подъезде своего дома, она вдруг обвила мою шею руками и впилась в губы жарким поцелуем. Это был первый поцелуй в моей жизни. И прежде, чем взбежать вверх по лестнице, она произнесла несколько фраз, от которых у меня засосало под ложечкой:
- Игорь, завтра с утра родители уезжают на дачу.... Приходи часам к десяти... Третий этаж, квартира № 31... Я буду ждать тебя... Очень-очень... И завтра я буду твоей....
... Я вернулся домой за полночь. Лег спать и от волнения не сомкнул глаз до самого утра. А поднявшись около семи, с дрожью в теле отсчитывал каждую минуту. Я ждал этого ПЕРВОГО РАЗА и ужасно боялся его. В половине десятого я был уже под окнами Лениной квартиры и целых полчаса нервно переминался с ноги на ногу. В 9:59 я нажал на кнопку звонка квартиры № 31, дверь отворилась и я увидел Лену в легком, розовом халатике... И у меня, и у нее все было впервые. В памяти навсегда остались крупные тугие груди, два нежных розовых соска, жадные поцелуи, аккуратный треугольник волос внизу белого упругого живота, мои неумелые руки и ее стыдливые жесты... И капельки крови на белой простыне.... Потом мы долго лежали обнявшись - и не целовались, нет - а просто не мигая, смотрели друг другу в глаза и поочередно шептали:
- Я люблю тебя...
- Я люблю тебя...
И дальше моя жизнь покатилась невесомым, волшебным колёсиком! Я с головой окунулся в океан счастья: у меня была любимая (самая красивая на свете), я здорово подтянул учебу (учителя только цокали языками), выиграл первенство города по плаванию (100 метров брассом) и принял окончательное решение поступать в строительный институт (я мечтал строить дома). А еще по-настоящему полюбил жизнь, и мне казалось, что это взаимно, но... Но, приблизительно в середине апреля, в понедельник утром, когда я с портфелем в руках уже стоял в прихожей, вдруг зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал девичий голос: язвительный, с ехидцей:
- Приветик, Игорёк! Как настроение? В школу собираешься?
- Доброе утро. Кто это?
- Неважно. Доброжелательница. А вы что, с Юриной больше не встречаетесь? Разошлись пути-дорожки?
- Кто это говорит?! Что ты хочешь?
- Ничего не хочу, у меня все есть. Просто хотела спросить, как ты терпишь то, что твоя Леночка "зажигает" по субботам на дискотеках? Правда, не с тобой...
Боль захлестнула сердце и я прокричал в микрофон:
- Врешь, сука! Найду тебя - убью!
Незнакомка рассмеялась:
- А меня-то за что? Я своему парню верна и на танцы мы ходим вместе. А если не веришь, спроси свою Елену Прекрасную про Дом офицеров. Ну, ладно, Дон Жуан, пока... - и в телефоне раздались короткие гудки.
Задыхаясь от ярости, я быстрым шагом отправился в школу. Я и верил, и не верил, что такое могло произойти. Ленка, конечно, безумно любила танцы, но безоговорочно поверить в то, что она сама, втайне от меня, бегает вечерами на дискотеку, я не мог. Через пятнадцать минут, побледневший и злой, я стоял в самом центре школьного двора в ожидании своей любимой и меня разрывали противоречивые чувства. Наконец Лена пришла: высокая, красивая полногрудая. Широко улыбаясь, она вплотную приблизилась ко мне и, встретив мой холодный взгляд, отшатнулась:
- Что с тобой, Игорь? Что случилось?
Я негромко заговорил и сам не узнал своего голоса:
- Мне известно, что ты втайне от меня бегаешь на дискотеку. Как это понимать, Лена?
Она испуганно сдвинула брови, но уже через секунду широко улыбнулась:
- Доложили, все-таки! Игорь, ну прости меня, пожалуйста. Прости, если любишь по-настоящему. Тебе ведь прекрасно известно, что танцы - это моя слабость. А еще я прекрасно знаю, что ты их на дух не переносишь. Конечно, можно было бы уговорить тебя и вместе ходить на дискотеку, но не хотелось видеть, как ты два часа скучаешь под музыку. Да, я хожу по субботам во Дворец моряков, но с кем? С Борькой Крыловым! Неужели ты ревнуешь меня к этому очкарику? Да он же мне как подружка, поверь! Ну, сам посуди: где он, а где ты! Даю слово, что это больше не повториться. А теперь пошли в класс, а то на урок опоздаем. Я люблю тебя, глупый! - она посмотрела по сторонам и украдкой чмокнула меня в щеку. Мир вокруг вновь вновь заиграл яркими красками, но я даже не догадывался о том, что мне предстоит испытать в самое ближайшее время. Приблизительно с середины апреля мы совершенно перестали встречаться: Лена "списывала" нехватку времени на подготовку к выпускным экзаменам и я ее прекрасно понимал. И верил. Верил, пока не наступил тот злополучный майский вечер. Довольно поздно, часов в девять, зазвонил телефон. Из кухни донесся звонкий голос отца:
- Игорек, сними трубку, пожалуйста! И если это с завода - меня дома нет. Скажи, что родители в гостях - понял?...
Я оторвался от учебника физики, поднялся из-за стола, подошел к комоду, снял трубку и, прижав ее к уху, услышал голос Лены:
- Добрый вечер! Прости, что поздно.. Ты можешь выйти на улицу? Прямо сейчас! Я жду тебя внизу, на детской площадке.
Я мигом обул кеды, сбежал по лестнице вниз и увидел знакомую фигуру на детской площадке прямо перед нашим домом. Я был безумно рад и, заключив Лену в объятия, хотел поцеловать ее в губы, но она, отвернула лицо и разжала мои руки:
- Погоди, Игорь, не надо... Идем присядем на лавочку. Нам нужно серьезно поговорить... - когда мы сели, я взял маленькую ладошку Лены в свои руки, но она резко выдернула ее и поморщилась:
- Я же попросила тебя - не надо! Игорь, выслушай меня. Выслушай и постарайся понять. Только не перебивай, умоляю тебя, пока я не закончу... Я наверное люблю тебя. По крайней мере мне так кажется... Но, глядя вокруг, я осознаю, что любовь со временем проходит, понимаешь? То есть, даже если мы с тобой поженимся, то через несколько лет не будет никаких чувств, никакой любви - они иссякнут. И мы будем жить с тобой, как живут наши родители: спокойно и ровно. Как соседи, как брат с сестрой - понимаешь? А еще в семье очень важен материальный достаток. А какая у нас перспектива? Никакой! Мы будем жить либо с родителями, либо в семейном общежитии - в однокомнатном "курятнике". И будем ждать квартиру лет 10-12. Пока или тебе , или мне предприятие не предоставит жилье. А я не хочу такой жизни, я достаточно нажилась с родителями в офицерской "общаге" и с меня хватит! - Лена резко поднялась и посмотрела на меня сверху вниз. Это был жуткий взгляд - симбиоз любви, тоски и ненависти. Мне стало жутко... И все же она была красива. И красивее нее на этом свете не было никого. Лена пожала плечами:
- Я долго думала и приняла решение. Мы должны с тобой расстаться: сегодня днем я сделала свой выбор в пользу другого. Это Боря Крылов. Мы с ним дружим. И он уже познакомил меня со своими родителями. Они очень тепло приняли меня. Мама такая чудная женщина - директор музыкального училища! А отец, Аркадий Григорьевич, профессор, доктор наук. Несколько раз в год выезжает за границу. И гарантирует мне поступление в университет на биофак. На выпускном вечере он вручит Борису ключи от трехкомнатной квартиры на проспекте Дзержинского. А через год, если Боря с отличием окончит первый курс, обещает нам в подарок новенькую "Ладу" Прости меня, если можешь. А если не можешь... - Лена нырнула в темноту вечернего двора и через минуту вернулась с пустой бутылкой из-под лимонада:
- Вот, нашла в песочнице... А если не можешь простить, разбей сейчас бутылку и зарежь меня! На!...
Я медленно поднялся с лавочки, подошел к Лене, забрал у нее бутылку и заглянул ей в глаза. В один миг я стал старше лет на двадцать. Меня переполняло неведомое доселе чувство, наполовину состоящее из безумной любви к Лене, а наполовину из такого же безумного желания прямо сейчас разбить бутылку и перерезать ей горло "розочкой":
- Скажи честно, Лена, ты спала с Борькой?
Она коротко мотнула головой:
- Нет...
- Это правда?
- Правда... Зачем мне спать с ним до свадьбы? Я не люблю его...
Значит она любила меня, но уходила к другому?! Из-за какой-то вонючей квартиры, машины и диплома биофака? Да как же такое возможно?! Мне захотелось отхлестать ее по щекам, а потом уйти за гаражи и перерезать себе вены на запястье. Жить не хотелось и весь мир вокруг меня перевернулся. Он казался мне теперь мерзким и чуждым. И я был в нем отныне абсолютным чужаком. Невероятным усилием воли я смог сдержать эмоции и покачал головой:
- Ну что ж... Я не стану тебя уговаривать: я хорошо знаю тебя и понимаю, что ты скорее умрешь, чем изменишь решение. Но я хочу предупредить, что проживу намного дольше тебя. Я буду жить так, чтобы всегда оставаться молодым и красивым. Чтобы в твой последний день надеть дорогой костюм, красиво подстричься, придти к тебе и увидеть вместо красавицы Лены Юриной - дряхлую, седую, морщинистую старуху. Увидеть, плюнуть тебе в рожу и уйти. И запомни, Лена, с этой минуты тебя нет - ты для меня умерла. А бутылку эту я забираю. На память! ...
... Так я овдовел. Я овдовел раньше, чем любой другой житель планеты Земля. Я овдовел, когда мне едва исполнилось семнадцать. Я овдовел и в тот же день скончался. Мне шел всего лишь восемнадцатый год, но я, будучи желторотым юношей, молодым человеком без какого-либо жизненного опыта, каким-то внутренним чутьем совершенно четко осознал, что жизнь моя на этом закончилась и все последующие годы мне надлежит не жить, а существовать. Еще несколько минут назад, я, совсем мальчишка, наивно полагал, что жизнь любит меня так же сильно и беззаветно, как и я ее. И что весь мой жизненный путь будет идеально ровным и беззаботным. Но жизнь почему-то была иного мнения и щедро усыпала его осколками битого стекла. Но я ступил на них голыми ногами и уверенно зашагал вперед, оставляя за своей спиной кровавую дорожку. Зашагал, потому что поставил перед собой цель прожить дольше Юриной...
... Я успешно сдал вступительные экзамены в ВУЗ и поступил в инженерно-строительный институт на факультет ПГС (промышленное и гражданское строительство). Все мое жизненное пространство отныне занимали только учеба и спорт. Я учился на одни "пятерки" и регулярно привозил со студенческих соревнованиях по плаванию золотые медали. Обо мне начали писать местные газеты. Меня стали вводить в президиумы, приглашать на всевозможные научные конференции, комсомольские слеты, встречи с ветеранами войны. Я совершенно не интересовался судьбой Юриной. Я оборвал какие-либо связи с бывшими одноклассниками, чтобы даже случайно, даже мельком ничего не узнать о ней. Лена умерла для меня в тот злосчастный майский вечер, когда сказала, что мы расстаемся. Но у меня в душе навсегда осталась та Ленка, которая стала моею теплым воскресным утром в квартире № 31 в доме № 45 по улице академика Королева. Каждый день, засыпая, я мысленно целовал ее в губы и произносил: "Я люблю тебя... Спокойной ночи... Спи сладко, любимая...". Каждый божий день, 365 раз в году - это был ритуал! ... Будучи уже студентом пятого курса, я готовился к госэкзаменам. Родители были в театре, а младший брат гонял с мальчишками футбольный мяч во дворе. Кто-то позвонил в дверь. Чертыхаясь, я оторвался от своих формул и пошел открывать. Распахнув дверь, я испытал шок: на лестничной площадке стоял ... Борька Крылов:
- Здравствуй, Игорь, рад тебя видеть... - сдавленно произнес он и глубоко вздохнул. Мой бывший одноклассник был небрит и давненько не стрижен, щеки впали, а глаза были, как у побитой собаки:
- Рад меня видеть, говоришь? А вот я тебя - не очень, Боря, уж извини. Это все, что ты хотел мне сказать?
- Да...То есть - нет! Я хочу, чтобы ты простил меня...
- Если тебе необходимо мое прощение, считай, что ты его только что получил. Теперь все? Извини, я готовлюсь к "госам" и мне необхо..
В это момент Борька, громко всхлипнув, перебил меня:
- Игорь! Меня Лена бросила! У нее роман со словаком....
- С кем?!....
- Со словаком! Его зовут Феликс. Он инженер... Работает на судоверфи в городе Комарно. Мы вместе с Леной в прошлом году отдыхали в Сочи, в международном лагере "Спутник". А там была группа из Чехословакии. Ну, начали общаться.... Танцы, бары, волейбол... Мне тогда еще показалось, что Феликс "положил глаз" на Ленку, но потом мы разъехались по домам и я успокоился.... Но она, оказывается, тайно переписывалась с ним... Письма приходили до востребования... А три месяца назад отец вышел на пенсию и все: она тут же объявила, что уходит от меня к Феликсу... Я перестал быть перспективным мужем...
Я уже было приготовился послать Крылова далеко и надолго, но вдруг мне стало жаль его - "тепличного", добродушного, безобидного очкарика из интеллигентной семьи, с которым мы десять лет проучились в одном классе. И я просто и тихо задал вопрос:
- Борька, от меня-то тебе что надо? - тот втянул голову в плечи и также тихо ответил:
- Прости меня, Игорь, но пять лет назад, ты, по моей вине, уже успел испытать те же горькие чувства, которые сейчас испытываю я. Ты любил Лену и когда она ушла - не свихнулся. Скажи, как мне сегодня не сойти с ума? Дай совет. Ведь жить не хочется...
Я улыбнулся:
- За что же мне прощать тебя, дружище? Это ведь не ты забрал у меня Ленку - это она тебя на себе женила... А Юрину я люблю по сей день. Да-да, не удивляйся! И буду любить до конца жизни. Могу сказать тебе лишь одно: дашь "слабинку" в этом вопросе - сопьешься или свихнешься. Поэтому держи нервы в кулаке, займись карьерой и надейся на новую любовь: она ведь где-то наверняка уже ищет тебя. И еще тебе не мешало сходить в парикмахерскую и выгладить брюки. А теперь - извини, мне нужно готовиться к экзаменам. Пока! - и я захлопнул дверь...
... Спустя четыре года после окончания института - я тогда уже работал в должности главного технолога Завода железобетонных изделий - летом, на Городской выставке меда, я нос к носу столкнулся с бывшей одноклассницей Женей Прокопенко. Увидев меня, она замахала руками, кинулась ко мне на шею и влепила звонкий поцелуй:
- Игорь! Привет! Вот это встреча! Как я рада! Сколько же мы не виделись?!
- Да годиков восемь, не меньше! Я тоже очень рад тебя видеть. Красивая ты стала, эффектная - расцвела! - Женька вдруг резко отстранилась:
- Слушай! А ведь мы собираемся пятнадцатого числа. Всем классом. Ты ведь ни разу после окончания школы не был на встрече выпускников - приходи, Игореша! - и я впервые ощутил, как здорово соскучился по своему родному десятому "Б", и как хочется увидеть тех "девчонок и мальчишек", с которыми проучился в одном классе долгих десять лет:
- Хорошо! Буду! Где сбор? Во сколько?
- Ресторан "Белая башня". В 18:00...
...Часов в девять вечера, когда вечеринка была в самом разгаре, распорядитель вдруг поднялся на невысокую сцену, оттеснил от микрофона гитариста и торжественно провозгласил:
- Товарищи! А теперь сюрприз: еще один гость! С самого юга Чехословакии, из прекрасного города Комарно, с наилучшими пожеланиями и дорогими подарками - Елена Юрьевна Юрина! - последнее слово утонуло в грохоте аплодисментов и криках "Ура!". С двумя огромными сумками в руках в зал вошла Лена. Все повскакивали с мест, бросились к ней и начали тискать ее в объятиях, жать руку и целовать. Лена радушно отвечала каждому на поцелуи, рукопожатия и объятия:
- Привет! Ой, как я рада! Здравствуй! Ах, как я соскучилась! Ребятки, всем сейчас будут фирменные подарки! Я, как никак, директор ювелирного магазина и могу позволить себе побаловать своих однокашников. Дайте пару минут: только переведу дух - и начнем потрошить мои сумки! - за столом остались двое: я и Борька. Переведя взгляд на Юрину, я задохнулся от ее красоты: Лена была красивой девушкой, а стала настоящей леди - эффектной, неотразимой. Когда она, расстегнув молнии на сумках, начала раздавать блузки, юбки и сорочки, я тихонько выбрался из-за стола и покинул зал. Моя машина была припаркована метрах в пятидесяти от ресторана и когда я, преодолев это расстояние, подошел к ней и достал из кармана ключи, сзади прозвучал до боли знакомый голос:
- Игорь....
Она стояла прямо за моей спиной - самая красивая женщина планеты Земля Елена Юрьевна Юрина. Совсем близко в темноте я увидел ее глаза: блестящие, огромные, навеки любимые. Пышные локоны волос, упав на спину, открывали уши с крупными тонкими кольцами. В руках она держала яркий пластиковый пакет:
- Здравствуй, Игорь. Вот, прими в подарок фирменный свитер, "Маджестик"... - я презрительно улыбнулся и пожал плечами:
- Ты совсем с ума сошла, Юрина? Какой свитер? Какой "Маджестик"? Я не хочу тебя видеть!
- А я хочу... Я все время вспоминаю тебя... И знаю, что и ты меня вспоминаешь. И любишь... Послушай, поехали к тебе... Прямо сейчас. Я знаю, что ты получил квартиру и живешь один. Пусть эта ночь будет нашей... - я нежно взял ее за подбородок двумя пальцами:
- Ты стала еще красивее, чем была... Только я скорее дам отрубить себе руки, чем позволю прикоснуться к тебе... Да, у меня уже есть собственная квартира. И машина. И я работаю главным технологом завода. У меня все прекрасно. Пока! - я открыл дверцу машины, сел в салон и завел двигатель. Лена, стоя на тротуаре, развела руками:
- Что ты творишь, Игорь?! Куда собрался? Ты же выпил!
Я громко рассмеялся:
- Я не пью даже пиво и не курю. Я занимаюсь спортом и сплю не менее восьми часов в сутки. Я берегу кожу от солнечных лучей и пользуюсь дорогими одеколонами. Я успешно двигаюсь по карьерной лестнице и годам к тридцати надеюсь получить должность директора завода. Я - не сумасшедший, не свихнувшийся нарцисс! Просто у меня есть цель: я обязан прожить жизнь так, чтобы всегда оставаться молодым и красивым. Чтобы в твой последний день надеть дорогой костюм, красиво подстричься, придти к тебе и увидеть вместо красавицы Лены Юриной - дряхлую, седую, морщинистую старуху. Увидеть, плюнуть тебе в рожу и уйти. Плюнуть не только за себя, но и за Борьку. Ты ведь и ему сломала жизнь! - я громко хлопнул дверцей и нажал на педаль подачи газа...
... Я думал, что следующая встреча с Леной произойдет лет, как минимум, через 40-45, но оказалось, что у Господа своеобразное чувство юмора. И он свел нас с Юриной спустя всего три года. Я был уже главным инженером завода ЖБИ. И меня, вместе с группой молодых перспективных специалистов, на две недели откомандировали в Чехословакию. Государственный комитет по строительству и инвестициям таким образом реализовывал программу по обмену опытом в рамках СЭВ. Когда я увидел предписание, то вздрогнул, ибо в нем значилось четыре города: Брунталь, Оломоуц, Кошице и ... Комарно. Но через мгновенье успокоился: случайно встретиться с Юриной в Комарно - это был один шанс из ста миллионов. Но Господь почему-то использовал этот шанс и столкнул нас лицом к лицу в последний день командировки. Мой поезд уходил с вокзала в 17:25 и я решил с утра еще раз пробежаться по магазинам: подарки родителям и брату я уже купил, и хотел потратить оставшиеся двести крон на какие-то сувениры. Возвращаясь в отель по безлюдной улице Роз, я столкнулся с Леной лицом к лицу: она катила перед собой инвалидную коляску, в которой сидела красивая, ухоженная дама лет семидесяти. Я уверен, что ни один человек из нашего класса не узнал бы Юрину: потертые джинсы, дешевый пуловер и старые, стоптанные кроссовки. Лицо без признаков макияжа и волосы, просто собранные в пучок на затылке. Увидев меня, она потеряла дар речи:
- Игорь?! Ты?! Что ты здесь делаешь?! Это правда ты или я сплю?...
- Это правда и ты не спишь...
Лена счастливо засмеялась и обратилась к женщине:
- Пани Злата! Можете си представить - то е мой приатель! Сти сме сполу ходили до школы! - она кинулась ко мне и радостно заключила меня в объятия, но я разжал ее ладони и спокойно спросил:
- Что с тобой? Ты меня ни с кем не спутала? - она стояла прямо передо мной, потупив голову и глядя под ноги:
- Жестокий ты, Игорь... - пропустив ее замечание мимо ушей, я улыбнулся:
- Ну, и как твои производственные успехи, пани "директор ювелирного магазина"?
Лена подняла на меня взгляд, полный мольбы:
- Ну зачем ты так? Да, я не директор магазина... Я социальный работник, убираю горшки за престарелыми людьми.- ну и что? Зато я могу позволить себе и норковую шубу, и французские сапоги, и новую пару джинсов каждый месяц.... - она помолчала мгновенье и тихо добавила.
- Я развелась с мужем, Игорь... Я свободна... Мы совершили столько ошибок - давай начнем жизнь с чистого листа?
Меня прорвало:
- Мы совершили?! Ты лукавишь: я не совершал никаких ошибок! Я любил тебя больше жизни! И у нас с тобой сегодня могла быть счастливая жизнь, прекрасная семья, новая квартира, дети! Но ты проехала катком по моей мечте! Ты променяла все это на профессорского сынка, а затем на эту инвалидную коляску! - Увидев, как моего порыва испугалась ничего не понимающая женщина-инвалид, я , от волнения, позабыл все словацкие фразы и обратился к ней по-английски:
- Sorry... Excuse me... - и зашагал прочь. Пройдя метров пятьдесят я остановился и обернулся. И увидел тонкую фигурку женщины, которую я ненавидел всем сердцем и которая, в тоже самое время, была мне дороже всего на свете. Она смотрела мне в след и, прижав к груди свои маленькие кулачки, рыдала: это выдавали ее вздрагивающие плечи. Мне захотелось сорваться с места, преодолеть бегом, разделяющие нас пятьдесят метров, обнять Ленку, покрыть ее лицо поцелуями и увезти с собой. Но я огромным усилием воли сумел погасить это желание, ибо точно знал, что она ни за что на свете уже не покинет Чехословакию - этот, ставший ей теперь родным, мир. Она мечтала о нем и она приросла к нему всей кожей...
... А жизнь продолжалась... В тридцать один год я был назначен на должность директора Домостроительного комбината. В тридцать три - получил свой первый орден, а в тридцать пять - Государственную премию. Меня уже показывали по Центральному телевидению и репортажи обо мне публиковали главные газеты страны. Все это время я жил сам: у меня не было ни семьи, ни детей, ни любовниц. Женщины часто сами предлагали мне руку и сердце: актрисы кино, чиновницы высокого ранга, популярные певицы, известные адвокаты, и им всем было невдомек, отчего я регулярно отвечаю отказом? Они не моли знать, что на этом свете меня интересует только одна - Елена Юрина. В моей постели побывало огромное количество женщин, которые надоедали мне спустя две-три недели от начала нашего общения. Они все были достойны, образованы и красивы, но ни одна из них не смогла заменить мне Лену.. А фраза "давай сойдемся" - вызывала у меня рвотный рефлекс: я не хотел сходиться, я хотел любить...
... А Господь - поражаюсь его чувству юмора - подарил нам еще одну встречу. Как-то летом я взял отпуск и на недельку махнул на Черное море, в пансионат "Строитель". Я жил в "люксе", как всегда один. Много плавал, мало ел и взахлеб читал книги. На третий день, вечером, часов в шесть, в моем номере раздался звонок. Я, не отрываясь от томика Джека Лондона, снял трубку и от неожиданности выронил книгу из рук, ибо ожидал услышать чей угодно голос: заместителя министра, председателя горисполкома, военного комиссара, начальника милиции, но.. но услышал ее, Лену:
- Игорь, здравствуй, это я... Вот, прилетела проведать родителей и заодно навела справки о тебе: узнала, что ты в "Строителе" и купила путевку на десять дней.... Давай прямо сейчас встретимся на пляже и просто поговорим... Мне от тебя ничего не надо. Мне просто очень и очень тяжело....
Что-то в эту секунду сломалось во мне и я согласился увидеться. Согласился, даже не предполагая, во что может вылиться эта встреча. Мы просидели на пляже несколько часов, до наступления темноты, посвящая друг друга в тонкости своего бытия. Мне было жаль ее, первую красавицу нашего класса и не самую счастливую в мире женщину. Стемнело... И я уже хотел предложить Лене вернуться в номер, как вдруг она произнесла : "Пойди, окунись в море. Я же помню, как ты обожаешь плавать!" Я заметил, что не взял с собой плавки, но Лена махнула рукой: "Да зачем они тебе? Темно и пляж пустынный - поплавай нагишом. А я отвернусь...". Не знаю почему, но я расслабился и согласился: видимо долгие годы "строго режима" основательно истощили мою нервную систему, а эти несколько часов, проведенные бок о бок с Юриной, позволили ей немного оттаять. Я разделся донага и вошел в воду. И плавал долго, минут двадцать. А когда я - совершенно голый - вышел из моря на ночной пляж, то был встречен лошадиным гоготом. Человек двадцать - мужчин и женщин - стояли рядом с Леной, тыкали в меня пальцем и громко ржали... И громче всех смеялась моя любимая... Я стоял перед ними совершенно голый, а они, одетые и абсолютно довольные ситуацией, от души веселились. Я мог бы начать выяснять отношения, устроить глобальный "разнос" или драку с хохочущей публикой. А мог просто рассмеяться вместе со всеми. Но я поступил так, как должен был поступить. Молча, не произнеся ни слова, я подошел к ним вплотную и они все, как по команде, замолчали. Подняв с гальки трусы, шорты и майку, я натянул их прямо на мокрое тело и только потом произнес, обращаясь к той, которую любил всего две минуты назад:"Уходи из моей жизни. Убирайся! Теперь уже навсегда..." . И овдовел во второй раз. Потом она шла за мной до самого корпуса и всю дорогу, как мантру, повторяла: "Прости меня, пожалуйста. Это была шутка, розыгрыш...". Придя в номер, я долго стоял под душем, словно стараясь смыть с тела какую-то грязную, липкую пену. А потом позвонил в службу такси и заказал машину на восемь утра. Всю ночь я не мог уснуть: перед глазами стоял ночной пляж, а в ушах - громкий хохот двадцати глоток во ночной тишине, и звонкий смех моей любимой женщины и ее указательный палец, направленный на мою обнаженную фигуру.". В 7:45 прибыло такси. Я сдал ключи от номера дежурной по этажу, попрощался с администратором и с чемоданом в руках вышел на улицу. Перед входом в корпус собрались и галдели человек пятьдесят отдыхающих: люди готовились к завтраку. Поодаль, в стороне от них, стояла Лена. Она была почему-то в ярком вечернем платье и с великолепной прической. Я на секунду засмотрелся на нее, а она... А она при всех встала на колени и громко произнесла:
- Игорь, прости меня, пожалуйста, за всю мою прошлую жизнь! - я прошел мимо нее, сел в такси и машина медленно двинулась к воротам пансионата. И всю дорогу до железнодорожного вокзала я молил Бога: "Прошу тебя, Господи, пусть эта встреча будет последней. Прошу тебя, Господи, пусть эта встреча будет последней...". И Господь услышал меня - больше мы с Юриной не встречались. После распада огромной страны, я основал строительный концерн "Созидатель" и строил теперь исключительно социальное жилье. Элитные многоэтажки строили все мои коллеги, но я понимал, что мир состоит не только из банкиров и бизнесменов: в нем живут и врачи, и педагоги, и военные, и музыканты... Все деньги, что я зарабатывал, - тратил на двух племянников которых любил, как родных детей. Вся моя жизнь десятки лет укладывалась в схему: дом - работа, работа - дом... Я не заметил, как стукнули шестьдесят. Но выглядел я на пятьдесят, не больше. Все свое свободное время я проводил в двух местах: либо в театре, либо в бассейне. Я так же не пил, не курил и старался спать не менее восьми часов день. Я ни на секунду не забывал, что когда-нибудь наступит мой день. И вот он наступил... Было теплое майское воскресение. Утро. Я только закончил завтракать, как раздался звонок домофона - это была консьержка:
- Игорь Эдуардович, к вам тут девушка...
- Не понял... Какая еще девушка? Завтра рабочий день и к 9:00 милости прошу в офис.
- Она говорит , что личному вопросу и приехала издалека.
- О, Господи, ну, пропустите ее...
Нежданная гостья вошла и у меня подкосились ноги. И на ее робкое "Здравствуйте, меня зовут Марика", произнесенное с легким акцентом, я ответил:
- Как похожи на свою мать! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь... - ей было около тридцати и я откровенно любовался ее лицом, красотой глаз, и наслаждался тембром голоса:
- Кофе? Чай?
Девушка улыбнулась краешками губ:
- Благодарю Вас, я уже позавтракала... Игорь Эдуардович, вы, наверное, поняли - я дочь Елены Юриной. Мама уже семь лет неизлечимо больна... Как только мы переехали из Франции в Норвегию...
Я перебил ее:
- Простите, почему из Франции? Почему не из Словакии?
Марика пожала плечами:
- Второй муж мамы был французом и мы много лет прожили в Марселе, а семь лет назад она развелась и вышла замуж за норвежца. Вот... Как только мы переехали в Норвегию, у нее обнаружилась эта страшная болезнь и третий муж тут же подал на развод... Врачи как могли, продлевали ей жизнь, но три месяца назад состояние мамы ухудшилось и она приняла решение уйти в мир иной здесь, на своей Родине... - девушка всхлипнула и достала из сумочки носовой платок:
- Я привезла ее сюда неделю назад... А вчера ей стало совсем худо и она попросила меня отыскать вас. Мама рассказала мне всю вашу историю и я хочу попросить у вас прощения. За нее. Она призналась мне, что всю жизнь любила только Вас... И потому я очень прошу - приезжайте сегодня к нам, пожалуйста. Она хочет попрощаться с вами... Сейчас напишу вам адрес... - Марика достала из сумочки блокнот с авторучкой, но я остановил ее:
- Не стоит! Квартира № 31 в доме № 45 по улице академика Королева. Так? Этот адрес отложился в моей памяти навсегда... Хорошо, езжайте домой и передайте маме, что я постараюсь быть к обеду...
... Я боялся сам себя, потому что после всего услышанного от девушки, не испытал ни грамма жалости к обреченной Юриной. Я сегодня был еще более беспощаден к ней, чем сорок лет назад! Мы вместе с Леной могли бы долго и счастливо - всю жизнь - прожить в этой квартире, любить друг друга, заботиться друг о друге, а Марика вполне могла бы быть нашей дочерью. Но вместо этого мы оба - по ее милости - провели много лет в сером одиночестве. Она делила постель с тремя мужчинами, которых не любила и я был вынужден всю жизнь спать с теми женщинами, к которым не испытывал абсолютно никаких чувств. А еще Лена всю жизнь, проведя за границей, откровенно презирала "совок", в котором родилась и прожила первые двадцать лет жизни, но в итоге приняла решение свои последние дни провести именно здесь, на Родине! И это был апогей цинизма. Приглашая меня к себе, Лена, вероятно, ждала от меня прощения? Нет, все будет так, как я задумал много лет назад: сначала мне предстоит рассказать ей, какая она дрянь и уже потом плюнуть ей в рожу! Я по телефону пригласил на дом мастера из элитного салона "Ксения" и через час мою голову украшала великолепная модельная стрижка. Надев новую светло-розовую сорочку, стильный галстук и новый костюм "Canali", я подошел к зеркалу. Оттуда на меня смотрел модный, стройный, современный мужчина, которому на вид было не более пятидесяти лет. Замечательно! Господь помог мне сохранить прекрасную форму и я был благодарен ему за это. Самое последнее, что я сделал - это открыл сейф и извлек из его недр пустую бутылку из под лимонада, которую я хранил почти сорок пять лет...
... Я вышел из машины, огляделся вокруг и память тут же перенесла меня в далекую юность: во дворе дома, в котором жили родители Юриной ничто не изменилось. Те же металлические перекладины для чистки ковров, тот же покосившийся деревянный стол "мечта доминошника", те же лавочки, равномерно разбросанные по всей территории старого двора.... Я поднялся на третий этаж, беспрерывно прокручивая в голове фразы, заготовленные мною более сорока лет назад. Дверь открыла Марика:
- Как я рада! Проходите, пожалуйста. Спасибо, что пришли - мама вас очень ждет! Идите в спальню, а я пока пробегусь по магазинам с вашего позволения... - в моей голове в этот момент пронеслось: "Мне плевать на твою болезнь! Сейчас ты ответишь за все, тварь! За мою испоганенную жизнь! За мою вечно холодную постель! За встречи Нового года в одиночестве! За моих не родившихся детей! И за моих, не появившихся на свет, внуков!". Я распахнул дверь, вошел в комнату и увидел то, что мечтал увидеть всю свою сознательную жизнь: на двуспальной кровати лежала дряхлая, седая, морщинистая старуха. Это все, что осталось от красавицы Лены Юриной. Увидев меня, она всхлипнула, закрыла лицо ладонями и приглушенно, сквозь плач, произнесла: "Какой ты молодой и красивый, Господи!... А я... Не смотри на меня, Игорь, я не успела накраситься. Выйди, пожалуйста, мне нужно пять минут, чтобы привести себя в порядок...". . Она даже не догадывалась, что ее ждет через мгновенье: и чтобы плюнуть ей в рожу, я присел на краешек кровати и разжал тонкие, прозрачные ладони. А потом наклонился и закрыл ее губы долгим поцелуем:
- Здравствуй, любимая... Теперь я тебя уже никуда не отпущу! - она сомкнула веки и из-под них градом полились слезы: "Зачем я тебе, больная, обреченная старуха?". Я снова поцеловал ее и произнес:
- Глупая, любимые женщины не бывают больными и старыми... Они навсегда остаются молодыми и красивыми...
Лена улыбнулась:
- Ты шутишь?
- Нет, не шучу, я абсолютно серьезно. Ты для меня - самая молодая, самая красивая и самая желанная. Ну, а относительно обреченной... Мы еще поборемся! У меня большие связи, Леночка, очень большие. И здесь, и за рубежом... - она схватила меня за руку и широко распахнула глаза, в которых засветилась надежда:
- Ты думаешь, что меня еще можно спасти? Ты правда так думаешь? - я снова поцеловал ее в губы и нежно провел ладонью по волосам:
- Ну конечно! Я уверен. Мы еще поборемся! - Лена вдруг перешла на шепот:
- Прошу тебя - приляг рядом... Полежи со мной...
Не раздеваясь, я прилег рядом с нею. Все было как тогда, 44 года назад: тот же дом, та же квартира и даже та же кровать. И лицо ее снова было совсем близко. И ее глаза, и ее морщинки, и ее седые волосы. Мы лежали обнявшись - и не целовались, нет - а просто не мигая, смотрели друг другу в глаза и поочередно шептали:
- Я люблю тебя...
- Я люблю тебя...
И когда я в очередной раз хотел повторить фразу, Лена закрыла мне губы ладонью:
- Ты сейчас разыгрываешь меня? Ты ведь должен не любить меня, а ненавидеть. Я столько горя внесла в твою жизнь...
- Во всем случившемся виноват я один...
- Ты?!
- Я, Леночка, я... В тот вечер, когда ты сказала мне, что уходишь к Крылову - мне следовало не нюни распускать, а бороться за тебя! Чего бы мне это не стоило... А я отпустил ситуацию....
- А как там Борька? Жив-здоров?
- Да. У него все прекрасно. Работает, жив и здоров. Хорошая жена, дети, внуки... - я не стал рассказывать Лене о том, что Борька так и не завел новую семью. Он спился, переехал в село и умер там от цирроза печени.
- Какой же молодец Боря. Не сломался после того, как я подло с ним поступила... Игорь, прошу тебя. Дай слово, что когда меня не станет, ты не оставишь Марику и поможешь ей в жизни... - я погрозил ей пальцем:
- Кого это не станет? Тебя?... А кто тебя отпустит? Теперь ты моя! Леночка, я сейчас поеду домой и начну готовить квартиру к твоему переезду. А вечером вернусь и перевезу тебя и Марику к себе...
По ее щеке скатилась слезинка:
- Почему ты решил забрать меня? - я пожал плечами:
- Глупый вопрос... На днях я приглашу домой работницу ЗАГСА и нас распишут. И почему, скажи на милость, моя жена должна жить отдельно от меня? Тебе не кажется это странным? Я хочу видеть тебя каждый день! - в комнате воцарилось долгое молчание и, наконец, Лена прервала его:
- Странная штука жизнь... Я была молода и я была красива. Я жила за границей. Я носила роскошные шубы. Я видела Париж, Братиславу, Вену, Стокгольм... Я купалась в Средиземном море, Красном и Адриатическом. И думала, что это и есть настоящее счастье. А вот сейчас лежу в этой постели... Старая, тяжело больная, седая, некрасивая и только теперь чувствую себя по-настоящему счастливой... Я люблю тебя...
- Я тоже люблю тебя.... Ну что, я поехал, Леночка, отпускаешь меня? - она вдруг прижалась ко мне всем телом и зашептала на ухо:
- Погоди... Не уезжай прямо сейчас... Побудь еще немного... Мне так хорошо с тобой... Я усну и тогда поедешь... Обними меня покрепче...
- Хорош-хорошо, поеду позже! Спи, моя любимая и не переживай! - я поцеловал Лену и нежно прижал ее к себе. И разжал объятия лишь тогда, когда почувствовал, как остывает ее тело. Так я овдовел в третий раз. И все, что мне осталось на память от любимой - это пустая бутылка из-под лимонада, которой Лена предложила мне когда-то зарезать ее. Я никогда в жизни не плакал, даже когда хоронил друзей. Даже тогда, когда провожал в последний путь своих родителей. А тут я ревел. Целовал морщинки на ее лице, ее волосы, ее холодные губы - и ревел. И не знал, как жить дальше. Я не знал, что стану говорить Марике, когда та вернется из магазина Как подобрать нужные слова... Но я точно знал две вещи! Отныне у меня есть дочь-красавица, как две капли воды похожая на мою Лену. И когда Марика сама станет мамой, я буду каждый день гулять в городском саду со своей ненаглядной внучкой и иногда - для вида - ворчать: "Леночка, не лезь, пожалуйста, в клумбу. Испачкаешь гольфики!"... А иначе, какой же я дед?....