Женщина неожиданно почувствовала, что ей стало немного легче…, не совсем легко, а просто чуть-чуть, и это было приятно…
- Простите, пристала к вам, и даже не представилась, Альбина Львовна, учительница.
- Марина Андреевна, психолог.
- Ого…, а если не секрет, взрослый психолог или детский?
- Взрослый…, хотя, иногда приходится работать и с детьми…
- Ясно, - продолжила улыбаться новая знакомая, но в глазах ее что-то изменилось, словно стало прохладнее.
- Да-да, все правильно, я из СБ. Вам это неприятно?
- Ну почему сразу – неприятно…, - пожала плечами Альбина Львовна, - просто есть опыт общения…, и врать не буду, опыт так себе.
- Да уж…, приятного опыта общения с нами и не бывает. Но это ведь только работа…, на самом деле, среди нас есть и грустные, и веселые, и задумчивые…, некоторые поют, некоторые сочиняют стихи…, кто-то любит путешествовать, мы
действительно разные.
- Я верю вам, действительно, верю…, я ведь не один класс выпустила…, кое-кто из моих учеников работает как раз в Безопасности.
- А вы с ними встречаетесь, - заинтересовалась Марина Андреевна.
- Бывает…, иногда просто, на улице…, а иногда они ко мне приходят, в школу. Знаете, иногда это бывает забавно…
- А расскажите…, если можно.
- Лет восемь назад у меня учился мальчик…, он был такой…, хрупкий, если можно так выразиться. Не слабый, а именно хрупкий…, стеснительный к тому же…, я невольно старалась его как-то поддержать…, наверное, чуть больше, чем остальных. Хотя, возможно, мне это просто кажется…. А с полгода назад он пришел ко мне в класс, я его даже и не узнала. Почти два метра ростом, плечи…, загар такой…, с синевой немного…, капитан разведывательного корабля…
Альбина Львовна рассмеялась, и даже глаза прикрыла, вспоминая…
- Альбина Львовна…, а как вы думаете, почему они приходят?
- Ко мне?
- И к вам, лично…, и вообще, к учителям?
Женщина задумалась…, и прежде чем ответить, даже несколько раз дернула плечами, словно не была уверена в чем-то или ей не нравилась формулировка…
- Ну…, наверное, это что-то личное…, понимаете…
- Не очень, - призналась Марина Андреевна.
- Детей, по большому счету, все учат. Родители, наставники, окружающие…, ну и конечно, мы. Вот только мы…, это словно какой-то мостик, понимаете, от детства, от родителей и непосредственно к взрослой жизни…
- Наверное, я могу понять…
- Ничего особенного, но иногда просто хочется вспомнить, а как было тогда,
раньше…, в самом начале. А мы, учителя…, мы ведь все помним, все собираем…,
когда просто в памяти, а когда в альбомы, - женщина вздохнула, - наверное, за этим. Ну и конечно, спасибо сказать. Что помогли…, по крайней мере, старались помочь.
Возникла пауза…, Альбина Львовна словно исчезла…, то есть, так-то она сидела рядом, но мыслями была где-то совершенно в другом месте, наверное, где-то там, с учениками…, несколько минут. Может быть, всего две, но за это время, она словно и помолодела в какой-то момент, а потом, как-то резко постарела, а потом еще раз…
- Простите, Марина Андреевна…, вы ведь понимаете, не все воспоминания бывают приятными…
- О, да…, конечно…, я понимаю…
- Но вы ведь что-то хотели еще спросить…, вы просто так внимательно смотрели на меня…
- Хотела, - подтвердила женщина, но не продолжила, словно ожидала того, что скажет ее собеседница.
- Это, небось, про ваших…. Угадала?
- Да…
- Приходят…, на самом деле, почти все приходят. В разное время, по разным поводам. Кто-то один раз, а кто-то чаще…, есть, например, такие, что чуть ли не раз в месяц приходят, проведывают, иногда помогают…, а иногда просто чаевничают, тортами меня кормят…, - рассмеялась Альбина Львовна.
- А они отличаются?
- Да, - учительница сразу же поняла вопрос, - отличаются. Им и говорить сложнее, а иногда кажется, что у них ноша на плечах какая-то совсем другая…, тяжелее что ли. Порой я просто физически чувствую, что им тяжело…, порой, думаю, что не по ним эта ноша…, не за свое они взялись…, а потом, раз, и вроде все нормально…, вроде как будто все в порядке. И знаете, если честно, я этого не понимаю. Ни учительский опыт не помогает, ни жизненный…, хотя, вроде как многое повидала…
- Бывает и такое…, - Марина Андреевна тоже поняла, о чем именно говорила
учительница.
- А могу я спросить?
- Да, конечно…
- Что вы с ними такое делаете…, ну, то есть, что с ними такое на работе происходит, что иные не выдерживают и ломаются…, видите ли, среди моих выпускников есть инженеры, конструкторы, пилоты, военные, разведчики…, есть даже те, кто контрабандой промышляет…, - сказала женщина и осеклась.
- Все в порядке, вы ведь просто для примера сказали.
- Да…, точно, просто для примера…, о чем я…, ну да. Всякие есть, некоторые вроде как, не смогли своей жизни устроить…, не нашли себя, так сказать…
- Я понимаю.
- Но даже их, кто считает себя неудачниками не так сильно…, не так их беспокоит что ли…, не подберу правильного слова, уж извините. В общем, их груз, он не так их тяготит, как…, как ваших.
Волкова задумалась…, и первый, кого она вспомнила, оказался именно Ричард Лонг. Руки его, взгляд…, а потом еще манера ходить, говорить…, собеседница была абсолютно права, тот всегда был как комок нервов, всегда готов к чему-то такому…
- Вот-вот-вот…, взгляд, именно вот такой взгляд я иногда у них вижу! Отчего он?
- Я вспомнила своего друга…, точнее, представила, каким видела его…, а потом попыталась представить его в другой обстановке…, не знаю, отдыхающим что ли…, не таким напряженным…, и не смогла. Очень хотела, но не смогла. Я столько лет его знаю, хотя и встречались мы и не так часто, и все, как правило, по работе, но всегда он был чем-то встревожен, озабочен…, всегда под каким-то давлением.
- Да-да, все верно, я как раз об этом и говорила, - учительница выдохнула, словно с каким-то облегчением, - это же тяжело…, это же на здоровье…, хотя, что там здоровье, это должно убивать!
- Вы правы.
- Но зачем? Почему? Разве нельзя обойтись без этого…, или, не знаю, что-то доверить машинам?
- Многое из их работы и правда, доверено машинам…, а им досталось самое сложное – принять решение.
- О-о-о, да. Конечно, - кивнула Альбина Львовна, - решение…, правильное решение.
- Хорошо бы, если только правильное.
- Что, простите?
- Разве не приходилось вам сталкиваться с ситуациями, когда правильного решения нет.
- Но…, наверное…, возможно, - не очень уверенно произнесла учительница.
- Просто представьте, правильного решения не существует, а его все равно надо принять – как поступить?
- Я…, я, конечно, понимаю, что масштаб забот у нас разный. Но знаете, если в теории…, если нельзя поступить правильно, ну или сомневаешься…, надо поступать
так, чтобы зла было как можно меньше. То есть, если правильно или неправильно не
подходит, пусть тогда решение будет просто добрым.
- Я поняла, - улыбнулась Марина Андреевна.
- Похоже, я сказала какую-то глупость…
- Нет, ну что вы! Вы сказали абсолютно верно…, решение должно причинять
наименьшее количество зла.
- Ух ты…, я это сказала?
- Да, но я перефразировала…, даже не я…, нам это говорят, когда мы начинаем
работать в СБ.
Разговор иссяк…, но так лишь казалось, на самом деле, каждая продолжила разговор, но уже внутри себя. Вот здесь и сейчас, очень к месту пришелся бы перестук колес, потому что он помогает, но железные дороги остались в далеком прошлом. Не хочется думать, что именно из-за этого у людей остается так много неразрешенных проблем, просто некоторые проблемы разрешить невозможно, как забыть или просто махнуть рукой, мол, пусть идет, как идет, авось, да перемелется…
Давид Риммоли, раздраженно смотрел через стол, на собеседника, словно пытаясь заставить говорить его хоть немного быстрее…, а кроме того, он никак не мог найти листок, который был у него в руках еще минуту назад…
- Черт, куда я его дел…, ведь только что…
- Это важно, - поинтересовался Валерий Иванович.
- Нет, - поморщился Давид Риммоли, - и знаешь, давай без казенщины, просто, своими словами…, что думаешь, что увидел, к каким пришел выводам…, и даже если тебе просто что-то показалось, это тоже подойдет.
- Ладно…, - Валерий Иванович даже вздохнул с некоторым облегчением, - он
опытный работник, очень опытный…, в деле своем, так вообще – ас, если можно так
выразиться.
- Можно…
- Я просмотрел часть дел…, ну, в пределах допуска, разумеется…, анализ очень тщательный, информация всегда подобрана…, подобрана так, чтобы можно было
рассмотреть ситуацию со всех сторон. Ну и решения, соответственно, взвешенные…,
то есть, без лишних эмоций, а именно опираясь на данные…
- Валерий Иванович, слушать тебя, это сущее наказание, - вздохнул Давид Риммоли.
- Извините, шеф.
- Ты вообще раньше сталкивался с делами СБ.
- Дважды, но…
- Вот именно, но. Кстати, в этой твоей паре дел когда-нибудь фигурировал Ричард Лонг?
- Нет…, не припомню такого…
- Значит, ты не знаешь точно, чем они занимаются?
- В пределах допуска.
- Нет-нет, твоего допуска недостаточно. Поэтому я и настаиваю на личном знакомстве и личном общении. Шеф Лонг скоро приедет, встреться с ним и поговори, проводи в гостиницу, помоги одним словом, понимаешь, о чем я говорю?
- Поговорить, - то ли повторил, то ли спросил Ромов, но на самом деле, ему
требовалось уточнение, потому что разговор разговору рознь.
- Именно. Просто поговоришь, представишься, поинтересуешься здоровьем, работой, обыкновенная человеческая беседа…, мне нужно знать, какое он произведет на тебя впечатление…
- Я не очень…
- Это твоя задача. У тебя есть время, подготовь вопросы, настройся…, выбери линию поведение, но еще лучше, если сценариев будет несколько, хотя бы два…. Результат представишь в докладной. Понятно?
- Да…, но почему так сложно?
- Потому что перед нами ответственный, опытный специалист, а от нашего решения будет зависеть, кем он выйдет из зала, героем или человеком, который совершил трагическую ошибку.
- Но разве наше решение не должно быть продиктовано только фактами, разве не этому нас учат?
- Все верно, тщательное рассмотрение всех фактов – это основа основ. Но данный случай уникален, здесь имеет значение и человеческое мнение, это важно.
Правильный взгляд. Понимаешь?
- Не совсем…
- Вот за этим я и отправляю тебя к Лонгу, поговори с ним, но напрямую дела не касайся.
- А если он сам заговорит?
- Не заговорит, - уверенно произнес Давид Риммоли, - а не веришь, посмотри еще раз на уровень его допуска…
Чтобы понять, а потом еще и найти способ как разобраться со всем этим, потребовалось более двухсот лет. Двести лет, а еще три глобальных кризиса, десяток экологических смещений, которые почему-то непременно переходили в эпидемии. Что же касается последней, она так и вовсе, едва не уничтожила большую часть населения. Однако, вопрос закрыли, существует закон, есть одиннадцать поправок. По большому счету, там можно найти все ответы. Споры, разумеется, не прекратились, но теперь это теоретические споры, в них сходятся узкие специалисты, а еще студенты и старшие школьники, впрочем, при молчаливом согласии учителей и наставников, но правила остаются правилами, а закон законом. И хотя, все вроде бы понятно и разложено по полкам, существуют ситуации, когда…
…всего восемь или уже восемь, это как смотреть. Три принадлежат людям, три
представителям других цивилизаций, которые признали подобный подход, еще на двух
окончательного решения не принято, идут дебаты, но исходя из общих принципов, на них действуют правила карантина, и потому, сколько уже длится карантин, велика вероятность, что этот закон примут. Да-да-да, все правильно, кое-кто и ныне восклицает – кто бы мог подумать! Что настали за времена, как вообще могло прийти в голову подобное решение?! Именно так, даже сейчас подобное можно услышать, но чаще всего, это просто театральщина, избыток эмоций и тому подобное. По факту же, закон исполняется, никто не возмущается, не пытается нарушить или инициировать повторное рассмотрение…, и что же это тогда, как не признание правоты. Но как известно, любая правота, нет-нет, а требует повторного подтверждения…
Подготовка. В конце концов, не так просто собрать в одном месте почти триста представителей. Устроить, расселить, решить все организационные вопросы, а потом еще наладить двустороннюю связь с планетами, а потом еще предоставить закрытые каналы связи для представителей планет-прародительниц. Хлопотно, и времени требует много, и ресурсов, но для таких случаев существует протокол, которому неизменно следуют…
Это были первые полноценные выходные, первые за последние полгода…. То есть, Ричард Лонг пришел домой, отключил всю связь, кроме экстренней, на нее распространялось только одно правило – она всегда должна быть включенной. Принял контрастный душ, переоделся в домашнее и присел на диван перед огромным окном, за которым открывался вид на местный пейзаж. Немного воды, немного леса…, вот только слово мешанина, явно не подходило, потому что там, за окном всего было в меру, это было очень аккуратное и грамотное сочетание. Возможно, для кого-то это и выглядело несколько искусственно, но такова особенность рукотворных объектов, они слишком продуманы. Более продуманы, нежели сложены воздействием природных факторов…
- Чувствую себя идиотом, - пробормотал Ричард Лонг, - ну что это за распоряжение – отдыхать. Они бы еще инструкцию написали, и чтобы с обязательно указанием необходимых компонентов такого вот отдыха, по распоряжению руководства…
Однако такого документа в природе не существовало, поэтому Ричард Лонг действительно маялся, сидел на диване, ходил по квартире, несколько раз забредал на кухню, но ничего готовить не стал, просто постоял перед оборудованием, посмотрел на всю эту вычурную технику, которой снабжались современные квартиры, покачал головой и отошел в сторону…
Технологии предусматривали и голосовое управление, и дистанционное голосовое, но Ричарду Лонгу просто не хотелось. Для того, чтобы проголодаться надо было вначале поработать, а он отдыхал. И откровенно говоря, это его раздражало. Он сделал еще несколько кругов по квартире, но так и не нашел чем себя занять, пока ему не пришла в голову логичная и вполне здравая мысль о прогулке…
- Вот именно, - он даже обрадовался, - просто пройтись пешком. От дома до центра парк, глядишь, проголодаюсь, а в центре можно и перекусить…, а там глядишь, нагуляю не только аппетит, но и нормальный сон…