Разбитая судьба

Виталина Привалова
                «Между стимулом и нашей реакцией на него
                всегда есть время. За это время мы выбираем,
                как реагировать. И именно здесь лежит
                наша свобода».
                Виктор Франкл*.

     В московском метро всегда много людей. Точнее говоря, там можно увидеть разных людей. И с этими разными людьми часто происходят какие-то интересные или просто странные ситуации.

     Я еду домой. Парень напротив, взмахом руки зовет меня сесть рядом. Место там только что освободилось. Обычно я никогда не сажусь в метро или ином общественном транспорте, поэтому игнорирую его призыв. Целую остановку, незнакомец смотрит на меня, не отрывая глаз и снова демонстративно и, уже привлекая внимание рядом сидящих пассажиров, просит подойти к нему. Мне не нравится привлекать к себе внимание посторонних людей, особенно в метро, поэтому я подхожу и сажусь рядом. Краем глаза оцениваю парня, так бесцеремонно влезшего, в мою поездку домой. Все его крепкое тело покрыто разноцветными татуировками, он на две головы выше меня, на нем дырявые неопрятные джинсы и такая же невнятная футболка. На коленях лежит ноутбук. Он вроде бы что-то ищет на сайтах. Кажется, хочет что-то показать мне, но нет. Закрывает крышку и, поворачиваясь в мою сторону, говорит:

– Скажи, почему я так несчастен?

     Он заламывает руки, лицо его на мгновение искажает гримаса, наполненная душевной болью, с силой ударяет по крышке ноутбука. Я вижу, что ему действительно плохо.

– Мне двадцать пять лет, – продолжает неизвестный, – девушки обходят меня стороной, моя мать наркоманка. Она никогда не любила меня.

     Почему он спрашивает меня? Возможно, в его представлении, я знаю ответ? А может, чувствует мою внутреннюю силу? Кого же, как не меня, ему спрашивать. Ведь я была на грани нервного срыва и за гранью. Я помню, каково там.

– Я не знаю, почему, – отвечаю на его вопрос.

     Я вижу напряженного, раздраженного человека, но не знаю, как говорить с ним. Я не умею за две минуты объяснить, что и у детей из более благополучных семей есть проблемы с взаимоотношениями. Я живу одна так много лет, что, кажется, сама вот-вот готова совершить какую-нибудь ошибку. Чтобы хоть что-то сделать, чтобы хоть что-то произошло в моей пустой жизни.

– Так ты не знаешь! – он повышает голос, перекрикивая шум метро, и сжимает кулаки.

     Как раненый зверь он готов разорвать меня за то, что не могу спасти его от самого себя. В глазах боль, они с надеждой и вызовом всматриваются, впиваются в мое лицо.

     «Эх, ему бы небольшой курс психотерапии пройти у хорошего мастера», – думаю я. Мысленно говорю ему: «Прости», а вслух:

– Мне нужно выходить, моя остановка.

     Встаю и выхожу, но ухожу не просто так. Я включила в его биополе программу принятия своей жизни. При благоприятных обстоятельствах она сможет помочь измениться к лучшему. Людям нельзя помогать, если они не просят помощи. Он просил.

*Виктор Эмиль Франкл (1905-1997) — австрийский психиатр и психолог. Один из ведущих представителей гуманистического направления в психологии.

15 июля 2015