Голубоватый свет, что струился из-за закрытой двери соседей, гостеприимно звал меня к себе.
И я уже совсем было сделала шаг вперед, по направлению к их комнате, когда мое внимание привлек легкий шорох, сопровождаемый еле слышным звуком (что-то типа):
- Тьхе-тьфу… - доносящейся из кладовки, что находилась справа от ванной комнаты.
Поставив левую ногу, уже занесенную для шага в сторону соседской комнаты, назад – я медленно, на каблуках, повернулась в сторону кладовки. И чуть склонив голову вбок, прислушалась. Несколько секунд стояла мертвая тишина, а затем в этой звенящей тишине ночной квартиры, снова раздался этот непонятный звук-всхлип:
- Тьхе-тьфу….
Сложив руки с пакетом за спиной в «замок», я пару раз задумчиво качнулась на каблуках (вперед-назад, вперед-назад), а затем, почти нежно, почти промурлыкав, тоном блондинки, сообщила кому-то:
- Ну ладно. Уговорили. Сначала я иду вот туда…. – и мотнув головой в сторону соседнего с ванной помещения сделала шаг вперед…..
Всего несколько шагов : скрип, скрип…- вздохнул старый паркет. Этой ночью и ему не было покоя.
Пара шагов и я стою напротив кладовой. Приоткрываю низенькую, старую, сколоченную из грубых дубовых досок и когда-то покрытую бесцветным лаком, а теперь слегка облезлую дверь, мимоходом отмечая про себя красоту деревянного узора тех досок, из которых она состояла.
Осторожно просовываю руку внутрь - в темноту кладовки, внутренне опасаясь, что некто… ее отхватит так же, как и детские ручки. И моя рука отправится следом за ними – на бельевую веревку в ванную, в качестве трофея этого самого неизвестного…. От нарисовавшейся в моих, враз разыгравшихся фантазиях, перспективе; мои зубы начинают клацать от страха. Но и не зажечь свет я не могу. А выключатель находится внутри кладовой – сразу за дверью…, надо только протянуть руку….
И таки, я ее протягиваю. Зажмурив один глаз, стуча зубами, дрожащей рукой – я нашариваю выключатель и зажигаю свет, с облегчением отдергивая руку.
Открывшееся моим глазам зрелище, однозначно было не для слабонервных. Собственно я бы и была рада таковой оказаться. И следуя мудрому совету: «Слабонервных просим удалиться»,- с удовольствием бы рванула отсюда прочь так, что только пятки бы и сверкали. Но, сия роскошь мне была явно не доступна, по крайне мере этой «веселой» ночкой.
Так что, осталось только застыть на пороге безмолвным воплощением ужаса, глядя на представшую передо мной, при свете тусклой электрической лампочки, картину: на полу, покрытом розовым линолеумом, в углу кладовки, поджав под себя ноги, в разорванной белой ночнушке, сидела бабушкина соседка. Ее когда-то каштановые волосы полностью поседели, обычно уложенная вокруг головы коса была распущена. А сами волосы всклочены в прическу: « Я упала с самосвала, тормозила головой…». Лицо побелело и осунулось. Под глазами чернели огромные круги. Из разорванной рубахи торчало голое плечо. Подол был задран, обнажив толстые коленки пухлых ног, которые она обычно так любила выставлять напоказ, а сейчас подобранных ею под себя.
Запах крови неприятно щекотал ноздри.
Но это было не страшно. Страшно было другое: в руках у соседки был большой хлебный нож. Рот широко открыт. Язык высунут. И она очень аккуратно, не торопясь, вдумчиво, этим самым ножом, с языка снимала стружку: ра-а-аз – и нож поднесен ко рту. Два-а – и острое, местами все еще блестящее, а местами залитое кровью лезвие то-о-ненькой полоской срезает с языка кусочек кожи. Три-и – кусочек кожи, свернувшись в трубочку, падает на пол вместе с каплями крови.
Кровь, стекая с языка, струйками текла по подбородку, застывала и вновь добавлялась свежая, в уголки рта. Отчего лицо соседки напоминало маску Пьеро. Кровь текла по белым, с синими прожилками вен, рукам. Капая с острых локтей толстых рук, на пол.
Рубашка намокла, от невостребованного грудного молока и попадающей на нее из растерзанного рта крови, прилипнув к объемному телу женщины.
Я опустила взгляд вниз – на линолеуме, у ног соседки, лежало, свернувшись в трубочку, уже с пяток стружек кожи.
- Картина Репина: «Приплыли».* – пробормотала я пытаясь охватить открывшуюся мне картину целиком….
Увиденное не радовало.
«Этак от ее языка скоро ничего не останется.» - заполошно мелькнула в моем сознании одинокая мысль.
Поскольку мыслей в моей голове, на данный момент времени, не наблюдалось в принципе (совсем), то наличие хотя бы одной из них, уже можно было считать достижением.
«Видимо это и есть остановка внутреннего диалога.» - пришла я к выводу.- « Очень вовремя конечно, я об этом думаю. Но во всех разговорах о духовном, только об этом и твердят: как это нужно, как это сложно – очистить сознание. А тут я – раз и все… . Почти горжусь собой. Должно же что-то в жизни быть и положительное.» - утешила я саму себя, силясь не заорать и тупо глядя на полосующую себя женщину.
Тем временем, выплюнув изо рта очередной кусок кожи:
- Кхх-тьфу….
Соседка подняла на меня глаза. Я резко вздрогнула от ее взгляда. Зрачки ее глаз были расширены на столько, что радужка была не видна. Ни чувств, ни мыслей, ни боли не отражалось в этом, наполненном безумием взгляде. Абсолютно пустой взгляд черных глаз, в глубине которых читалось безумие, на мертвенно белом лице, с кровавой маской Петрушки, вокруг рта.
- Он сказал – у меня слишком грязный язык. – вдруг прошамкала она, выплевывая каждое слово с кровавой слюной, брызгами изо рта. – Я должна его очистить. – подвела она итог. Снова берясь за нож.
- Чисти. – согласно кивнула я, аккуратно выключая свет и прихватывая из ближайшего угла кладовки, стоящую там швабру.
Затем я осторожно, не делая резких движений, попятилась. Отступила на шаг от кладовой и тихонько закрыла дверь, вставляя древко швабры в ее ручки – мне совсем не хотелось, отправляясь дальше, иметь в тылу обезумевшую соседку с ножом в руках.
« Мало ли ей придет в голову вылезти из кладовой и пойти следом? Пусть уж лучше пока сидит там. Помочь ей на данный момент я все равно не могу.» - с этими мыслями, я вновь развернулась на каблуках и не спеша, слегка помахивая пакетом, отправилась дальше – в комнату соседей.
Скрип, скрип… - ответил моим шагам старый паркет.
Стены коридора словно сузились, от застывшего в нем марева страха. Лампочка под потолком несколько раз мигнула.
Из-под закрытых дверей комнаты соседей, щупальцами вытягивался в коридор, словно ощупывая пространство, и вновь исчезал обратно в темноту, уже фиолетовый свет.
• - сарказм.