Руслан предложил вместе отметить День святого Валентина. Говорил, что хочет познакомить с родителями. А я, дура, повелась на эту разводку! Разумеется, никаких предков в квартире не оказалось, и мы банально завалились в постель. Так глупо всё вышло – торопливо и совсем не романтично. Вдобавок ближе к ночи позвонил отец и наговорил гадостей. Надо было хотя бы выключить мобильник.
– Немедленно возвращайся домой!
– Уже поздно, пап.
– Пусть твой герой-любовник проводит тебя. Или назови адрес – я сам тебя встречу!
Мы с Русланом переглянулись и стали одеваться. Вечер был безнадёжно испорчен, и оставаться на ночь не имело смысла. Я чувствовала себя оплёванной. Больше всего на свете мне хотелось исчезнуть…
Вскоре я поняла, что залетела. Догадывалась, что Руслану ребёнок не нужен – этакий подарочек к окончанию школы. Поэтому сообщила только отцу. Думала, он прибьёт меня или выгонит из дому, но папа сказал:
– Рожай! Придётся отвечать за свои поступки.
Беременность протекала легко, и в школе ничего не заподозрили. Отец поговорил с физруком – тот всё понял и сплетни не распускал. Но глубоко в душе я чувствовала себя паршиво. Пришлось даже сходить к психологу. Лучше мне от этого не стало. Папа смотрел на меня, как на юную преступницу. Моралист хренов!
После окончания школы Руслан отнюдь не горел желанием встречаться со мной. Но примерно за месяц до предполагаемых родов мы с ним случайно столкнулись на улице. Я шла под руку с отцом, а мой бывший парень – в обнимку с какой-то смазливой девчонкой. Ощутив укол ревности, я опустила глаза, чтобы не натворить глупостей. Папа оказался не столь благоразумен и схватил Руслана на шиворот. Между ними завязалась драка, после чего мне стало так плохо, что пришлось ехать в больницу. Начались преждевременные роды. Я чувствовала себя жрицей какого-то кровавого культа. И моим палачом был ребёнок…
После нескольких часов невыносимой боли всё было кончено. Недоношенный мальчик родился мёртвым. Мне сообщили не сразу. Помню, когда пришла в себя и увидела папино лицо, то поняла: случилось что-то страшное. Как же я кричала! До полного изнеможения, пока не сорвала голос. Потом – новая напасть: кровотечение не прекращалось и пришлось делать чистку. Гинеколог был предельно откровенен – после такой серьёзной операции мои будущие шансы стать матерью ничтожны. А напоследок довольно резко посоветовал отцу «лучше следить за дочерью и вправить ей мозги».
После пережитого я впала в какое-то душевное оцепенение. Жизнь как будто остановилась. Я машинально бродила по квартире, готовила еду, ложилась в постель. Даже чистить зубы не хотелось. Каждая ночь превращалась в пытку. Я ворочалась с боку на бок и засыпала лишь под утро. Как-то не выдержала и отправилась на кухню за снотворным. Налила стакан воды и высыпала туда пригоршню таблеток. А выпить страшно! К счастью, отец спал очень чутко, увидел мои манипуляции и отнял снотворное.
– Это не выход, Поля! Надо жить вопреки всему!
– Зачем? Смысла больше нет. Вчера ходила в храм. Священник назвал меня блудницей и заявил, что я попаду в ад.
– Смысл в том, чтобы бороться за жизнь. Ад – прежде всего, внутреннее состояние. Сейчас ты чувствуешь это особенно остро. Но если преодолеешь себя, твоё настроение изменится. Если хочешь, давай бороться вместе. Скажи, что тебя мучает?
– Чувство вины, страх, неопределённость. Я не знаю, зачем жить дальше. А ещё у меня постоянно течёт из груди, и это сводит с ума! Порой хочется плюнуть в молоко…
Однажды вечером отец пришёл домой в сопровождении какой-то женщины со свёртком на руках.
– Познакомься, Поля. Это Лариса. Недавно у неё родился четвёртый малыш. А молока нет.
– Ты хочешь, чтобы я кормила чужого ребёнка?
– А что в этом плохого? Помогая кому-то, тем самым помогаешь себе.
– Твой альтруизм просто умиляет, папочка! Только сначала неплохо было бы узнать, а хочу ли этого я.
Женщина взглянула на меня умоляюще.
– Пожалуйста, помогите! А то я просто не знаю, что делать. К тому же, меня сократили, как только узнали о беременности. Тогда я надеялась на помощь отца моего крошки. Вы только посмотрите на ребёночка! Плод любви! Разве он может не нравиться?
С этими словами тётенька развернула свёрток, и я увидела прелестного сонного малыша.
– Возьмёте моего Артёма? Он не любит порошковое молоко – у него болит животик, и он часто плачет. Это такое счастье – найти кормилицу! Если согласитесь, буду очень благодарна. Можете просто сцеживаться, но лучше бы вы сами кормили. Это удивительное ощущение! Я вам даже немного завидую.
– Нечему завидовать. Недавно я потеряла ребёнка. И, вероятно, детей у меня больше не будет.
– Да, ваш отец рассказал. Это большое горе. Сочувствую. Но вы можете помочь Артёму – и вам станет легче. После потери работы и любимого человека я очень переживала. От сильного стресса пропало молоко. Представляете, какой ужас! И тут появляется ваш папа с заманчивым предложением. Сказать, что я рада, – значит, не сказать ничего!
С тех пор Лариса регулярно приносит мне малыша. С каждым днём моя связь с Артёмом становится крепче. К тому же, я могу уделять развитию мальчика гораздо больше времени, чем Лариса, у которой, кроме него, есть ещё трое детей от разных отцов.
Старший, Максим, – добрый и доверчивый парень, неторопливый, светло-русый и сероглазый. Его отец ушёл из семьи, но он – единственный из Ларисиных мужчин, кто даёт ей деньги на воспитание. Мы с Максом сразу нашли общий язык.
Второй ребёнок, Ада, – бойкая нагловатая девочка, черноволосая и кареглазая. Её отец даже не сподобился признать дочку. Малышке ощутимо не хватает любви, и она требует её от окружающих – истериками и провокациями. Напрашивается на материнские поцелуи, но чаще получает шлепки.
Третий, Федя, – особенный ребёнок. У него лёгкая степень аутизма. Внешне это симпатичный кудрявый мальчик с огромными светлыми глазами. Но выражение этих глаз – пустое и пугающее. Его папаша сбежал от родительских обязанностей сразу после рождения сына. Федя живёт в своём мире, и вытащить его оттуда почти нереально. Он может часами сидеть и расставлять игрушки в определённом порядке или бесконечно повторять какую-нибудь фразу.
На моём молоке Артём растёт не по дням, а по часам. Кормить его приятно – он очень благодарный ребёнок. И с Максимом мы дружим. Но его сестрёнка Ада – это ходячая катастрофа! Недавно испачкала маленькому Феде лицо маминой косметикой. Да так, что еле оттёрли, – помада и тушь очень плохого качества. А потом взяла нож и порезала Максу руку. Я сказала девочке пару «ласковых» слов. В отместку Ада нашла сцеженное молоко и плюнула туда. Разумеется, ей влетело от матери.
У Ларисы мало воспитательных методов – окрики либо шлепки. Причём и то, и другое она раздаёт, не скупясь, даже особо не разбираясь в ситуации. Когда Ада провоцирует Максима, обычно достаётся обоим. На аутичного Федю крики не действуют – он только глубже уходит в себя.
Ларисе слегка за тридцать, а выглядит на все сорок. Не могу понять, какой кайф в многодетном материнстве? На духовные потребности детей в этом случае времени почти не остаётся. Все разговоры Ларисы обычно сводятся к тому, что ей катастрофически не хватает денег. Подрабатывает уборщицей в магазине и мечтает познакомиться с состоятельным мужчиной. Но кому нужны её проблемы? При этом постоянно сочувствует мне – какая я несчастная, что не могу стать матерью. Иногда спрашивает о парне. Ни с кем, говорю, сейчас не встречаюсь – готовлюсь поступать в университет. И замуж не тороплюсь – хочу встретить «своего человека». Вполне себя понимаю – мечтать об участи Ларисы глупо.
Мне жаль Максима. Нет у него ничего такого, благодаря чему можно самоутвердиться. Лариса гордо носит щит матери-героини, Ада – маленькой разбойницы, а Федя прячется в крепости аутизма. Пусть всё это фиговые листки, но Максу абсолютно нечем прикрыться от враждебности окружающих. Недавно он попробовал защититься от школьных обидчиков. А мальчишки выставили всё так, будто он первый начал. Ларису вызвали в школу, и дома Максима ждал ремень. Ужасно несправедливо!
Рассказала этот случай отцу. Он выслушал и решил поговорить с пареньком. Вскоре вижу улыбку Макса после школы – невероятное явление! Спрашиваю:
– Ну что – отбился?
– Ага! Твой папа мне такой трюк показал! Наши классные драчуны даже не смогли ко мне подойти. Сразу отлетели к стенке.
– Здорово!
– Я даже сам не ожидал! По-моему, твой отец – волшебник.
– Да, он не совсем обычный человек. Может делать удивительные вещи.
– Повезло тебе с папой!
– Это как сказать. Жить с ним рядом совсем не просто.
– Почему? Мне кажется, отец тебя очень любит.
– Иногда от его любви бывает тяжко.
– Разве он бьёт тебя?
– Нет, конечно. Просто… понимаешь, Макс, иногда сильная любовь причиняет не менее сильную боль.
Замечаю пристальное внимание Ларисы к отцу. Она прихорашивается гораздо больше обычного и пытается флиртовать с ним. Папа относится к этому снисходительно и старается перевести всё в шутку. У него есть любимая женщина – коллега с работы. Очень интересная, ухоженная и тактичная. У них замечательные отношения. Рассказываю об этом Ларисе.
– Ну и что? Ты просто ревнуешь, Полина!
– Вот и не угадали! Ладно, молчу. Как-нибудь без меня разберётесь.
Вскоре отцу пришлось вежливо, но твёрдо отказать навязчивой мадам. Ларисиному огорчению не было предела. И всё своё разочарование она решила выместить на мне:
– Не бегай по утрам – это вредно.
– Что за глупые предрассудки?
– Когда ты трясёшься, молоко киснет. Бежишь – потеешь. А потом кормишь ребёнка. Это всё равно, что плюнуть в молоко.
– У вас чересчур богатая фантазия, Лариса!
– Просто я забочусь о здоровье моих детей. А ты до ужаса легкомысленна.
– Ладно, пусть я бяка. А почему тогда Максу и Феде достаётся ни за что? Разве это справедливо? Где же тут забота о здоровье?
– Я мать, и знаю лучше!
– По-моему, наказывать ребёнка, когда он не виноват, – это в сто раз хуже, чем плюнуть в собственное молоко...