Серегу в депо звали Рэмбо. И, надо сказать, что он был очень похож на киногероя Сталлоне. Черноволосый, крупный, широкоплечий, в майке-борцовке Серега все свободное время проводил в «качалке». Он легко подбрасывал вверх гирю весом 24 килограмма, которая, забытая кем-то, подпирала открытую дверь в диспетчерскую в летнее время. Этим он вызывал неизменное уважение не только у женщин-диспетчеров, но и у бывалых машинистов, которых невозможно было чем-нибудь удивить.
Два месяца назад Серега вернулся из армии, и после небольшой подготовки снова встал в строй. Время было летнее. Поезда шли на юг по уплотненному графику. Помощников не хватало. Отдыхать было некогда.
Машинист Сереге достался опытный,один из старейших в депо. Все звали его уважительно Михалыч. И хотя ему только исполнилось пятьдесят пять лет, Сереге, в его двадцать один, он казался дедом. Михалыч был мелкий, жилистый, домовитый. Он дорабатывал в депо последние денечки и страшно гордился тем, что уходит на заслуженную пенсию. Он был счастлив, что ничего дурного с ним не случилось, что впереди его ждала дача, внуки и спокойная, размеренная жизнь.
Как только состав тронулся с Курского вокзала, Михалыч начал травить байки про машинистов. Веселые истории перемешивались с грустными. Михалыч говорил, что не зря машинисты работают по "вредной сетке". Стращал Серегу, что многие до пенсии не доживают, что сердце не выдерживает, а некоторые… Некоторые даже с ума сходят… А вот он, Михалыч, не сошел, доработал до пенсии, чему безмерно рад.
Сереге Михалыч нравился. Он тоже мечтал дожить до пенсии без всяких приключений, и поэтому он с удовольствием слушал рассказы, кивая или удивляясь в нужных местах. Так незаметно они доехали до Скуратова, и, передав электровоз орловской бригаде, отправились в дом отдыха локомотивных бригад, который находился здесь же рядом со станцией.
В номере Серега раздвинул шторы и распахнул окно. Летняя полночь наполнила комнату стрекотом кузнечиков. В окно красным маяком светил выходной светофор.
Пока Михалыч раздевался, копошился в своем портфеле, что-то приговаривал, Серега быстро скинул форму и тут же, накрывшись простынкой, завалился на кровать. Перед тем, как окончательно заснуть, он увидел шмеля, сидящего на люстре над его головой. "Какой огромный!"-подумал Серега и провалился в глубокий богатырский сон.
Через двадцать минут, Михалыч погасил свет и тоже лег. Не сразу, но и он уснул. Спать оставалось недолго. В четыре утра их должна была разбудить дежурная по этажу, чтобы ехать обратно.
Заснул и шмель.
В два часа шмель во сне свалился с люстры и от страха укусил Серегу за шею. Боль была нестерпимой. Серега вскочил.
"Где ты, сволочь? Найду, убью!" -Как раненый зверь Серега заметался по темной комнате.
Мгновенно проснувшийся Михалыч похолодел:"Это он меня ищет!" Шмеля он не видел, про укус не догадывался. Он видел только, как огромная фигура рубит кулаками воздух. Свет выходного светофора придавал происходящему зловещий кровавый оттенок. В темноте, из лежачего положения, Серега казался в два раза больше.
"Убью, убью, так и знай! Просто раз-дав-лю!"
"Сошел с ума,- понял Михалыч.- Накаркал я. Что этому бугаю меня убить, одной левой. Надо же, до пенсии не доработал три дня." Жизнь мчалась перед глазами, как скорый поезд. И вдруг мелькнула надежда, что, может, не заметит. Михалыч вытянулся в струнку и натянул над головой простыню.
Наконец, Серега нашел выключатель. Шею жгло. Он повернулся, чтоб поймать шмеля и обомлел. Кровать Михалыча была пуста и заправлена простыней.
Серега забыл про шмеля. Проспал! Уехал Михалыч один! В одних трусах он выскочил в коридор и подбежал к дежурной, которая спала за столом, положив голову на руки.
"Где Михалыч?"- Серега рявкнул так, что дежурная подпрыгнула вместе со столом и стулом. Она не могла вымолвить ни слова. Просто побежала в номер. Серега не отставал. Дежурная кинулась к кровати Михалыча и отдернула простыню. Кровать была пуста. Не было и вещей рядом.
Серега безнадежно опустился на стул. Дежурная метнулась к окну и посмотрела вниз со второго этажа. Внизу никого не было. Обведя комнату глазами, она рванулась к шторе и резким движением отодвинула ее в сторону. За шторой в форме, застегнутой на все пуговицы, стоял Михалыч, прижимая к груди портфель. Он не мигал.
Не буду рассказывать, что эти трое говорили друг другу в оставшиеся два часа.
Шмеля они так и не нашли. Он, скорее всего, решил не вмешиваться и улетел в открытое окно. Хотя, говорят, что шмели ночью не летают.
Через неделю Михалыча с почетом провожали на пенсию. Серега крепко пожал ему руку и похлопал по плечу. Михалыч не сопротивлялся.
Сам Серега выработал вредный стаж, и в тридцать пять лет ушел с "железки" в один известный спортивный клуб, где и работает до сих пор.
А эта история стала байкой. До сих пор ее можно услышать в депо от старых машинистов.