Охота на слова
Мне приходилось много читать и слышать о книге Збигнева Казимежа Бжезинского: «Великая шахматная доска», а встретиться с нею не удалось. Но нынешняя техника позволяет так много, как когда-то было только в сказке.
В первом выпуске страницы «Алый парус» в «Комсомольской правде» было рассказано о книге Антуана де сент Экзюпери «Маленький принц». В библиотеке книги не оказалось. А потом эту сказку я услышал в радиопостановке. Захотелось прочитать. Я обошёл многие библиотеки Кыштыма. Нигде ничего. Другие книги этого французского писателя я уже прочитал, а «Маленького принца» не было. Посмотреть в толстых журналах не догадался ни я, ни библиотекари.
А сейчас благодатное время. Набрал в поисковике имя и название, и книга перед тобой на экране персонального компьютера. Но прежде я увидел польское написание фамилии автора - Zbigniew Kazimierz Brzezinski и текст посвящения: «Моим студентам — чтобы помочь им формировать очертания мира завтрашнего дня».
Поляки жили между Европой и Россией, нередко были то под немцами, то под русскими, не раз приходили в составе объединённой Европы с войной на русских, получали по число по первое, и такая позиция сформировала в них лютую нелюбовь к восточным большим соседям, и чувство это время от времени подогревалось то немцами, то шведами, то турками, то французами. Все побывали на Руси, все получили. Великие, казалось, державы потеряли свой статус.
Как я и предполагал, поляк по рождению, даже живущий в великой и богатой стране за океаном и занимающий очень высокое положение в государстве, по убеждениям русофоб, он не в состоянии освободиться от комплексов ненависти к России и объективно взглянуть на положение вещей. На Россию он смотрит (как бы поточнее сказать?) как рабовладелец на раба с желанием унизить его, продать, заковать в кандалы, но и с патологической боязнью, что тот освободится и отомстит. Лучше бы его не было.
В общем, я не хотел бы жить в том завтрашнем дне, который спрогнозировал Збигнев Бжезинский. А писал он о политике сверхдержавы и о роли США в контроле за Евразией.
Вот показательное первый абзац из Введения:
«С того момента, как приблизительно 500 лет назад континенты стали взаимодействовать в политическом отношении, Евразия становится центром мирового могущества. Различными путями, в разное время народы, населяющие Евразию, главным образом народы, проживающие в ее западноевропейской части, проникали в другие регионы мира и господствовали там, в то время как отдельные евразийские государства добивались особого статуса и пользовались привилегиями ведущих мировых держав.
Последнее десятилетие XX века было отмечено тектоническим сдвигом в мировых делах. Впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самой могущественной державой в мире. Поражение и развал Советского Союза стали финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западного полушария — Соединенных Штатов — в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы».
Естественно, автор излагает официальную историю, которая была в основном написана после развала Великой империи в начале семнадцатого века и подменяет реальное прошлое многочисленными выдумками. С этой позиции он оправдывает захват чужих территорий и чужих ресурсов, организацию войн и переворотов, политические убийства и сговоры для достижений политических целей, но при условии, что это делают США и их друзья из Западной Европы. Другим народам, и в первую очередь России, он в таком праве отказывает. Создан мир по западным лекалам, по изобретённым на Западе технологиям, по сформулированным Западом, естественно, для Западных стран правилам и правам, для всех остальных действуют обязанности.
«Имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и …предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистичной евразийской державы, остается …Америке осуществлять свое мировое господство». – это цитата с незначительными лакунами (пропусками).
«Американская внешняя политика должна продолжать следить за геополитическим аспектом и использовать свое влияние в Евразии таким образом, чтобы создать стабильное равновесие на континенте, где Соединенные Штаты выступают в качестве политического арбитра. Евразия, следовательно, является «шахматной доской», на которой продолжается борьба за мировое господство, и такая борьба затрагивает геостратегию — стратегическое управление геополитическими интересами. Стоит отметить, что не далее как в 1940 году два претендента на мировое господство — Адольф Гитлер и Иосиф Сталин — заключили недвусмысленное соглашение (во время секретных переговоров в ноябре 1940 г.) о том, что Америка должна быть удалена из Евразии». Это тоже цитата, где автор уравнивает в правах хищника, начавшего войну и собравшую все силы объединённой Европы, и жертву, вынужденную ьороться за возможность жить. Сатанинская, надо сказать, позиция. Бжезинский не одинок, у него есть последователи, например, сенатор от Тувы Людмила Нарусова, мать недавнего кандидата в Президенты России Ксении Собчак. Она заявила, что подготовит законопроект, чтобы законодательно уравнять гитлеризм и сталинизм, хищника и его жертву. Это ведь сродни госперевороту, только в мозгах.
«Окончательная цель американской политики должна быть доброй и высокой: создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества. Однако в то же время жизненно важно, чтобы на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке».
Иначе говоря, нужны страны-рабы, страны-холопы, чтобы верно служили хозяину.
Итак, Евразия – великая шахматная доска. И Бжезинский анализирует, кто на его взгляд пешки, а кто фигуры, и как должна действовать Америка, чтобы сохранить своё господство. О равных, справедливых отношениях речь не идёт. По сути это заявка на госпереворот на евразийском континенте.
В книге много иллюстраций, они очень своеобразны, это по сути контурные карты отдельных участков планеты, графики, схемы, сравнительные данные. Одна из карт озаглавлена как «Зона насилия», на ней очерчено, словно лоскутное одеяло, восточное Средиземноморье, часть Турции, Украина, Молдавия, часть России, республики Кавказа и Средней Азии, Иран, Афганистан, часть Индии, весь Аравийский полуостров и северная часть Африки. Представлена эта зона так, как будто без Америки местные народы здесь разобраться без войн и насилия не смогут. Такие уж они, несговорчивые. И ни слова о том, что эти территории с плотным населением и богатыми природными ресурсами привлекают страны Запада своими богатствами, а потому здесь постоянно страны-хищники стравливают одних с другими, чтобы легче было грабить. Потому здесь войны, цветные революции и госперевороты особенно часты и в прошлом, и теперь.
Я учился на первом курсе, когда мне разрешили посмотреть подшивки газет «Комсомольской правды» в Магнитогорском горкоме комсомола. Первая подшивка, не совсем полная, была за 1929 год. В этот год был основан город Магнитогорск, началось его строительство. Я не мог оторваться от такого богатства. Что меня тогда удивило? Почти в каждом номере были карты боевых действий на Ближнем Востоке. Там воевали и в 30-е годы, и в 40-е, хотя шла большая война на территории СССР, и в 50-е годы, и в 60-е, и сейчас там воюют.
А ведь Ирак при Хусейне был вполне благополучным и ухоженным. И Ливия при Каддафи тоже процветала. Когда несколько лет назад в прессе началась истерия против диктатора Каддафи, против его войны с собственным народом, я не поверил и через Живой Журнал отыскал в Ливии русских. Набирал женское имя и название страны или столицы. Нашёл русских, украинцев, белорусов, работавших в Ливии врачами, медсёстрами, журналистами, от них узнал о высоком уровне жизни населения, о льготах и компенсациях, о бесплатном образовании, а ещё узнал о рукотворных подземных реках, которые были уничтожены НАТОвскими гуманитарными бомбардировками. Я помню даже стихи писал в защиту Каддафи, копировал тексты в его поддержку. Потом мой журнал заблокировали, я получил по электронной почте уведомление. А вскоре и почту мою заблокировали…
Нет, я никогда не соглашусь с позицией Бжезинского. Я выступаю за справедливость для всех, а не только для тех, у кого много денег, за достойное образование для молодёжи, за социальные лифты, которые позволяют подниматься вверх не только детям богачей. Мне самому повезло. Родился в очень бедной семье, мать одна растила четверых, потом троих (старшего брата по отцу забрала к себе сестра отца), я был младший. Но я жил в Советском Союзе, учился 11 лет в школе, у нас был большой огород, корова, много приходилось работать по дому. Мать настояла, чтобы я учился в институте. Таких, как я, было немало. Сейчас для этой категории путь в вузы закрыт. Мне надеяться было не на кого. Я старался сам, получал все четыре года стипендию, серьёзно готовился стать учителем русского языка и литературы. Читать я люблю всю жизнь.
Естественно, мне довелось немало читать, смотреть кинохронику и кино о госпереворотах. Их было очень много и в прошлом, и сейчас.
Многие пытались сравнить политику с шахматами, хотя мне встречалось мнение, что Бжезинский чуть ли не первым придумал и сравнил Евразию, величайший материк планеты, с великой шахматной доской. Но тема шахмат и политики разработана давно, ведь шахматы – игра серьёзная. У Пушкина в «Евгении Онегине» (глава IV строфа XXVI) идёт разговор о дружбе Ленского и Онегина:
Уединясь от всех далеко,
Они над шахматной доской,
На стол облокотясь, порой
Сидят, задумавшись глубоко,
И Ленский пешкою ладью
Берет в рассеянье свою.
А вот мнение Владимира Маяковского из поэмы «Ленин»:
Знал он
слабости,
знакомые у нас,
как и мы,
перемогал болезни.
Скажем,
мне бильярд —
отращиваю глаз,
шахматы ему —
они вождям
полезней.
И от шахмат
перейдя
к врагу натурой,
в люди
выведя
вчерашних пешек строй,
становил
рабочей — человечьей диктатурой
над тюремной
капиталовой турой.
Гроссмейстер Збигнев вывел бессмертную, на мой взгляд, формулу, рабовладельческий взгляд на планету:
«Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли;
Тот, кто правит Сердцем земли, владеет Мировым Островом (Евразией);
Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром».
Эта фраза даже шрифтом и графически выделена на странице. Но смысл-то иезуитский: Америка должна владеть этой территорией, чтобы управлять, нет, господствовать над всем миром. Именно Америка определена на эту роль.
Бжезинский написал: «Великобритания по контрасту не является геостратегической фигурой. Она придерживается меньшего количества значимых концепций, не тешит себя амбициозным видением будущего Европы, и ее относительный упадок также снизил ее возможности играть традиционную роль государства, удерживающего баланс сил в Европе. Двойственность в отношении вопроса об объединении Европы, а также преданность угасающим особым взаимоотношениям с Америкой превратили Великобританию в никому не интересное государство в плане серьезных вариантов выбора будущего Европы. Лондон в значительной степени сам исключил себя из европейской игры».
И ещё одна цитата.
«Россия, что едва ли требует напоминания, остается крупным геостратегическим действующим лицом, несмотря на ослабленную государственность и, возможно, затяжное нездоровье. Само ее присутствие оказывает ощутимое влияние на обретшие независимость государства в пределах широкого евразийского пространства бывшего Советского Союза. Она лелеет амбициозные геополитические цели, которые все более и более открыто провозглашает. Как только она восстановит свою мощь, то начнет также оказывать значительное влияние на своих западных и восточных соседей. Кроме того, России еще предстоит сделать свой основополагающий геостратегический выбор в плане взаимоотношений с Америкой: друг это или враг? Она, возможно, прекрасно чувствует, что в этом отношении имеет серьезные варианты выбора на Евразийском континенте. Многое зависит от развития внутриполитического положения и особенно от того, станет Россия европейской демократией или — опять — евразийской империей. В любом случае она, несомненно, остаётся действующим лицом, даже несмотря на то, что потеряла несколько своих «кусков», равно как и некоторые из ключевых позиций на евразийской шахматной доске».
Это написал Бжезинский. Пока Россия была ослабленной и её ресурсы вывозились бесплатно в богатые страны, она была другом США. Помните, как Ельцин говорил? «Друг Бил Клинтон». Бжезинский поставил только вопрос: «Друг это или враг?» А теперь в США Россию открыто называют врагом. Особенно громко тявкают из Прибалтики. Россию открыто приглашают на войну. В 2014 году и после чего только ни делали: и самолёты наши сбивали, и посла убили, и санкции за уничтожение террористов Сирии накладывали. Про Крым и не говорю. Санкциями давно нас воспитывают, словно речь о игре в шахматы, а не о кровопролитных войнах и судьбах больших народов… Впрочем, тех, кто бомбардировки называет гуманитарными, ракеты умными, а смерть объявляет в интересах убитых, сожжённых, искалеченных, ничто не остановит.
Завершить эту растолковку хочу небольшим, но весьма символичным эпизодом из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», глава 22.
Несколько слов от себя. Маргарита дала согласие Азазелло на участие в мероприятии у очень важной персоны. Коровьев её встретил и привёл в странную квартиру, которая поразила Маргариту своими размерами.
Коровьев доложил, что по традиции хозяйка бала должна непременно носить имя Маргариты и быть местной уроженкой. В Москве сто двадцать одну Маргариту обнаружили – ни одна не подходит.
Коровьев посоветовал ничего не бояться: «Бал будет пышный, не стану скрывать от вас этого. Мы увидим лиц, объем власти которых в свое время был чрезвычайно велик. Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно. Да и притом вы сами – королевской крови.
– Почему королевской крови? – испуганно шепнула Маргарита, прижимаясь к Коровьеву.
– Ах, королева, – игриво трещал Коровьев, – вопросы крови – самые сложные вопросы в мире! И если бы расспросить некоторых прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репутацией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы, уважаемая Маргарита Николаевна. Я ничуть не погрешу, если, говоря об этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт. Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами. Намекну: одна из французских королев, жившая в шестнадцатом веке, надо полагать, очень изумилась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее прелестную прапрапраправнучку я по прошествии многих лет буду вести под руку в Москве по бальным залам. Но мы пришли!
Дверь раскрылась. Комната оказалась очень небольшой. Маргарита увидела широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушкою. Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол, на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи. Кроме этого, на столике была большая шахматная доска с фигурками, необыкновенно искусно сделанными.
В шахматы играл Воланд и громаднейший черный котище, держащий в правой лапе шахматного коня.
Воланд широко раскинулся на постели, был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече. Одну голую ногу он поджал под себя, другую вытянул на скамеечку. Колено этой темной ноги и натирала какою-то дымящеюся мазью Гелла.
– Приветствую вас, королева, и прошу меня извинить за мой домашний наряд.
Голос Воланда был так низок, что на некоторых словах давал оттяжку в хрип.
Воланд взял с постели длинную шпагу, наклонившись, пошевелил ею под кроватью и сказал:
– Вылезай! Партия отменяется. Прибыла гостья.
– Ни в каком случае, – тревожно свистнул по-суфлерски над ухом Маргариты Коровьев.
– Ни в каком случае… – начала Маргарита.
– Мессир… – дохнул Коровьев в ухо.
– Ни в каком случае, мессир, – справившись с собой, тихо, но ясно ответила Маргарита и, улыбнувшись, добавила: – Я умоляю вас не прерывать партии. Я полагаю, что шахматные журналы заплатили бы недурные деньги, если б имели возможность ее напечатать.
Азазелло тихо и одобрительно крякнул, а Воланд, внимательно поглядев на Маргариту, заметил как бы про себя:
– Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!
Он протянул руку и поманил к себе Маргариту. Та подошла, не чувствуя пола под босыми ногами. Воланд положил свою тяжелую, как будто каменную, и в то же время горячую, как огонь, руку на плечо Маргариты, дернул ее к себе и посадил на кровать рядом с собою.
– Ну, уж если вы так очаровательно любезны, – проговорил он, – а я другого ничего и не ожидал, так будем без церемоний, – он опять наклонился к краю кровати и крикнул: – Долго будет продолжаться этот балаган под кроватью? Вылезай, окаянный ганс!
– Коня не могу найти, – задушенным и фальшивым голосом отозвался из-под кровати кот, – ускакал куда-то, а вместо него какая-то лягушка попадается.
– Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади? – притворяясь рассерженным, спрашивал Воланд, – никакой лягушки не было под кроватью! Оставь эти дешевые фокусы для Варьете. Если ты сейчас же не появишься, мы будем считать, что ты сдался, проклятый дезертир.
– Ни за что, мессир! – заорал кот и в ту же секунду вылез из-под кровати, держа в лапе коня….
– Ах, мошенник, мошенник, – качая головой, говорил Воланд, – каждый раз, как партия его в безнадежном положении, он начинает заговаривать зубы, подобно самому последнему шарлатану на мосту. Садись немедленно и прекрати эту словесную пачкотню.
– Я сяду, – ответил кот, садясь, – но возражу относительно последнего. Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, как вы изволите выражаться в присутствии дамы, а вереницу прочно увязанных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.
– Шах королю, – сказал Воланд.
– Пожалуйста, пожалуйста, – отозвался кот и стал в бинокль смотреть на доску.
– Итак, – обратился к Маргарите Воланд, – рекомендую вам, донна, мою свиту. Этот валяющий дурака – кот Бегемот. С Азазелло и Коровьевым вы уже познакомились, служанку мою Геллу рекомендую. Расторопна, понятлива, и нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать.
На доске тем временем происходило смятение. Совершенно расстроенный король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки. Три белых пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего шпагой и указывающего вперед, где в смежных клетках, белой и черной, виднелись черные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки, конях.
Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные фигурки были живые.
Кот, отставив от глаз бинокль, тихонько подпихнул своего короля в спину. Тот в отчаянии закрыл лицо руками.
– Плоховато дельце, дорогой Бегемот, – тихо сказал Коровьев ядовитым голосом.
– Положение серьезное, но отнюдь не безнадежное, – отозвался Бегемот, – больше того: я вполне уверен в конечной победе. Стоит только хорошенько проанализировать положение.
Этот анализ он начал производить довольно странным образом, именно стал кроить какие-то рожи и подмигивать своему королю.
Белый король наконец догадался, чего от него хотят, вдруг стащил с себя мантию, бросил ее на клетку и убежал с доски. Офицер брошенное королевское одеяние накинул на себя и занял место короля.
– Ну, что же, долго это будет продолжаться? – спросил Воланд, – шах королю.
– Я, вероятно, ослышался, мой мэтр, – ответил кот, – шаха королю нет и быть не может.
– Повторяю, шах королю.
– Мессир, – тревожно-фальшивым голосом отозвался кот, – вы переутомились: нет шаха королю.
– Король на клетке г-два, – не глядя на доску, сказал Воланд.
– Мессир, я в ужасе, – завыл кот, изображая ужас на своей морде, – на этой клетке нет короля.
– Что такое? – в недоумении спросил Воланд и стал глядеть на доску, где стоявший на королевской клетке офицер отворачивался и закрывался рукой.
– Ах ты подлец, – задумчиво сказал Воланд.
– Мессир, я вновь обращаюсь к логике, – заговорил кот, прижимая лапы к груди, – если игрок объявляет шах королю, а короля между тем уже и в помине нет на доске, шах признается недействительным.
– Ты сдаешься или нет? – прокричал страшным голосом Воланд.
– Разрешите подумать, – смиренно ответил кот, положил локти на стол, уткнул уши в лапы и стал думать. Думал он долго и наконец сказал: – Сдаюсь.
– Да, сдаюсь, – сказал кот, – но сдаюсь исключительно потому, что не могу играть в атмосфере травли со стороны завистников! – он поднялся, и шахматные фигурки полезли в ящик.
Такой вот эпизод, связанный с шахматами. Фигуры на шахматной доске живые, а это значит, что они отражают какие-то вполне реальные события. Гримасы и жесты кота вынудили белого короля снять мантию и уйти с поля. Его место занял офицер. Налицо государственный переворот.
Роман писался Булгаковым с 1929 года до самой смерти в 1940 году. В романе отразились настроения времени, в которое Булгаков жил. Европа погружалась в тьму фашизма, готовилась к новой большой войне с Россией. Воланд называет Маргарите давнюю встречу с очаровательной ведьмой в 1571 году на Чёртовой Кафедре в Брокенских горах.
Это не просто факт. У Булгакова всё имеет значение.
1571 год – это поход Крымского хана Гирея на Москву.
Брокенские горы – это часть горного хребта Гарц (Харц) нем. Harz — самые северные горы в Германии, они известны как место встречи ведьм всей Европы на 1 мая. Эту гору описал Гёте в «Фаусте». Булгаков об этом вспомнил не случайно, он узнал, что Гитлер с верхушкой своей партии в 1931 году в Брокенских горах обсуждал планы похода на Москву. Значит и госпереворот на шахматной доске - указание на то, что президент Германии Пауль фон Гинденбург, пусть и незаконнорожденный, но потомок короля Генриха IV, поручил Гитлеру сформировать правительство, по сути белый король уступил своё место ефрейтору, младшему офицеру. Сделал он это по команде одного из представителей тёмных сил. И у Бжезинского чувствуется желание, чтобы лидеры стран, главы правительств, короли и президенты воспринимали чиновников из США как своих хозяев и по первому щелчку вставали на полусогнутые.