Откуда Матильда появилась в крохотном провинциальном городе, никто не знал. Поговаривали, что она наполовину француженка, родом из Марселя.
Невысокого роста, миниатюрная, Матильда носила каре с неизменной челкой. Работала на стройке, штукатуром. Ее коллеги по цеху неизменно удивлялись тому, что на руках Матильды всегда красовался идеальный маникюр. Длинные шикарные ногти являлись предметом зависти окружающих. И еще. Несмотря на рабочую робу, Матильда всегда приходила на работу с идеально вымытой головой и безупречным макияжем.
- Ишь, принцесса в изгнании, - могли за спиной пошептаться недруги.
Но только всегда неизменно больше было тех, кто Матильдой восхищался. Так следить за собой! Без посещения салонов красоты! Это казалось невероятным тогда. Да и сейчас вызвало бы восхищение.
Матильда, будучи на работе, могла поднимать раствор для оштукатуривания стен на девятый этаж. Хватало раствора на маленький участок стены, очень быстро приходилось идти снова. Но молодая женщина никогда не жаловалась. Случалось, что маленькая рука автоматически разжималась от тяжести, тогда приходилось подставить колено, попросить напарницу минуту подождать. Куда деваться? У бригадира план, работать надо за двоих, дабы план перевыполнить. Очень уж нравилось начальнице бригады слышать похвалы в свой адрес…
Матильда воскрешала в памяти ароматный запах каштанов и тот французский образ жизни, который был с ней раньше. Это ушло. Остался тяжелый труд. В личной жизни тоже не особо повезло.
Увлекся ею Степан-плотник. Симпатичный, веселый, домовитый. Завязался роман. Вроде бы еще немного и… Да тут позвонил брат с севера, пригласил Степана к себе. Тот уехал, пообещал часто писать. Только вот ни одного письма от него не пришло. Матильда осталась с разбитыми надеждами и беременная. Родила девочку. Назвала Мишель. За хорошую работу Матильде вначале дали общежитие, а потом и квартиру.
- Матильдочка! Чего ты к себе во Францию не едешь? Поди же, есть там у тебя кто? Чего тебе тут делать? У меня б была родня, мигом бы в Париж сдернула, - приставала к Матильде штукатур Оксана Слезкина.
- Моя мать русская, отец - француз. Да, родилась я там, во Франции. Только вот дальше не сложилось. Папа альпинистом был, погиб в горах при восхождении. У него из родни был только престарелый дядюшка, который не знал русского языка. Так что мама решила возвращаться в Россию. Она и уезжала с Родины-то из-за отца, - вдруг разоткровенничалась Матильда.
- Ничего себе! Ну а мама твоя теперь где? – вытаращила глаза Оксана.
- Мама… Она во Владимире теперь живет, тоже второй раз замужем, у меня брат сводный есть, - ответила Матильда.
- Ты б могла к ней ехать. Владимир-то большой город, - не отставала Оксана.
- У меня тут раньше бабушка жила. И мне здесь нравится. Не люблю шум, суету. Лучше, когда размеренно, спокойно. Я, Оксана, знаешь, о чем мечтаю?
- Нет, откуда!
- Скопить денег, ты же знаешь, я откладываю понемногу. Кафе открыть. Чтобы свежие круассаны, ароматный кофе, мидии и еще много чего вкусного там было, - глядя в потолок, улыбнулась Матильда.
- Кафе… Скажешь тоже. Это ж где столько деньжищ взять, - ухмыльнулась Оксана.
- Не знаю. Поживем – увидим, - улыбнулась Матильда.
Она работала не то, что за двоих – за троих. Лишь бы ее дочка ни в чем не знала нужды. Из Владимира приходили денежные переводы от матери. Так что Мишель, дочка Матильды, не нуждалась ни в одежде, ни в еде, ни в игрушках. Она росла точной копией матери. Только вздернутый носик и глаза насыщенного серого цвета были отцовскими. В доме Матильды и Мишель было уютно и тепло. Мать вязала шелковые половички и рисовала репродукции картин известных художников. Дочка разводила цветы. На окнах пестрели герани и фиалки. В выходные готовились неизменные круассаны с разной начинкой, мидии с рисом и со сливочным соусом, хрустящие хлебцы с чесноком и луком.
- Ой, девчонки. У вас прямо как в Париже! Запахи такие… Такой парфюм! – с благоговением говорила подруга Матильды Оксана.
Оксана так и работала штукатуром в отличие от Матильды, которая выучилась на бухгалтера и теперь работала по профессии. Матильда всегда отличалась усидчивостью и могла сложить в уме столбики цифр. В душе она лелеяла мечту о том, что собственное кафе обязательно в скором времени появится.
Что касается дочки, то у той явно развивался художественный вкус. Мишель нарисовала в зале фрагмент Франции, отдавая дань Родине матери. Картина получилась на всю стену. Только вместо Марселя дочка изобразила знаменитую Эйфелеву башню и ночной Париж вокруг. Матильде понравилось. А в другой комнате Мишель изобразила пейзажи России. Луга, ромашки, коров, деревеньки. В их доме словно встретились две страны. Первая – та, где родилась Матильда. Вторая – та, где родилась Мишель. Обе обитательницы двухкомнатной квартирки страстно любили Россию и не хотели никуда уезжать. Но французская кровь присутствовала. Оттого и облик их обеих был несколько нездешним.
Матильде хотелось, чтобы у ее дочери была более лучшая судьба. С законным мужем. Дочка - красавица, жениха надо под стать. Мишель после окончания худграфа вернулась жить к матери. Устроилась художником-оформителем в местный Дворец Культуры. Вечерами они также мастерили что-то своими руками для квартиры, делились планами, событиями. И неизменно доставали толстую тетрадь. Туда записывали рецепты и задумки для будущего кафе. Матильда представляла, как у них с дочкой появится свой маленький бизнес.
- Вот смотри, Мишель. За границей каждый чего-нибудь производит. Одни сыр изготавливают, другие свои виноградники делают и вино у них свое. Третьи колбасы производят. И у нас бы так! Только почему-то не получается, - сокрушалась Матильда.
- У нас, мам, в основном предприниматели, у которых несколько магазинов. Хотя у Ленки отец до сих пор три павильона держит, ничего, доход нормальный. Коттедж вон построили. Что до того, чтобы самим производить… Все ж в основном в нашем крае привозное. Сыр, молоко, мясо. Здесь больше производства. Если где-то в средней полосе люди живут, так там у них вокруг сельского хозяйства все вертится, - выдвигала свою версию Мишель.
- Но все-таки надо на себя работать. Не на хозяина. Мне вон к закату жизни хочется, чтобы работа в радость была и отдушину приносила, - неизменно высказывала Матильда.
- Смотря кто хозяин. Некоторые платят хорошо, заинтересованы в работниках. Конечно, есть и те, кто все из человека выжмут. А заплатить по-нормальному почему-то забывают, - соглашалась Мишель.
Их вечерние посиделки закончились неожиданно – Мишель вышла замуж. С будущим мужем познакомились на пляже. Она убежала купаться, забыв про то, что на полотенце остался сотовый телефон и ключи от дома. Он бдительно охранял имущество понравившейся девушки от пляжных воров. Потом посидели в летнем кафе. Начали встречаться. Игорь или как все его называли, Гарик, был партией хорошей. Красивый, темноволосый, темноглазый, со спортивной фигурой и большими амбициями. Ему не исполнилось и 30-лет, а он уже являлся владельцем охранного агентства. Гарик лучше всех плавал, лучше всех бегал, лучше всех держался в седле (конный спорт в их городе пользовался популярностью). Мишель вначале млела от него как шмель от цветка. Матильда же назвала будущего зятя словом: «слишком».
- Я хочу, чтобы ты была счастлива. Только взгляни еще раз, подумай. Он уж чего душой кривить, правда, слишком хорош. Так не бывает в природе. Идеальных людей нет, - напутствовала она дочку.
Но Мишель сохраняла абсолютную уверенность в том, что ей встретился как раз идеальный мужчина. Тот самый, о которых все говорят, но редко кому удается заполучить. Свадьбу сыграли пышную.
- Повезло «француженке», - завистливо шептались знакомые Мишель.
«Француженкой» в городе называли что мать, что дочь. Мишель во время медового месяца мечтала о том, как она с мамой откроет свое кафе, муж же может помочь на первых порах, а уж там они сами.
- Что? Ты в своем уме, милая? У нас в городе и так этого добра хватает. Сразу разоримся! – отрезвил Гарик жену от ее мечтаний.
- Но… Если это будет нечто новое, я думаю, что все получится, - пролепетала Мишель.
- Думает она. Ты теперь станешь думать, че мне на ужин приготовить да в чем меня встретить. Забыл сказать, что с прежней работы ты уходишь. Это мое условие. Нечего красками малевать за гроши. И мысли насчет кафешки из головы выбрось. Интересно, а на что ты ее открыть хотела? Уж не на мои ли деньги? Молодец, ничего не скажешь! Нашла Рокфеллера! К слову, бюджетом я сам стану распоряжаться. Продукты все беру на себя. Из вещей что понадобится, вместе сходим, выберем, - брякнул супруг.
Вот так началась семейная жизнь. Муж в буквальном смысле не давал жене не копейки. Нет, он охотно покупал ей то, что нравилось ему, у Мишель имелся внушительный гардероб. Только ничего из того, что приходилось по вкусу ей, там не было. Гарик терпеть не мог не броские вещи, обожал обилие мехов, украшений. Если платье – то мини. Мишель же наоборот нравились вещи не ярких оттенков, что-нибудь серое, дымчатое, черное. Но тут муж был не преклонен.
- Люди должны видеть, что у нас деньги есть! Чего ты мне на этот костюм показываешь? Ты в нем похожа на моль недобитую! – негодовал Гарик.
- Но у нас же не новогодняя вечеринка! – пробовала настоять на своем Мишель.
Не получалось. В доме право голоса имел только муж. Ей же со стороны все завидовали. Еще бы, удачная партия. Только рядом с Гариком Мишель всегда не хватало воздуха. Иной раз даже казалось, будто все вокруг затянуто пленкой и вот-вот задохнешься. Выступала испарина на лбу. Руки дрожали. Мишель думала, что она больна чем-то серьезным. Но обследование показало – все в норме. Тогда получается, что причина давящей безысходности – в ее жизни? Такой благополучной и вроде бы счастливой?
Почему, лежа на огромной кровати под балдахином, нет уюта и тепла? Почему при взгляде на классические черты лица спящего мужа, на его загорелую мускулистую спину не возникает желания протянуть ладошку и погладить его, шепча разные глупости? И бесконечно ощущение того, что все пошло совсем не так, как хотелось. Нет больше вечеров, где они с мамой доставали тетрадь со своими записями. Рестораны, клубы, чужие Мишель люди – этим заполнены пятницы, субботы и воскресенья. В будние дни муж приходит домой слишком поздно. И нет ни сил, ни желания ждать его в легком кружевном халате, с милой улыбкой на губах. Смешно, но и он вроде бы тоже равнодушен к ней.
Мишель было горько оттого, что совсем недавно огромная любовь, от которой хотелось танцевать по облакам, превращалась в жалкие осколки. Не радовал ни налаженный быт, ни казавшийся еще совсем недавно идеальный муж. Она сравнивала себя с хомячком, который бежит по колесу. Колесо все не кончается. И хомячок знает, что завтра колесо снова будет таким же. Мишель пробовала поговорить с Гариком, но тот сразу поворачивал разговор не в тот русло. Шутил. Но ощущение того, что их семейное счастье потерялось в тумане, не пропадало.
Мать чувствовала и видела по нахмуренному личику дочери, что не все гладко. Однако не вмешивалась и не начинала разговор со слов: «Я же тебе говорила». Матильда молча молилась о счастье дочери, Гарик вел прежнюю беззаботную жизнь, а Мишель погружалась в депрессию.
Как-то вечером она вышла на улицу. Стояла, привалившись к двери подъезда. Было пасмурно. Небо затянуло тучами, накрапывал дождь. Подкатил старенький автобус. Оттуда шустро выпрыгнул невысокий мужичок в клетчатой рубахе и быстрым шагом пошел к подъезду. Мишель узнала своего соседа. Он появился в доме почти одновременно с ней. То есть Мишель вышла замуж за Гарика и переехала к нему, а дядька этот, по словам словоохотливых бабушек, сошелся с Маринкой со второго этажа. Раньше Мишель бы не обратила внимания на разговоры и прочее. Она старалась не вникать в сплетни, не обращать внимания по сторонам, это ж мелочи. Но видимо, от нечего делать стала прислушиваться к разговорам в лифте, на лавочках, когда ждала на крыльце Гарика.
- Сейчас этот дядя пойдет к своей Марине, она ему щей наложит. Вечером они посмотрят свой любимый сериал и лягут спать, - подумала девушка про себя.
Тем временем мужичок поравнялся с подъездом и откровенно уставился на девушку. У него даже рот открылся.
- Здравствуйте! – ответила Мишель.
Тот молчал.
Мишель молча выкинула сигарету и направилась к лифту. Сзади послышались шаги. Она нажала кнопку.
- Вы меня простите, - кашлянул сосед. – Я сегодня весь день в ремонте. Дела, встаю в пять утра. Тут бегу домой, а там – вы.
- И что? – приподняла брови Мишель.
- Да ничего. Простите еще раз. Просто я не видел вас близко. Как в машину к мужу шли, видел. Или как белье в лоджии собирали. Но близко – никогда.
- Вы что же, за мной шпионили? – вырвалось у Мишель.
- Нет, нет! – замахал руками мужичок. – Ни в коем случае! Просто вы очень красивая. Сам не знаю, как у меня получается это говорить. Вы самая красивая девушка в мире!
- Сашка! Сашка! Ты чего там застрял! Я видела, как ты приехал! – донесся сверху визгливый женский голос.
- Как вас зовут? Ну, пожалуйста, ответьте! – сосед трогательно смотрел на Мишель.
В его небольших глазах плескалось такое восхищение и мольба, что девушка тут же отозвалась:
- Мишель…
- И имя… Такое же прекрасное, как и вы. Извините еще раз.
Сосед побежал наверх пешком, а Мишель зашла в лифт.
Пробовала улыбнуться сама себе. Надо же, завлекла немолодого соседа-водителя. Потом она нахмурилась. Гарик никогда на нее так не смотрел. Снисходительно, игриво, возможно, любя. Но преданно и нежно – никогда. Странный сосед.
- Тебе нечего делать. Вот и обдумываешь персонажи, разглядываешь, оцениваешь. Дался тебе этот мужик! – приказала себе Мишель.
Настроение неожиданно улучшилось. Даже ужин приготовился в мгновение ока. Напевая, девушка надела нарядное платье и опустилась в кресло возле телевизора. Не заметила, как уснула. Проснулась от того, что выспалась. Середина ночи. Гарик не пришел и не позвонил. Мишель вышла на балкон. Возле подъезда тоскливо выли две собаки.
- Есть хотят. Вот и накормлю их. Свининой Гарика, - она сунула ноги в шлепанцы и накинула плащ.
Собаки встретили приветливо, угощению обрадовались. Двор спал. Мишель вернулась домой. Свет в подъезде включался от звука. Иной раз приходилось не раз стукнуть ногой. Впрочем, темноты она не боялась. Почти зашла в квартиру, когда ноги обо что-то задели. Мишель стукнула рукой об стену. Свет зажегся. На коврике возле двери лежал букет полевых цветов. Подняв их, девушка ощутила запах свежескошенной травы. Кто их принес?
Почему-то на ум сразу пришел сосед-шофер. Больше некому. Друзья мужа ее стороной обходят. Гарик приносит охапки роз. Полевые цветы – не его стиль. А зря. Ей они тоже нравятся. Мишель поставила цветы в прозрачную вазу и легла спать. Странно, но уснула она быстро, не мучаясь от того, с кем же в эту минуту находится рядом ее муж. Может быть, даже ревность к Гарику стала проходить?
Утром молодая женщина проснулась от того, что Гарик нежно гладил ее по плечу.
- Ой, ну вот только не надо. Ты, милый, во сколько пришел? – спросила Мишель, потягиваясь.
- Я? Недавно. Что ты на меня так смотришь? Ехали на новой Петькиной машине, а она возьми да остановись посреди дороги. Местность безлюдная. Пришлось пешком сколько шагать, чтобы дойти до оживленной трассы да на помощь людей позвать, - не моргнул глазом Гарик, бойко отчеканив причину ночного отсутствия.
- Что ж ты не позвонил? – усмехнулась Мишель.
- Так связь там не берет! Глухомань какая-то!
- Зачем же вы в глухомань поехали? Дикой природой любоваться? – не отставала Мишель от мужа.
- Ну, все, хватит! Шла бы на следователя учиться! Допрос с пристрастием у тебя на высоте! Что ж ты в художники подалась? Я раз объяснил, больше не буду! Пойду приму душ! – Гарик пружинистой походкой вышел из спальни.
Мишель запустила руки в волосы. Раз, другой, третий. Густые локоны заструились сквозь пальцы. Она всегда делала так, когда нервничала. Надо что-то менять. Тупик. Так не должно быть. Один врет. Другой делает вид, что верит. Со стороны все идеально. Муж, про которого все говорят: «Повезло». Все, кроме мамы. Ее идеальная оболочка Гарика не обманула. В жилах мужа течет холодная кровь. Не бурлят эмоции. А ей хочется, чтобы обнимали так, что воздуха не хватало. Хочется, чтобы ласково и нежно будили. И чтобы не просыпаться ночью, видя, что постель рядом с тобой пуста.
Люди женятся. Свадьба, кольца, ощущение того, что все, новая жизнь, счастье! Чувствуешь себя покорителем Вселенной. Почему же потом при взгляде на того, кто еще недавно был женихом, а стал мужем, возникает раздражение, опустошение и ощущение того, что рядом с тобой «не то лицо»? То ли получив желаемое, перестаешь чувствовать всю сладость запретного плода, то ли никакого плода не было, а была лишь иллюзия. Пока Гарик плескался в душе, Мишель решила немного пройтись. Вниз отправилась пешком, проигнорировав лифт. На площадке второго этажа из-за двери доносились визгливые вопли. Мишель чуть притормозила.
- Еще неси денег! У второго шофера возьми! Меня не волнует, что у него сын женится! Автобус твой! Никаких денег в долг. Знаешь, расходов сколько? Ты хоть представляешь, какие цены! Чего я с тобой связалась, с убогим таким? Будто мужиков нормальных не было. Мне ж только пальцем щелкнуть, очередь выстроится! Куда ты уйдешь, устрица недоделанная? Ишь, напугал, козленок, – слышалось из-за двери.
- Семейные разборки, - подумала Мишель, когда сзади раздалось деликатное покашливание.
Обернувшись, молодая женщина увидела одну из соседок. Если честно, в разговоры Мишель практически не вступала. Здоровалась и все. Конечно, волей не волей узнаешь, кого и как зовут, кто с кем живет. Видишь, слышишь, запоминаешь. Вроде бы это баба Тоня. Или баба Тася? Или Ася?
- Добрый день! – улыбнулась Мишель.
- Это для нас с тобой, дочка он добрый. А для Сашки-то поди паршивый. Эх, совсем мужика эта кобра замучила. Змея подколодная, - покачала головой соседка.
- Может, они просто чего-то не поделили? – откликнулась Мишель.
- Ага, нет поделили. Будто уж я не знаю. Сашка этот, его еще Гномом кличут. Чего смеешься? Из-за роста. Но он не обижается, чего тут обижаться? Так вот, Сашка мужик золотой. Добрый, непьющий. Два автобуса имеет. На одном сам людей в сады возит, другой в аренде. Зарабатывает хорошо. У него еще иномарка имеется. Что до Маринки, то она баба страшная. Не в смысле внешне, хотя и там смотреть не на что. Я, старуха, и то себя в форме держу. Зарядку делаю, зимой на лыжах. А Маринка только спит да ест. В дверь уже боком проходит. У нее два мужа были, оба от сердца померли. Довела, змеища. Детей трое, все непутевые. Старший сын не работает, средний учебу бросил. Дочка младшая, выдра, тринадцать лет всего, а уже с мальчишками по углам обжимается. Доят этого Сашку, доят. Он сам-то в одном и том же вечно ходит. Зато у Маринки три шубы. Ох, пропадает там мужик, - вылила на Мишель ушат информации словоохотливая бабка.
- Зачем же он тогда живет с ней? – не выдержала потока слов Мишель.
- Кто ж знает? Может, любовь. А может, что еще. И это… чего-то я запамятовала, дочка, как тебя зовут-то?
- Мишель.
- Ишь ты, Мишель. Как наш Миша что ли? Подружки-то мои говорили, что имя у тебя ненашенское. Ладно, побежала я. Тесто надо купить, - бабушка резво устремилась вниз.
Мишель, спустившись, по недавно обретенной привычке встала у подъезда. Было тошно. Получается, не она одна живет вот так, как хомяк в колесе. Сосед Сашка-Гном тоже не в шоколаде. Поэтому у него и вид несчастный. Какая уж тут любовь, когда тебя матерят на весь подъезд. Но ведь живет со своей сварливой Мариной. Знать бы, зачем?
- Кхм, здравствуйте, - тот, о ком подумала молодая женщина, неожиданно оказался рядом.
- Вы как-то бесшумно ходите. Напугали. Только что ругались на весь подъезд, а вышли, словно тень отца Гамлета, - засмеялась Мишель.
Сашка-Гном, красный, с прилипшими ко лбу волосами, смущенно смотрел вниз. Его руки перебирали ключи. Совсем простенькие кроссовки, спортивные брюки, та же клетчатая рубашка. Такой мимо пройдет, не оглянешься. Вон как бросало в жар только при одном взгляде на своего красавца-мужа. И все же, все же. Почему-то с этим смешным Сашкой, который старше ее в два раза и явно не тянет на эталон мужской красоты, хочется стоять и разговаривать обо всем.
- Извините. Я не хотел вас напугать, Мишель. Некрасиво получилось. Перед соседями неудобно. Да разве Марину остановишь, если она разойдется. Я уже из квартиры ушел, а она все верещит. Характер просто такой… Вспыльчивый. Она не виновата, - еле слышно пролепетал Сашка.
- Ничего себе, характер. Она же вас ругает! Не понимаю, как можно при таком отношении к себе жить с человеком? Зачем вы с ней живете, Саша? – не удержалась от вопроса Мишель.
И чуть не села на грязный пол подъезда, услышав:
- Из-за вас…
Пока в себя приходила, Сашка-Гном уже выезжал со двора на своем автобусе.
- Ерунда какая-то. Бредовая жизнь и ненормальный сосед по прозвищу Гном, - сказала вслух Мишель и отправилась к матери.
С Матильдой они не виделись давно. И незаметно проговорили три часа. Потом Матильда достала заветную тетрадь и обе женщины: и мать, и дочь перенеслись в мир своих фантазий. Где у них было свое французское кафе, расположенное в маленьком городке на просторах бескрайней России. Пару раз звонил Гарик, но Мишель не пожелала с ним разговаривать. На прощание Матильда обняла дочь со словами:
- Уходи от него, малышка. Я же вижу, что ты несчастна. Вижу, что у вас не осталось чувств. Когда есть любовь, можно сражаться и бороться. Но если отношения себя исчерпали, лучше уйти, как бы больно не было. Незачем перекрывать кислород себе и своему мужу. Вы еще можете оба быть счастливы, встретить свою любовь, завести детей. Не надо мучить друг друга.
- Многие же пытаются сохранить свои семьи, - возразила Мишель.
- Конечно. Только когда, повторюсь, чувства не угасли, - мать нежно поцеловала ее в щеку.
Домой молодая женщина шла расстроенная. Потому, когда услышала громкий гудок, подскочила от неожиданности. Из окна уже знакомого ей автобуса высовывался тот самый сосед! Постоянно попадающийся ей в последнее время водитель Сашка по прозвищу Гном, муж склочной Марины. И еще раз Мишель поразилась преображению человека. Вроде бы обычный мужик, каких много. Маленький, невзрачный, а приглядишься – от него исходит какое-то сияние, как от солнышка. И ты греешься, купаешься в его лучиках.
- Откуда он здесь? – подумала Мишель.
А Сашка уже спешил к ней из автобуса, сияя, словно начищенный самовар.
- Те цветы у порога – ваша работа? – сощурила глаза Мишель, разглядывая очередную охапку полевых цветов, протянутую ей.
- Моя, - Сашка-Гном продолжал переминаться с ноги на ногу.
- Мне приятно, конечно, что… Цветы и все такое. Любой женщине приятно. Только зачем, Саша? И можно узнать, что вы имели в виду, когда сказали, что живите со своей женой из-за меня? – наклонила голову Мишель.
- Вы… Знаете как меня зовут? Хотя, что там… Мы ж соседи. Вы не сердитесь, Мишель. Я все расскажу. Давно надо было. Только страшно. К красивой девушке всегда страшно подойти. Наверняка ничего не получится, - вздохнул Сашка.
- О, да вы жертва стереотипов! У вас, наверное, если блондинка, то глупая, если красавица – то стерва, да? – расхохоталась Мишель.
- Да что я себя, в зеркало не вижу, что ли? Я ж по сравнению с вами, что коряга рядом с райским цветком. И все же решил, что все скажу. Я люблю вас, Мишель. Увидел вас первый раз, когда к Марине в гости пришел. Я ее через общих знакомых знаю. А вы уже были замужем, только стали жить с мужем. Не лезть же в чужое счастье в своих валенках. Для меня было радостью вас увидеть. Потом Маринка начала: «Чего так ходишь? Или женись на мне, или уходи». Я же в свою очередь думал, что вы для меня навсегда потеряны, но даже просто видеть так прекрасно! Эх, говорю «Вы», как в 18 веке! – расплылся в улыбке Сашка.
- Переходи на «Ты», - предложила, глядя на него очень серьезно Мишель.
- На ты… Не получится, не знаю. Так-то ты совсем еще девчонка, я старше. Ты кажешься нереальной, а я простой водитель, работяга. У тебя такой муж, что любой фильм собой украсит. Не понимаю, к чему я все это говорю. Но только я решил уйти от Марины. Уеду куда-нибудь. Без работы не останусь. Думал, стерпится-слюбится. Не получилось. Жаль только, что больше никогда не увижу тебя, Мишель, - Сашка смотрел на нее, а в глазах собирались слезы, маленькие озера слез.
- Сашка, а ты почему на прозвище «Гном» не обижаешься? – непонятно отчего вдруг вымолвила Мишель.
- А чего тут такого? Если я ростом 1,55 так не Геркулес же точно! – рассмеялся тот.
- Смешно. Два дня назад я абсолютно не думала о тебе, можно сказать, не замечала твоего существования, а сейчас ты мне объясняешься в любви. И что самое главное, я тебе верю, Саша, но… - замолчала Мишель.
- Без «Но»! Я ни на что не претендую. Понимаю, что я старый дурак. Некрасивый, небогатый. Прости, Мишель, что я все это тебе сказал. Только так легче. Моя жена Маринка любит смотреть сериалы, там тоже много трогательных слов. Раньше я ее не понимал. Теперь вот плакать хочется. Помню, в детстве пошли с мамой в магазин. И в витрине я увидел фигурку танцующей красавицы. Прилип носом к стеклу, насмотреться не мог. Навсегда запомнил ощущение, когда любоваться издалека можно, а прикоснуться – нельзя. Спустя много лет все повторилось в реальности. С тобой, - последние слова Сашки-Гнома были еле слышны.
А Мишель думала. Случается, что иногда обстоятельства и внешние факторы затягивают человека в водоворот каких-то событий. Бывает и по-другому. Когда судьба посылает нам шансы. Только вот как узнать, что это? Шанс или водоворот, из которого лучше выбраться, чем оказаться затянутым? К слову, Мишель всегда была девушкой рассудительной, безумных поступков не совершала. Разве что вели с мамой тетрадь о своем остающемся в мечтах ресторане. Только принесло ли ей счастье такое упорядоченное и правильное существование?
Попутно Мишель вспомнила слова из своей любимой песни: «Боже, какой пустяк сделать хоть раз что-нибудь не так». Ей очень-очень хотелось это «Не так» сделать! Прямо сейчас! А что если взять и сбежать куда-нибудь вместе с этим самым Сашкой-Гномом? Только, наверное, зря мужик соловьем разливается. Наверняка хочет банально добиться физического контакта и сбежать к своей Марине. Вот и поглядим!
- Саша… Ну что же, я согласна. Давайте-ка мы с вами узнаем друг друга поближе, только не думайте ни о чем таком. Может, проведем пару дней где-нибудь, а? Сбежим от всех? – Мишель смотрела на мужчину из-под опущенных ресниц.
Минуту Сашка даже сказать ничего не мог. Открыл рот и смотрел на нее, а потом…
- Да! Неужели это правда? Поверить не могу! Давай в санаторий съездим, там домики у озера, можно любоваться чудесной природой. Прямо сию секунду и поедем! Не то ты передумаешь! – выпалил он.
- Странно. Я, похоже, от внутренней путаницы схожу с ума. Но ему-то зачем срываться? И бизнес как? Автобус этот его? – подумала Мишель и не удержалась от вопроса:
- Саша! Как же вы транспорт свой бросите? И Марина вас потеряет.
- Ничего. Что транспорт? Позвоню знакомому, он подменит. Надо только по дороге заехать, с другого автобуса аренду взять. Ну, чтобы с деньгами ехать-то. А Марина… Я все равно же решил уходить. И говорил с ней уже. Только она сразу кричать начала. Ничего, привыкнет. Машину ей оставлю, денег на первое время. Не думаю, что она меня любит. Меня женщины никогда не жаловали. Потому что я страшный. Но деньги в дом ношу, не ленивый. Я же, Мишель, себе иллюзий не строю. Да и сам никого не любил. До вас. Ну, поехали? – Сашка осторожно взял молодую женщину за руку.
И они поехали. Конечно, Мишель предупредила маму и мужа. Первая, помолчав, рассмеялась и пожелала хорошо отдохнуть. Второй посоветовал сходить к психиатру и бросил трубку. Не выдержав, Мишель набрала номер подружки. Та впала в шок, однако чуть подумав, ответила:
- А может ты и права… Я слышала поговорку о том, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны! Вдруг он в остальном на высоте? Гарик у тебя с виду конфетка, но мне он всегда казался излишне самовлюбленным и вообще, человеком без начинки!
Сашка-Гном тем временем просто не мог поверить в случившееся. С его лица не сходила счастливая улыбка. Мишель только диву далась, как быстро они на автобусе закончили все дела, как впопыхах забежали в магазин, как чуть позже мчались на такси в местный санаторий. Разум пытался сказать свое веское слово, но в этот раз к нему не прислушались.
Дальше был уютный домик на двоих. Сашка-Гном сразу кинул в кресло подушку и простыню со словами: «Я это… тут спать буду». Они едва успели поужинать. Потом долго гуляли у воды. Пахло цветами и особым, неповторимым ароматом. Может, это был запах новой, будоражащей кровь жизни? Россыпь звезд в небе, смех отдыхающих и силуэт шагающего рядом мужчины. Вроде бы недавно чужого, но отчего ставшего таким родным. Мишель подумала о том, что с Гариком у них хорошо отдыхать не получалось. Приходилось постоянно «делать лицо», следить за манерой и одеждой. Муж ни за чтобы не поехал в место, подобное этому. Гарику надо блистать. Шагать в шлепках и в расстегнутой рубашке по берегу маленького озера – не для него. И уж точно бы его удар хватил, увидь он свою жену в небрежно накинутой на плечи Сашкиной кофте и в тряпичных тапочках. Мишель тихо засмеялась. Сашка чуть крепче сжал ее руку.
- Интересно, мы можем быть вместе? – пронеслось в голове молодой женщины.
И они действительно остались вместе! После приезда из двухдневного отдыха Мишель и Сашка-Гном первым делом отправились в ЗАГС. Разводиться с прежними половинами. У Мишель и Гарика детей не было, поэтому их сразу заверили, что процедура будет недолгой. Сашка же пообещал Марине оставить иномарку и значительную сумму денег. Та согласилась, поняв, что развестись они все равно разведутся, а вот ненужное упорство с ее стороны может заставить Сашку передумать делиться с ней материальными благами.
- Ты хоть понимаешь, что уйдешь, в чем пришла? Квартира моя, далеко не совместно нажитое имущество. Подумай. Уговаривать не стану. Не думай, что на тебе свет клином сошелся. Уйдешь в чем пришла и пожалеешь потом о сделанном. Кому ты нужна, с твоими мечтами о феях, - нервно бросил Мишель муж Гарик, когда она пришла собирать вещи.
- Ты б хоть для приличия поборолся за меня, - усмехнулась Мишель.
- Ты книжек начиталась про принцев. Смысл бороться за тебя, когда у меня… - начал Гарик и вдруг замолчал.
- Что у тебя? Другая? Может, и не одна? И долго бы мы так нажили? Для чего притворяться идеальной парой, когда никакой пары и в помине нет! – Мишель пошла к двери, даже не обернувшись.
Гарик еще не знал, к кому она уходит. Иначе его ядовитым насмешкам не было бы конца. Пока Мишель и Сашка-Гном сняли квартиру. Сашка плохо спал ночами. Мишель засыпала, а когда открывала глаза, Сашки рядом не было. Она находила его то балконе, то на кухне. Иногда он просто сидел рядом и молча смотрел на нее.
- Ты чего не спишь, Саша?
- Я боюсь. Если я усну, то ты можешь уйти в это время. Я не хочу, чтобы ты уходила. Мне все кажется, сон, мечта. Если бы можно было совсем не спать, я б не спал.
- Глупый. Теперь я уже никуда не уйду, - Мишель поцеловала его в ершистую макушку.
Сцена знакомства мамы Матильды и Сашки-Гнома, жениха ее дочери, прошло без осложнений. Сашка Матильде понравился. И совсем покорил ее, когда несмело начал о том, что за полгода он постарается накопить необходимую сумму, чтобы отрыть ресторан.
- Вы не подумайте чего, я хорошо зарабатываю. Мишель и вы организацией займетесь. Машину через неделю куплю, подержанную «девяточку». Пока нам хватит. Там, глядишь, развернемся. Я все сделаю для того, чтобы мечта моей любимой женщины обязательно стала реальностью, - пообещал Сашка-Гном.
Так и получилось. Несмотря на насмешки и скептическое отношение окружающих, Мишель вскоре поняла, что она счастлива. С Сашкой было тепло и надежно. Он ничего не требовал и не пытался ее переделать. После рейса сразу бежал домой с букетом и пакетами продуктов. Они долго беседовали. В выходные обычно выезжали по магазинам, присматривая и покупая занавески, посуду, бра и прочее для будущего ресторана.
Его открытие состоялось через год. Помимо вкусных блюд – по-разному приготовленных морепродуктов, ухи из нескольких сортов рыбы, хлебцев, супов, десертов в ресторане Мишель, Матильды и Сашки-Гнома царила атмосфера любви и романтики. Посетители чувствовали себя влюбленными. В еду, друг друга, в картины, написанные Мишель и развешанные по стенам. Особенно впечатлял многих «Морской вокзал». Поскольку в городе не было специализированных кафе, то их заведение сразу завоевало огромную популярность.
Сашкины коллеги-водители постоянно приезжали туда обедать, молодежь частенько просиживала за кофе и умопомрачительными десертами, вечером приходили ужинать пары. Считалось престижным зайти к «француженкам» (так по-прежнему называли Матильду и Мишель в городе). А в планах счастливой семьи было открыть и свою булочную.
- Иной раз мне кажется, что я просто лопну от счастья! Любимое дело, мужчина, которого я полюбила. Не представляю, как бы я жила, не появись в моей судьбе Сашка. Ходила бы мрачная, ночами ждала Гарика, принимала антидепрессанты и читала книги: «Как выбраться из стресса». Так что всегда надо уметь разглядеть новую дорогу. Тем же, кому очень плохо, хочу пожелать не бояться сделать решительный шаг к переменам. Вместо того, чтобы терпеть, куда лучше рискнуть! – советует Мишель, которая в шутку называет себя «Второй женой Сашки-Гнома».