Автор Доба Каминская
Эта глава- заключительная по данной теме. Имеются предыдущие главы- номер 1, 2 , 3 и 4.
Гедт имел блистательный дар пародиста. В 1972 году на юбилее -70 лети Леонида Утёсова он прочёл:
Ответь нам, Утесов, на пару вопросов ,
Ну, в чем тут эссенции квинт?
Ведь ты ж был с пелёнок нормальный ребёнок-
Одесский простой вундеркинд.
Другие детишки играла в картишки,
Рогаткой целились в глаз...
А этот пацанчик стучал в барабанчик-
Хотел государственный джаз.
Потом, подрастая, он пробрался на сцену,
Своей популярности для,
И так, прстепенно, он стал феноменом,
Играя любые роля.
Играл он грузинов, играл армянинов,
То - грек, то-узбек, то- еврей...
За это ехидство, за космополитство,
Не стоит давать юбилей.
Эльдар Рязанов, Петр Тодоровский и Зиновий Гердт сочинили «Куплеты завистников» к 70- летнему юбилею кинорежиссера Михаила Ромма. Они втроём вышли на сцену
Дома кино. Эльдар и Зяма - пели, Петр- аккомпанировал им на гитаре. Выбрали расхожий примитивный мотив- так пели нищие в электричках:
Послушайте, граждане, дамы, мужчины,
Мы лить здесь не будем елей.
За что? Почему? По какой же причине
Устроили сей юбилей?
Был смолоду Мишка смышлёный парнишка,
Парижскую книжку извлёк.
У Ромма у Мишки хватило умишки:
Он сдобную Пышку испёк.
А как юбиляр поступил с Кузьминою,
Пусть знает советский народ.
Он сделал артистку свею женою,
Все делают наоборот.
Художник меняет любовные фазы
От переполнения чувств.
А он с Кузьминой не развёлся ни разу-
Какой он работник искусств?
И только однажды всю силу таланта
Он в кинокартину вложил ,
Когда с Козаковым на улице Данте
Убийство одно совершил.
В картине своей полудокументальной,
Где в общем- то есть артистизм,
Он всем показал нам довольно банальный
И обыкновенный фашизм.
Естественно, Ром все покроет банкетом
На тысячу новых рублей,
Но так как мы правду пропели в куплетах,
То нам не сидеть средь гостей.
К 70- летию Гердта Рязанов и Тодоровский написали:
Войну на себя он работать заставил,
Как пользу извлёк он хитро:
Нарочно он ногу под пулю подставил,
Чтоб ездить бесплатно в метро.
Валентин Гафт написал:
О, Необыкновенный Гердт-
Он сохранил с поры военной
Одну из самых лучших черт-
Колено- он- непрклоненный.
Петр Тодоровский к 70- летию Гердта:
Зяма, ты непотухший Фудзияма,
Зяма, тебе творить и долго жить.
Зяма, твой предок явно обезьяна,
Спасибо, Зяма!
Как хорошо с тобой дружить!
Рязанов и Гердт так поздравили Юрия Никулина на его 50-летие:
Когда он вернулся с войны переростком,
В искусство пытаясь пролезть,
Театры Москвы защитили подмостки,
За что и хвала им, и честь!
В возрасте 74-х лет у Гердта обнаружили рак. Он сам ничего не заподозрил. Жена и дочь приняли решение скрыть от него правду и делать вид, что с ним все хорошо.
Они позволяли Гердту вести свой привычный образ жизни- пить, курить, много работать. Это мудрое решение близких продлило
жизнь Зямы ещё на шесть лет. Состояние его здоровья постепенно ухудшалось и он начал понимать, что уходит. Когда же почувствовал, что серьезно болен, он сказал жене и дочери: «Боже мой, девочки! Как вам без меня будет плохо».
Наступал 80- ти летний юбилей Гердта.
Вспоминает Эльдар Рязанов: «В августе 1996-го года, за месяц до юбилея, я понял, что обязан сделать о нем телевизионную передачу. Угасание Гердта шло неумолимо, день ото дня жизнь отступала, давая дорогу смерти. Телевизионные съемки были назначены на начало сентября. Зяма был очень плох. Но когда он вышел к съемочной группе, все были поражены: перед ними предстал элегантный, безупречно одетый артист; на нем были галстук- бабочка и чёрные туфли. При виде телевизионных камер Зяма словно напрочь забыл о страшном недуге и провёл наш с ним разговор безупречно, оживленно и с юмором».
Но эта беседа была для Рязанова очень трудной- он знал, что разговаривает с обречённым человеком.
Юбилейный вечер- 80-ти летие Гердта проходил 21 сентября 1996-го года . Он транслировался по первой программе центрального телевидения. Все понимали, что прощаются с Гердтом.
Зяму уложили в постель в маленькой комнатке за кулисами на узкой кушетке. Рядом с ним сидел Юрий Никулин. Лица у обоих как будто будничные, без паники и страха- они, как два старых солдата перед последним боем.
Было задумано, что Гердт появится на сцене перед зрителями на 5 минут вначале и на 5 минут в конце . Вначале все так и пошло: Гердта театрально унесли со сцены в кресле и вечер покатился дальше. Но вот наступил выход на сцену Юрия Никулина. Он вызвал на сцену фронтовую медсестру Верочку Веденину, которая спасла Гердту жизнь.
В этот момент Зяма вдруг начинает стремительно подниматься с кушетки и говорит тоном, не терпящим возражения: «Я дложнн быть там». И устремляется на сцену, почти бежит. Какая сила влекла этого человека последний раз на сцену? Произошло чудо- Гердт пробыл со зрителями на сцене весь вечер- это был ПОСТУПОК.
По большому счёту, Гердт не хотел этого юбилейного вечера. Он был ему «навязан»
( в хорошем смысле этого слова) друзьЯми- Рязановым, Ширвиндтом, Тодоровским. Они понимали, то Гердт уходит и что если этого не сделать теперь, то это уже не случится никогда.
В завершение вечера Гердт прочёл стихотворение Дэзика Самойлова:
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую.
И что порой напрасно
Давлю страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...
Зиновий Ефимович Гердт ушёл из жизни 18ноября 1996-го года в возрасте 80 лет.
Автор текста Доба каминская
.