Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/05/07/1714
Фельдшеры и фармацевты комплектовались выпускниками из фельдшерских школ, состоявших при некоторых госпиталях. Чему их там учили, неизвестно, но даже официальные власти констатировали, что образование, получаемое выпускниками этих школ, - «ограниченное».
К тому же в фельдшерские школы брали одних кантонистов (солдатских детей), а о них шла слава как о людях с низкими моральными устоями, что вполне естественно, учитывая, кто и как их воспитывал.
В зависимости от занимаемой должности и выслуги лет врачи имели гражданский чин, соответствующий определённому воинскому званию, и носили форму. Форму со знаками отличия в нашем отечестве всегда обожали.
Я застал то время, когда в форме со звёздочками в петлицах зелёных пиджаков сидели дамы в сберегательных кассах. Потом эта традиция стала сходить на нет, а сейчас снова её вспомнили.
Как ни странно, но большинство врачей в России имели нерусские фамилии. Именно поэтому за многими из них, прежде всего, за поляками велась тайная слежка Третьего отделения.
Жандармы честно отрабатывали свой хлеб, составляя подробные доносы на врачей, которые и не помышляли разрушать тогдашнюю вертикаль власти.
За восемь лет до начала Крымской войны главный командир Черноморского флота и портов адмирал Михаил Петрович Лазарев написал секретный рапорт в морское министерство, в котором просил отменить тайный надзор за флотскими врачами-поляками.
Жандармы, начиная с 1835 года, следили за ними и за всеми остальными выпускниками Виленской медико-хирургической академии с целью «препятствовать стремлению этих лиц распространять в низших сословиях безнравственные правила и ненависть против правительства».
Император с неохотой согласился, но Лазарева начальник главного морского штаба адмирал Меншиков предупредил, что царь пообещал: «за все могущие случиться дурные последствия от прекращения за ними секретного надзора» ответят лично те, кто поддержал ходатайство Лазарева, и сам адмирал.
Царь, как правило, свои обещания выполнял. Когда читаешь биографии или воспоминания тогдашних врачей, например Александра Александровича Генрици, то многие признаются, что место студента в Виленской медико-хирургической академии они получили благодаря связям своих отцов.
Традиции у нас многовековые.
Генрици повезло учиться у Пирогова. Впоследствии врач участвовал в обороне Севастополя. Но такие учителя случались далеко не у каждого. Когда началась Крымская война, нехватка врачей стала просто катастрофической.
А чего ещё следовало ожидать, если в России на уезд с населением двести тысяч человек полагались только один врач и один фельдшер? Чтобы пополнить нехватку медицинского персонала, пришлось срочно выпустить 375 недоучившихся студентов-медиков и назначить их на должности младших врачей.
Один из них, Владимир Сергеевич Кудрин, получил назначение в 31-й флотский экипаж. Ему, как и Генрици, повезло оказаться рядом с Пироговым. Бывший студент фактически заканчивал обучение под руководством знаменитого хирурга.
В дальнейшем он остался служить военным врачом и сделал прекрасную карьеру в военно-морской медицинской службе. Осталось неизвестным, кто был наставником остальных медиков-недоучек. Поэтому и о судьбе их пациентов можем только догадываться.
Русское правительство, когда началась война, уже не интересовали ни национальность, ни даже гражданство врачей. Положение было даже более чем катастрофическим. В Крым принялись вербовать добровольцев-медиков из других стран.
Русские посольства и консульства за рубежом развернули бурную деятельность в этом направлении. Удалось завербовать 71 немецкого врача, а затем к ним присоединились ещё 43 американца.
Американский медик Уильям Уайтхед с удивлением сообщал в письме профессору Смиту из Виргинского военного института: «14 апреля 1855 года. Я – на императорской службе в России, как военный врач и хирург. Князь Горчаков назначил меня старшим врачом полка в 5000 человек, старшим ординатором, ранг между майором и подполковником».
Этот американец окончил Пенсильванский университет и уехал во Францию, чтобы изучать практическую медицину, чем занимался год и три месяца, пока на него не вышли русские агенты.
Уайтхеда уговорили подписать контракт с русским правительством, а затем через Вену переправили в Петербург, а оттуда – в Севастополь.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/05/10/1553
На фотографии: ветераны Крымской войны спустя 50 лет после её окончания.