1997 год
Вот уже скоро сутки, как Настя едет в поезде Берлин-Москва. В Берлин пришлось срочно лететь по рабочим делам, нависла серьёзная угроза срыва одного выгодного контракта. Такие вопросы она всегда решает сама, не доверяет никому. Всё разрешилось, но ценой этому были двое совершенно бессонных суток и она очень устала. После пережитого стресса самый лучший отдых – полный покой. А что может быть лучше полного уединения в одноместном купе-люкс международного поезда на целых 30 часов, даже немного больше? Никто случайно, тем более не случайно не зайдёт и не позвонит, мобильник она предусмотрительно отключила. Все подождут. Она действительно устала. Почти все эти часы она и проспала под успокаивающий стук колёс.
Насте, окончательно проснувшейся, захотелось кофе. Какая разница сколько на часах. Если вы проснулись после долгого сна, значит, наступило утро, а это самое подходящее время для чашки кофе. Примерно с такими мыслями она пошла в вагон-буфет. Пришлось идти, хотя было откровенно лень. Можно, конечно, заказать себе чашку кофе у проводника, но у него только растворимый, а такой кофе она за кофе не считает и не пьёт в принципе. В вагоне-буфете всегда имеется в наличии зерновая кофе-машина, а значит и кофе будет настоящим, а не растворимой бурдой. По пути к столику поезд здорово качнуло, заодно и её вместе с чашкой огненного напитка, который только что отшипела кофе-машина. И она облила коричневым кипятком белый свитер сидящего на её пути пассажира. Тот тут же взвыл от боли.
Прошло уже полгода, как Настя и Алексей познакомились в поезде. Лучшего любовника в постели у неё ещё не было. Сочетание ласки, страсти и смелого тела, делают из него виртуоза в сексе. Кровь закипает от одного воспоминания о нём. И иногда это бывает совсем некстати. У Алексея есть деньги, и любовники часто бывают в самых дорогих ресторанах, где его все знают, называя уважительно по имени-отчеству, а её откровенно рассматривают, шушукаясь за спиной. Это и лестно и неприятно одновременно. Но она быстро перестала обращать на это внимание. Он надёжный и основательный. Сказанное слово похоже на забитый в доску гвоздь. Спорить с ним невозможно, правда всегда на его стороне. А попробуйте поспорить с намертво забитым гвоздём. Получится ли?
Как-то любовники прогуливались в парке, Настя нашла крупные купюры перетянутые резинкой, Алексей только и спросил её перед этим: "Милая, что там пестрит?" Да и то, вроде, после того, как она первая увидела. Её дом утопал в цветах, к новому году вместо традиционной новогодней ёлки, он украсил всё живыми ландышами. Ей оставалось только догадываться, где он их взял в таком количестве.
В новогодние каникулы нужно было обязательно куда-нибудь выйти. И ей захотелось в театр. Всё равно, что смотреть, лишь бы посидеть в уютной ложе, прижавшись в темноте к такому надёжному мужскому плечу. И она попросила Алексея купить билеты. Совершенно неожиданно для неё, на билеты в театр у него своих денег не оказалось, о чём он ей сказал с виноватым видом. И два бокала шампанского в антракте оплатила тоже она. Он был совершенно не в настроении и чем-то невероятно расстроен.
"У каждого бывают чёрные дни, всё наладится", - думала Настя, когда они возвращались из театра. И вспомнила, что сегодня в театре показывали ту же самую пьесу, которую они смотрели с мужем накануне его смерти. Настроение испортилось и у неё.
На следующее утро Алексей Настю рано разбудил. Был с бледным лицом и потухшими глазами. Сказал: "Настя, только, пожалуйста, ни о чём не спрашивай. Мне нужно на несколько дней уехать в Берлин по делам. Если тебя будут спрашивать обо мне, всем говори, что я от тебя сбежал, прихватив твои драгоценности, и что после этого ты и сама не против меня найти. Ну всё, мне пора, я уже вызвал машину до вокзала". Обнял её нежно-ласково со слезами на глазах. На улице, едва успел закурить, как подъехало такси.
Через две недели, читая местную газету, Настя увидела милицейское объявление: "Помогите прояснить обстоятельства гибели Павлова Алексея Владимировича, тело которого без признаков жизни было обнаружено в поезде Саркисово-Москва".