Когда Владимир появился у Леонида с чемоданом, тот сразу заподозрил неладное.
- Тебя, что, жена выгнала?
- Сам ушел.
- Ты шутишь?
- Отнюдь. Лень, давай так, в душу не лезь! Созрею, сам расскажу. Ладно? Я у тебя поживу пару дней? – Владимир уже шел в комнату, где обычно ночевал, бывая у брата.
Леонид провожал его глазами, с недоуменным выражением лица, огорошенный такими новостями. Ну, ладно он сам, ни денег, ни присутствия дома, немудрено, что Райка не выдержала. А тут? Престижная должность, хорошая зарплата, взаимоотношения в семье, каких поискать… Нет, он не готов долго ждать, Леонид потребовал объяснений.
Мужчины как беседы ведут чаще всего? Правильно! Под водочку. Она всем языки развязывает, нервишки расслабляет и жизнь скрашивает, хотя бы на один вечер.
- Ты есть будешь?
- Спасибо, я не голоден.
- А я буду, - как еще заставить брата составить ему компанию, как не собственным примером. – Пойдем, хоть чаем угощу.
Но вместо чая Леня налил водки в два стакана, наскоро соорудил закуску в виде ломтя сала, двух сырых яиц и куска хлеба, разрезал на четыре части луковицу, даже не сняв с нее кожуру. А что? Для холостяка, можно сказать, даже очень неплохо.
Володя скептически оглядел стол, потом и все внутреннее убранство кухни. Чувствовалось отсутствие здесь женской руки, да и присутствие мужской не замечалось. Он-то готовить умел и даже любил.
- Постой-ка, а яйца еще есть?
- Есть.
- Давай еще четыре, сейчас я тебе настоящий холостяцкий ужин сделаю.
Через десять минут на столе дымилась ароматная яичница на сале с луком, присыпанная сверху сухими приправами.
- Ты знаешь, а пожалуй, живи, сколько влезет, если будешь меня таким ужином кормить, - пошутил Леонид, накладывая себе порцию на тарелку.
Выпили, некоторое время ели молча, старший брат ждал объяснений, младший обдумывал, как преподнести информацию, чтобы не вызвать у Леонида бурю эмоций, ведь обманутый сам, тот вряд ли отнесся бы с пониманием к поступку Владимира.
Когда пустая бутылка была отставлена под стол, а пепельница заполнена окурками, разговор пошел в нужное русло.
- Я запутался, брат, причем, совсем. Понимаешь, с одной стороны, я Ольгу люблю, детей своих просто обожаю, с другой… к Юле тянет, сил никаких нет. Будь моя воля, жил бы с двумя, честное слово. Они словно дополняют друг друга, одна замечательная женщина, хозяйка, мать, другая… в постели просто тигрица, я с ней настоящим мужиком себя чувствую, это такое состояние... передать тебе не могу.
- Эк, тебя понесло! Ты не султан, да и мы не в Средней Азии. Жил бы он с двумя! Насмешил!
- А мне совсем не смешно. Эта мамаша, будь она неладна, влезла и все испортила. Ну и чего бабе неймется, скажи? Юлю все устраивало, а теперь и она условия мне ставит. Я ей никогда не обещал, что семью брошу…
- Вова, ты сам себя слышишь сейчас? То есть, ты хочешь сказать, что какая-то женщина будет довольствоваться отношениями с мужчиной, зная, что он женат, и даже не попытается отвоевать его для себя? Да ты наивный просто! Твоя Юлька рано или поздно поставила бы вопрос ребром, она или Ольга. Так что, ее мамаша только ускорила процесс.
- Ты думаешь?
- Да я уверен! Юле этой твоей сколько лет?
- Тридцать два.
- Правильно мамаша решила, что ты для ее дочери не пара. Ты же Ольгу не оставишь? Или…, - Леня пристально вглядывался в лицо брата, пытаясь понять, что еще там осталось за душой, чего тот, возможно, не сказал.
- Да ничего я сейчас тебе не скажу! Мне время нужно, чтобы разобраться. На Ольгу смотреть больно, а Юля сама от встречи отказывается, бузит. Я же наехал на нее из-за матери, а та дочку, видимо, уже обработала хорошенько.
- Погоди! Если женщина любит, то она любит, а не выгадывает. Взрослая женщина, она сама за себя решает, с кем быть и кому сердце отдать. Твоей Юле не пятнадцать лет. Или я чего-то еще не знаю.
Оказалось, что Юлия нигде не работает, Денис чаще всего находится у бабушки, семья живет на ее пенсию, скудные алименты и те деньги, которые давал Владимир. Вот это и не устраивало Эллу Леонидовну, женщина во всем обвиняла Владимира, не будь его, дочь устроилась бы на работу, вышла замуж, а она вздохнула бы, наконец, свободно, потому что устала уже тянуть лямку за всех.
«Хорошо устроилась, куколка, - у Леонида сложилось уже определенное мнение о той, из-за кого весь сыр-бор. – Неужели Володя слепой? Или совсем дурак?»
Загнанные в угол обстоятельствами, люди часто совершают ошибки. Чтобы этого не произошло с братом, Леонид предложил ему взять краткосрочный тайм-аут у своих женщин.
- А поехали со мной на Байкал! Я исколесил полсвета, а там пока не удалось побывать. Говорят, места красивейшие! Отдохнешь, разберешься в себе, душа сама на расстоянии определит, кто тебе дороже. Только с работы придется уйти, но это ничего. Вернешься, подыщешь что-нибудь. У тебя есть какие-то накопления, чтобы Ольге с детьми не бедствовать?
- Есть немного, откладывали на машину. Так ведь и с собой деньги нужны.
- С собой? Это ерунда! Природа кормит! А на дорогу у меня есть.
Генеральный директор лишних вопросов не задавал, с легкостью подписал поданное заявление, на эту должность претендентов хватало. Решалась сама собой еще одна проблема. В последнее время на Козловского жаловалась некая Элла Леонидовна, требующая принять меры по поводу аморального поведения мужчины.
Шеф в подробности не вникал, лично у него претензий по работе к Владимиру не было, советские времена давно миновали, парткомов больше не существовало, а профсоюзы частной жизнью сотрудников не занимались. Однако ее звонки уже конкретно надоели. Теперь он с легким сердцем мог сообщить жалобщице, что Владимир Сергеевич Козловский здесь больше не работает.
Правда, шеф схитрил, когда он услышал снова в трубке требовательный женский голос, то с легкостью добавил, что вышеназванный товарищ уволен по ее настоятельной просьбе. На что, после некоторой паузы, от женщины посыпались слова благодарности, которые мужчина выслушал с иронической ухмылкой.
«Бывают же такие дуры», - сказал он вслух, положив трубку.
В дорогу братья собрались очень быстро. В отсутствие детей и Ольги, Владимир наведался в квартиру, взял спортивный костюм, кроссовки и куртку, а еще связанный женой ко дню рождения теплый свитер грубой вязки, который ему очень нравился.
Хотел черкнуть несколько слов, да так и не сформулировал нужный текст или просто не решился. Присел «на дорожку» в прихожей, подумал немного, вернулся в комнату и, порывшись в альбоме, взял с собой фотографию. На ней Ольга, очень красивая, с распущенными волосами, которые развеваются на ветру, в длинном цветастом платье, обнимает детей. Все улыбаются, веселые и счастливые.
Владимир помнил тот день до мелочей, как делал этот снимок, как искал глазами прохожих, чтобы отдать кому-нибудь фотоаппарат, а самому встать рядом с семьей, но, как назло, поблизости никого не оказалось.
Так и ушел, уехал, в полном душевном смятении, оставив пока все вопросы без ответов.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/05/11/1059.