Знамя Победы

               
Зима заглядывала в окна грустными влажными глазами. Мокрый снег прилипал к стеклу и тут же превращался в капельки воды, которые, собираясь в тоненькие ручейки, стремительно скатывались вниз.
 В небольшом холле частной глазной клиники обволакивало домашним теплом. Сгустившийся лёгкий полумрак, вызванный непогодой,  только усиливал уют. Мягкие кожаные кресла и диваны манили к себе пастельными тонами, располагая к отдыху и покою. Добротные деревянные двери кабинетов дополняли ощущение комфорта. На стенах красовались картины, изображающие крымские пейзажи.  Интерьер помещения и вся обстановка операционного отделения клиники  располагала к максимальному расслаблению пациентов.
До операций оставалось ещё много времени. Холл был безлюдным, за исключением, сидящей на диване женщины. Из операционной комнаты доносились лёгкие звуки шуршания, цоканья и негромкого разговора. Две медсестры подготавливали кабинет к  работе. Иногда они выходили оттуда, внося в помещение для отдыха аромат стерильности и чистоты.
-Вам не холодно? Может быть, прикрыть ноги пледом?- обратилась одна из сестёр к сидящей даме.
-Нет, нет, благодарю вас Надежда Павловна, мне  тепло.
-Не забывайте, за вашей спиной комната для отдыха, можете прилечь и вздремнуть, вам ведь ещё долго ждать.
-Спасибо ещё раз, мне действительно вполне комфортно и уютно здесь.
Она уже здесь не первый раз и хорошо знала весь обслуживающий персонал. Её тоже здесь знали. Специфика её болезни предполагала приезжать сюда раз в месяц и производить некоторое хирургическое вмешательство на глазе. Это была единственная возможность, чтобы уберечься от слепоты. Процедура была весьма дорогостоящей, в государственных клиниках её не делали.
-Боже, какое здесь блаженство и покой в сравнении с тем адом, в котором я побывала накануне,- подумала Она, вспоминая события прошедшего дня, - ну почему в государственных медицинских учреждениях нельзя всё так устроить, как, например, здесь. Неужели всё решают только деньги? А где же милосердие, забота, участие? Вспомнилось отделение глазной больницы, куда ей нужно было предоставить  исследования по своему заболеванию.
Узкая лестничная клетка. С одной стороны лифт, с другой - вход в отделение. По ступенькам сбившаяся толпа людей. Каждый хочет пробиться к входу и узнать куда ему, за кем он. Люди полуслепые, уставшие, растерянные, большая часть с палочками в руках или с сопровождающими их людьми. Ну, вот очередь найдена. Теперь нужно ожидать, когда тебя вызовет медсестра, при этом необходимо постоянно уворачиваться от снующих по лестнице взад и вперёд людей. Наконец, разрешено пройти по коридору и сесть перед кабинетом врача. Снова, в ожидании того, когда тебя пригласят в него войти. На двери кабинета врача огромная надпись: «СМОТРОВАЯ». Рядом дверь другого кабинета, где такими же огромными буквами написано: «ТУАЛЕТ». Невольно представляется картина. Вот, сейчас раздастся голос, пригласят войти и распорядятся  стать в неловкую для человека позу, чтобы взять анализ.
…Она чуть поёжилась, подтянула под себя ноги и прикрыла их тёплым платком. Утонув ещё больше в мягком удобном диване, прикрыла глаза. Снова в воздухе разлился аромат стерильности…
В памяти всплыла совсем другая картина. Тот же «вкус» хрустальной чистоты, то же бряцанье медицинских инструментов, только вместо декорированных по современному стилю помещений, появились чисто выбеленные стены сельской больницы. Печи уже растоплены, раскалённые угли пышут жаром. Полы чисто вымыты. У входа, как и всегда, половик, смоченный раствором хлорной извести.  На вешалке висят наглаженные белые халаты для посетителей. Рядом - марлевые повязки-«маски».  Здесь всё будто замедлило свой ход.  Нет спешки, нет суеты. Кажется, что попал в какой-то обособленный мир, который специально создан для  уставшей в дороге души.  Шла она, шла, устала, захотела немного отдохнуть от всяких жизненных передряг, и остановилась в этом месте. Здесь её  полечат, утолят её печаль и снова она, сильная и обновлённая, двинется в свой бесконечно долгий Путь.  Из комнат доносились негромкие разговоры. В коридоре, на печи, «мурлыкал» чайник. Пахло по-домашнему гороховым супом и фрикадельками и от этого всего становилось ещё теплее и комфортнее.
Медсестра, заходила в палаты и делала всем, по очереди, уколы. Её белый халат «под горлышко», сзади перехватывался запахом и завязывался впереди узеньким пояском. На голове  - аккуратная шапочка, прикрывающая волосы. Весь облик женщины напоминал богиню, пришедшую из неведомого мира, рядом с которой человек чувствовал себя в полной безопасности. Если она здесь, значит, всё будет хорошо. Она ведь всегда точно знает, что с человеком случилось и как ему помочь. Она всё умеет. У неё ведь золотые руки и золотое сердце. Чаще она бывала строгой и сдержанной, но иногда её лицо расцветало в улыбке и тогда пациенты, любили с ней пошутить. А она лишь чуть отмахивалась от них, понимая, что за шутками мужчины прячут своё смущение и уважение к ней.
-Егор Кузмич, смотрите не засните снова с леденцом во рту, да и вообще, кушайте сосательные конфеты, только сидя, а то вон вчера, чуть до беды не дошло. Напугали всех. Хорошо хоть  в дыхательное горло не попало,- она снова чуть принахмурила  брови.
-Да я и сам напужався. Не буду больше. Сказал бабке своей, чтоб больше не приносила.
Здесь все знали друг друга и чувствовали себя как в хорошей большой семье.
-Марфа Тимофеевна, ложитесь на бочок.
-Ты мне доченька сегодня снова в ягодницу будешь делать?
-Да милая, снова в ягодицу,- отвечала с улыбкой медсестра.
Больные прыскали со смеху, но не заметно, чтобы не обидеть бабушку, потому что знали -  вечером, снова всё повторится, и снова они будут улыбаться до ушей, получая душевное наслаждение от этого маленького, приятного сердцу «спектакля».
…Женщина улыбнулась от своих воспоминаний, лёгкая грусть коснулась её души:
-Мамочка моя, родная,- пронеслось в голове,- мой дорогой земский доктор. Какая же ты была красивая в своём волшебном белом халате….
А ведь всё было совсем недавно, каких-то 50-60 лет назад. На Земле, красиво и размеренно, жило большое село, в котором нашли свою долю замечательные добрые люди - труженики полей. Поселение имело добротное хозяйство, лучшую в районе школу, новый детский сад, дворец культуры. Была в деревне и сельская больница, где могли и операцию полосную сделать, и роды принять, и зуб вырвать, если в том нужда была, и оказать помощь при несчастном случае. Чтобы не произошло в округе, не в город везли спасать людей, а сюда, в эту тихую заводь. И ни очередей, ни талонов, ни записей на три месяца вперёд. Два врача, один фельдшер, сестра-хозяйка, четыре медсестры, четыре нянечки, повар, да завхоз-печник. И что самое главное – всё население деревни практически здорово.
Да уж, куда там нам, живущим ныне. Теперь у нас всё по-другому, «по цивилизованному», на каждом углу аптека и когда ни зайдёшь в неё, всегда полно людей. Что поделаешь, болеет население планеты. Так что же с нами случилось за эти годы? Похоже, мы все заболели какой-то заразной и очень опасной болезнью? Куда там нам теперь до искренности и доверия, до доброты и сердечности. Теперь эти драгоценные качества человеческой души воспринимается с лёгкой иронией, почти, как порок.  Всё решают деньги, связи, «голос свыше». Есть у тебя чем оплатить «добрые» услуги – тебя и выслушают, и ноги укроют пледом, и чашечку чая принесут, а если в карманах пусто, то посадят тебя напротив туалета и будешь сидеть и ждать, когда до тебя донесётся грубый голос:
- Следующий! Направления показывайте в развёрнутом виде, не задерживайте очередь…».
Забудешь, что и хотел спросить. А люди всё больше ожесточаются, погружаясь в пучину невежества. Появляется всё больше претензий к окружающему миру, и тот плох и этот. Неужели, чтобы стать людьми нужно обязательно пройти через страдания и боль, через ужас войны? Неужели, нельзя стать человеком просто любя себя и весь окружающий мир?
Да…. Как это всё грустно и ведь, что самое досадное, так это то, что в жизни всё правильно и всё имеет место быть. Что человек выбрал, то и его. Ничего нет лишнего, ничего нет главного, всё одинаково важно, каждый находится в своём мире, то ли созидания, то ли разрушения.  И всё же, если выпало счастье прийти на землю в человеческом облике, то это случилось, лишь только потому, что душа стремилась к совершенству. Человек должен обязательно узнать об этом, он должен знать это…. Всё ведь на самом деле так просто.
Сменились Эпохи. Жизненное пространство приходит в соответствие  с новым временем, сметая всё на своём пути, что не находит своего отражения в нём. Обнаруживается, что слишком много подмены во всём, что нас окружает. Законы, по которым мы живём, не соответствуют законам, по которым живёт Вселенная. Многие вещи искажены «до основанья, а затем…».
Есть и прекрасные миры на земле, их уже много и это огромное счастье. Пробужденное человечество смело идёт вперёд навстречу новому, но большинство  всё продолжает «спать», осуждая мир и даже презирая его. Жизнь предъявляет новые, а вернее давно забытые требования к человеку, кричит о том, что нужно меняться, а мы продолжаем и мыслить и действовать по старым ориентирам, фундамент которых – ложь. Время великого обмана закончило свой долгий Век, можно бы уже, и отряхнуться от  беспросветного морока, так нет же, боязно. Жили себе, уже как-то и свыклись, а тут на тебе, снова перемены. Снова нужно думать, принимать решения, действовать. Нет, уж лучше пусть «по накатанной» дорожке путь идёт. Как говорится: «Меньше знаешь -  больше спишь». Вот так и «спит» народ, «спит» и болеет во сне. А ведь болезнь – это диалог человека с его высшим Я. Наверно ещё не слышит….
Она вздохнула, стараясь прогнать с души горечь нахлынувшей грусти.
 -Видно и мои какие-то клетки ещё спят, раз я здесь в этой клинике, трачу бездарно драгоценные минуты своей жизни, - подумала и о себе.
Приближалось время приёма. В холл вошли уже несколько человек и так же, как и женщина расположились в креслах. Одна из медсестёр включила телевизор. Пространство  немного оживилось. Люди, похоже, тоже были издалека. Всем хотелось отдохнуть и побыть в уединении. Она снова прикрыла глаза. Здесь, в этом заведении, сидеть с закрытыми глазами было естественным явлением. Незаконченная мысль, снова всколыхнула её сознание.
Она с горечью вспомнила последние события своёй жизни и подумала о том, что её доброта последнее время не всем понятна. Оно и ясно, мир меняет свои формы. Стало быть, и в представлении о таком человеческом качестве, как доброта, нет уже прежнего толкования. Потому доброта в привычном понимании уже не всегда способна помочь, растормошить, защитить. Бывает так, что не всегда полезно промолчать, также как и не всегда уместно «лечить» человека добрым словом, лаская  и ублажая его слух приятными сердцу словами, или совершать какой-то поступок, облегчающий ему жизнь. Тут важно вовремя понять, когда «добро» может обернуться во зло, а когда наоборот «зло» проявится добром. Если понимаешь причину проблемы, и знаешь, как помочь, разве можно тогда молчать? Человек мне доверяет, а я в угоду себе, дабы не разгневать, промолчу? Как-то неловко от этого, стыдно перед своей и его душой. Вот и приходится порой стать «земским доктором», взять в руки «скальпель» и вскрыть «нарыв». А разве хирург не это делает, спасая человеку жизнь? Главное, чтобы разум был спокоен, рука тверда, а сердце наполнено любовью. Главное, чтобы «операция» была произведена успешно и чтобы «пациент» выходя из наркоза, не сорвал с себя «кровавые бинты». Ему ведь больно и он ещё не понимает, что на самом деле всё хорошо, раны заживут, и он снова будет радоваться жизни. Но ему больно здесь и сейчас и он хочет только одного - поскорее избавиться от этой боли, а заодно и от лекаря, причинившему ему эту боль.
Она чуть очнулась от своих размышлений, сбросив навалившуюся печаль.
-Что это я? Нет, чтобы о чём-то светлом и радостном подумать. Вечно что-то в голову взбредёт в самое неподходящее время. Оглянувшись по сторонам, увидела, что пациентов, ожидающих оперативное вмешательство, добавилось ещё больше ….
-Пора и мне привести себя немного в порядок. Не стоит так глубоко погружаться в чужие миры и впускать их в свою душу. Тем более, что всё равно, наступит момент, и кому-то, обязательно захочется сыграть в ней по своим правилам. Сколько можно «вызывать огонь на себя»? Пусть каждый живёт, как ему хочется. У каждого человека свои представления о жизни. Если ещё хочется «спать» и видеть иллюзорные сны, зачем же мешать? Не лучше ли позаботиться о самой себе? Да и то верно, а то получается – «сапожник без сапог». Нельзя помочь другому человеку, не научившись вначале любить себя. Да и имею ли я право подсказывать другим, как выйти на путь исцеления и долголетия, если сама вот здесь сижу.
Прикрыв глаза, Она прошептала тихонько:- Я себя люблю, я себя люблю, я очень себя люблю,- потом достала из своей дорожной сумки платочек и промокнула им выступившие слёзы.
В очередной раз открылась входная дверь и в холл, опираясь на палочку и едва передвигая ногами, «вползла» старушка. Сопровождающим не разрешено было входить в операционный отсек и потому, женщина, которая завела бабушку, чуть подтолкнув её по направлению к креслу, обратилась к сидящей  напротив женщине:
-Проведите, пожалуйста, маму в туалет.
-Да, конечно, не волнуйтесь, сейчас проведу.
Она встала, и, взяв под локоть старушку, осторожно повела её в невидимый мир. Пожилая женщина поднимала лицо, пытаясь угадать направление и дверь, в которую нужно войти. С каждым шагом из её груди вырывался стон, и было видно, что она прилагала большие усилия, чтобы передвигаться. Такая маленькая и хрупкая, она казалась одинокой травинкой, «божьим одуванчиком» застигнутым ураганом в степи, которому хотелось только одного - прижаться к земле и закрыть свои «глаза-лепестки».
-Бедная,- подумала Она, - как же ей тяжело.  И не видит почти, и плохо слышит, и ноги уж еле держат, а вот что-то есть в ней такое, что так притягивает и завораживает, почему-то хочется обнять и всем сердцем защитить от всех невзгод. Сколько же ей лет? Восемьдесят, сто, а может быть двести? Определить невозможно, потому что кажется, будто она, с другой планеты и землянам не подвластно понимание того времени и той эпохи, из которой она пришла.
Наконец, бабушка опустилась на мягкий диван, и, откинув голову на подушку, тихо  простонала. Потом вдруг о чём-то вспомнив, стала на ощупь искать женщину, к чьим рукам она только что прикасалась.
Она протянула ей свою руку. Старушка ухватилась за неё.
-А вы уже делали такой укол когда-нибудь?
-Делала.
-Ну и как? Помогает?
-Не могу сказать, что вылечивает, но очень хорошо поддерживает и не даёт отёку распространяться.
Старушка переспросила ещё раз. Стало понятно, что  ей нужно говорить очень громко, чтобы она услышала.
-Ладно, пусть сделают. Думаю, мне хватит этого укола на пару лет, чтобы дожить свою жизнь не в полной слепоте. Да я сама виновата. Я ветеран войны. Мне в военкомате ещё несколько лет назад давали направление на операцию. Но что-то так не захотелось затеваться с этим делом. А теперь вот поздно, уже отёк сильный пошёл.
Она не выпускала руки женщины, тихонько перебирала её пальчики, и всё смотрела куда-то вдаль, как будто всматривалась в картины своей прожитой жизни.
-В это невозможно поверить,- подумалось Ей, -  эта маленькая хрупкая женщина – ветеран войны? Это она прошла все невзгоды тяжёлой армейской службы, это она спасала свою Родину от насильников, это она выносила с поля боя воинов, защитников Отечества? А может быть она дошла и до Берлина и держала в своих нежных, но сильных руках знамя Победы?
Она ещё раз внимательно посмотрела на бабушку, заглянула в её выбеленные временем светло-голубые глаза, полюбовалась белыми  распушенными завитками волос, выбивающимися из-под туго сплетённой и закрученной в узел тоненькой косички. От неё исходил необычный аромат. Она не пахла старым человеком. От неё исходил дух «непрокисаемого» молочка.
-А почему вы решили пожить ещё два года? Что, больше не хотите?
-Что вы сказали?
Женщина повторила вопрос, поняв, что  окружающие невольно становятся свидетелями их разговора. Бабушка не видела окружающий мир и ей, наверно, казалось, что есть только она и эта женщина, которая по воле судьбы оказалась рядом с ней.
-Да нет, я бы ещё пожила, но видно время моё заканчивается, слишком уже долго живу на земле.
-А вы попробуйте другие слова себе сказать. Ну, например, вот такие: «Я с удовольствием проживаю свою жизнь. У меня отличное здоровье. Впереди у меня ещё много интересных и радостных событий.
Старушка замерла на мгновение, а потом повернула в сторону женщины удивлённые глаза. Её лицо вдруг просияло, и вся она будто озарилась энергией любви и радости. Чуть всхлипнув изумлённо, она ещё крепче прижала руку женщины к своей груди  и проговорила:
-Доченька, милая, это же просто чудо! Какие  слова прекрасные ты произнесла, как они мне по сердцу пришлись, и вся ты, будто родная мне и знаю тебя всю жизнь. Радость, то какая! Да я теперь буду постоянно их произносить, я буду жить с ними.  Дитё ты моё дорогое, ой спасибо тебе!  Хоть бы мне не забыть ничего.
-Да вы не волнуйтесь так. Не обязательно слово в слово повторять, можно и другие слова хорошие найти. Главное – заменить слово смерть - на слово жизнь, слово печаль - на слово радость. Главное поверить, что всё зависит от вашего выбора, от вашего желания. Нужно просто сказать себе, что вы для себя выбираете долголетие без болезней и страданий.
Она заметила на себе пристальное внимание сидящих в помещении людей. Её разговор с пожилой женщиной, напоминал больше театр одного зрителя, чем просто личную беседу. Попытка говорить чуть тише ничего не меняла, женщина переспрашивала и просила говорить громче.
-Да уж,- подумала Она, - даже в этих, предложенных обстоятельствах мне необходимо защищать свои жизненные позиции. Что поделаешь, от судьбы не уйдёшь.
Вспомнились слова великого философа Саади: «Я говорю тебе – поберегись, не выходи в море. Ну а если уж вышел, то отдай своё сердце бурям».
-Доченька, а мне сегодня такое видение было. Я ведь плохо вижу, так только, чуть контуры. А у меня  в уголке, образок божьей матери висит. Сегодня вдруг я увидела сильное свечение в том месте и вижу так ясно - лицо Богородицы. Очень красивое лицо женщины.  А свечение такое, что и передать не могу красоту его. Я не в силах была отвести глаза от этой красоты, чувствую, слёзы покатились, а потом мне вдруг как-то не по себе стало. Испугалась, что ли, взяла и прикрыла лицо одеялом. А когда  откинула, всё исчезло. И чего я закрылась? Так жалею. А что это было, доченька?
-Благословение вы получили на что-то очень хорошее, знак добрый вам Боги подают.
Старушка ещё отчаянней стала перебирать пальчики женских рук, лежащих у неё на  коленях. Женщина тоже сидела затаив дыхание и практически обе они позабыли вообще, зачем сюда пожаловали.
-Ой, дитё ты моё дитё, как же я рада, что ты встретилась мне.
-Мне тоже очень приятно быть рядом с вами.
Медсестра уже начала закапывать пациентам глаза, обезболивая перед уколом. Подойдя к  знакомой женщине, шепнула ей шутливо:
-Ой, чувствую, вас сегодня домой не отпустят, заберёт бабушка к себе, так вы ей понравились.
-Да, Надежда Павловна, есть и у меня такие подозрения.
Они улыбнулись друг другу. Вскоре начались введения и всех по одному заводили в операционную, а затем приводили и снова усаживали на их места. Нужно было ещё полчаса посидеть после процедуры. Старушку было не узнать. Она легко передвигала свои ножки и, вытянув руки, ощупывала ими пространство. Когда её хотели посадить в кресло возле телевизора, она запротестовала и громко сказала:
-Нет, нет, я не люблю телевизор, мне не сюда.
Ей помогли добраться до следующего кресла, она и от него отмахнулась и только шептала:
-Моя соседка, где моя соседка, где она? Мне к ней нужно.
Наконец, убедившись, что её знакомая рядом с ней, успокоилась и расслабилась. Она была бледнее прежнего, но оставалась  воодушевлённой, и, видимо  уже и забыла о том, что ей только что сделали введение в глазное яблоко.
Взяв снова Её руку, тихонько сидела, перебирая пальчики. Руки у обеих женщин разогрелись, стали мягкими, податливыми, нежными. Энергия, окутавшая их, обогрела и тела, и души.
-А сколько тебе лет доченька?
-Да мне  уже не мало, не такая я уж и маленькая. Мне 63 года.
Старушка на мгновение замерла, как будто что-то вспоминая, а потом счастливая, чуть даже подпрыгнув, воскликнула с радостью:
-Так и моя младшая дочь тоже 55 года! У меня очень хорошая семья и дочки, и зятья, и внучки. Мужа уж тридцать годков, как нет. Жила вначале одна, в Советском, в своём доме, а потом переехала к младшей дочери в город.  Дети и внуки живут в большом достатке, хорошие должности занимают, любят меня. Но есть у меня большая печаль на сердце. Младшей внучке уже скоро сорок, а замуж не может выйти. И образование достойное, и работа престижная, и квартира у неё есть богатая, и машину сама водит, и  а вот нет мужчины рядом.
-Так, а разве всё то, что вы перечислили, влияет на присутствие достойного мужчины рядом? Разве с этих вещей начинается замужество?
-Ну а как же без этого в наше время.
-А я думаю, что в любые времена всё начинается  с  взаимоотношений, с любви.
-Да где же найдёшь такого, чтобы с любви? Конечно, хотелось бы, чтобы было так. Я сама прожила с мужем в любви и знаю, как это важно. А вот как внученьке помочь не знаю.
-Отпустите внучку, не держите своей мыслью её помыслы и желания. Если душа её наполнена любовью и чувство льётся через край обязательно придёт к ней её мужчина, он же тоже её ищет давно. Вот станете говорить себе, что вы доверяете жизни, что проживёте ещё долгую и счастливую жизнь, и станете свидетелем прекрасных событий в жизни и вашей внучки и ваших правнуков, так всё и сбудется.
-Вот так всё просто?
- Ну да, вот такие это волшебные слова.
Она улыбнулась бабушке. Та может быть и не увидела, но очень хорошо почувствовала сказанное, а это было сейчас гораздо важнее.
-А кто ты, дитё?
-Дитё. Но бываю иногда и «бойцом невидимого фронта». И, как и вы, когда-то стояли в строю и защищали Родину, так и я, стою на краю земли и удерживаю в своих руках знамя Победы, а за спиной у меня Святая Русь. 
Бабушка чуть вздрогнула и от восхищения ещё сильнее прижала руки женщины к своей груди, и только тихо  покачивалась, будто баюкая своего ребёночка.
-Я так боюсь, чтобы снова не было войны.
-Не бойтесь. Этого никогда не случится. Говорю ведь вам, что знамя Победы вы передали в надёжные руки. А теперь вот только поберегите себя, вы нам ещё, очень нужны.
В холле воцарилась тишина. Люди сидели с закрытыми глазами, и казалось, будто бы все впали в транс, или перенеслись, от услышанного здесь в другое измерение. А «спектакль» продолжался….
-Доченька, если тебе когда-нибудь понадобится заночевать в этом городе или просто захочешь навестить меня, ты помни, тебе всегда будут рады в нашем доме, а я тебя всегда буду ждать. Запомни – Бетховена70, если заплутаешь, спроси просто бабушку Любу. Меня хорошо знают на нашей  улице. Ты запомнила, дитё?
Она стала подробно и очень скрупулёзно, боясь пропустить какую-то мелочь, рассказывать, как проехать и пройти к её дому.
-Я хорошо знаю этот район, это рядом с техникумом пищевой промышленности, я когда-то училась там.
-Ой, боже ж ты мой,- воскликнула бабушка,- и моя дочь закончила его.
Она была искренне рада всему происходящему. Весь её облик излучал свет и нескончаемый поток жизненной энергии и счастья.
-Конечно, я всё запомнила. И ваш голос, и вашу искренность, и ваш подвиг. Всё будет хорошо. Будьте в этом спокойны.
Время  пребывания в клинике заканчивалось.
-Любовь Михайловна, дорогая, мне пора уходить. Вон уже и ваша дочь заглядывает. Сейчас вот передам вас из рук в руки.
Бабушка спохватилась, как будто провожала дорогую гостью.
-Олечка, это моя соседка, я её пригласила к нам домой.
-Ну и хорошо, мама. Как ты перенесла всё, как ты себя чувствуешь?
-Ой, да всё отлично, всё просто чудесно.
-Тебе не было плохо?
-Да я не помню, кажется, нашатырный спирт подносили. Доченька, какая это славная женщина, она к нам скоро приедет.
Женщина и дочь, переглянувшись, благодарно кивнули друг другу.
Она наклонилась к старушке, обняла её, шепнув на самое ухо:
-До свидания милая Любовь Михайловна. Я приеду, обязательно приеду, помните про наш волшебный мир.
-Буду помнить доченька, не забуду.
Она пошла вниз по лестнице. Оглянувшись,  увидела, как дочь обувает маму, а мама ещё что-то восторженно рассказывает и так и стоит с протянутыми руками, будто обнимает своё найденное дитё.
                ***
Тучи разошлись. Небо засияло весенней голубизной. Скворцы, пригревшись в затишке и  распушив пёрышки, являли миру  свои первые песнопения. Мокрый снег уже подтаял, обнажив жирную,  напитанную  влагой землю. Пахло весной. Земля пробуждалась от зимней спячки. Она шла по аллее, подставляя как всегда солнцу свои глаза, и ей казалось, что это она певчая птица. Вот сейчас она чуть понежится в солнечном тепле, а потом вспорхнёт и полетит,  оповещая весь мир о том, что пришла пора пробуждения, что пришла Весна!
Раздался звонок. Звонила подруга:
-Ну как ты там? Тебе уже всё сделали?
-Да, всё хорошо. Операция прошла успешно…
30.03 2018.