Летний день близился к вечеру. Солнце уходило за горизонт, и стёкла окон отражали его последние лучи. На лавочке у дома пожилые люди делились воспоминаниями о жизни.
- Я после войны родился, в 47-ом, - сказал Николай Семёнович, бывший военный, подполковник в отставке. – Мы с матерью в Балашихе в казарме жили. Там сначала госпиталь был, а потом здание отдали работникам фабрики. Семья ещё в коммуналке пожила лет десять. Это уже потом, когда отслужил, получил квартиру.
- А я отца своего никогда не видел, - подключился к разговору Михаил Дмитриевич, пожилой мужчина. - Нас у матери шестеро было, и ещё бабка – её мать. В 43-ем году бабка и мать заболели тифом. Сестра старшая кормила меня через марлю кашей. Самой-то шесть лет было. Думали, не выживу. Баба Оля померла, и ещё двое малышей, а мать выкарабкалась.
Помолчал немного, и продолжил:
- Мы на Смоленщине жили. Немцы дом сожгли, и пришлось жить в землянке. Долго так жили, пока опять не отстроились.
Как-то мать пришла с работы, землянку затопило. Ну, а мы, дети, перевернули стол вверх ножками, и плаваем, смеёмся. Дед отдал нам тогда свою сухую землянку, а сам переехал в район к женщине.
На детской фотографии у меня живот большой, это от голодухи. Зеленцы с яблонь рвали и ели. И лепешки из лебеды пекли. А муку делали из еловых шишек. В горячую воду бросали шишки, и они раскрывались, оттуда извлекали семена, просушивали и мололи.
Помню, как-то мать пришла с работы, заглянула в котелок, который в печи стоял с запаренными печеными зелеными яблочками, а он пустой...
Это я с ребятами соседскими, достал котелок из печи, да всё и съели. И этот её печальный взгляд забыть не могу. Врезался в память на всю жизнь.
Воцарилась тишина. Старички повздыхали, и, опираясь на клюшки, стали разбредаться по своим квартирам.
Фото из интернета
Автор съемки: Михаил Савин