Джордано Бруно (1548 – 1600) представляет собой тип личности, которая не совершала выдающихся открытий, но успешно перекочевывает из века в век при помощи пропагандистской накачки со стороны команды людей определенной направленности. Эта команда по странной напористости и сплоченности со временем только усиливается.
При рождении он получил имя Филипп, а при монашеском обете – Иордан. Бруно до конца дней своих оставался католическим монахом-доминиканцем. Отказ от монашества и покаяние, возможно, спасли бы ему жизнь, но он не захотел или не смог сделать этого. Не исключено, что, если бы Джордано Бруно стал расстригой, поменялся бы и характер обвинения.
В доминиканском монастыре в Неаполе Бруно изучал отцов церкви и философию. Что касается последней, то он, по свидетельству Льва Карсавина, не поднялся выше поздней античности и Николая Кузанского, то есть оригинальности в суждениях не проявил. Получив священнический сан, Джордано сам начал преподавать и проповедовать.
Вскоре местная церковная полиция заинтересовалась высказываниями Бруно по поводу того, что Иисус Христос не совершал ничего сверхъестественного, что непорочного зачатия не было и что догмат о Троице проблематичен. То, что заявлял Джордано Бруно, если он подобное заявлял, – совершенно очевидные вещи, вытекающие из Евангелия. Спаситель отказал фарисеям в знамении, которое свидетельствовало бы о Его божественном происхождении, Он лично ничего не говорил про непорочное зачатие, в Новом завете нет никаких точных данных о Троице, имеются лишь смутные символы, это слово вообще (!) не упоминается. На то же самое до Бруно обращали внимание Мартин Лютер, александрийский пресвитер Арий и многие другие. На дворе стояла эпоха Возрождения, когда накопленный человечеством багаж непринужденно перетряхивался.
Иными словами, взгляды проповедника из Неаполя вряд ли заслуживали преследования. Но, кроме того, ему инкриминировалась попытка создать и возглавить некое тайное сообщество. Вот здесь – уже теплее. Едва началось расследование, как 25-летний преподаватель философии бежал в Рим. После того, как карающая рука правосудия достала его на севере Италии, он перекочевал в Женеву, а оттуда – во Францию. Кормился лекциями и публикациями философских работ.
Без серьезного покровительства подобное вряд ли стало бы возможным. У одинокого непризнанного гения мало шансов пробиться в жизни. В средние века – тем более. Каким-то чрезвычайно удивительным образом к нему пришло письмо от французского короля Генриха III, сына Екатерины Медичи, с предложением потрудиться в Англии и не где-нибудь, а в Оксфорде, куда он благополучно и перебрался в 1583 году. Чем известен Генрих III? Тем, что был трансвеститом.
После 1585 года Бруно возвращается во Францию, где ему зарезервировано место в Сорбонне, потом он переезжает в Германию и работает в ее лучшем Галле-Виттенберг – университете. Жизнь безоблачна, комфортна и полна развлечений. Однако так долго не бывает.
В 1591 году молодой аристократ и успешный предприниматель Джованни Мочениго, сын венецианского дожа, пригласил Джордано Бруно к себе в Венецию позаниматься «свободной философией». Они занимались-занимались, пока не разругались. И венецианский магнат не нашел ничего лучшего, кроме как настрочить донос в священный трибунал.
В застенках инквизиции Бруно провел более шести лет. От него требовали отречения и покаяния, за него заступалась международная общественность, но он почему-то упорствовал. В 1600 году его передали светским властям, которые и учинили прогремевшую на весь мир жесточайшую казнь. Некоторые, правда, уверяют, что его привязали к столбу мертвым…
Как бы то ни было, Джордано Бруно – не кто иной, как диссидент и гражданин мира. Он одним из первых получил эти два высоких титула. Высоких ли?
13.05.2018